Навсегда моя

Эпилог

Элла

«Возможно, через несколько лет, когда мы станем другими людьми, мы будем созданы друг для друга».

Я часто вспоминаю эту фразу, случайно прочитанную где-то в соцсети в день, когда Севастьян позвонил в дверь моей квартиры и с порога заявил, что хочется общаться с Оскаром. Тем утром эта фраза показалась мне слишком ванильной и наивной. Я была уверена, что люди не меняются.

Но глядя на спящего Севу рядом со мной в кровати, убеждаюсь, что человек может измениться. Если сам очень сильно этого захочет. Если приложит усилия. Чем-то пожертвует. Оборвет связи с прошлым. Сожжет мосты. Переродится, словно птица Феникс.

Только по-настоящему сильные люди способны измениться. Я счастлива любить такого.

Я склоняюсь над спящим Севой, едва ощутимо веду носом по его колючей щеке и целую в висок.

- Я люблю тебя, - шепчу на ухо, но он не слышит.

Выскальзываю из кровати, накидываю на плечи шелковый халатик и направляюсь на кухню. Оскар уже ушел в школу, мы с Севой дома вдвоем. У меня перерыв в съемках, Сева тоже пока ничем не занимается, так что у нас почти медовый месяц. Он вышел из тюрьмы две недели назад, и все это время мы не отлипаем друг от друга.

Я разбиваю на сковородку несколько яиц, кидаю бекон, завариваю себе кофе и, держа в руках кружку, подхожу к окну. На улице апрель, в небе стало больше солнца, а на тротуарах меньше грязи. Люди под окнами бегут куда-то по своим делам. А я наслаждаюсь тем, что мне никуда не надо. Что я дома, пью кофе, а в комнате за стенкой спит мужчина всей моей жизни.

Как только по квартире разносятся запахи яичницы с беконом, просыпается Сева. Он заходит на кухню в одних спортивных штанах. Это странно, но за семь лет в тюрьме его тело стало еще спортивнее. Сева говорил, что там было гораздо больше времени для занятий спортом, чем когда он работал министром и губернатором.

- Доброе утро, любимая.

Я ставлю кружку кофе на подоконник и отвечаю на поцелуй Севастьяна. Прижимаюсь к его крепкому теплому торсу, отпускаю губы и вдыхаю запах кожи на груди. Боже мой, я не могу поверить, что теперь мы можем быть вместе каждый день. Что больше никто не заберет у меня Севу. Что впереди у нас долгие годы счастливой жизни.

Сева ведет руками по моей спине. Доходит до ягодиц и проскальзывает под шелковый халат. Под ним на мне одни тонкие стринги. Севастьян разворачивает меня к кухонному столу и усаживает на него. Я только успеваю выключить яичницу на плите, прежде чем мы начинаем заниматься любовью.

Мы очень много занимаемся сексом. Несколько раз днем, пока Оскар в школе, а потом еще всю ночь. Нам не надоедает и мы не устаем. Наоборот нам мало. Мы не можем насытиться друг другом.

Сева входит в меня быстрыми ритмичными толчками. Наши губы, руки, тела слились воедино. Мы одно неразрывное целое. Два пазла, идеально подошедших друг другу.

Оргазм накрывает нас мощной вспышкой. Время останавливается, жизнь замирает. По телу проходят волны наслаждения. Судорожно глотая воздух, Сева выходит из меня. Между ног сразу растекается теплая жидкость.

Мы не предохраняемся. И Сева каждый раз в меня кончает. Мы не обсуждали это, не было общей договоренности, что хотим. Просто, не сговариваясь, мы стали это делать, прекрасно понимая, какие могут быть последствия.

- Я тебя люблю, - Сева слегка касается моих губ.

- И я тебя люблю.

Он улыбается, мы соприкасаемся лбами. Из уголков моих глаз вытекают слезинки.

- Ты навсегда моя, - шепчет.

- Навсегда твоя, - соглашаюсь.

Дрожащими пальцами гладим друг друга по лицу, дышим одним воздухом.

- Ты станешь моей женой?

Я замираю. А в следующую секунду взрываюсь слезами счастья. Я так долго ждала этого предложения. Семь лет. Конечно, мы говорили о свадьбе раньше, но Севастьян ни в какую не хотел жениться в колонии. И я его понимала и даже была с ним согласна.

- Да. Да. Да, - бормочу. - Тысячу раз да! Я хочу стать твоей женой, Севастьян Терлецкий!

Мы смеемся и снова целуемся. А потом еще раз занимаемся любовью и только после этого садимся завтракать остывшей яичницей.

Когда в обед Оскар возвращается из школы, мы объявляем ему, что решили пожениться. Он удивленно на нас глядит.

- А вы разве не муж и жена? - спрашивает недоуменно.

Мы с Севой переглядываемся.

- Нет, мы не были женаты, - говорю.

- Да? А я думал, вы муж и жена.

Я начинаю смеяться, Сева тоже. Через несколько секунд к нам присоединяется Оскар.

Мы решаем не делать свадьбу. Совсем. Зачем? Она у нас уже была двенадцать лет назад. Там присутствовало такое количество гостей, что глаза разбегались. А я никого из них не знала. Мы подаем заявление в загс на ближайший свободный день, я покупаю простое белое платье, и мы отправляемся на регистрацию вместе с нашим сыном. По этому торжественному случаю Оскар пропускает школу. После загса мы едем в ресторан, где у нас забронирован столик.

Я не могу поверить, что это происходит со мной на самом деле. Я столько лет жила в ожидании, столько лет запрещала себе мечтать об этом дне. Боялась, что если буду сильно тонуть в грезах, то ничего не сбудется. А теперь мы сидим за праздничным столом, в белом платье и костюме, а на наших безымянных пальцах красуются обручальные кольца. Наш сын поднимает стакан с соком и произносит тост:

- Вы самые лучшие родители на свете, я вас очень люблю! Поздравляю вас со свадьбой!

Сева поднимает бокал с шампанским, а я с таким же соком, как у Оскара. Симптомов беременности пока нет, тест я тоже еще не делала, но на всякий случай подстраховываюсь.

И не зря. Через неделю симптомы беременности появляются. Сначала сильно набухает грудь, потом появляется повышенная сонливость. Я делаю тест и показываю Севе положительный результат. Он задумчиво смотрит на него с легкой улыбкой, а потом подхватывает меня на руки и кружит по комнате. Смеясь, мы падаем на кровать.

- Элла, я так счастлив, - целует меня в висок и прижимается к нему лбом.

- Я тоже.

- Но тебе ведь придется сделать перерыв в карьере.

- Ничего страшного. У меня было очень много тяжелых съемок, я хочу отдохнуть годик.

- Точно?

- Да. Я хочу второго ребёнка, Сев. Очень хочу.

- И я тоже.

Я сворачиваюсь клубком в объятиях Севастьяна. Он согревает меня своим теплом, и я чувствую себя самой защищенной женщиной на свете.

Севастьян отдыхает до конца майских праздников, а потом принимается за дела. А именно, едет на свой ликеро-водочный завод. Все эти годы, с того момента, как Сева стал губернатором области, завод был оформлен на его сестру. Но, конечно, по факту управлял им всегда Севастьян. Из тюрьмы делать это было сложновато, поэтому за семь лет на заводе накопилось некоторое количество проблем, решение которых требует жесткой руки Севы.

Севастьян пока живет в области, потому что проводит на заводе по двенадцать часов, а я с Оскаром в Москве. Мы приезжаем к Севе на выходных. А когда у сына начинаются летние каникулы, мы едем в область на все три месяца.

Это самое прекрасное, самое счастливое, самое беззаботное лето в моей жизни. Беременность протекает прекрасно, даже токсикоза нет. Сева сдувает с меня пылинки, каждый день дарит цветы. Он много работает, и иногда мы с Оскаром приезжаем навестить его на завод. Неожиданно сын проявляет большой интерес к производственному циклу. Ему интересно, как работают цеха, как технологи смешивают ингредиенты. Он может целый час сидеть и смотреть на конвейер, по которому едут бутылки алкоголя.

Я должна признать: Оскару не передался мой актерский талант. У него мозги Севы - технический склад ума, умение считать деньги и управлять людьми. Для понимания: в школе Оскар староста класса. Я даже не знала, что мальчики бывают старостами! Когда я училась в школе, старостами всегда были девочки. Но Оскару нравится командовать и организовывать. Он настоящий сын своего отца.

В конце лета мы все втроем едем на второе узи. Мы в предвкушении, потому что сейчас нам скажут пол ребёнка. Можно было узнать раньше, сдав анализ крови, но я не стала. Мы заходим в кабинет врача, я ложусь на кушетку. Сева держит меня за руку, Оскар подпрыгивает на стуле от нетерпения.

- Ты хочешь сестричку или братика? - спрашивает его Сева.

- Не знаю, я еще не решил. С одной стороны, брат - это круто. А с другой, сестра тоже ничего. Я буду ее от всех защищать, - произносит с гордостью.

Врач выдавливает мне на живот гель и принимается елозить датчиком (или как там называется этот аппарат, я точно не знаю).

- Всё нормально? - взволнованно спрашиваю.

- Пока да, Всё нормально.

Елозит, елозит, елозит. Называет какие-то параметры медсестре, а та печатает на компьютере.

- Пол хотите узнать? - спрашивает врач.

- Да! - выпаливаем втроем хором.

- У вас будет девочка.

- Ура! - Оскар вскакивает с места и хлопает в ладоши. - Сестра!

А у меня все перед глазами размывается из-за слез. Сева склоняется ко мне и обнимает.

- Я люблю тебя, - шепчет на ухо. - Я так счастлив.

Я реву белугой и даже ничего внятного ответить не могу. Из кабинета врача Сева выводит меня под руки, потому что я так расчувствовалась, что еле иду. В коридоре Оскар продолжает радостно скакать, а мы с Севой садимся в обнимку на диван.

- Дочка, у нас будет дочка, - опускает ладонь на мой живот и нежно гладит.

Счастье опьянило меня. Я прикрываю глаза и поуютнее устраиваюсь в объятиях Севы.

- Как мы ее назовем? - спрашивает на ухо. - Оскар у нас уже есть. Значит, теперь Ника?

Я смеюсь.

- Нет, мы не будем называть детей в честь кинопремий!

- Но у нас уже есть Оскар!

- Он так назван не в честь кинопремии, и тебе об этом известно!

- Ладно, - нехотя соглашается. - А как тогда мы ее назовем?

Я задумываюсь. Имя должно быть символичным. Оно должно отражать нашу ситуацию, нашу победу над обстоятельствами и временем…

Я осекаюсь. Несколько секунд мнусь в замешательстве.

- Виктория, - наконец, говорю. - Мы назовем нашу дочь Викторией.