Нежный яд. Страсти

Глава 9

Валдомиру тщетно пытался найти для себя занятие, способное отвлечь его от тревожных мыслей о гибели Клариси, аресте Аделму и – самое главное – о свидетельских показаниях Режины, весьма похожих на лжесвидетельство. Был ли на самом деле тот Незнакомец, о котором твердила Режина, или она попросту выдумала его, чтобы отвести подозрения от Аделму? К последней версии склонялся Алтаиру, и, если его опасения подтвердятся, Режину могут обвинить не только в лжесвидетельстве, но и в причастности к убийству.

Именно это прежде всего беспокоило Валдомиру. Несмотря на пропасть, пролегавшую теперь между ним и старшей дочерью, его отцовские чувства к ней не притупились, а, наоборот, стали проявляться гораздо острее и болезненнее. Зная, как далеко могут завести Режину ее страсть к обогащению и жажда мести, он не мог поручиться за дочь и потому помышлял только об одном: хоть бы этот Незнакомец действительно объявился!

Алтаиру, обещавший держать Валдомиру в курсе расследования, не звонил. Почему? Нет важных новостей? Или забыл о своем обещании?

Валдомиру терпеливо ждал, но долго пребывать в неведении не мог. Взяв телефонную трубку, он стал набирать номер Алтаиру и вдруг понял, что нуждается сейчас в более активном действии, нежели телефонный звонок.

Спустя несколько минут он уже был в полицейском участке, где увидел... плачущего Жуниора.

– Пропустите меня! Я должен увидеть папу! – умолял мальчик Алтаиру, но тот был непреклонен:

– Несовершеннолетние не имеют права на посещение задержанных. Таков порядок.

– Но я ехал один через весь город... Платил за проезд в двух автобусах... – пытался пробиться к его сердцу Жуниор.

Алтаиру был в сложном положении: вытолкать мальчика за дверь он не мог, но и нарушать заведенный порядок не хотел – не имел такой привычки.

– До чего же безответственная особа эта Лавиния! – раздраженно произнес он, обращаясь к вошедшему Валдомиру. – Разрешила ребенку одному ехать в полицейский участок.

– Я не отпускала его! – закричала, ворвавшись в кабинет, Лавиния. – Он обманул меня и сбежал, пока я была в ванной. Но я сразу же бросилась за ним следом! Может, вы все же пропустите его к отцу? А то он снова убежит...

– Ну, я просто не знаю, что с вами делать. Обложили меня со всех сторон, – смягчился Алтаиру. – Если начальство узнает, что я позволил ребенку пройти к заключенному, меня могут уволить.

– А ты пойди туда вместе с ним, – подал голос Валдомиру. – Якобы в интересах следствия.

– Да-да, – рассеяно пробормотал Алтаиру. – В этом есть здравый смысл. Иногда задержанные действительно становятся более откровенными в своих признаниях, если вспоминают о собственных детях. Подождите меня здесь, – обратился он к Валдомиру и Лавинии. – А ты, парень, пойдешь со мной. Давай руку и чтобы от меня ни на шаг!

Случайно оказавшись наедине с Валдомиру, Лавиния решила не упустить возможности и сказать ему наконец о своей беременности. Но заявить об этом прямо она все же не отважилась и начала издалека:

– Жуниор так привязан к отцу и так страдает! Знаешь, глядя на него, я поняла, что самое главное в жизни человека – это дети. Ни деньги, ни карьера не могут дать той радости, какую дает ребенок, встречающий тебя на пороге твоего дома!

Валдомиру насторожился, почуяв в словах Лавинии некий подвох. С чего это ее вдруг понесло? Что она замышляет?

А Лавиния между тем продолжила:

– Но быть хорошей матерью или хорошим отцом так трудно! Воспитание ребенка – это очень ответственная миссия.

Она волновалась, не зная, как перейти к главному, и оттого все больше сбивалась на ложный пафос и затертые высокопарные фразы.

Валдомиру же этот ее фальшивый тон попросту возмутил.

– Тебе ли рассуждать о трудностях? – гневно произнес он. – Ты всю жизнь искала легких путей: где бы что украсть да как бы поживиться за чужой счет!

– За что ты меня так обижаешь? – разом поникла Лавиния. – Я всего лишь хотела поделиться с тобой своими мыслями и переживаниями.

– Неужели? – язвительно усмехнулся Валдомиру. – Ты, и вдруг решила быть откровенной со мной. Это что-то новенькое!

– Да, я хочу поговорить с тобой откровенно! Почему ты мне не веришь?

– Потому что достаточно изучил тебя! Ты никогда не бываешь искренней. И сейчас тоже наверняка завела этот разговор не без задней мысли. Хочешь выудить из меня деньги? Напрасно! У меня их нет. Поэтому найди себе другого, богатого, и вешай ему лапшу на уши. За соответствующую плату у тебя это хорошо получается, проститутка!

Последние слова он произнес буквально клокоча от гнева, и горячая волна обиды тотчас же захлестнула Лавинию.

– Ненавижу! – закричала она, бросившись к двери, но столкнулась на пороге с Алтаиру, держащим за руку Жуниора, и остановилась.

– Папа сказал, что ни в чем не виноват и его скоро выпустят отсюда! – сообщил ей Жуниор. – Я знаю: это правда. Я видел его глаза!

– Да-да, все так и будет. Пойдем домой, – глухо промолвила Лавиния и, легонько подталкивая мальчика в спину, поспешила уйти. Слезы душили ее, но она не хотела разрыдаться в присутствии Валдомиру.

Лишь добравшись до дома, Лавиния дала волю слезам.

Заглянувшая к ней в тот день Матилди нашла ее в полном отчаянии, обессилевшую и потерявшую всякую надежду на какой-либо выход из сложившейся ситуации.

Матилди не стала спрашивать, что случилось, а сразу же прошла на кухню, заварила крепкого чаю и, усадив Лавинию за стол, произнесла всего лишь одно слово:

– Пей!

Лавиния дрожащей рукой поднесла чашку ко рту, отхлебнула из нее, и на глоток ушли все ее силы.

После короткой передышки сделала следующий глоток – он дался ей намного легче. А затем уже с удовольствием пила крепкий ароматный чай, наполнявший ее теплом и энергией, в которых она сейчас так нуждалась.

Наконец чай был допит, и Лавиния, с благодарностью глядя на соседку, растроганно произнесла:

– Спасибо тебе. Ты вернула меня к жизни... Правда, я не представляю, как жить дальше!..

Она умолкла, обреченно махнув рукой, и Матилди вновь взяла инициативу на себя:

– Рассказывай. Все по порядку. А я подумаю, как тебе помочь. Не может быть, чтобы вдвоем мы не нашли выхода.

Уверенность, с какой Матилди произнесла эту фразу, несколько приободрила Лавинию, и она выложила все, что не давало ей покоя: Аделму арестован, деньги у нее кончились, но самое ужасное – она беременна от Валдомиру, который ее презирает и ненавидит.

– А он знает о твоей беременности?

– Нет. Я пыталась ему сказать, но всякий раз он только осыпал меня оскорблениями. А сегодня заявил, что я всегда охотилась за его деньгами! Представляешь?

– Да, тяжелый случай, – согласилась Матилди. – И все-таки, я думаю, ты должна сказать ему все прямо. Не может же он бросить тебя, беременную, без всякой помощи!

– Нет, после сегодняшнего разговора с ним я поняла, что лучше молчать, – печально покачала головой Лавиния. – Валдомиру не верит в мою любовь. Он решит, будто я нарочно забеременела, чтобы шантажировать его.

– Так, может, надо сделать аборт? – спросила Матилди, на сей раз уже без прежней уверенности.

Лавиния посмотрела на нее испуганно: такая мысль до сих пор ей даже не приходила в голову!

– Только не это! – с горячностью произнесла она. – Я буду рожать! Пусть у меня нет денег, медицинской страховки, брат от меня отвернулся, но я все равно не стану убивать этого ребеночка. Рожу и как-то сумею прокормить его. Даже если не смогу найти работу и мне придется просить милостыню на улицах!.. А Валдомиру не обязательно знать о ребенке.

– Нет, без помощи Валдомиру тебе не выжить с младенцем на руках, – решительно возразила Матилди. – Хочешь, я сама ему все скажу?

– Ты не посмеешь! Я не могу допустить, чтобы он уже сейчас возненавидел моего ребенка так же, как меня! Буду искать работу. Хоть какую-нибудь.

– Да кто тебя возьмет, беременную?!

– А вдруг мне повезет?

– Даже если такое и случится, то тебя все равно уволят, когда проявится твой живот. Нет, тут надо действовать иначе!.. Знаешь, я поговорю с Освалду, моим мужем. Он занимается доставкой товара, который потом продается с лотков и на барахолках. Если ты согласна на любую работу, то может, пойдешь к нему лоточницей?

– Конечно, пойду! – оживилась Лавиния. – Только бы он взял меня!

– Возьмет, никуда не денется. Я уговорю его! Пойдем к нам прямо сейчас, а то он собирался куда-то идти по делам.

Освалду они застали дома, и уговаривать его долго не пришлось.

– Твой живот меня не пугает, – хитровато усмехнулся он. – Наоборот, это даже к лучшему: беременная за лотком! Покупатели будут жалеть тебя, и товар станет раскупаться быстрее.

Лавиния принялась благодарить Освалду, но он счел необходимым предостеречь ее:

– Эта работа довольно опасная... Понимаешь, большинство товара – контрабанда, поэтому иногда приходится давать на лапу полицейским, бегать от налоговых инспекторов...

– Ничего, я не боюсь риска. Мне случалось и не такими вещами заниматься, – ответила Лавиния. – Самое главное, у меня теперь будет возможность заработать себе на жизнь!

Встреча в полицейском участке с Лавинией окончательно испортила настроение Валдомиру. А тут еще Алтаиру сообщил ему весьма неутешительные новости: загадочный Незнакомец, о котором говорила Режина, до сих пор не объявился, зато экспертиза не обнаружила следов пороха на руке Аделму, и это означало, что уж он-то в Клариси точно не стрелял. Но Алтаиру не спешил делать окончательный вывод о невиновности Аделму и продолжал держать его под стражей до выяснения новых обстоятельств преступления.

Алтаиру не сказал прямо, что подозревает в организации убийства Режину. Это было и так ясно. Если она не предъявит полиции Незнакомца, то окажется едва ли не главной подозреваемой.

– Боюсь, этого Незнакомца мы не увидим никогда, – в который раз высказал сомнения Алтаиру, и Валдомиру не смог ему возразить, поскольку теперь знал, что ради достижения своей цели Режина не остановится ни перед чем и пойдет на любое преступление.

Размышляя таким образом, Валдомиру и предположить не мог, что Режина уже вторые сутки не отходит от телефона, ожидая звонка Незнакомца и ловя на себе презрительные взгляды Фигейры.

Увидев ее утром спящей в кресле возле телефона, Фигейра не удержался от язвительного замечания:

– По-моему, ты слишком переигрываешь, изображая это фальшивое ожидание звонка. Могла бы спокойно уснуть в кровати. Я ведь все равно не верю в существование того, кто якобы должен тебе позвонить. Ты и раньше врала полиции, когда пыталась опорочить собственного мужа. А теперь врешь, чтобы выгородить своего любовника!

Режина не удостоила его ответом – многочасовое напряжение, в котором она пребывала, заметно подорвало ее силы, и остатки их она не хотела расходовать на Фигейру. Кто знает, сколько еще придется ждать этого проклятого звонка и сколько сил уйдет на такое изнурительное ожидание!

А тот, от кого Режина так ждала звонка, в это время вел неусыпное наблюдение за Селмой, не без оснований полагая, что она должна привести его к бриллиантам, спрятанным покойной Клариси в надежном месте.

И он дождался своего часа! В день похорон Клариси Селма вышла из дома одна и отправилась не на кладбище, а в... банк, расположенный на другом конце города.

Не подозревая о том, что за ней неотступно следует Незнакомец. Она вошла в помещение банка, открыла сейф ключом, оставленным ей Клариси, и замерла в изумлении, увидев содержимое хранящейся там шкатулки. Так вот из-за чего погибла бедная девочка! Из-за этого великолепия, наверняка оценивающегося в миллионы долларов, но ничего не стоящего в сравнении с жизнью Клариси, которой она за них расплатилась...

Выйдя из банка, Селма опасливо огляделась по сторонам, но слежки за собой не обнаружила и быстрым шагом направилась к стоянке такси.

Незнакомец же сразу обратил внимание на ее сумку, заметно увеличившуюся в объеме, и понял, что бриллианты находятся именно там. Метнувшись за угол, он вышел Селме наперерез и попытался выхватить у нее из рук сумку. Однако Селма, испугавшись, сделала резкое движение в сторону и тотчас оказалась на мостовой, едва не попав под колеса бронированного автомобиля.

Раздался надсадный скрежет тормозов, из машины выскочили двое вооруженных охранников и, осыпая Селму ругательствами, помогли ей подняться на ноги.

– Простите, – пробормотала она. – Мне вдруг стало плохо... Проводите меня, пожалуйста, до такси.

Один охранник остался возле машины, а другой с нескрываемым недовольством взял Селму под руку и повел ее к стоянке такси.

Незнакомец предпочел ретироваться, опасаясь, как бы Селма, отойдя от места происшествия подальше, не рассказала своему провожатому, что тут случилось на самом деле и не попросила бы его задержать вора.

На похороны Клариси Фигейра поехал с Марсией, а Режина отказалась ехать вместе с ними, сославшись на то, что боится пропустить звонок Незнакомца.

Но как только за Фигейрой закрылась дверь, Режина облачилась в темное платье, быстрыми движениями наложила на лицо легкий макияж и, усевшись за руль машины, погнала ее туда же, куда несколькими минутами раньше отправились сестра и муж.

Она не могла отказать себе в удовольствии увидеть воочию, как прах ненавистной ей Клариси будут закапывать в землю!

Это была главная цель ее поездки на кладбище. Но кроме того, смутное предчувствие подсказывало Режине, что Незнакомец тоже должен появиться там в момент похорон. Разумеется, подходить к гробу он не станет, а будет наблюдать издали, точно так же, как и она.

Предчувствие не обмануло ее. Припарковав машину в стороне от общей стоянки, Режина сделала несколько шагов по направлению к кладбищу и тотчас же увидела перед собой Незнакомца.

– Я искал встречи с вами, – сказал он.

– Я тоже, – ответила она. – У вас есть интересующие меня новости?

– Есть. Только давайте отойдем отсюда подальше, чтобы нас не засекли вдвоем. Здесь полно полицейских.

– Да, разумеется, – согласилась Режина, следуя за Незнакомцем в глубь парка, прилегающего к кладбищу.

Остановившись в отдаленном безлюдном месте, она незаметно нажала кнопку диктофона, лежавшего у нее в сумочке, и приготовилась слушать сообщение Незнакомца.

Тот доложил, что Селма приехала сюда прямо из банка, где забрала бриллианты.

– Ей удалось увернуться от меня там, на улице, – огорченно произнес Незнакомец. – Но я поехал следом за ней. Драгоценности лежат у нее в сумке! Придется еще немного подождать, пока она простится с покойной и вернется домой.

– И вы ни перед чем не остановитесь, чтобы отобрать у нее бриллианты? – громко спросила Режина, помня о том, что ее вопросы должны отчетливо записаться на кассете. – Можете даже убить Селму, как убили Клариси?

– Я не пощажу любого, кто посмеет встать у меня на пути! – заявил Незнакомец. – Кстати, вас наверняка допрашивали в полиции. Вы там случайно не проговорились обо мне?

– Вам не о чем беспокоиться. Я не могла ничего сказать даже под пыткой, поскольку понятия не имею, кто вы, как вас зовут и чем вы занимаетесь.

– Вот и хорошо. Лучше вам этого не знать, – подвел итог их беседе Незнакомец.

На кладбище они вернулись поодиночке, каждый своей дорогой.

Укрывшись в тени деревьев, Режина издали наблюдала, как Фортунату и Валдомиру с двух сторон поддерживали плачущую Селму. Потом Селма припала к гробу всем телом и рыдала над усопшей несколько минут.

Никто не мешал ей прощаться с Клариси, и никто из стоявших поблизости не заметил, как она опустила на дно гроба шкатулку с бриллиантами, прикрыв ее уголком покрывала. «Это все, что я могу сделать после того, как не уберегла тебя!» – произнесла она мысленно и с чувством исполненного долга отступила от гроба.

С кладбища Селма уехала вместе с Фортунату и Жениньей, которые вызвались проводить ее до дома.

Незнакомец последовал за ними, полагая, что бриллианты по-прежнему находятся в сумке у Селмы.

А Режина дождалась того момента, когда все разошлись, и осуществила свою давнюю мечту: взобравшись на свежую могилу поверженной противницы, принялась разбрасывать и топтать цветы, возложенные на могилу, все больше возбуждаясь и упиваясь ни с чем не сравнимым удовольствием, какого она не испытывала еще ни разу в жизни.

Проводив до порога Фортунату и Женинью, Селма как подкошенная рухнула на диван и тотчас же забылась тяжелым сном.

Но вскоре очнулась, услышав сквозь сон, как скрипнула входная дверь. А открыв глаза, увидела Незнакомца, лихорадочно рывшегося в ее сумке.

Не обнаружив там бриллиантов, он с угрожающим видом двинулся на Селму.

– Говори, куда ты спрятала драгоценности, или тебе сейчас придет конец!

Селма молчала, и Незнакомец, поняв, что она пребывает в шоке, стал яростно хлестать ее по щекам.

Селма застонала от боли.

– Что, неприятно? – осклабился он и ударил ее теперь уже изо всех сил. – Говори, где бриллианты, а не то убью!

– Тебе до них никогда не добраться, подонок! – ответила ему Селма.

– Нет, ты, похоже, не понимаешь, с кем имеешь дело, – гневно произнес Незнакомец, приставив пистолет к ее виску.

Селма наконец осознала, что перед ней не просто грабитель, а убийца, и закричала, не владея собой:

– Ты можешь убить меня, как убил Клариси! Но драгоценностей тебе не видать! Я положила их в гроб!

В тот же миг прогремел выстрел, оборвавший жизнь Селмы.

...Когда Алтаиру, получивший магнитофонную запись от Режины, вместе с группой захвата приехал на квартиру Селмы, то нашел там лишь ее бездыханное тело.

– Мы опоздали, – с досадой произнес он. – Убийца скрылся, вероятно, вместе с бриллиантами.