Нежный яд. Страсти

Глава 11

Доставив мать домой, Марсия провела ее в спальню и посоветовала поскорее уснуть. Но Элеонор не могла так просто забыть случившееся накануне. Она горько рыдала и, не щадя себя, признавалась Марсии в том, что доставляло нестерпимую боль им обеим – и матери, и дочери.

– Я долго убеждала себя, что злюсь на Элизеу, – говорила Элеонор. – Как он мог забыть все, что я для него сделала, и влюбиться в мою же дочку!

– Мама, не надо об этом говорить, – умоляла ее Марсия, но Элеонор уже не могла остановиться.

– Лишь сейчас я готова признать, что злилась прежде всего на тебя. Я ревновала Элизеу к тебе, к твоей молодости! Видела, как он на тебя смотрит, представляла вас вдвоем... Все это убивало меня. И если уж быть до конца честной, то я ненавидела тебя, Марсия! Ненавидела в тебе женщину, которая украла моего мужчину!.. Возможно, поэтому я и сорвалась сегодня. Там, в галерее, мне показалось, будто на том портрете изображено не мое тело, а весь мой позор...

– Мама, прошу тебя, остановись, помолчи, – вновь обратилась к ней Марсия. – Ты и так уже многое сказала. Я ценю твою откровенность, но для меня это слишком большое потрясение. Прости, мне сейчас надо побыть одной.

Она ушла, а Элеонор, все еще не в силах успокоиться, стала бесцельно бродить по дому.

В гостиной она увидела сидящего за столом Алсести. Окинув племянницу печальным взором, он тихо промолвил:

– Ты не спишь? Ну тогда прочти вот эту телеграмму. Ее принесли сегодня вечером, в наше отсутствие. Тут сообщается, что Лизбелла умерла...

– Господи, какой ужасный день! – зарыдала в голос Элеонор. – Когда же он наконец кончится?!

Марсию, вернувшуюся в свой дом, тоже ждал неприятный сюрприз. Оказывается, Лео не уехал домой, а, обманув прислугу, пробрался в комнату Марсии, где и поджидал ее, с удовольствием потягивая виски.

– Что ты здесь делаешь? – испуганно воскликнула Марсия.

– Я подумал, что тебе может понадобиться моя помощь, – пояснил он. – Ты была так расстроена!

– Спасибо за участие, но все худшее уже осталось позади. Поезжай домой и не говори, пожалуйста, никому о том, что видел сегодня в галерее.

– Да, конечно, – пообещал Лео и направился было к выходу, но потом вдруг передумал и набросился на Марсию с поцелуями.

Она стала отбиваться, чем еще больше раззадорила Лео. Повалив Марсию на диван, он стал срывать с нее одежду. Она закричала, и тогда Лео с силой зажал ей рот.

Но Марсии все же удалось вырваться из его цепких рук. С криком она бросилась бежать из дома. Лео догнал ее, подсек на бегу. Марсия упала на пол, отчаянно отбиваясь от насильника и взывая о помощи.

Первым ее крики услышал Фигейра, совершавший свой обычный ночной моцион. Потом на шум сбежались охранники. Чуть позже прибежали Иван, Антония и Режина. Все они думали, что в дом Марсии проникли грабители, но, увидев перед собой Лео – испуганно, со спущенными брюками, – оторопели. Фигейра удерживал Лео, заломив ему руки за спину.

– Я не виноват, она сама меня сюда заманила, – беззастенчиво врал Лео, пытаясь оправдаться. – Дразнила меня весь вечер, а как дошло до дела, вдруг стала корчить из себя недотрогу.

– Заткнись! – грубо оборвал его Иван. – Тут все слишком хорошо знают Марсию, чтобы поверить тебе. И если она заявит в полицию, я пальцем не пошевелю, чтобы замять это дело!

– Я не стану заявлять в полицию, – устало произнесла Марсия, – но пусть этот подонок больше никогда не показывается мне на глаза!

– Я уволю тебя из «Мармореала», – заявил Фигейра, отпуская Лео.

– А у меня с тобой будет особый разговор, – угрожающе произнес Иван и пинком вытолкал брата за дверь.

В ту ночь сон долго не шел к Ивану. «Послал же мне Господь родственников! – думал он. – Брат – болван и насильник, сестра – шлюха». Сколько усилий было потрачено Иваном, чтобы вывести их в люди! Каких трудов стоило ему устроить Лео в «Мармореал» и затем покрывать все его прогулы, опоздания, а также тайком исправлять его бесконечные ошибки в работе! И теперь все это пошло насмарку. Лео вновь остался без работы. Хорошо хоть в тюрьму не угодил.

Не меньше, чем Лео, раздражала Ивана и Марина. Она едва ли не с пеленок возмечтала выйти замуж за богача, который будет содержать ее в роскоши. Но при этом ухитрилась так испортить свою репутацию, что ни один уважающий себя мужчина – не только богач, но и нищий – на ней не женится. Правда, нашелся все же такой олух – Ренилду, который влюбился в нее как последний идиот. Ей бы ухватиться за этого парня, но она продолжает вертеть хвостом и находить себе ухажеров на один вечер!

А зря! Ренилду – весьма перспективный футболист. Иван сам не теряет надежды хорошо поживиться за счет его таланта. Совсем недавно Ивану удалось выйти на одного шустрого околофутбольного дельца – Ханифа Элала, который практически договорился с итальянским «Миланом» о продаже этому клубу Ренилду аж за пять миллионов долларов! Разумеется, львиную долю от этой суммы получит Иван – за посреднические услуги: уж так хитро он сумел составить контракт.

Правда, сделка еще официально не оформлена, но это лишь дело времени.

И как же поступает Марина, узнав о выгодном контракте Ренилду? Разумеется, она отвечает ему благосклонностью, и счастливый Ренилду уже начинает строить планы об их совместной жизни в Италии. Но целомудрия Марины хватает всего лишь на несколько дней, а потом Ренилду застает ее целующейся с Ханифом Элалом, которому она и даром не нужна.

Ренилду, естественно, возмущается и уходит.

Потом она каким-то образом все же ухитряется с ним помириться, но надолго ли?

Слишком хорошо зная сестру, Иван допускал, что она в любой момент может сойти с тормозов.

А тут еще Уалбер со своей патологической честностью принялся Марине в мозги, что она не имеет права играть чувствами Ренилду из меркантильных соображений! Этот полусумасшедший– полугениальный святоша не устает повторять, что в лице Ренилду Марина отрабатывает свою карму и именно здесь, на этой стезе, ее ждет полное преображение. Другими словами, Уалбер надеется, что Марина, которую сейчас интересуют только мужчины и деньги, в скором времени избавится от этих пороков и станет добропорядочной сеньоритой.

До чего же все-таки странный и наивный человек этот Уалбер! Вместо того чтобы тратить энергию на выдумывание подобных несбыточных фантазий, лучше бы занимался ясновидением и тем самым зарабатывал немалые деньги. А то ему все недосуг! Сейчас, например, он поглощен лечением Женивала, который двадцать лет не вспоминал о том, что у него есть сын и жена, а теперь, тяжело заболев на старости лет, пришел к ним за помощью.

Справедливости ради надо сказать, что Уалбер поначалу не хотел с ним даже разговаривать, но Женивал ухитрился потерять сознание прямо в доме своей бывшей жены, и, естественно, оттуда его увезли в больницу. А потом выяснилось, что у него нет ни денег, ни медицинской страховки, и Уалберу пришлось влезть в долги, чтобы оплатить расходы на его лечение. Теперь он дни и ночи проводит у постели больного папаши и собирается привезти его к себе домой, как только разрешат врачи.

Одно утешает, что Уалберу надо будет расплачиваться с долгами, и, может быть, хоть это заставит его более активно вести прием клиентов...

Такая вот семейка подобралась – все друг друга стоят! А Ивану приходится мучиться из-за них головной болью и бессонницей!..

Утро в доме Элеонор началось с грандиозного скандала: Режина увидела фотографию в утренней газете и, кипя от возмущения, бросилась с расспросами к матери:

– Что все это значит? Объясни! – тыча пальцем в газету, потребовала она. – Тут написано, будто ты позировала этому сопляку обнаженной, а потом вы поссорились, и ты в отместку ему устроила представление в галерее! Это все правда?

Элеонор молчала, не в силах говорить на такую болезненную для нее тему. А Режина, не дождавшись ответа, продолжила в том же тоне:

– Впрочем, о чем я спрашиваю? Тут ведь напечатана еще и фотография – моя дорогая, многоуважаемая мамочка запечатлена пьяной и с ножом в руке! Какой позор! В твоем-то возрасте! Это ж надо было опуститься до такого бесстыдства! Да пусть бы я лучше ослепла, чтобы не видеть этой мерзости!

Она в сердцах отшвырнула от себя газету, и тут внезапно взорвалась Элеонор:

– Не тебе укорять меня в бесстыдстве! Я по крайней мере не замужем, в отличие от тебя. И в мотели не езжу с любовниками! Что же касается слепоты, так ты ею страдаешь уже давно, поскольку не видишь ничего, кроме президентского кресла в «Мармореале»! Уйди отсюда, у меня от твоего скрипучего голоса голова болит!

Отразив первую, самую мощную атаку, Элеонор нашла в себе силы и для того, чтобы перейти в наступление. Собрав всех членов семьи в гостиной, она объявила им:

– Что бы там ни писали газеты, я не намерена это обсуждать с вами, и уж тем более – давать вам какие-то объяснения. Все! Можете быть свободны!

Дочери и зятья молча потянулись к выходу, но тут вдруг появилась Зезе и сообщила Элеонор:

– Сеньор, к вам пришел молодой человек по имени Элизеу Виейра!

Все замерли, ожидая реакции Элеонор. И она еще раз продемонстрировала своему семейству, что умеет достойно держать удар.

– Пусть войдет! – ответила она коротко и строго.

Их разговор протекал в присутствии свидетелей: никто из домочадцев не ушел из гостиной – во избежание очередного скандала.

Но все обошлось как нельзя лучше. Элизеу вручил Элеонор деньги, которые задолжал ей, а она попросила у него прощения за свой вчерашний срыв.

– Ну что вы! – возразил он. – Скандал мне очень помог! Все мои картины вчера же были распроданы! Так что я должен поблагодарить вас за это.

Марсия сжалась в комок от этих слов. Элеонор из последних сил сохранила невозмутимость. А на лицах остальных домочадцев было написано одно и то же: с трудом сдерживаемое негодование.

– Ну и хам! – выразила общее мнение Мария-Антония, когда Элизеу ушел. – Хорошо хоть здесь не было Режины!..

Марсия первой выбежала из дома и остановилась, глядя вслед уходящему Элизеу. Ей было больно и стыдно. А еще ей хотелось догнать его и спросить: «Теперь-то ты счастлив?» Интересно, что бы он ей ответил?

Занятая своими переживаниями, Марсия не заметила, как сзади к ней подошла Режина.

– Теперь я все поняла! – произнесла она злорадно. – Вы обе – ты и мама – увлеклись этим типом!

Последовавший за этим взрыв эмоций стал неожиданностью не только для Режины, но и для самой Марсии, которая вдруг обеими руками ухватила сестру за горло и промолвила, клокоча от гнева:

– Если ты скажешь еще хоть слово о маме или обо мне!..

– Пусти! Ты с ума сошла! Я не хотела тебя обидеть.

Марсия отступила от нее на шаг, а Режина произнесла примирительным тоном:

– Прости, сестренка. Ты, вероятно, перевозбуждена после вчерашнего нападения. Тебе надо расслабиться, сменить обстановку. Может, поедешь с нами в Ангру на выходные? Дети будут этому очень рады.

– Спасибо, я подумаю, – глухо ответила Марсия.

В глубине двора промелькнула фигура Аделму, и Режина, тотчас же забыв обо всем, устремилась в сторону сада, где только что скрылся ее возлюбленный.

Отыскав Аделму в саду, она принялась страстно его целовать. Аделму попытался высвободиться из ее объятий, но Режина и не думала его отпускать.

– Я люблю тебя! – воскликнула она, прижимаясь к Аделму всем телом.

– Это не любовь. Это – болезнь! – поставил он свой диагноз.

– Не обижай меня, – поджала губы Режина. – Я действительно тебя люблю.

– А я по-прежнему люблю Клариси! Даже после ее смерти! – с вызовом произнес Аделму. – И ты ей в подметки не годишься!

Ответом ему послужила увесистая пощечина. Но Аделму это вполне устроило: теперь по крайней мере можно было спокойно уйти.

Однако уйти ему все же не удалось. Увидев приближавшегося к ним Фигейру, Режина быстро взяла себя в руки и стала громко отдавать распоряжения Аделму:

– Значит, мы договорились? В субботу ты отвезешь Марсию и детей в Ангру. А я и Алвару полетим на вертолете. Правильно я поняла? – обратилась она к подошедшему Фигейре. – У тебя ведь как всегда не останется времени на то, чтобы добираться в Ангру на машине?

– Да, я полечу вертолетом, – подтвердил Фигейра.

– А я не смогу отвезти вас в субботу, – вдруг воспротивился Аделму. – Жуниор теперь живет со мной в мотеле, и мне будет не с кем его оставить.

– Так пусть он тоже едет в Ангру! – нашлась Режина. – Отдохнет там вместе с нашими детьми. Ты не будешь возражать, Алвару?

– Нет, конечно, – пожал он плечами.

Приехав в офис, Фигейра, к своему удовольствию, увидел там Карлоту, которая появилась здесь впервые после перенесенной травмы. Удар бандита оказался не таким уж и сильным, но поскольку он пришелся по голове, то Карлота на некоторое время потеряла сознание, а потом у нее обнаружились еще и провалы в памяти. Из-за этого она вынуждена была провести целую неделю в больнице. И вышла оттуда совсем другим человеком! Так по крайней мере утверждал Уалбер. Еще он говорил, что теперь Карлота пребывала в лучшей своей ипостаси. Что это означало, Уалбер не объяснил, но с некоторых пор окружающие стали отмечать кое-какие странности в поведении Карлоты. В частности, она не подпускала к себе Гату и обращалась к нему исключительно на вы.

Вернувшись домой из больницы, она с отвращением выбросила в мусоропровод свои знаменитые сигары, но об этом, правда, не узнал никто.

Фигейра же и вовсе был не в курсе перемен, произошедших с Карлотой, а потому очень удивился, когда она обратилась к нему строго официально: «Сеньор Фигейра».

– Что с тобой? Мы же здесь одни! – напомнил он ей. – Мне больше нравится, когда ты зовешь меня по имени.

Карлота в испуге отпрянула от него и выбежала вон из кабинета.

Фигейра стал вспоминать, не обидел ли он как-нибудь невзначай Карлоту, но так ничего и не припомнил. Потом в кабинет вошла Марсия, и приключение с Карлотой вообще отошло на задний план.

– Я хотела поблагодарить тебя за твой вчерашний поступок! – взволнованно произнесла Марсия. – Ты спас меня! Если бы не ты!.. Посмотри, что этот негодяй со мной сделал. – Расстегнув воротник блузки, она указала на синяк, багровеющий в районе ключицы.

– Я уже подписал приказ об увольнении, – сообщил Фигейра. – Такому подлецу не место в «Мармореале»!

– Спасибо тебе! – еще раз повторила Марсия и поцеловала Фигейру в щеку.

Тайком наблюдавшая за этой сценой Адриана тотчас же помчалась к Ивану и обо всем ему доложила.

– Да, в последнее время они стали большими друзьями, – заметил тот. – Ты понаблюдай за ними на всякий случай. И конечно же, держи меня в курсе!

– Я только и нужна тебе, чтобы шпионить за твоими родственниками, – неожиданно обиделась Адриана. – А как женщина я тебя вовсе не интересую.

– Нет, ты не права, – возразил Иван. – Просто я нахожусь в очень сложном положении. Антония от меня все больше отдаляется. Раньше я имел над ней власть, а теперь она, признаюсь, удивляет меня своей самостоятельностью. Открыла собственное дело... Не стану скрывать: я все еще люблю ее. – Он сделал паузу и, заговорщически подмигнув Адриане, добавил: – Правда, не настолько, чтобы не уделять внимания тебе! Иди сюда, моя радость!

Долгий страстный поцелуй возымел благотворное действие на Адриану.

– Ладно, – сказала она, – я не жалуюсь на судьбу. Для меня самое главное то, что мы работаем рядом и я могу тебя видеть каждый день!

Поездка в Ангру была предпринята Фигейрой исключительно ради детей, которым нужен был отдых у моря. И Режина тут была полностью на стороне мужа. А когда появилась возможность взять с собой Аделму, она и вовсе воодушевилась.

Но присутствие там Фигейры и Марсии раздражало Режину. Ей хотелось уединиться где-нибудь с Аделму и забыть обо всем на свете! Ради этого удовольствия она ехала в Ангру. А иначе можно было бы и не ездить – с детьми бы легко управились Алвару и Марсия.

Весь вечер в пятницу и полдня в субботу Режина в одиночестве прогуливалась вдоль берега, надеясь, что Аделму к ней присоединиться и они займутся любовью в каком-нибудь укромном местечке. Но он все время возился с Жуниором и словно не замечал обращенных к нему призывных взглядов Режины.

К середине дня она так разозлилась на Аделму, что отозвала его в сторону и высказала ему свое негодование. Аделму молча стерпел все и вновь вернулся к сыну.

А Режина вместе в детьми, Марсией и Фигейрой вынуждена была отправиться в путешествие на яхте.

Но прежде чем они вышли в море, произошло еще одно, казалось бы, несущественное событие, спровоцировавшее ссору между супругами. Подойдя к мужу, Режина вдруг перехватила его взгляд, обращенный на Марсию, которая в это время делала гимнастические упражнения на песке. Увиденное ошеломило Режину. Она готова была поклясться, что Фигейра смотрел на Марсию не только с восторгом, но и с... вожделением. Когда же Режина сказала об этом Фигейре, он смутился и стал неуклюже оправдываться:

– Ты перегрелась на солнце! Тебе всюду мерещатся любовные связи! Возможно, потому, что ты судишь всех по себе!

Потом к ним подошли дети, и Фигейра облегченно вздохнул.

– Тебе повезло! – бросила ему сквозь зубы Режина. – Ладно, пойдем на яхту.

Во время морской прогулки она неподвижно сидела на палубе и беспрестанно вела деловые переговоры по сотовому телефону.

Фигейру это почему-то возмутило.

– Оставь ты этот проклятый телефон! – потребовал он. – Мы, кажется, приехали сюда ради детей, а ты еще не уделила им и минуты.

– Они прекрасно проводят время с Марсией и с тобой!

– Но ты же – мать! Неужели тебе не хочется поиграть с родными детьми, приласкать их, рассказать им какую-нибудь историю? Неужели бизнес для тебя дороже собственных детей?

Режина тоже вскипела:

– Да, я вынуждена заниматься бизнесом круглые сутки, потому что мне не на кого положиться! Это ты радуешься любой возможности уклониться от дел. А я вовсе не в восторге от того, что сижу на этой посудине под палящим солнцем и слушаю ваши тупые разговоры!

В этот момент зазвонил сотовый телефон Режины, и Фигейра, окончательно выйдя из себя, схватил его первым и выбросил за борт.

Режина тотчас же вскочила с места и велела поворачивать обратно.

Когда они вернулись на берег, Режина вызвала вертолет и заявила Фигейре:

– Ты меня унизил, и я ни минуты здесь не задержусь!

– А разве ты меня не унижала? – в ответ упрекнул ее Фигейра. – Постоянно придиралась ко мне, изводила своими язвительными замечаниями... Я многое могу вытерпеть, но я не святой! Мы сюда приехали ради детей, и, если ты сейчас уедешь, я вынужден буду принять самые решительные меры!

– Ха-ха-ха! – рассмеялась ему в лицо Режина. – Разве ты способен хоть что-нибудь решить самостоятельно? Ты же тюфяк, пустое место! Если ты намекал на развод, то я сама займусь им, когда сочту нужным. Потому что я уже не могу терпеть тебя рядом с собой! Меня от тебя тошнит!