Нежный яд. Страсти

Глава 14

Приятной женщиной, которую присмотрела Женинья для Валдомиру, была не кто иная, как Карлота.

Приглашая ее на ужин, Женинья откровенно изложила Карлоте свой замысел:

– Ты, конечно, слышала о Валдомиру Серкейре и наверняка знаешь эту нашумевшую историю с его разводом, страстной любовью и скандалом в «Мармореале».

Карлота согласно кивнула, и Женинья продолжила:

– Так вот, Валдомиру – наш старый друг, и мы с Фортунату хотим ему помочь. На него в последнее время свалилось множество неприятностей, и он сейчас очень одинок.

– К чему ты клонишь? – нетерпеливо спросила Карлота, уже обо всем догадавшись. – Хочешь сосватать мне своего приятеля?

– Ну, не то чтобы сосватать, – смутилась Женинья, – а просто хочу тебя с ним познакомить. Мне кажется, вы очень подходите друг другу и у вас может возникнуть взаимный интерес.

– Слышал бы тебя сейчас мой страстный поклонник Гату! – засмеялась Карлота. – Он бы тебе этого никогда не простил.

– Гату хороший человек, – вздохнула Женинья, – но как раз про него-то я и не могу сказать, что он тебе подходит. Да ты и сама это знаешь! Не зря же вы с ним никак не можете найти общий язык.

Карлота полностью с ней согласилась, но и насчет Валдомиру высказала сомнение:

– Насколько мне известно, Валдомиру Серкейра, этот «мраморный король», тоже не подарок. Так что еще неизвестно, сумеем ли мы с ним поладить.

Женинья истолковала ее замечание по-своему:

– Так ты не хочешь с ним знакомиться? Может тебя смущает то, что он сейчас – король без королевства?

Карлота на нее обиделась:

– Как ты могла такое обо мне подумать? Ты же достаточно хорошо меня знаешь. Я никогда не мерила достоинства людей толщиной их кошельков!

– Именно поэтому я и пригласила тебя на ужин вместе с Валдомиру! – пояснила Женинья. – Приходи! Я сделала все, что от меня зависит, а там вы сами решите, стоит вам продолжать это знакомство иди не стоит.

Карлота приняла приглашение, а вскоре идея Жениньи даже увлекла ее. Она позволила себе помечтать о романтических отношениях с «мраморным королем» и довольно бесцеремонно отвергла ухаживания Гату.

Но во время ужина Валдомиру был молчалив и не проявлял особого интереса к Карлоте. Ее настроение резко упало, хотя она и постаралась сохранять внешнюю невозмутимость, поддерживая общий разговор за столом.

Когда же Карлота стала собираться домой, Валдомиру неожиданно для всех вызвался ее проводить. Она не стала возражать, только сказала, что живет в том же доме, что и Женинья.

Валдомиру это не огорчило, а, наоборот, даже обрадовало.

– Значит, мы будем соседями! – впервые за весь вечер улыбнулся он Карлоте. – Я скоро перееду в этот же дом.

– Так может, вы пригласите меня на новоселье? – весело подхватила она, и Валдомиру ответил:

– С удовольствием! Только в той квартире надо сначала сделать ремонт. И вообще... как-то обустроиться...

– Мы тебе поможем! – вовремя вставила свое слово Женинья. – Правда, Карлота? Кто лучше женщины знает, как создать уют? Возьмешь нас консультантами?

– Конечно! – вполне серьезно ответил Валдомиру. – Я буду этому очень рад.

– Ну вот видите, как все хорошо складывается, – многозначительно произнесла Женинья, тайком подмигнув Карлоте.

Валдомиру проводил свою новую знакомую до двери ее квартиры, но зайти на чашку кофе отказался. И, несмотря на его отказ, они все равно расстались как добрые друзья.

Правила совместного проживания, установленные Жилванией, Элизеу нарушил уже на следующий день.

– Я не могу работать в спальне! – заявил он, вынося треножник с недописанным холстом обратно в гостиную. – Мне нужен свет, нужно пространство, чтобы смотреть на полотно с определенного расстояния! Пойми, я художник и мне нужны соответствующие условия для работы!

– Да, я понимаю, – язвительно усмехнулась Жилвания. – Когда недостает таланта, его пытаются компенсировать комфортными условиями. Это гений может творить где угодно – скажем, в тесных мансардах Монмартра...

– Какая же ты, однако, язва! – процедил сквозь зубы Элизеу. – Неудивительно, что твой дружок сбежал от тебя аж на Северный полюс! Но похоже, ему и там нет покоя: я слышал, как ты вчера пыталась до него дозвониться!

– То, что ты подслушивал чужой разговор, меня не удивляет. От такого невоспитанного типа ничего другого и ожидать не следовало. Только должна тебя огорчить: ты, оказывается, туговат на ухо! Мой жених находится сейчас в экспедиции в Антарктиде. Это гораздо ближе к Южному полюсу, нежели к Северному!

Задетый за живое Элизеу ответил очередной грубостью:

– А мне плевать на твоего жениха! И на тебя плевать! Я буду работать там, где мне удобнее!

– Не думаю, что в моем присутствии тебе будет хорошо работаться! – парировала Жилвания. – Собирай-ка ты лучше свою мазню и уезжай с ней в другое, более спокойное место!

– Нет, теперь я не уеду отсюда из принципа! – уперся Элизеу. – Еще и тебя выживу, вот увидишь!

Их ссора вполне могла бы закончиться дракой, если бы в тот момент не пришла Нана, которая и утихомирила обоих.

Уединившись с Жилванией на кухне, она дала ей добрый совет:

– Побереги свои нервы, постарайся быть терпимее к Элизеу. Я знаю, с ним очень тяжело в быту, но он талантливый художник и неплохой человек. С Элизеу надо обращаться как с ребенком. Щадить его самолюбие, ничего не требовать, а только просить: сделай, пожалуйста, убери, пожалуйста, и так далее.

Потом Нана поговорила отдельно с Элизеу, сказав ему:

– Если ты не хочешь отсюда съезжать, то должен как-то мириться с Жилванией. По-моему, она добрая и умная девушка. Не дразни ее понапрасну, и тебе же самому будет спокойнее.

– Но она просто сумасшедшая! У нее мания чистоты! – пожаловался Элизеу. – Марсия никогда меня не упрекала за беспорядок и всегда с пониманием относилась к моей работе!.. А впрочем, может, только делала вид, что ее это не раздражает? Не знаю... Когда мы были вместе, она казалась мне искренней...

– Ты по ней тоскуешь? – участливо спросила Нана.

– Нет. Я занят работой, а это очень хорошо отвлекает от разного рода воспоминаний. И вообще, я в любом случае должен забыть Марсию, потому что она считает меня недостойным ее внимания!

Эти слова, нечаянно сорвавшиеся с уст Элизеу, не давали Нане покоя. Питая искреннюю, почти материнскую симпатию к своему подопечному, она близко к сердцу приняла его душевные переживания и решила, если это будет в ее силах, помочь Элизеу помириться с Марсией. Почему-то Нана была уверена, что и Марсия не успела еще забыть Элизеу. Но вот насколько она его любит и вообще хочет ли с ним помириться – это Нане предстояло выяснить.

Марсия обрадовалась, услышав в трубке голос Наны – к этой женщине она питала глубокую привязанность с самого детства, поскольку та была ближайшей подругой матери. Теперь некогда неразлучные подруги разошлись, и все – из-за Элизеу, который ворвался в чужую жизнь как вихрь и сумел всех перессорить. Правда, он и сам ухитрился потерять и Элеонор, и Марсию. Только с Наной у него сохранились добрые отношения, о чем Марсии было известно. Вот бы поговорить с Наной, расспросить ее об Элизеу и узнать, чувствует ли он себя счастливым теперь, когда к нему пришел столь оглушительный успех. Подчиняясь этому желанию и словно угадав желание Наны, Марсия сразу же пригласила ее в гости.

А поскольку обе они были настроены на одну и ту же волну, то и в разговоре у них очень скоро стала доминировать главная тема: Элизеу и все, что с ним связано.

Марсия призналась Нане, что очень сильно любила Элизеу и до сих пор еще не пришла в себя от разрыва с ним.

– А не кажется ли тебе, что ты его по-прежнему любишь? – задала Нана тот самый вопрос, ответ на который мучительно искала Марсия.

– Не знаю, – честно призналась она. – Того чистого и светлого, что было между нами, уже не вернуть. Это я знаю точно. Потому что мои чувства к Элизеу кардинально изменились. Я перестала уважать его! Он пытался поговорить со мной незадолго до открытия выставки, но я смотрела на него совсем другими глазами. Мне виделся человек жалкий, убогий, способный пойти на любую подлость ради карьеры... Но в то же время я не могу забыть, как хорошо нам было вместе. Постоянно ловлю себя на том, что хочу видеть Элизеу, говорить с ним...

– Ну так пойди к нему и поговори обо всем спокойно. Это поможет вам обоим разобраться в своих чувствах. Насколько мне известно, Элизеу тоже страдает из-за разрыва с тобой.

– Вы так думаете? – с надеждой спросила Марсия.

– Да, я в этом уверена. Более того, я знаю, что с Элеонор у него ничего не было. Он испытывал к ней только чувства уважения и благодарности. Да и она его не любила! Просто общение с Элизеу давало ей возможность почувствовать себя моложе. Элеонор очень уязвило, что твой отец предпочел ей молодую девушку, и она, может быть, даже неосознанно, захотела ответить ему тем же.

– Там было все гораздо сложнее, – возразила Марсия. – Мама мне сама рассказала... Правда, она говорила только о себе, о своих чувствах.

– Ну вот! – подхватила Нана. – А теперь тебе надо выслушать Элизеу! Я уверена, что на сей раз вы сможете понять друг друга.

Марсия последовала совету Наны и, собрав в кулак все свое мужество, поехала на квартиру к Элизеу.

Но дверь ей открыла Жилвания – в домашнем халате, в тапочках.

Это было ударом для Марсии. Ей захотелось тотчас же бежать отсюда куда глаза глядят, но у нее подкосились ноги.

А Жилвания тем временем спросила, глядя на Марсию чистым, незамутненным взглядом:

– Вам кого?

Отступать было поздно, и Марсия выдавила из себя:

– Я хотела повидать Элизеу Виейру.

– Его сейчас не дома, – сказала Жилвания. – Но вы проходите! Я приготовлю вам кофе, а там и Элизеу вернется. Он ушел ненадолго.

Сквозь дверной проем Марсия бросила взгляд в гостиную и увидела, что там все блещет чистотой. Это стало для нее вторым ударом. Она поняла, что никакая прислуга не могла бы настолько преобразить жилище Элизеу. Здесь явно угадывалась рука хозяйки!

– Простите, а вы кем доводитесь Элизеу? – все же спросила Марсия, чтобы окончательно убедиться в своей догадке и тем самым сполна получить за столь опрометчивый поступок, который она совершила, придя сюда.

Жилвания ответила бесхитростно, и главное – сообщила чистую правду:

– Да никем я ему не довожусь! Просто живу здесь, и все.

– Спасибо. Я зайду в другой раз, – пробормотала Марсия и быстро зашагала прочь.

Лишь закрыв за ней дверь, Жилвания подумала, что гостья могла неверно истолковать ее пояснения. Поэтому, когда пришел Элизеу, Жилвания рассказала ему о визите незнакомой девушки.

– Она не представилась? – спросил он.

– Нет.

– А как она выглядела?

Жилвания подробно описала внешность незнакомки, после чего у Элизеу не осталось сомнений: это была Марсия!

– Мне почему-то кажется, что она больше не придет сюда, – виновато промолвила Жилвания. – Ты разыщи ее сам!

– В этом нет нужды! – пренебрежительно бросил Элизеу. – Она приходила. И этого мне достаточно. Мое самолюбие удовлетворено!

– Перестань кривляться! – одернула его Жилвания. – Актер из тебя никудышный. Пытаешься изобразить равнодушие, а у самого голос дрожит от волнения.

– Ты ничего не поняла! – рассердился Элизеу. – Я сказал, что не собираюсь бежать вслед за Марсией. Но не потому, что равнодушен к ней, а потому, что зол на нее! Когда я был никем, она прогнала меня. А теперь, наверное, прочитала рецензии в газетах и пришла! Ей нужны мой успех, мое положение в обществе, а вовсе не я!

– Мне, конечно, трудно судить, – пожала плечами Жилвания. – Но я вижу, что ты ее любишь. Я, например, однажды так обиделась на Луиса-Адолфу, моего жениха, что не встречалась с ним целый месяц. А потом мы опять помирились. Возможно, и у вас все наладится.

– Нет, мы с Марсией разошлись на принципиальной основе, и примирение тут невозможно, – твердо произнес Элизеу.

Марсия и Элизеу вполне могли бы встретиться, поскольку он подъехал к дому как раз в тот момент, когда она вышла из лифта.

Но судьба распорядилась иначе: выйдя из лифта, Марсия столкнулась не с Элизеу, а с Жениньей.

– Рада тебя видеть! – приветствовала ее та. – Ты приходила к отцу?

Такой вопрос обескуражил Марсию – она еще не знала, что Валдомиру переехал сюда из отеля.

– Да, он живет теперь здесь. Хочешь, зайдем к нему? – предложила Женинья, и Марсия вновь вошла в лифт.

Приглядевшись к ней внимательно, Женинья заметила, что Марсия чем-то взволнованна. О причине этого волнения догадаться было несложно: если Марсия приходила не к отцу, значит, она могла быть только у Элизеу, с которым, вероятно, и поссорилась. Или увидела там Жилванию и приняла ее за любовницу Элизеу!

После такого предположения Женинья, конечно же, не могла не вмешаться.

– Прошу прощения, это, в общем, не мое дело, но все же я спрошу: ты сейчас была у своего художника?

Марсия залилась краской и выпалила в сердцах: сейчас у него вообще живет какая-то девица.

– Так я и думала! – всплеснула руками Женинья. – Ты увидела в квартире Элизеу девушку и все неверно поняла. А эта девушка всего лишь его соседка!

– Нет, она живет не по соседству с ним, а прямо в его квартире!

– Да, все так и есть. Но это совсем не то, что ты думаешь. Сейчас я тебе объясню... Знаешь, давай сначала зайдем к нам, а уже потом сходим к Валдомиру!

Усадив Марсию за стол и предложив ей кофе, Женинья рассказала, какие обстоятельства свели под одной крышей Жилванию и Элизеу.

Она надеялась, что своим рассказом успокоит Марсию, а та, наоборот, огорчилась еще больше и воскликнула с негодованием:

– Но это же ненормально! Зачем ему надо было упрямится! Не все ли равно, когда съезжать с квартиры – сейчас или через три месяца?

– Элизеу говорит, что сейчас у него много работы и ему некогда заниматься переездом.

Марсии такой аргумент показался не только не убедительным, но и попросту лживым.

– Да это всего лишь отговорка! – заключила она. – Как можно сосредоточиться на работе, если поблизости все время крутится чужой, посторонний человек? Нет, тут совсем иной умысел, не имеющий никакого отношения к работе!

– Но они живут в разных комнатах, – робко вставила Женинья, теперь уже сожалея о том, что влезла не в свое дело и, вполне возможно, только навредила Элизеу и Марсии.

– Откуда вы можете знать, как они там живут? – резонно заметила Марсия, и Женинья мысленно с ней согласилась. – Даже если он использует ее как прислугу, это все равно дурно его характеризует. Нет, я больше не хочу ничего слышать об этом человеке!

Женинья почувствовала свою вину еще острее и, вместо того, чтобы, вняв просьбе Марсии, переключиться на другую тему, вдруг предложила:

– А хочешь, я сама поговорю с Элизеу и попробую вас помирить? Я же вижу: ты его по-прежнему любишь.

– Нет! Только не это! – замахала руками Марсия. – Мы с Элизеу очень разные люди. А я слишком поздно поняла, насколько мы не подходим друг другу. Поэтому и маюсь. Мне надо забыть его как можно быстрее!

– Ну, если это действительно так, – поверила ей на сей раз Женинья, – то со временем ты его забудешь. Время – хороший лекарь. А самое лучшее средство от любви знаешь какое? Другая любовь!

Она подбадривающее улыбнулась Марсии, а та промолвила с печалью в голосе:

– Я слышала о таком средстве. И в глубине души даже мечтала встретить какого-нибудь человека, в которого смогла бы влюбиться. Но пока он не попадался на моем пути.

– Ничего. Ты еще молодая, и у тебя все впереди. Я не сомневаюсь, что ты встретишь свою истинную любовь, и, возможно, даже очень скоро! – подвела оптимистический итог Женинья.

Потом они с Марсией отправилась к Валдомиру, где застали Карлоту. Та как раз занималась уборкой и потому смутилась при появлении Марсии. Выключив пылесос, она сочла необходимым дать некоторые пояснения:

– Мы живем по соседству с твоим отцом, и я иногда помогаю ему в быту.

Марсия совершенно искренне поблагодарила ее за помощь, чем сняла возникшую было неловкость.

Валдомиру пригласил дам к столу, пообещав напоить их хорошим кофе, но Карлота и Женинья поспешили уйти, предоставив возможность отцу и дочери пообщаться без посторонних.

Валдомиру очень обрадовался такой возможности и рассказал Марсии о своих планах относительно фабрики доны Бенвинды.

Марсия так же, как и накануне Фигейра, полностью поддержала идею отца и пообещала хранить тайну, чтобы она раньше времени не стала достоянием Режины.

К сожалению, в «Мармореале», кроме Фигейры и Марсии, работали еще Иван, у которого здесь были свои, сугубо личные, интересы, и Адриана, шпионившая в пользу Ивана. И потому тайна Валдомиру очень скоро всплыла на поверхность.

В центре событий оказалась вездесущая Адриана. Во-первых, она подслушала разговор Фортунату с Фигейрой и доложила Ивану о том, что в компании готовится какая-то сделка с Бенвиндой. А во-вторых, случайно увидела на улице Лавинию, бойко торговавшую с лотка, и тоже сообщила об этом Ивану.

У него от этой новости сразу же появился азартный блеск в глазах.

– Пойду порадую Режину! – сказал он, потирая руки от удовольствия.

Иван никогда не упускал возможности продемонстрировать Режине свою лояльность и тем самым усыпить ее бдительность. Правда, это не касалось тех случаев, когда интересы Режины вступали в противоречие с интересами Ивана. Если такое случалось, он находил более изощренные способы отстоять свою позицию и при этом не поссориться с Режиной. Данная же ситуация ничего, кроме выгоды, Ивану не сулила. Он сообщит Режине приятную новость, она лишний раз убедиться в его дружеских чувствах к ней. И это когда-нибудь Ивану обязательно зачтется.

Размышляя подобным образом, он и направился в кабинет к Режине, но свой доклад начал вовсе не с главной новости, приберегая ее для более эффектной концовки.

– Мне тут стало известно, что Фигейра ведет переговоры с Бенвиндой, которая хочет всучить нам свою фабрику в счет уплаты долгов. А ты, насколько я помню, была против этой сделки...

Иван сообщил об этом походя, так сказать, для затравки и не ожидал, что тем самым вызовет бурную реакцию Режины, которая тотчас же перешла на крик:

– Болван! Ничтожество! И как такому идиоту можно было доверить руководство компанией! – сыпала она ругательствами, набирая при этом номер Фигейры.

Трубку взяла Адриана и сказала, что Фигейра уехал куда-то по делам. Режину это разозлило еще больше.

– Какие у того придурка могут быть дела? Он своими дурацкими решениями скоро доведет «Мармореал» до полного краха! За ним нужен неусыпный контроль. Стоило мне только чуть-чуть ослабить поводок, и вот результат: Бенвинда уговорила Фигейру, подсунула-таки ему свою убыточную фабрику! Спасибо, хоть ты меня вовремя проинформировал. Я вынесу этот вопрос на совет директоров и не допущу заключения сделки! Не знаешь, как далеко продвинулись их переговоры с Бенвиндой?

– Нет. Судя по всему, Фигейра не афиширует их в компании. Это Адриана случайно подслушала его разговор с Фортунату, – пояснил Иван.

На Режину эта дополнительная подробность подействовала отрезвляюще. Она перестала кричать и на какое-то мгновение задумалась. А потом вдруг произнесла глухим металлический голосом:

– Теперь я, кажется, понимаю, откуда ветер дует! Если в этом деле замешан Фортунату, то у меня нет сомнений, что за спиной у него маячит фигура Валдомиру Серкейры!

– Но зачем ему это нужно? – изумился Иван.

– Пока не знаю. Но интуиция подсказывает мне, что Фигейра действовал с подачи своего любимого тестя. Не зря же он вел переговоры с Бенвиндой в строгой секретности и советовался только с Фортунату! Ну ничего, я сумею разрушить все их планы!

Иван понимал, что после тех страстей, которые сейчас выплеснула Режина, известие о Лавинии не произведет на нее столь же сильного впечатления, но все-таки сказал:

– Ладно, с Фигейрой ты разберешься, когда он приедет, а я пока расскажу другую историю – тебе в утешение.

И он поведал Режине о том, что еще одна ее противница потерпела крупное фиаско, став уличной торговкой.

– Это лишь доказывает то, что справедливость на моей стороне! – удовлетворенно отметила Режина.

– А ты не хочешь съездить туда и купить что-нибудь с лотка? – подзадорил ее Иван.

– Нет, не хочу. Кто она такая, чтоб я тратила а нее свое время! – презрительно поджала губы Режина. – А впрочем... Скажи на всякий случай поточнее, где именно она торгует. Возможно, мне эта информация зачем-то пригодится.

Потом она дождалась возвращения Фигейры и учинила ему разнос.

Но Фигейра уже успел официально оформить сделку с Бенвиндой, и таким образом все ругательства Режины сыпались на него теперь задним числом.

Наконец она поняла, что напрасно тратит энергию, поливая последними словами Фигейру, и стала думать, как исправить положение. Долговые расписки у Бенвинды назад не заберешь, фабрика числится на балансе «Мармореала», и теперь остается только вести борьбу с инициатором этой сделки. Режина не сомневалась, то им является не кто иной, как ее собственный отец, но, чтобы окончательно в том убедиться, спросила у Фигейры:

– И что ты намерен делать с этой фабрикой?

– Сдам ее в аренду одному сеньору, с которым у меня имеется предварительная договоренность.

Уклончивый ответ Фигейры тем не менее подтвердил худшие опасения Режины: фабрикой явно заинтересовался отец, вот только пока неясно, зачем она ему понадобилась.

– И что, это сеньор надеется превратить убыточную фабрику в процветающую? – наугад спросила Режина и попала в точку.

– Да, он надеется, и я верю в его возможности, – подтвердил ее предположение Фигейра.

– В таком случае я могу назвать имя этого сеньора, – заявила Режина. – Его зовут Валдомиру Серкейра! И он рассчитывает получить фабрику в счет акций Клариси. Так? Но я должна разочаровать и его, и тебя: Валдомиру Серкейра не получит ни фабрики, ни наследства Клариси! Так ему и передай. Если он добровольно не откажется от своей идеи, то я через суд опротестую его мнимое родство с Клариси!