Нежный яд. Страсти

Глава 5

Клариси давно так не жаждала вернуться домой, принять душ и броситься в кровать. После освобождения из тюрьмы они с Клаудиу поехали в контору и составили план дальнейших действий. Потом они поужинали в ресторане, отметив промежуточную, но вполне заслуженную победу.

Только поздно вечером Клариси появилась в доме своей тетушки Селмы. Еще за дверью Клариси слышала громкие голоса родственницы и какого-то мужчины. Клариси не узнала голос, хотя он показался ей знакомым. Напротив Селмы стоял человек, готовый по просьбе Клариси выполнить самые неприятные поручения. В руках мужчины чернел пистолет.

Клариси было сделала движение назад, но не успела и шелохнуться, как ее подручный оказался рядом и буквально втянул ее в комнату. Клариси встала рядом с теткой.

– Мое долгое терпение вознаградилось. Теперь я наконец узнаю, где бриллианты. А то твоя тетушка слишком упряма. Твердит, что ничего не знает. Кто-то же должен знать, где они, эти блестящие камешки. – Мужчина поднес к виску Клариси пистолет. – У тебя не большой выбор. Говори.

– Но ведь мы договорились, – Клариси отвела пистолет от виска. – Ты помогал мне в обмен на мою услугу.

– Твоя услуга ничто по сравнению с тем, что делал я. Я требую доплаты. И желательно бриллиантами.

Клариси подтолкнула Селму к двери на кухню и заняла ее место перед своим подручным.

– Эти камни не мои, они принадлежат моему отцу, и я собираюсь вернуть их ему.

– Оставь свои романтические бредни для кого-нибудь еще. Меня твоя история не трогает. Ты украла бриллианты. Украла с моей помощью. И я требую заплатить мне за мою очень грязную работу. А потом делай с ними все, что тебе заблагорассудится, – мужчина хмыкнул, – даже можешь отдать их своему дорогому папочке.

Клариси посмотрела ему прямо в глаза:

– Я сказала тебе нет, значит, нет. Я уже давала тебе бриллианты. И довольно.

– Отлично. В таком случае мне придется тебя убить. Пусть я не получу камней, но зато буду уверен, что никто не узнает о моем участии в твоих делишках. Даю тебе на раздумье пятнадцать минут. А через пятнадцать минут я начну мучить, но не тебя, а твою добрую тетушку. Пусть она тебя попросит отдать мне камешки.

– Тебе вряд ли это удастся.

Мужчина опять хмыкнул и посмотрел на часы. Клариси тоже подняла глаза к настенным часам – они показывали двадцать три минуты двенадцатого. Ровно через пятнадцать минут незваный гость поднялся и толкнул ногой кухонную дверь. По пустой комнате пролетел сквозняк, скрипнула распахнутая створка окна – Селмы на кухне не было.

– Твоя тетушка – ловкачка. И я не буду испытывать судьбу и ждать, когда сюда нагрянет полиция. Но тебе все равно несдобровать. Я найду тебя и под землей. Найду и получу с тебя все, что мне причитается.

– Я согласна отдать тебе мелкие камни. Принесу их в тот ангар, где я встречалась с Режиной. Жди меня там завтра в восемь часов вечера. Без свидетелей.

– Знал, что мы поладим, – мужчина поднялся, взял пистолет и, мягко ступая, покинул квартиру. Клариси с облегчением закрыла глаза и вытянула ноги.

Когда приехала полиция, она уже стелила постель. Клариси не моргнув газом сообщила молодому полицейскому, что ее бедной тетушке, – Клариси обняла за плечи Селму, – чуть что – сразу мерещатся грабители. Старенькая она уже.

– Выпейте, пожалуйста, кофе, я сейчас накрою на стол. – Клариси благодарно улыбнулась остолбеневшему полицейскому, – я ведь вам так обязана: вы не дали потеряться моей тете, привели ее домой.

Ничего не понявшие полицейские двинулись к машинам. Клариси закрыла за ними дверь и медленно вошла в комнату. Возбуждение сменилось страшной усталостью, она села напротив тетушки и положила голову ей на колени. Селма провела теплой рукой по волосам Клариси. Это ровное, мягкое поглаживание успокаивало Клариси, да и сама Селма освобождалась от пережитого волнения.

Она рассказала Клариси, что этот ужасный мужчина пришел к ней задолго до появления Клариси, требовал отдать ему бриллианты, грозил пистолетом. Еще больше она перепугалась, когда он стал грозить расправой Клариси.

– Я сразу кинулась к окну. Господь помог мне, и я выбралась наружу. Ты прости меня, что я вызвала полицию, – уж очень меня напугал этот тип.

– Это ты прости меня, что выставила тебя перед полицейскими безумной старушкой. Но было бы гораздо хуже, если бы полиция застала его здесь. – Клариси с нежностью посмотрела на тетушку: – Ты пока не спрашивай меня ни о чем. Ты же доверяешь мне? Потерпи немного, все образуется. Скоро я решу все свои проблемы, и мы заживем с тобой на славу.

Тетушка и племянница обнялись и долго сидели, прижавшись друг к другу.

Природная деликатность боролась в Селме с природной деловитостью. Осторожно, пытаясь не нарушить покой племянницы, она все же спросила:

– А эти алмазы, они и вправду у тебя?

Клариси кивнула головой.

– Ты хоть научи меня, как и что отвечать, если снова кто-нибудь появится и будет требовать их у меня.

Клариси поправила прическу, поставила на плиту чайник и, задумчиво глядя на тетушку, сказала:

– Алмазы принадлежат моему отцу.

– Отцу? А где он, твой отец-то? – изумилась Селма и пригляделась к племяннице: может, заговаривается со страха?

– Мой отец – Валдомиру Серкейра. В самые ближайшие дни я буду уверена в этом на сто процентов. А пока мне лучше держаться от него подальше.

– Серкейра?! – охнула тетка. – «Мраморный король»? Уж не сочиняешь ли ты, дочка?

Клариси уселась напротив Селмы и не спеша начала рассказывать ей свою историю. Без прикрас и утайки – все как на духу. Они не заметили, как наступила глубокая ночь, стихли людские голоса, редкие гудки проезжавших машин стали не слышны вовсе. Клариси вновь и вновь перебирала все подробности жизни матери, возвращалась к своему детству, отрочеству, к событиям последних месяцев. Шаг за шагом она мысленно проходила свой путь, путь отчаяния и мести, с которого она не могла свернуть.

Неожиданно громкий голос Селмы оборвал ее повествование:

– Ты из чувства мести испортила жизнь человеку, который ни в чем не виноват? Ты же это сама решила, что он не искал Белмиру. Почему ты не веришь ему? Он же твой отец.

Клариси стала фанатично, как заклинание, повторять привычные фразы. Она твердила их годами, взращивая свое чувство ненависти, вскармливая свою жажду мести. Но Селму ее доводы не убеждали. Женщина смотрела на свою умную и красивую племянницу и видела перед собой душевного уродца:

– Как ты могла ограбить своего отца? И не говори мне, что ты ему собираешься все отдать. У тебя поднялась рука на собственного отца! А после этого ты говоришь, что он – плохой, он виноват перед тобой. Ты, ты виновата перед ним! Ты обманула его, ты ограбила его, ты жизнь его разрушила. – Селма распалялась все больше. – И знаешь, что я тебе скажу? Тебя должны осудить, и это будет справедливо. – Селма замолкла. Ее праведный гнев споткнулся о мысль, что судить будут ее племянницу, единственного родного ей человека.

Глаза Селмы встретились с глазами Клариси.

– Ты ничего не поняла... – Голос девушки звучал устало.

– И понимать тут нечего. Ты должна вернуть отцу его драгоценности и просить у него прощения за все свои поступки.

Клариси медленно произнесла:

– Никакого ему прощения. Он признается, что поступил несправедливо со мной и моей матерью. Он покается в этом. И только тогда я верну ему алмазы.

Они разошлись по комнатам, оставшись каждая при своем мнении. Но уснуть не удалось ни одной, ни другой. Клариси поднялась рано и, предупредив тетушку, что вернется к обеду, взяла свою рабочую папку.

Но дверь распахнулась – на Клариси смотрела Лавиния.

– Что тебе надо? – Клариси преградила ей путь в дом.

– Я хочу получить свою часть алмазов.

Клариси набралась терпения и до конца выслушала все упреки Лавинии. Но удовлетворять ее требования Клариси не собиралась.

– Тогда дай мне денег, ведь мне уже не на что жить. – Лавиния пыталась разрешить трудную задачу – говорить с Клариси свысока и одновременно просить у нее деньги.

Клариси молча пошла в свою комнату и вернулась оттуда с купюрами в руках.

– Возьми, – она протянула деньги Лавинии. – Здесь пятьсот реалов. Больше у меня нет. Тебе, надеюсь, хватит заплатить за квартиру. И постарайся устроиться на работу. Я ничего тебе больше не дам.

Лавиния на секунду заколебалась, но верх над гордостью взяла нищета. Деньги перекочевали из рук Клариси в кошелек Лавинии.

– Надеюсь, ты теперь оставишь меня в покое, – Клариси широко распахнула перед Лавинией дверь.

Проводив ее взглядом, Клариси подошла к тумбочке и, что-то чиркнув на листке, протянула его Селме.

– Я написала тебе адрес. Здесь я буду находиться с восьми часов вечера. Если я не появлюсь до десяти, ты будешь знать, где меня искать.

Она поцеловала тетушку, несколько раз оглянулась на нее и медленно двинулась к остановке, незаметно сопровождаемая своим подручным.

Лавиния села в автобус. Ее трясло от собственного бессилия. Она снова была унижена Клариси и стерпела это оскорбление. Конечно, она нуждалась в деньгах, но в ее приходе к Клариси не деньги были главной причиной. Она будет следит за ней, контролировать каждый ее шаг под любыми предлогами.

– Ваш билет, – услышала Лавиния голос кондуктора.

Она открыла сумочку и сунула руку внутрь. Кошелька с билетами и деньгами не было. Лавиния пробралась к водителю и попросила его остановить автобус. Выйдя из него, Лавиния побежала к дому Клариси.

Дверь отворила тетушка Селма. Лавиния коротко сообщила ей, что забыла у них кошелек.

– Посмотри на тумбочке, – Селма указала на тумбочку позади себя, – кажется, я его видела.

Лавиния взяла кошелек. Невольно ее взгляд остановился на листке бумаги, где ровным почерком Клариси было написано: «Склад Токийской металлургической компании» и далее значился адрес.

Лавиния снова села в автобус и доехала до дома. Она быстро перекусила, открыла шкаф и сняла с вешалки темно-красное платье из тафты. Она прикоснулась к нему, вдохнула его запах. И вспомнила, как впервые надела его на неудавшийся праздничный ужин в доме Валдомиру. Валдомиру! Сердце екнуло, теперь оно екало всегда, стоило только подумать о нем, своем муже. Муже! Лавиния отогнала от себя горькие и бесполезные воспоминания: та, которая вышла замуж за Валдомиру Серкейру, лежит под тяжелым могильным камнем. И на камне было написано: «Инес Серкейра».

Лавиния надела платье и встряхнула своими густыми волосами, словно отгоняя грустные воспоминания. «Я жива и добьюсь, что он снова полюбит меня, меня, Лавинию». Девушка посмотрела в зеркало и даже немного удивилась своему виду. После стольких переживаний и испытаний она выглядела прекрасно. Внутренний огонь горел в ее темных, индейских глазах, придавая точеному лицу выражение отчаянной решимости. Она должна была завоевать Валдомиру. Другого пути у нее не было, как не было и жизни без Валдомиру.

Лавиния приехала в отель. У портье она узнала, что Валдомиру отсутствует. Девушка не огорчилась, а, расположившись в холле на диване, приготовилась ждать. Она увидела его через стеклянные двери. Увидела, как он вышел из машины, как попрощался с внуками и зятем, мужем Режины. Валдомиру выглядел счастливым. «Теперь внуки – единственное, что у него осталось, – мелькнуло в голове Лавинии. – Клариси разлучила нас и даже ни секунды не задумалась над этим».

Валдомиру прошел мимо нее. Она поднялась и пошла следом. Лавиния была уверена, что он видит ее, но не показывает виду. Валдомиру открыл номер, и она, проскользнув за ним, попыталась обнять его за плечи.

Валдомиру осторожно высвободился из ее рук и обернулся. Они встретились взглядами. Взгляд Лавинии был проникнут мольбой; все, что ей не удавалось донести до него словами, она постаралась вложить в этот долгий, пронзительно-нежный взгляд.

Глаза Валдомиру сузились, блеснув холодом стали.

– Все эти взгляды больше не действуют на меня. Я же сказал тебе, что любил Инес. Она погибла. – Он отвернулся и прошел в комнату.

– Я и есть Инес! – Лавиния встала перед ним. – Посмотри же на меня! Я не изменилась, я все так же люблю тебя.

– Зато изменился я. Я больше не могу верить тебе, неужели это трудно понять?

– Но ведь я виновата только в том, что пришла в твой дом под вымышленным именем. Все остальное дело рук Клариси.

– Клариси или ты, мне уже безразлично, кто ограбил меня, сломал мне жизнь. – Сочный голос Валдомиру гулко раскатывался по гостиничному номеру. – Не понимаю, зачем ты пришла сюда, ведь красть у меня больше нечего. Вы все уже украли.

– Зачем ты так, Валдомиру, – только и смогла промолвить Лавиния.

Оставшись в одиночестве, Валдомиру еще долго сидел, смотря в одну точку. Потом поднялся, закрыл дверь на ключ и набрал номер лаборатории Медицинского центра. Через минуту он узнал, что Клариси Рибейра – его дочь.

Валдомиру остался спокоен. Это известие уже ничего не могло изменить. Дочь ему Клариси или нет, он не собирался прощать ей растоптанное чувство, отнятый «Мармореал», воровство «портативного состояния» и свое пребывание в этом шикарном номере. Валдомиру в сердцах пнул ногой банкетку.

Он поднялся на звонок телефона: снизу звонил детектив Алтаиру и просил его спуститься – разговор был нетелефонный. Валдомиру спустился. Известие и впрямь было потрясающим – в полицию позвонил неизвестный и сообщил, что в восемь вечера Клариси приедет на склад Токийской металлургической компании. Алмазы будут при ней.

– Полиция устраивает засаду. Если есть желание, можете присоединиться ко мне, – предложил Алтаиру.

Валдомиру согласился сразу. Задержать Клариси с поличным – об этом он мог только мечтать.

Он поднялся к себе и попытался немного отдохнуть, прийти в себя – вечер предстоял напряженный.

Валдомиру снял пиджак и обнаружил в кармане сливочную тянучку – любимое лакомство Рафаэла. Он развернул бумажку и откусил конфету. «Рафа сразу запихивает конфету в рот, а может запихнуть и две, и три штуки», – Валдомиру улыбнулся и стал вспоминать свою встречу с внуками.

Привезти детей предложил Фигейра, а место встречи выбрал Валдомиру – новый Торговый центр как нельзя лучше подходил для прогулки. Валдомиру снова улыбнулся, представляя, как Пати и Рафа бросились наперебой целовать и обнимать его, едва он сел к ним в машину. «Совсем как мои маленькие дочки», – неожиданно ассоциации на миг отвлекли его от воспоминаний о встрече с внуками. Он откусил еще от тянучки и снова мысленно вернулся в Торговый центр.

Они славно прогулялись по маленьким магазинчикам. Валдомиру, как всегда, щедро баловал детей, вызывая каждой новой покупкой бурю детского восторга. Потом они сидели в кафе, ели любимое Валдомиру мороженое из питанги.

Единственное, что омрачило прогулку, был пистолет, случайно найденный Валдомиру в бардачке машины. Он накинулся на зятя – держать в машине, где ездят дети, пистолет – опасное безумие! Фигейра, впрочем, был удивлен находке не меньше тестя. «Как же так, ты не знаешь, что лежит в твоей машине?» – поразился Валдомиру. – «Да это же машина Режины, я взял ее только на сегодня». В разговор вмешалась Пати и все разъяснила: «Не ругайтесь, мама дала этот пистолет Аделму, чтобы он защищал нас, если понадобится. А нам запретила его трогать, но мы его и не трогали». Валдомиру еще раз возмутился легкомыслием дочери, решив при случае отругать ее.

Пока дети увлеченно ели мороженое, Фигейра рассказал тестю о новостях в «Мармореале». Собственно, и новостей никаких не было. Режина часто опаздывала и отсутствовала днем, видно, занята была какими-то неотложными делами.

– Ты ей спуску не давай, – посоветовал Валдомиру.

– А я и не даю, но толку от этого, по правде говоря, мало. Говорит, что как бы я ни старался, все равно весь «Мармореал» будет принадлежать ей. Ведь я – наемный работник, а она – хозяйка. Только станет президентом – меня тут же выгонит. – Фигейра невесело улыбнулся.

– Хозяйка? – Валдомиру чуть не подскочил на стуле. – Я ей покажу «хозяйка»! – Валдомиру наклонился к Фигейре. – Я собираюсь пересмотреть завещание. Хочу учесть в нем Ивана и будущего ребенка Марии-Антонии. И тогда Режине и сестрам придется умерить свои аппетиты. Более того, ты знаешь, что Клариси может оказаться моей дочерью. Если это подтвердиться, я обязан буду отдать ей все, что определенно законом. Хотя, честно, будя мо воля, я бы засадил ее в тюрьму.

– Да, я знаю обо всем от Режины, теперь она переключила всю свое ненависть на нее. Готова на убийство, если вы вздумаете включить Клариси в число наследников.

Сделав круг, мысли Валдомиру снова вернулись к Клариси. Он посмотрел на часы. Пора было ехать в полицейский участок.