Нежный яд. Страсти

Глава 13

Ранним утром к одному из домов в «Бежи-Баия» подкатило такси, из которого вышла молодая девушка с увесистой сумкой в руках.

Изгибаясь под тяжестью ноши, она добралась до нужной квартиры, повернула ключ в замке и... замерла, потрясенная открывшимся ей беспорядком. Среди разбросанных повсюду красок, холстов, подрамников валялись также обрывки бумаги, окурки, бутылки из-под газировки.

Пройдя на кухню, Жилвания – так звали девушку – обнаружила гору немытой посуды с присохшими к ней остатками пищи.

Распахнув настежь окно, Жилвания стала жадно вдыхать свежий воздух. Ей надо было перевести дух от потрясения и сообразить, что делать дальше. Незадолго до своей смерти Лизбелла – родная тетя Жилвании – вручила племяннице ключ от этой квартиры и дарственную, заверенную нотариусом.

– Квартира находится в Рио, – пояснила Лизбелла, – но я бы посоветовала тебе переехать туда. Ведь в Сан-Паулу у тебя, по сути, нет ни жилья, ни постоянной работы. А там, в Рио, ты как минимум будешь иметь нормальное жилище.

После смерти тети Жилвания последовала ее совету – переехала в Рио. А тут ее, оказывается, ждал неприятный сюрприз. Кто-то самовольно проник в квартиру и превратил ее в помойку.

Жилвания решила, что надо срочно звонить в полицию, и в поисках телефонного аппарата заглянула в одну из комнат. Увидев там спящего мужчину, она громко вскрикнула. «Взломщик» тотчас же проснулся. Это был не кто иной, как Элизеу.

– Не подходите ко мне! – испуганно воскликнула Жилвания. – Я сейчас вызову полицию! Вы вломились в мою квартиру...

– Я? – изумился Элизеу. – По-моему, это вы проникли сюда каким-то воровским способом. Хотели украсть мои картины?

Они еще долго предъявляли друг другу обвинения и расточали взаимные оскорбления, пока Элизеу не догадался наконец предъявить Жилвании договор о найме, подтверждающий его право на проживание в этой квартире.

– Ваш договор – фикция! – прочитав документ, заявила Жилвания. – Эта квартира принадлежала вовсе не Элеонор Берганти, как здесь написано, а моей тете Лизбелле!

– Все правильно, – не стал возражать Элизеу. – Лизбелла оставила доверенность своей двоюродной сестре Элеонор, и та сдала мне эту квартиру. По доверенности! Надеюсь, теперь вы все поняли?

– Да. Но потом появилась дарственная, и доверенность утратила юридическую силу. Так что вам надлежит убраться отсюда как можно скорее!

– И не подумаю! – заявил Элизеу. – Когда я заключил договор о найме помещения, вашей дарственной и в помине не было! А закон, как известно, обратной силы не имеет. Поэтому я вправе жить здесь до конца срока, оговоренного в контракте! Этот срок истекает через три месяца, вот тогда и приходите. А до той поры я никуда отсюда не съеду!

Поняв, что плетью обуха не перешибешь, Жилвания сменила тон:

– Но мне негде жить! Я приехала сюда из Сан-Паулу, у меня здесь нет ни друзей, ни работы...

– Всегда можно поселиться в отеле, – бросил ей Элизеу.

– Вот сам там и поселись! – вскипела Жилвания. – А у меня нет денег, чтобы жить в отеле.

– У меня их тоже нет, – развел руками Элизеу. – Совсем недавно я продал все свои картины и получил кучу денег. Но они ушли на оплату долгов!

– Сними квартиру в другом месте, – попросила его Жилвания. – Тебе же все равно, где снимать.

– Вовсе нет! Эта квартира – особенная. На меня тут нисходит вдохновение. Нигде в другом месте я так плодотворно не работал.

– Ну так поработай!

– Ты что, дурочка? Или притворяешься? – уставился на Жилванию Элизеу. – Я ж тебе говорю, что в этой квартире особенная, благодатная аура, которая подпитывает мое творчество!

– Если ты называешь аурой вот этот бардак, то я не сомневаюсь, что тебе будет очень просто устроить нечто подобное и в любой другой квартире! – не осталась в долгу Жилвания. – Судя по всему, ты и впрямь на редкость талантливый неряха!

– А ты грубиянка и неотесанная дурра, если не понимаешь, насколько важна для художника творческая атмосфера!

– Что ж, я действительно этого не понимаю. И потому мне придется выселить тебя через суд. Может, там найдутся люди, которые помогут тебе в создании «творческой атмосферы»!

Судебная тяжба отнюдь не входила в планы Элизеу, и он посоветовал Жилвании:

– Прежде чем идти в суд, поговори с доной Жениньей, которая живет в этом доме и очень хорошо разбирается во всех тонкостях жилищного законодательства.

– В таком случае тебе тоже не мешало бы у нее проконсультироваться, – резонно заметила Жилвания. – Лично я уверена, что твой договор о найме не имеет никакого веса в сравнении с моей дарственной.

– Ну что ж, пойдем к доне Женинье, и ты убедишься в обратном! – принял ее вызов Элизеу.

Женинья оказалась в сложном положении. Она подтвердила, что закон в данном случае, бесспорно, на стороне Элизеу, но ей также было жаль ни в чем не повинную Жилванию, оставшуюся без крова по случайному недоразумению. Желая помочь девушке, Женинья попросила Элизеу все же освободить квартиру, но тот стал упираться пуще прежнего:

– Я никуда не уеду! И меня не сможет выселить даже суд, потому что я не нарушал договора о найме. Когда не имел возможности вовремя внести плату – писал долговые расписки. А на сегодняшний день за мной не числится никаких долгов! Я должен работать, а не тратить время на поиски жилья и переезд!

– Но что же мне делать? – в отчаянии воскликнула Жилвания, когда Элизеу ушел.

– Попробуй с ним договориться, – посоветовала ей Женинья. – Поживете какое-то время вместе, а там... Видя каждый день твое недовольство, он долго не выдержит.

– Да, пожалуй, мне ничего другого не остается, – согласилась Жилвания.

В тот же день она предложила Элизеу компромиссный вариант:

– Ты будешь жить здесь еще три месяца – ровно столько, сколько бы заняло в суде рассмотрение дела о насильственном выселении – не важно, тебя или меня. Пока нет решения суда, мы оба вправе претендовать на эту площадь, поскольку вопрос все-таки спорный. Суд наверняка учтет то обстоятельство, что мне попросту негде жить...

– Ладно, не продолжай, – прервал ее Элизеу. – Я понял, к чему ты клонишь. Можешь занимать соседнюю комнату и жить здесь. Но упаси тебя Бог вмешиваться в мои дела!

– Очень мне это нужно! – фыркнула Жилвания. – Если хочешь знать, то я вообще не выношу запаха краски. Поэтому хочу попросить тебя: пиши свои картины не в гостиной, а у себя в комнате. Ладно?

Элизеу вынужден был уступить, но не из сочувствия к ней, а потому что присутствие Жилвании, снующее туда-сюда по гостиной, очень мешало бы ему во время работы.

– Теперь давай оговорим правила совместного проживания, – произнесла она менторским тоном. – Гостиную не захламлять, ванную и туалет надолго не занимать. Грязную посуду в раковине не оставлять, а мыть ее сразу после еды.

– Ничего себе условия! – возмутился Элизеу. – Это же просто казарменный режим! Я привык жить свободно.

– Этой свободой ты можешь наслаждаться у себя в комнате, – отрезала Жилвания. – А в остальном же, будь добр, поддерживай элементарный порядок. Иначе мы с тобой тут просто подеремся. Кстати, я упустила еще один пункт: холодильник будем мыть по очереди, раз в месяц.

– Что? Холодильник?! – зашелся в нервном хохоте Элизеу. – Разве его моют? Я впервые об этом слышу!..

Нана переживала не лучшие времена: долги накапливались с пугающей быстротой, а найти подходящую работу все никак не удавалось.

Между тем наступил срок очередной выплаты за машину, взятую в кредит. Нана уже дважды отодвигала его, договариваясь об отсрочке, но на сей раз владелец автосалона был неумолим.

– Если у вас нет денег – возвращайте обратно автомобиль! – произнес он тоном, не допускающим возражений.

Уйдя от него ни с чем, Нана тем не менее не спешила расставаться с машиной, уповая на чудо. А вдруг у нее каким-то образом появятся деньги? Так ведь иногда бывает! Человек уже совсем потеряет веру в себя и в окружающий мир, и как раз тут к нему невесть откуда приходит помощь. Если такое случается с другими людьми, то почему не может случиться с Наной?

Чуда, однако, не произошло. Двое мужчин из автосалона приехали к ней и потребовали ключ от гаража.

Понимая, что любые уговоры бессмысленны, Нана сама провела незваных гостей в гараж, и они уехали на ее машине.

А Нана вернулась в дом и, не совладав с захлестнувшими ее эмоциями, стала жаловаться консьержу:

– Не представляю, как мне жить дальше! Я совсем одна! У меня нет ни мужа, ни родственников, на которых можно было бы опереться в трудную минуту. Я не могу найти работу, а денег уже совсем не осталось... Из-за неуплаты долгов у меня забрали машину!..

Во время всего этого горького монолога консьерж сочувственно кивнул Нане, и вдруг его лицо преобразилось, приняв профессионально-услужливое выражение.

– Добрый день, сеньор! Вы к кому? – произнес он вежливым тоном, глядя куда-то мимо Наны.

– Спасибо. Тот, кто мне нужен, находится здесь, – услышала она у себя за спиной голос Марселу Барони. – Я пришел к вам, Нана.

Она сконфузилась, поняв, что Барон наверняка слышал ее причитания.

– Простите, вы пришли не в самый удобный для меня момент, – промолвила она довольно холодно. – Случилось что-нибудь экстренное? Зачем я вам понадобилась?

Фактически Нана отчитала его за то, что он посмел явиться к ней без предварительного звонка, но Барони это нисколько не смутило.

– Я проезжал тут неподалеку, – промолвил он своим вкрадчиво-бархатистым голосом, – и вдруг явственно ощутил, что вам сейчас нужна моя помощь.

– Ваше ощущение было ошибочным! – ответила Нана , приосанившись и гордо подняв голову. – Со мной все в порядке.

– Простите, но я же слышал, что вам сейчас очень нужны деньги, – не унимался Барони. – И у меня есть возможность...

– Перестаньте! – гневно прервала его Нана. – Да, у меня сейчас возникли некоторые финансовые затруднения, но это не значит, что я окончательно лишилась чувства собственного достоинства и могу принимать подачки от малознакомого мужчины!

Ее хлесткая отповедь стала в какой-то мере неожиданностью для Барони. «Надо же, какие мы – бедные, но гордые!» – подумал он про себя, но вслух произнес:

– А если не подачки? Если я предложу вам работу?

Его предложение вновь заставило Нану сконфузится – уже второй раз за весьма короткий промежуток времени.

– Я, кажется, была неоправданно резкой... Простите, – повинилась она. – Разумеется, работа мне нужна...

– В таком случае приходите сегодня в галерею, там и поговорим, – приветливо улыбнулся Барони. – К сожалению, сейчас я тороплюсь по делам.

И слава Богу, подумала Нана. Хорошо хоть у этого с виду вежливого, а на самом деле бесцеремонного человека хватило такта, чтобы не навязываться к ней в гости. Ведь ей нечего было бы даже предложить ему к чаю!

В назначенный час Нана пришла в галерею. Возможность получить работу заметно улучшило ее настроение. Но пребывала в нем Нана недолго, поскольку выяснилось, что Барони предложил ей заключить довольно странную сделку: она должна будет выполнять его поручения, весьма деликатного свойства, а он соответственно будет за это платить.

И в качестве первого «задания» он настоятельно посоветовал Нане вновь сблизиться с Элеонор.

Нана возмутилась:

– Вы вторгаетесь в мои личные отношения с Элеонор, да еще и предлагаете за это деньги?! За кого вы меня принимаете?

Встретив такой решительный отпор, Барони тотчас же изменил условия сделки:

– Вы меня неверно поняли. Я нуждаюсь в надежной помощнице с таким тонким художественным вкусом, как у вас. Вы бы помогали мне вести переговоры с художниками и вообще – поддерживали бы с ними связи, а потом информировали меня о новых, самых интересных и достойных внимания работах. Вот за это я бы и выплачивал вам жалование или гонорар – как угодно.

– То есть вы хотите взять меня на работу в качестве эксперта? – уточнила Нана.

– В общем, да, – подтвердил Барони. – Хотя мне больше нравится другое определение: помощница.

– А при чем же тут Элеонор? Зачем вам нужно, чтобы я с ней непременно помирилась?

– Это нужно прежде всего Элеонор. Она переживает сейчас новую, непростую фазу. Ей нужна помощь и поддержка близкого человека. А лучше вас с этой задачей никто не справится.

– Я думаю, вы заблуждаетесь, – ответила Нана холодно, потому что ей было неприятно говорить на эту тему с Барони. – Между нами давно уже не существует прежней близости, и вряд ли ее вообще можно вернуть. А кроме того... Если я когда-нибудь помирюсь с Элеонор, то исключительно по велению сердца, а не по чьей-то просьбе. – Даже возможность получить работу не заставит меня изменить этому принципу.

– Ваш отказ помочь Элеонор меня несколько огорчил, но я надеюсь, это не помешает нашему сотрудничеству, – сказал Барони, пристально глядя Нане в глаза. – Вы принимаете мое предложение?

Он улыбнулся своей неотразимой обезоруживающей улыбкой, но холодный металлический блеск, промелькнувший в его глазах, заставил Нану насторожиться, и она ответила неопределенно:

– Я подумаю. Не люблю принимать скоропалительных решений.

Из галереи она вышла с тяжелым сердцем и сильной головной болью. Единственным ее желанием в тот момент было поскорее добраться до дома и уровень голову на подушку. Не отдавая себе отчета, Нана сунула руку в сумку, собираясь извлечь оттуда ключи от машины, и, вспомнив, что произошло накануне утром, едва не заплакала от бессилия и горечи.

Теперь она уже не была уверена в том, что поступила правильно, фактически отвергнув предложение Барони. Разве в ее положении отказываются от работы? Любой – пусть даже в чем-то и не устраивающей! Компромисс присутствует всегда, если речь идет о заключении той или иной сделки...

Выйдя на тротуар, Нана стала отчаянно махать рукой в надежде остановить проезжавшие мимо такси, в которых уже сидели пассажиры.

Одна из машин остановилась. Но это было не такси, а частный автомобиль, за рулем которого находился Гату.

– Вам нужно домой? – спросил он, открыв дверцу. – Садитесь, я вас отвезу.

– Спасибо, я вам очень признательна, – сказала Нана, устраиваясь рядом с ним на сиденье.

– А что случилось с вашей машиной? – полюбопытствовал Гату. – Сломалась?

– Да, она в ремонте, – поддержала его версию Нана и поспешила перевести разговор в другую тему.

Доставив Нану у ее дому, Гату позволил себе некоторую вольность, спросив, не пригласит ли она его на чашечку кофе.

– Нет, – ответила Нана без малейших колебаний. – У меня очень болит голова. Спасибо, что подвезли меня. До свидания!

После разговора с Наной Марселу Барони поехал к Элеонор, чтобы вместе с ней отправиться на ужин в ресторан.

И как бы невзначай завел речь о Нане, не забыв при этом повернуть булавку на галстуке:

– Прости, что спрашиваю об этом... Вы ведь, кажется, были очень дружна с Наной? Почему ж вы теперь не общаетесь?

– Она бросила меня в трудный момент и стала помогать Элизеу, – ответила Элеонор.

– А когда от тебя ушел Валдомиру, Нана была рядом?

– Да. Она меня тогда очень поддержала!

– Значит, ей просто не понравилось то, что ты увлеклась Элизеу?

– Нана не одобряла моего выбора, но и не старалась во что бы то ни стало навязать мне свое мнение.

– То есть, если я тебя верно понял, ссоры как таковой между вами не было? Просто ты обиделась на нее за то, что она не отказалась поддержать Элизеу?

– В общем, да...

– Ну значит, не все потерянно, – заключил Барони. – В любых отношениях, в том числе и в дружбе, возможно кризисы и периоды охлаждения. Но из-за этого не стоит отказываться от преданного друга.

Элеонор ничего не ответила ему, однако Барони остался доволен этим «сеансом откровенности», о чем свидетельствовало выражение удовлетворения, появившееся на его лице.

В ресторане он продолжил свои расспросы, уже не прибегая к посредству булавки, поскольку Элеонор неожиданно увидела там Валдомиру и эта случайная встреча послужила толчком для ее душевных излияний.

Валдомиру пришел в ресторан с Фортунату, который его туда и пригласил.

Друзья сидели за столом в другом конце зала и мирно беседовали о чем-то своем. Элеонор же, увидев их, переменилась в лице, и это не укрылось от цепкого взгляда Марселу.

– Что случилось? Тебя что-то взволновало? – спросил он.

– Я увидела Валдомиру, моего бывшего мужа. Он тоже здесь, вместе со своим старым другом.

– Ты все еще его любишь?

– Нет, моя любовь к нему осталась в прошлом. Но я очень болезненно пережила его связь с Инес. И, возможно, поэтому нафантазировала себе роман с Элизеу.

– Но эта случайная встреча с Валдомиру тоже не оставила тебя равнодушной, – заметил Барони.

– Да, это так, – вынуждена была признать Элеонор. – Видимо, должно пройти еще какое-то время, чтобы я могла окончательно залечить свои душевные раны.

– Если тебя смущает присутствие Валдомиру, мы можем поехать в другой ресторан, – предложил Барони, но Элеонор уже вполне справилась с волнением.

– Нет, не надо. Мне здесь все нравится, – сказала она. – А присутствие Валдомиру меня не настолько уж и задело. Просто я стала очень болтливой, чего за мной раньше не наблюдалось. Это ты на меня так действуешь! Я выкладываю тебе все свои женские тайны, а ты мне еще ничего не рассказал о себе. Это нечестно!

– Моя история во многом напоминает твою. Как-нибудь я расскажу тебе ее, – пообещал Барони.

Валдомиру тем временем тоже заметил Элеонор.

– Она здесь не одна, – сказал он Фортунату, – а с владельцем картинной галереи. Похоже, у них роман!

– Ты ревнуешь? – удивился Фортунату.

– Нет, нисколько, – абсолютно искренне произнес Валдомиру. – Наоборот, я рад за Элеонор. Она еще довольно молодая женщина, к тому же незамужняя. Почему бы ей и не завести любовника?

– А ты собираешься устраивать свою личную жизнь? Может, и тебе пора завести любовницу? – озорно подмигнул ему Фортунату. – Женинья тут надумала познакомить тебя с одной очень интересной женщиной и даже попросила меня провести с тобой, так сказать, подготовительную беседу.

– Так ты для этого пригласил меня в ресторан? – изумился Валдомиру.

– Не только для этого, – хитровато улыбнулся Фортунату. – Еще мне хотелось выпить пару рюмок виски.

– Значит, вы с Жениньей плетете за моей спиной интриги? А я ни о чем и не догадываюсь!

– Я не плету никаких интриг. Это Женинья все мечтает подыскать для тебя достойную партию. А я лишь выполняю поручение моей хлопотливой супруги. Она велела разузнать, как ты посмотришь на то, чтобы прийти к нам на ужин и познакомится с приятной женщиной.

– Наверное, с моей стороны было бы жестоко ответить отказом на приглашение Жениньи, которая обо мне так заботится, – в шутливом тоне ответил Валдомиру и добавил уже серьезно: – Я доставлю ей удовольствие – познакомлюсь с приятной женщиной. А ты, в свою очередь, передай Женинье, что целенаправленные поиски любви бессмысленны. Любовь – дама своевольная! Она предпочитает сама выбирать нас! Я убедился в этом на собственном опыте: любовь либо приходит либо не приходит, как ее ни зови!