Несмеяна для босса

Глава 31. Батя контролирует

Я беспомощно переминаюсь на месте.

В мыслях царит сумбур, в чувствах - смятение. Короленко очень ловко умудрился вывести меня из состояния равновесия всего одним лишь взглядом. И одной фразой. Наверное, так и работают особые навыки профессионала, способного вывести на чистую воду любого человека в обычном разговоре. Не зря же у него на охранно-тренажерной базе для этого дела целая допросная организована.

- Я… - снова облизываю губы и напряженно подбираю слова. - Я думаю, ты прав. У меня есть такая привычка, много думать и накручивать себя, так что…

- Чаю хочешь? - вдруг буднично спрашивает он. Как будто никакого горького напряжения между нами и в помине не было.

- Что..?

- У меня есть отличный зеленый чай с мятой. И печенье из цельнозерновой муки.

Пока я растерянно моргаю, он уверенно берет меня за руку и ведет к т-образной барной стойке в затемненной кухонной зоне. Включает там мягкий бледно-золотой свет над столом - наверное, какой-то вечерний режим освещения, - и неожиданно подхватывает меня за подмышки, чтобы усадить на высоченный барный стул. Словно маленькую девочку, которая неспособна самостоятельно вскарабкаться наверх.

Его темные глаза вдруг оказываются прямо передо мной. На одном уровне. Высоты барного стула хватило для этого почти что идеально.

- Сосредоточься на настоящем, - негромко произносит Короленко. - Выкинь всё лишнее из головы. Это лучшее, что ты можешь сделать прямо сейчас. Не забывай, что себя нужно поберечь… после травмы.

Я сосредоточенно вглядываюсь в его глаза. Как и он - в мои. Такое ощущение, что сейчас вот-вот меня поцелует…

Словно прочитав мои мысли, Короленко начинает медленно скользить взглядом вниз и останавливает его на моих губах. Их немедленно начинает припекать, как будто огнем опалило. Напряженность между нами снова возвращается… но теперь она совсем другая. Не грустно-болезненная, а какая-то… предвкушающая, что ли. Словно кто-то невидимый вдруг шепнул мне на ухо: “Подожди и увидишь нечто чудесное…”

Кажется, что я неожиданно переместилась во времени. На два года назад, в состояние сладкой влюбленности в своего босса. Когда еще никакие серьезные косяки не омрачали мое чувство к нему.

Не сводя от меня глаз, Короленко вдруг протягивает руку… чтобы включить электрочайник, стоящий на барной стойке за моей спиной. И больше ничего не делает. В смысле… никаких поцелуев. Он просто достает с полки белоснежные чашки, упаковку выпечки и пакет ароматного чая. Но я чувствую, как неотступно он наблюдает за мной при этом.

Неровный пузырчатый гул быстро нагревающейся воды кажется оглушительным. Нарастает, как моя воспрявшая надежда на новый чистый лист отношений между нами. Да так быстро, что, вдруг осмелев, я быстро спрашиваю:

- Артур, а ты можешь тоже думать только о настоящем? А наше прошлое как бы… стереть?

Он молча разворачивает мой стул вместе со мной, и перед моим носом предстает уютная чайная композиция - запотевшая от пара чашка и блюдце с печеньем. Только затем облокачивается о барную стойку и лаконично отрезает:

- Не могу. И не хочу.

- Почему..?

Стараюсь скрыть свое разочарование. Сосредотачиваюсь на чае, в котором плавает несколько листиков свежей мятной зелени, и отпиваю немного, чтобы спрятать расстроенное лицо.

- Там остались ценные воспоминания о той… кем я тебя считал.

- Аферисткой и врушкой? - криво усмехаюсь я.

- Яной Несмеяновой. Серьезной помощницей с выдающейся находчивостью, - поправляет Короленко. - Девушкой, которая заслужила моё уважение и симпатию.

Я вскидываю на него глаза, не уверенная, что правильно поняла его. Он упомянул только достойную сторону моей прежней личности…

- Зачем о ней помнить? Той девушки не существует, - тихо напоминаю ему.

- Не уверен, - Короленко внезапно поднимает руку к моему лицу и прикасается к уголку моих губ, заставив мое сердце сладко ёкнуть. - У тебя тут листочек прилип.

Он медленно снимает мятную зелень. Даже слишком медленно. Как будто ему хочется растянуть на максимальное время этот обоснованный повод прикоснуться ко мне. И в конце концов его рука зависает перед моими глазами, демонстрируя мне крошечный листик.

- Спасибо, - слабо улыбаюсь. - А я и не заметила. Совсем отвыкла настоящий чай пить. В доме у Медведских сиделка мне всегда заваривала в пакетиках. Наверное, это удобнее для всех.

- В пакетиках… - задумчиво повторяет он. Руку почему-то до сих пор не опускает, так и продолжает вертеть в пальцах листик мяты, глядя на меня. - Как тебе там жилось вообще?

Я неопределенно пожимаю плечами. Потом ловлю себя на мысли, что как-то нехорошо вот так холодно отзываться о чужом гостеприимстве и киваю более уверенно.

- Мне было комфортно.

По лицу Короленко проносится еле заметная тень.

- Комфорт всегда обеспечивается окружением. Медведские тебе понравились? Кто-то конкретный..?

Странным образом наша мягкая философская беседа вдруг начинает напоминать допрос.

Я смотрю на него, затаив дыхание.

Удивительное дело - чужие попытки контролировать мою жизнь всегда воспринимались мною в штыки, с огромным внутренним отторжением… натерпелась и от Германа в свое время, и от его прихвостней. Но только не тогда, когда дело касается моего босса. Эта бесконечная лояльность к нему остается без изменений.

Так что… если это допрос, то пусть допрашивает, пусть!..

Большего счастья, чем его даже такое вот контролирующее внимание ко мне, сейчас и представить не могу. Тем более, если он вроде как и не на меня злится. Возможно, на Яра Медведского с его дурацкой привычкой сидеть на моей кровати в присутствии Короленко.

Самое главное - выключить ежика в тумане и по возможности всегда давать ему однозначные ответы. Прояснять всё по максимуму, даже если Короленко спрашивает обобщенно. И тогда, может быть…

Качаю головой и твердо говорю:

- Нет. Я благодарна им за гостеприимство, но в личном смысле мне никто не нравится.

Сощурившись, Короленко коротко барабанит пальцами по барной стойке. Его собственная чашка с чаем, которая так и осталась нетронутой, медленно остывает рядом. Прекрасный аромат мяты витает в воздухе между нами.

- А как насчет молодых людей? - безжалостно уточняет он, даже и не пытаясь как-то обосновать причину своей напористости. - У тебя вообще кто-нибудь был?

Я тут же безоговорочно принимаю правила его игры, как будто всё происходит в порядке вещей.

- Тоже никого, - отвечаю кротко.

- Почему? Ты молодая и симпатичная. Парни табунами должны за тобой бегать.

Насчет “бегающих табунов” я могла бы и поспорить. На мою обычную внешность молодые люди максимум заглядывались, не более. И только единицы решались на попытку сблизиться. Но я и до своей маскировки под парнишку-курьера всегда всех отшивала.

- Потому что… - не выдержав его острого взгляда, я опускаю глаза и принимаюсь водить указательным пальцем по скользкому ободку белоснежной чашки, - …все эти парни и в подметки не годятся одному-единственному мужчине. Я всю жизнь чувствовала это, даже не зная его.

После моего косвенного признания сердце в груди начинает колотиться, как сумасшедшее. Руки начинают подрагивать, и я торопливо опускаю их на колени, чтобы спрятать нервозность.

Секунда… другая… третья…

Мой подбородок внезапно приподнимают, вынуждая посмотреть на собеседника. Как во сне, завороженно встречаюсь глазами с Короленко. Он медленно проводит подушечкой большого пальца вверх, к моим губам. Так мягко и задумчиво, что я слова больше вымолвить не могу.

Он понял, что это о нём. Да, он точно понял!

Но поверит ли..?

Чувствую, как его пальцы сжимаются на моем подбородке чуть крепче, и обессиленно опускаю ресницы.

- В глаза мне смотри, - властно приказывает он. - И назови его имя.

Я приоткрываю пересохшие губы… и вздрагиваю от жужжащей вибрации мобильника, который лежит на барной стойке. Дисплей высвечивает изображение хмурого Батянина.

Бросив туда короткий взгляд, Короленко дергает щекой и тут же убирает от меня руки. Звонок принимает незамедлительно. Сразу чувствуется, как он его уважает.

- Да, Андрей, - некоторое время молчит, внимательно слушая собеседника, затем спокойно комментирует: - Она сама может подтвердить все свои решения.

И передает трубку мне.

Правда, на его лице мне чудится промелькнувшая тень неуверенности, когда голос Батянина без обиняков интересуется у меня:

- Яна, ты сама захотела переехать к нему или он тебя заставил? Можешь отвечать честно при нем. Ничего не бойся.

Короленко молча поднимается.

Он отходит в сторону окна и стоит там, скрестив руки на груди, спиной ко мне. Его широкие плечи кажутся напряженными. Я глаз с них не свожу, вся дрожа от внезапно нахлынувшей сладости в сердце.

Возьми себя в руки, Яна… блин, отец же на связи!