Несмеяна для босса

Глава 6. Слабое место Германа

Особняк, который я всегда помнила и ассоциировала в глубинах своей памяти с мрачной подавляющей темницей, вообще не изменился. Ни капельки.

Такой же большой и бездушный, пропитанный холодной тяжелой атмосферой. Даже лица охранников на территории, как мне показалось, остались всё теми же. Впрочем, Герман Мрачко терпеть не мог держать рядом с собой новых людей. Каждого из его марионеток проверяли от и до чуть ли не под микроскопом, прежде чем допустить в святая святых - охранять личную территорию самого влиятельного криминального босса нашего города.

Машина медленно въезжает в высокие стальные ворота, пока я напряженно разглядываю окрестности из окна на пассажирском сиденьи. По дороге водитель уже дозвонился до Мрачко, и остается только гадать, что именно тот ответил в ответ на новость о моем неожиданном появлении. И какие будут последствия предстоящего разговора.

Я ведь помню, что у Германа была еще одна странная идея-фикс, помимо вечного соперничества с корпорацией Сэвэн…

Свести меня со своим братцем-извращенцем и в результате заполучить ребёнка.

И, пожалуй, эта ненормальная идея пугает меня даже больше, чем его угроза убить меня в случае бесполезности. Потому что от нее так мерзко, так отвратительно, что немедленно тянет кинуться в душ и вымыть сразу всё. И тело, и голову и даже собственные мозги.

Сразу двое в черном встречают меня на подъездной дороге, как только я открываю дверцу. Останавливают, чтобы тщательно обыскать, и забирают телефон. Я не сопротивляюсь. Мысленно хвалю себя за то, что предусмотрительно стерла всю историю звонков, сообщений и очистила список контактов еще в дороге. Всё равно номера самых важных людей наизусть помню.

В кабинете Германа сумрачно. Пахнет гарью и крепким кофе - памятное сочетание запаха, свидетельствующее о том, что день у хозяина особняка не задался. Темная фигура неподвижно сидит в широком кресле и видна только вполоборота из-за того, что закинула ноги на край массивного стола. Из руки струится пепельный дымок, добавляя концентрацию и без того удушливой атмосфере в комнате.

На пороге я немного притормаживаю, и меня бесцеремонно подталкивают в спину, демонстративно давая понять, какой теперь у меня статус в этом доме. Полагаю, что приблизительно - на уровне полуподвальных помещений. Чего и следовало ожидать.

- Явилась, значит, - неприязненно цедит Герман и выпускает очередную порцию вонючих колец. - Странно выглядишь. Как хиппи из трущоб. Ну надо же… удивила. Думал, так и будешь тихариться, пока мои люди тебя не вычислят... - он умолкает, прицельно разглядывая меня сквозь дымно-серый туман, потом резко повышает голос: - Ну и чего отмалчиваешься? Говори, раз пришла!

- Здравствуй, Герман, - осторожно приветствую его, с опаской оценивая настроение. Кажется, за время моего отсутствия холеная физиономия Мрачко приобрела несколько новых складок на лбу, и стрижку он поменял на более стильную, с коротко бритыми, как у гангстера, участками.

- Ты мне тут вежливость не разводи, - морщится он. - И воды давай поменьше… - смотрит на часы и усмехается с нескрываемой издевкой: - Кстати, ты удачно тут нарисовалась, очень даже. Сегодня Глеб возвращается, наотдыхался уже в тропиках подальше от лишних глаз. Пластикой побаловался, морду и документики освежил… совсем другим человеком стал. Заценишь. А уж он-то как давно хочет тебя увидеть! Весь извелся, тебя вспоминая...

Я внутренне холодею, но, не позволяя ему углубиться в эту тему, слегка повышаю голос и отчетливо произношу:

- Корпорация Сэвэн, Герман. Я очень долго об этом думала и теперь уверена, что хочу быть тебе полезной там.

- Ты? - кривится Мрачко. - Полезной? Что-то поздновато ты спохватилась, девочка. Просроченный билет мне пытаешься втюхать?

Чуйка у него работает, как надо, увы. Но именно от него я когда-то и узнала, что самое лучшее оружие против чужой интуиции - это абсолютная искренность. В однослойном виде, конечно же. Это когда говоришь одну чистейшую безопасную и больную для самолюбия правду, скрывая за ней другую, более важную.

- Я действительно могу быть тебе полезной, Герман, - вздыхаю я. - Мне надоела убогая жизнь, которую я веду, со всеми этими проблемами, прятками и нехваткой денег. Ты и мой бывший начальник точите на меня зуб, от вас некуда деваться. Я безумно устала и образумилась. Выбрала правильную сторону и готова на всё, чтобы вернуть прежний уровень комфорта и перспектив. Как ты и призывал меня тогда. И уж поверь, этой мотивации достаточно, чтобы снова внедриться в Сэвэн. У меня уже и план есть. Не хочешь послушать?

- План? - подозрительно переспрашивает он и даже разворачивается вместе с креслом в мою сторону, скинув со стола ноги. - Что за план?

- Устроиться в Сэвэн курьером, - поясняю я и указываю на свою одежду: - Под прикрытием.

Герман хмуро изучает мои драные джинсы и мешковатую, давно не стираную куртку. Потом останавливает взгляд на бейсболке.

- В Сэвен еще не настолько сошли с ума, чтобы принимать на работу бомжей, - едко замечает он. Но, тем не менее, на его лице проскальзывает интерес. - Продолжай.

Я закатываю глаза и сдергиваю бейсболку с головы, отчего мои неряшливо подстриженные кудри закрывают лицо лохматой челкой до самых бровей, как у Иванушки-дурачка.

- Ты не видишь главного, Герман, - терпеливо растолковываю я. - Одеться поприличнее не проблема. Кроме того, в клиентской приемной на первом этаже Сэвэн моя знакомая работает. Она и подсказала, что там у них вакансия есть на полставки. Но зарплата очень маленькая, поэтому желающих нет, даже среди студентов.

- Какой мне толк с курьера? - брезгливо отмахивается Мрачко.

Но, вопреки своим словам, не перестает слушать с повышенным вниманием. Даже о своем ужасном Глебе забыл. И эта его невольная демонстрация слабого места воодушевляет меня.

- В таком виде меня все принимают за чудика-парнишку, - продолжаю я рассуждать убежденно. - А уж когда я очки надеваю, так и вообще не узнать. Но главное… на меня совсем не обращают внимания. Я как невидимка, на которую никому не интересно смотреть. Уже проверено. Разве тебе не будет полезным иметь в главном офисе Сэвэн курьера, который способен пробраться во многие уголки и… ну не знаю, жучков понаставить?.. Подкинуть что-нибудь? И только подумай, всё это может происходить под самым носом у Батянина…

При магической фамилии “Батянин” ноздри Германа Мрачко чуть заметно раздуваются. Как у зверя, почуявшего вкусную наживку. И кадык дергается, как при сглатывании. Не говоря уже об огоньках, маниакально вспыхнувших в расширившихся зрачках.

Блин, у него реально какая-то нездоровая фигня в голове из-за Батянина. Настоящий бзик. И это доказывает следующая же фраза.

- Ладно, я дам тебе еще один шанс, Яна, - германовский голос от перевозбуждения переходит во вкрадчивое шипение, как тогда, в аэропорту. - Но окончательную амнистию ты получишь только после того, как активы Сэвэн станут уязвимыми, а Андрей окажется в моих руках со всеми потрохами… - вслед за этим откровением его вдруг словно накрывает, и он мечтательно тянет, полузакрыв глаза: - Будет корчиться передо мной на коленях… лизать ботинки, как псина шелудивая, в надежде на подачку! И тогда, может быть, я позволю ему жить.