Невеста с опытом работы

Глава 11

Думаю, мне стоит проявить вежливость, навестить хозяйку, лиру Варрон. Если она себя хорошо чувствует. Меня пригласили войти.

У герцогини заслон из вышивающих девиц в гостиной, три штуки окопались в будуаре, и одна сидит над изголовьем. И как ей не надоедает все время быть на людях? Я бы всех выгнала. С глаз долой. Лира Памела откровенно плохо выглядит – бледная, темные круги под глазами. Дыхание частое, неглубокое, губы потрескались. Лунки ногтей синеватые. Да у нее же классическая запущенная анемия! Довели женщину до ручки!

– Как ваше самочувствие? – спрашиваю, присаживаюсь. На мне темно-зеленое платье с искусной вышивкой, из числа презентованных мужем.

Герцогиня жадно обшаривает меня глазами. Заявляет:

– Когда-то у меня была самая тонкая талия в провинции!

– Ничего, после родов восстановитесь и снова будете стройной, – я улыбаюсь.

– София, оставьте нас, – властно распоряжается герцогиня. Девица уходит, но дверь в будуар открыта, нас слушает три пары ушей.

– Я боюсь, – Памела хватает меня за руку.

– Это нормально, – я успокаивающе похлопываю ее по руке.

– Вы сказали, у меня будет дочь? Есть какие-то признаки?

– Достоверных внешних признаков нет. Будем надеяться, – нельзя волновать беременных.

– О боги, надеюсь, что будет сын и Мартин отстанет от меня с этими глупостями! – герцогиня бессильно откидывается на подушки.

– Хотите быстрее отмучиться?

– Да! Какой ужас, это такой стыд, что он от меня требует, – Памела закрывает глаза.

Да что ж можно требовать от глубоко беременной жены? Поза сверху и ми…

– Он все время требует близости! Такая мерзость!

– Темпераментный мужчина это хорошо, другие жалуются на невнимание и холодность, – пытаюсь утешить по мере сил.

– Меня предупреждали, что придется заниматься этой гадостью хотя бы раз в месяц. Но я не в силах больше терпеть, – на глазах герцогини появились слезы.

– Он вас так замучил?

– Невыносимо! За последний год он терзал меня десять раз, – герцогиня устало прикрывает глаза. А мои глаза становятся круглыми. Я не ослышалась? Десять раз за год? Неудивительно, что они восемь лет не могли сделать наследника.

– Утром заходил Тобиас. Он выглядит счастливым, очень счастливым, – Памела смотрит на меня испытующе. – Но я не вижу следов слез на вашем лице.

А они должны быть? Пока я раздумывала, что ответить, в спальню вошла высокая тощая дама в глухом темном платье.

– Моя тетушка, лира Марион дель Биннер, – представляет нас герцогиня.

– Мое дорогое дитя, ты утомлена беседой, тебе нужно отдохнуть, – тетушка технично выталкивает меня из спальни Памелы.

Мда. Что-то явно неладно в замке Варрон. Но меня это не касается, меня это не касается! У меня своя семья и своя жизнь.

– Ваше высочество, позвольте с вами переговорить, – меня догоняет тетушка.

Мы заходим в свободную гостиную. Усаживаемся.

– Видите ли, не знаю, как сказать это лучше, – тетушка мнется. – До нас дошли слухи о женитьбе Тобиаса.

– Это не слухи, а чистая правда, – уточняю я. – Мы заключили брак в главном храме столицы, при огромном скоплении народа.

– Мы очень любим Тобиаса, – начинает тетушка издалека.

– Но предпочли бы его видеть бездетным холостяком, трудящимся на благо семьи Варрон, – добавляю я наугад. Неужели правда?

Тетушка прикрывает выпуклые глаза и заходит с другой стороны.

– Памела, она хорошая девочка, но Мартин… с ним трудно!

– Наверное, он нагло и цинично желает семейного счастья? – предполагаю я. – В том числе и плотских радостей. Взыскивает супружеские долги?

– Роль супруги не в потакании животным инстинктам мужа!

– Хорошо, но тогда эти инстинкты будут проявляться на стороне, это неизбежно, – миролюбиво уточняю я. – Бастардов желаете? Любовниц согласны терпеть?

– Мне говорили, что вы развращены до мозга костей, – цедит лира Биннер. – Моя племянница сейчас не в том состоянии, чтоб общаться с подобными вам особами, слишком слаба, и не может оградить себя от нежелательных визитов.

– А вы, ее неусыпный страж, довели беременную до нервного истощения, пугаете, морите голодом и не даете ни минуты покоя!

– Что здесь происходит? – в гостиную, привлеченный нашими возгласами, заходит герцог.

– Эта особа… – шипит тетушка.

– Это моя невестка, ее высочество Анна-Оттавия Варронская, – надменно напоминает герцог. – Не забывайтесь, лира дель Биннер.

– Да, конечно, прошу великодушно меня простить, – тетушка приседает и резко меняет тактику. – Я так волнуюсь за бедняжку Памелу!

– За ней плохо смотрят, плохо кормят, я не увидела лекаря в ее покоях, – выпаливаю я.

– Идите, тетушка, – цедит герцог.

Затем поворачивается ко мне. Кажется, он не просто зол, он в бешенстве!

– Если вы навредили моей жене, я вас уничтожу!

– Да вы сами ей навредили! – взрываюсь я. – Почему она так бледна, почему настолько слаба, почему эта ужасная тетка пичкает ее страшилками и бреднями? Женщина на сносях редко выглядит цветущим розанчиком, но ваша жена нуждается не в проповедях, а в грамотном целителе! Или вы твердо решили стать вдовцом?

– Что? Да как вы смеете!? – ревет герцог. – Принцесса-шлюха!

– Да, и как шлюха, я отлично понимаю, что именно вы сделали вашу жену несчастной в браке! Отбили ей вкус к плотским радостям, лишили удовольствий, а сейчас она испытывает серьезные физические страдания! И винит в этом вас! Не меня и не тетушку!

Герцог на удивление быстро взял себя в руки. Его красное лицо становится бледным. Герцог тяжело вздохнул.

– Приношу вам мои глубочайшие извинения, Ваше высочество. Я приглашу лучшего целителя Милькана.

– И долой никчемных девиц! Пусть с ней будет рядом опытная акушерка!

– Я распоряжусь, – герцог вдруг резко остановился на пороге. – А вы уверены, что будет девочка?

– Ваша светлость, либо мальчик, либо девочка, иного не дано, – развожу руками. – Разве что двойня?

– А есть предпосылки?– дернулся герцог с надеждой.

– Спросите лучшего лекаря Милькана, – отвечаю сердито. – Почему вы не вызвали целителя из столицы загодя?

– Я не подумал, что это так уж необходимо, – смутился герцог.

О, и заледенелые черты становятся человеческими? Что ты не думал, гад, что вынашивать малоприятно, а рожать – очень больно и страшно? Что от этого можно умереть? Женой больше, женой меньше, мелочи жизни какие!

– Понимаете, Памела плохо выглядит, она истощена, напугана. Могут начаться преждевременные роды. Целитель нужен немедленно!

Герцог посмотрел на меня, как на чудовище. Внезапно крик, полный муки, прорезал этажи.

– Началось, – сказала я.

– Что? – совершенно белыми губами пролепетал герцог.

– Роды, что! – я решительно развернулась и пошла в покои герцогини.

В будуар герцогини быстро вошел Тобиас. За ним – пожилой благообразный господин и средних лет особа.

– Я привез лекаря и акушерку из Милькана! – выпалил Тобиас.

– Чистые простыни, спирт, горячей воды, полотенца, живо! – рявкнула я.

Курятник разбегается, я приказала слугам унести тех, кто в обмороке, оставив двух расторопных девушек. Я пристально слежу, как лекарь полощет руки. Нет, так не пойдет! Лично протираю ему руки ваткой со спиртом. Лекарь таращится на меня изумленно.

– В столице только так делают! – заявляю во всеуслышание.

Акушерка торопливо тоже протирает руки спиртом. Понятливая особа.

– Можете приступать, – разрешаю я, выгоняю всех лишних и спальни и запираю дверь. Тобиас догадывается увести герцога. Надеюсь, ближайшие часы он его не выпустит из поля зрения.

Держу дрожащую Памелу за руку, протираю лицо мягкой салфеткой и утешаю, как могу.

Вечером раздается долгожданный писк новорожденного.

– Это сын? – шепчет Памела.

– Это чудесная девочка! Красавица! – радостно отвечаю и подаю матери дитя. Памела безвольными руками принимает сверток и глухо стонет.

– Ты что? Девочка – это хорошо, она такая миленькая, не плачь, молоко пропадет.

– Я не буду ее кормить! Лучше бы я умерла, – шепчет Памела и кусает губы, отворачиваясь.

– Всем отдыхать, – командую я. Мне совсем не нравится настрой герцогини. Но знатные и благородные дамы, правда, сами не кормят, боятся бюст испортить.

– Пэм – успокоительного, младенцу – кормилицу, надежную сиделку, в будуар охрану, проверять всю еду и питье, тетю на порог не пускать!

Девушки смотрят на меня испуганно, лекарь – с одобрением. Ага, сейчас с одобрением, а раньше волком косился.

– Лира, вы родственница роженицы? Я восхищен вашими познаниями! Кто вас учил?

– Невестка. Королевский лекарь, – отвечаю односложно, язык уже не шевелится.

– Я останусь, идите,– машет рукой акушерка.

Уф. Устала. Вот оно мне надо? И кто меня просил встревать?

В кабинете сидит пьяный герцог в обнимку с не менее пьяным Тобиасом.

– Тоже принимали успокоительное? – интересуюсь я, оценив батарею бутылок. – С дозировкой переборщили, лэрды.

– Она жива? – герцог поднимает совершенно больные глаза.

– Жива, у вас дочь. Поздравляю! Тобиас, ты стал дядей.

В кабинет врывается пышущая гневом тетушка.

– Почему меня не пускают к Памеле? Мартин!

– Потому что вы уже навредили, сколько могли, – отвечаю вместо герцога. – Идите, помолитесь в часовне, успокойте вашу душу. В таком состоянии вы только напрасно потревожите роженицу.

– Я не намерена терпеть оскорбления от этой блудницы! Или она немедленно покинет дом, или я…

Дальнейшие визги слышатся уже из коридора, куда тетю вынес разозленный Тобиас.

– П-простите, – говорит герцог.– Она столько лет тут командовала.

– Нельзя позволять никому указывать, как вам жить, – соглашаюсь я.

– Памела… она к ней привязана и я думал, что так будет лучше. Она разлучила меня с женой. Ведь мы любили друг друга! – герцог стукнул кулаком по столу.

– У вас будет время поговорить с женой и все обсудить. Кстати, а что такого непотребного вы от нее требовали? Хотелось бы знать в плане общего образования. Мне, как блуднице, интересно.

– Я всегда хотел во время поцелуя засунуть язык ей в рот, – сообщил герцог с бесстрастной миной, разглядывая на свет содержимое бутылки.

Серьезно? Я зажимаю себе рот и выбегаю из кабинета, чтоб за углом разразиться хохотом. Красную, вытирающую слезы, меня находит муж.

– Мы немедленно уезжаем,– сообщает он, подхватывая меня за руку. –Простите, герцог пьян, вы не должны воспринимать близко к сердцу его оскорбления. Или… он вас ударил?

– Нет, друг мой. Он ничего мне не сделал. И нам надо остаться еще на несколько дней, поддержать Пэм. Первые дни – самые трудные.

– Ты удивительная девушка, – шепчет муж, порывисто меня обнимая.

В обнимку заходим в спальню. Только здесь чувствую, как устала. Да я просто на ногах не держусь!

– Я пьян и отвратителен, – робко смотрит муж. – Но можно, я побуду тут?

– Вы от меня требуете невозможного! – улыбаюсь.

***

Через четыре дня карета уносит нас в замок Бладрейн. «Кровавый дождь», какое гнусное название, думаю я и ежусь от отвращения. Не хочу ничего знать о количестве убитых защитников крепости. Лучше буду помнить искренние теплые объятия деверя и машущую платком из окна Памелу.

Дорога весьма живописна, и скучать мне не приходится. Лесистые низины сменяются зелеными лугами, нагромождения скал – видами величественной реки. А за рекой – чудесный белый замок! Совсем небольшой, и вовсе не мрачный. Изящные башенки, высокие шпили – это скорее дворец, чем замок. Только крепостная стена с зубцами и донжон говорит о том, что когда-то это была действительно крепость.

– Нравится? – муж наклоняется ко мне. – Твой новый дом

– Потрясающе красиво! – я получаю вместе с эстетическим наслаждением и горячий поцелуй.

– Я тут все перестроил, и покажу тебе наш дом с самой выгодной стороны,– пообещал муж.

Карета остановилась, а на берегу нас ждет лодка. Коренастый мужчина поклонился, сняв берет. Я хлопаю в ладоши, не сдержав восторга.

– Готовы ли вы, дорогая супруга, последовать за мной в пучину волн? – муж протягивает мне руку.

– Да, мой супруг, – кто бы сомневался! Ни секунды не колеблясь, я вложила свою ручку в его ладонь.

Лодка медленно скользит по зеленоватой воде, замок приближается. Наконец мы проплываем под аркой с поднятой решеткой и причаливаем. Ступеньки причала уходят в воду, наверх ведет солидная широкая лестница из каменных блоков. Я кручу головой, мне все интересно!

Муж указывает мне на постройки и объясняет, что где находится. По чистому мощеному двору мы проходим к дому. И дом красивый! Изящный, с высокими стрельчатыми окнами, со сдвоенными колоннами, щедро украшенный барельефами с фигурками зверей и птиц.

Прислуга выстроена в две шеренги, мне представляют экономку и дворецкого.

– Я думала, мы будем жить в башне, – я показала на донжон.

Муж объяснил, что там практически нет жилых помещений, только его кабинет, склады, оружейная, запасной колодец. Ничего интересного.

– Но если вы желаете, мы сходим и туда, – снисходительно обещает муж. – Вид сверху весьма впечатляет.

– Очень желаю, – откуда же ему знать, что я здесь вообще ничего не видела, кроме дворца. – А карета с вещами?

– Прибудет позже. Дорога вокруг занимает два часа, я не хотел вас мучить. Все необходимое есть у вас в комнатах.

Какой заботливый у меня муж. Комнаты изумительные! Удобные и просторные, в благородной бирюзово-серебряной гамме. В шкафу полно одежды, и это меня удивляет. Когда он успел столько заказать? На туалетном столике щетки, гребни, баночки и коробочки с косметикой.

– Откуда все это? – я повернулась к мужу.

– Я сразу после обряда отправил магического вестника и приказал все приготовить для вас. Времени было достаточно, – на лицо мужа набегает тень. – Чего-то не хватает или что-то вам не по нраву?

– Нет, все чудесно! – разве мой муж не заслуживает объятий и поцелуев за свою заботу? Поцелуи затягивают, и Тобиас подхватывает меня на руки и несет в спальню. Юбки влетают веером вверх.

– Обновим кровать, не дожидаясь ночи?

Я хихикаю. Мой муж быстро вошел во вкус! Первые дни боялся лишний раз прикоснуться, зато сейчас вовсю наверстывает упущенное.

Упущенное по дороге от замка Варрон мы успешно наверстали, и повторили для закрепления. Оторвались, довольные друг другом, только к ужину.

За веселым ужином последовала жаркая ночь. Я была совершенно счастлива.

Утром муж извинился, что не может уделить мне время – накопилось много дел. Конечно, почти месяц в столице, две недели в дороге, наверняка уйма хозяйственных вопросов требует его внимания. К донжону тянулись поставщики и арендаторы, постоянно приезжали и уезжали всадники, повозки, по двору бегали слуги.

Никогда не любила шума и суеты, поэтому я предпочла сад, спускающийся широкими террасами к реке. Лишь небольшая часть, прилегающая к дому, была подстрижена, выбрита и вылизана, как столичный дворцовый парк, большая часть территории радовала глаз буйной естественной растительностью. Здесь я нашла ажурную беседку, почти полностью скрытую под плетями вьющихся роз, и мне очень понравилось в жаркие часы находиться здесь, читать, мечтать и бездумно смотреть на бегущую воду. Надо вспомнить, как вышивать, я же умела в школе. Или начать вязать что-нибудь невероятно красивое?

Я чувствовала себя в отпуске и радовалась каждому дню. Незаметно пролетел месяц безоблачного счастья. Обычно слуги меня не беспокоили, вообще старались не попадаться лишний раз на глаза, и я слегка удивилась, услышав легкие шаги.

В беседку вошел мальчик лет восьми. А ведь я раньше тут не видела детей, видно, им запрещено показываться в замке.

– А я знал, что ты тут! – заявил он. – Но я им не скажу!

– Почему не скажешь?

– Не хочу, чтоб приехала госпожа Диана, – лицо мальчика принято хмурое выражение.

– А кто это? – не то, чтоб мне было особо интересно, но надо же как-то поддержать разговор.

– Прежняя хозяйка, – буркнул он. – Ты намного лучше. Не кричишь, не ругаешься, никого не наказываешь.

– Ну, а зачем ты пришел? Познакомиться?

– Я и так знаю, ты новая жена лэрда. Он ездил за тобой в столицу.

– Новая? – я удивилась. Тобиас не упоминал, что был женат. – А что, были еще?

– Много, – буркнул мальчишка. – Перед тобой была Диана, до нее Луиза, еще лира Глория, а больше я не помню, маленький был.

Наверняка мальчик что-то путает, решила я. Да и никто ведь не уверял меня, что Деровер жил тут монахом. Конечно, у него были женщины, как и у меня мужчины, не мне его упрекать. Может быть, даже тут, в замке жила одна из его любовниц. Не буду придавать значения, и изводить себя пустой ревностью. Сейчас ведь он со мной.

– Мне тебя жалко, – наконец сказал мальчишка.– Я тебе покажу один секрет. Только не говори лэрду, а то он прикажет кинуть меня в пропасть.

– А он может? – я не могу сдержать насмешки. Мой нежный, чуткий супруг и вдруг такие зверства? – Убирайся, не буду с тобой разговаривать, не нужен мне твой секрет, – я отвернулась.

Что он несет? Да еще с каким серьезным видом. Или такой фантазер, безоговорочно верящий в свои фантазии, или просто лгун, решивший попугать юную хозяйку, чтоб позабавиться. Или просто больной мальчик. Сбежал от сиделки.

– Мне ничего тут не угрожает.

– Глупая, скоро приедет тот, другой, и все, – мальчишка длинно свистнул. – Пошли, хватит сидеть!

– Отстань, надоел. Убирайся.

– Идем, – неожиданно сильно мальчишка ухватил меня за руку и потащил. Я стукнула его по руке, но он продолжал тянуть. Я прошла несколько шагов по инерции, и вдруг мне в голову пришло, что на вид безобидный мальчишка – идеальный лазутчик. На него ведь никто не обратит внимания. И так легко потерять бдительность, ведь от ребенка никто не ждет ничего плохого. Если он меня заманит в ловушку и меня банально похитят?

– Я никуда с тобой не пойду, – пропыхтела я, упираясь.

– Дура! Трусиха! Тебе же помочь хочу! – зашипел мальчишка.

Ладно, дом рядом, мы все равно внутри стены, а за стену я ни за что не пойду, ни за какие коврижки!

Мальчишка завел меня в купу деревьев, почти вплотную прилегающих к стене. Надо сказать мужу, чтоб спилил, это же готовый мостик в крепость.

Из-за неровного берега стена прихотливо изгибалась, повторяя течение реки. Кое-где внизу выглядывал участок каменистого берега, но на большом протяжении каменная стена уходила отвесно в воду.

Мальчишка раздвинул густой куст и ткнул пальцем. Я нагнулась – какая странная калиточка – начинается на уровне колен. И узкая. Крупный мужчина ни за что не пролезет, даже ползком. Дверца крепкая, железная, кованая. Я подергала ручку. Заперто. Ключ лежал под камнем под тем же кустом.

– Внизу есть лодка, – прошептал мальчишка.

– Предлагаешь сбежать? – не поверила я. – Но зачем? Или от кого? Мой муж знает?

Мальчишка выпрямился, окинул меня взглядом, полным презрения и сплюнул под ноги.

– Дура, как есть, – и, отвернувшись, скрылся за деревьями.

Несколько мгновений я стояла, пытаясь сообразить, что же это было, потом пожала плечами и направилась обратно к дому. Мало ли какие глупости придумывают дети – штабы, погони, секреты, выдуманные враги. Ребенку скучно, вот и решил втянуть меня в свои игры. Я решила не придавать никакого значения этой странной встрече, но несколько последующих дней часто выходила во двор, надеясь увидеть юркую фигурку. Не увидела и решила спросить горничную, есть ли в крепости дети.

– Нет, хозяин приказывает всех детей отправлять в деревню. Чтоб не мешали работать слугам, и никого не беспокоили шумом и беготней. А почему вы спрашиваете?

– Здесь нет пажей и прислуживающих девочек. Хотела поиграть в волан, – ответила я. – Слуги заняты, воины тоже. Думала, есть дети, чтоб составить мне компанию.

– Господин уже выписал для вас компаньонку, воспитанную молодую девушку из хорошего пансиона, скоро она прибудет, и вы больше не будете скучать, – обрадовала меня служанка.

Я слегка нахмурилась. Я и так не скучала, одиночество меня радовало, а не тяготило. Компания – это неплохо, приятно, что муж позаботился, но если это окажется змея, вроде моих фрейлин или надзирательница, как лира Кларисса? Или злобная ханжа, как тетка Памелы? Если уж и выбирать себе свиту, то это надо делать самой.

Муж вечером развеял мои опасения. Пока у нас медовый месяц, окрестные дворяне выжидают, но полны нетерпения познакомиться с хозяйкой Бладрейна. Но уже очень скоро замок будет полон гостей, и я смогу выбрать себе любую приглянувшуюся девушку, хоть десяток, все будут счастливы мне прислуживать. Оснований не верить мужу у меня не было.

А про мальчишку и его секрет я забыла рассказать, у нас нашлось более приятное занятие.