Невеста с опытом работы

Глава 14

– Ты не думай, я бы даже женился на тебе, да отец не даст, – Рауль лежал на спине, покусывая травинку. Отдыхал. Первый раз вышел бурным, но быстрым. Парню не терпелось, не до долгих игр.

Я скептически хмыкнула. Были мы там, замужем, не тянет больше. А вот на второй заход я рассчитываю куда больше, чем на брак.

– Какие ручки нежные, пальчики тонкие, – Рауль гладил мне ладошку, водил по ней пальцем. – Сразу видно, не деревенская. У мамки в дому сидела, вышивала. Тяжелого труда не знала. У нас в замке у горничных руки жесткие, мозолистые, а работка ведь считается не пыльная.

Ничего себе – не пыльная! Полы драить, камины чистить, постели перестилать, начищать люстры бронзовые, лестницы мыть… Хотя по сравнению с полевой работой, наверное, да. Все-таки не на солнцепеке, согнувшись, тяпкой или лопатой махать.

– Ага, настоятельница так и сказала, не гожусь я им, – кивнула я. Что мне, стыдиться принцесскиного изящного сложения? Уж что выдали, в том и живу. Улучшила вот немного.

– Так ты работу искала? – догадался парень. – Ты же не сдюжишь!

– Я работала! Компаньонкой у благородной лиры, – обиделась я.

– Это что делать?

– Разговоры разговаривать, книжки ей вслух читать, в карты играть, болонку выгуливать, – пожала плечами я.

– За это деньги платят? – поразился парень. – Это ж забава одна, а не работа.

– Работа – не только ямы копать или мешки тягать. Ты попробуй старой грымзе поугождай весь день, про радикулит ее побеседуй, – проворчала я. – Ты бы и часа не выдержал!

– Точно! Я б со скуки сдох, и послал ее к черту, – улыбнулся Рауль. – А теперь почему без работы?

– Померла хозяйка, – снова соврала я.

– Да, тебе в наших краях честной работы не найти, – вздохнул парень. – Вот разве что у Розалины, в ее доме?

– А там что? Бордель? Ты же к ней ехал?

– Правда, а что? – Рауль прямо загорелся, глаза засверкали. – Я таких горячих девчонок еще не встречал! Я б к тебе каждый вечер сбегал! И платят там неплохо. Никто не жалуется.

– Спасибо, Рауль, я подумаю, – я провела ладонью по его щеке. Прелесть, а не парень. Дитя природы. А что в остальное время ко мне будут ходить другие мужчины, не столь привлекательные и молодые, даже не подумал. На него и обижаться грех.

Я с наслаждением провела по его груди, ощутила крепость мышц. Провела по животу, тут же напрягшемуся. Нависла над его лицом. Его руки тут же оказались на моей попе и сжали ее. Поцелуй, сладкий, тягучий, нежный, соединил наши губы. Я ласкала языком, дразнила, гладила, пока Рауль не застонал. Твердость намерений я уже ощущала бедром и низом живота. Погладила рукой, не сдержав восторженного вздоха. Природа щедро наградила парня, не поскупилась на мужскую стать.

– Ох, Анни, какая ж ты, – его руки скользнули мне на грудь.

Я тут же оседлала его, направив в себя горячую плоть. Входило туговато.

– Что ты делаешь, разве так можно? – парень дернулся.

– Нужно, – я легла ему на грудь, давая себе привыкнуть к размеру. Крупный очень, до сих пор слегка саднило после первого раза.

– Я бы лучше сверху, – немного растерянно сказал парень, неуверенно меня придерживая за талию. – Как положено. Отец Пимион говрит, грешен тот, кто допускает бабе сверху быть.

– Мы ему не скажем, – пообещала я, целуя его шею, прикусывая, проводя влажные дорожки языком. Шевельнула бедрами.

– Вот же черт! – Рауль закрыл глаза и подался бедрами вверх.

Мы оба не сдержали стона. Скользить по шелковой поверхности, отпускать и снова погружать в себя, гладить руками литые грудные мышцы, плечи, оказалось отличным лекарством от грустных мыслей.

– Это… невероятно, – задыхаясь, просипел Рауль, когда я скатилась с него вся мокрая, в полном изнеможении от неистовой скачки.

– Ты большой, принять нелегко, для тебя это главная поза должна быть, – наставительно сказала я.

– Да ладно, наши девки и не такое примут, еще «мало» скажут, – засмеялся парень. – Но я понял. Если девушка будет маленькая и тощая, вроде тебя, то надо так.

– Молодец, – как не похвалить понятливого парня! И поцеловать.

Интим-тренинг затянулся еще на два часа. Тело ломило, тянуло сытой истомой. Глаза сами собой закрывались. Но надо было ехать.

На Лестер уже спускались легкие сиреневые сумерки, когда повозка покатилась по мостовой.

– Я сегодня такой счастливый! – Рауль смачно меня поцеловал у почтовой станции. – Рад был познакомиться, Анни. Удачи тебе!

– И я рада, ты замечательный, – отозвалась я, влезая в почтовую карету.

Мне повезло, вечером отправлялись сразу две кареты, одна в Милькан, куда мне было совсем не нужно, и в Хортон. Проезд стоил десять серебряных, значит, это довольно далеко, что мне на руку. Чем дальше, тем лучше. Моя сумка пополнилась флягой с водой – Рауль подарил. Еще он сунул мне тихо звякнувший кошелек и узелок с остатками ветчины и сыра. Отказываться не стала. Дают – бери, потом разберемся. Приятный парень, не жадный. Ласковый, горячий. Душу – не душу, а застывшее хрусткими льдинками сердце точно отогрел.

До Хортона добирались целых два дня с остановками на постоялых дворах. Там мы подкреплялись, пока меняли лошадей, и снова отправлялись в путь. Мое платье совсем запылилось и помялось. «В Хортоне отдохну денек-другой, приведу себя в порядок, куплю платье новое», – решила я, спрыгивая с подножки кареты.

– Красоточка, едешь поступать в Адэр? – ко мне приблизился средних лет мужчина с хлыстом за поясом. – Домчу мигом, не сомневайся!

– Поступать? – замялась я, не понимая, что он имеет в виду. – В Адэр?

– Ну да, поступать в академию магии. За пять монет доставлю в лучшем виде!

– Нет, что вы, у меня нет дара, – улыбнулась я. – Нечего мне там делать.

– Ну, как знаешь, – мужчина развернулся и отошел вальяжной походкой. Я тут же о нем позабыла, двинувшись по улице и крутя головой во все стороны.

Хортон оказался довольно большим городом. Возле почтовой станции был рынок, несколько харчевен, скромного вида лавки и пяток роскошного вида магазинов с новенькими сверкающими вывесками. До витрин торговля тут еще не дошла. Отсюда же начинался довольно ухоженный бульвар с лавочками, фонтанчиками и благоухающими цветущими кустами. Прогуливались нарядные лиры с кавалерами, проезжали повозки, кареты и всадники. Жизнь кипела.

Засмотревшись на нарядное платье персикового цвета на проходящей мимо барышне, мысленно примеряя его на себя, я едва не налетела на пожилую особу с неприятным морщинистым лицом, выходящую из новенькой кареты с гербами.

– Смотри, куда прешь, деревенщина! – прошипела она.

– Простите, – буркнула я, обходя по дуге рассерженную лиру и помпезный вход в шикарную гостиницу.

– Что там, тетя? – из кареты выпорхнула высокая стройная девушка в шуршащем вишневом шелковом платье. На юбке три ряда оборок, по лифу отделка сутажом и бантами, широкие рукава у плеча и узкие снизу, с высокими кружевными отложными манжетами – я загляделась. Вишневый цвет – сложный, он редко кому идет, но девушке платье было к лицу. Еще у нее была затейливая сложная прическа, драгоценности сверкали и переливались в ушах, на руках и шее.

Я замерла столбом, мучительно пытаясь вспомнить, не видела ли я эту яркую брюнетку во дворце. Вроде нет, лицо не знакомое. Значит, она меня не опознает. Я обрадовалась и расслабилась, выдохнув с облегчением.

– Что встала, убогая! Иди уже! – отпихнула меня от кареты пожилая дама.

А девушка, изучив мой потрепанный вид, вдруг расцвела.

– Тетя Стефания, у девушки явно есть чувство прекрасного, раз она меня так рассматривает! – заявила она презрительно хмыкнувшей тете. И, уцепив меня за рукав, обратилась уже ко мне: – Ты-то мне и нужна!

– Да? – я опешила.

– Да! Я старшая княжна клана Роквальд, еду в столицу, чтоб стать женой короля Тарна, а моя служанка, эта дурища, меня так разозлила, что я выбросила ее вчера из кареты, на ходу, – защебетала девушка.

Мои глаза округлились.

– И что с ней стало?

– Сломала руку. Или ногу. Или позвоночник, какая разница, – отмахнулась девушка. – Ей заплатили. Главное, что тебе сказочно повезло! Мне нужна служанка взамен этой неумехи, а ты прехорошенькая, не стыдно будет взять во дворец! Вопрос решен. Мне некогда искать кого-то еще!

– Дорогая Идалия, но это же простая деревенская девка, совершенно ничего не умеет! Она тебя опозорит в столице! – возразила тетя. – Лучше потерпеть и нанять вышколенную прислугу, с рекомендациями!

– Да, – быстро подтвердила я. – Никогда не прислуживала таким высокородным лирам. Не справлюсь!

– Обучишься! Благодари судьбу за счастливый случай, – бросила княжна, поворачиваясь спиной. – А лентяек у нас исправлют поркой.

– Но я не… – начала я.

Тетя меня перебила.

– Другие девушки отдали бы все на свете, чтоб получить возможность прислуживать старшей княжне! А может, скоро – и королеве! Оказаться в столице! А ты, дура деревенская, еще ломаешься! Ты руки должна нам целовать! Бери саквояж из кареты и иди за мной!

Я опешила от такого неприкрытого хамства. «Ладно, посмотрим», – подумала я, вытаскивая объемистый саквояж. Ее намеки на короля Тарна меня заинтриговали. Это же мой бывший жених!

Что у них там в столице происходит? Решили, раз принцесса так бездарно вышла замуж, быстро организовать слет невест для короля? А почему он в своем королевстве не проводит его? Не загостился ли он тут слишком долго? Вдруг он все еще надеется заполучить меня, ведь он собирался выплатить Дероверу очень солидный выкуп? Я почувствовала удовлетворение. Не будет тебе ни Пика Единорога, ни сапфиров. Ни разнообразных постельных радостей.

Пока я раздумывала, мы прошли через пустой холл гостиницы, и поднялись в апартаменты. Наверное, это лучшая в городе гостиница, подумала я, оценив новую мебель, серебристые новенькие обои, безупречно натертый пол.

– Ну? Неси саквояж в гардеробную! – распорядилась тетя. – Разложи вещи! Смотри, если что украдешь, горько пожалеешь!

– Добрая лира, может, я пойду, а княжна найдет более подходящую служанку, я ведь и правда совсем не обучена, – я быстро подошла к двери, намереваясь улизнуть, но меня чуть не снес рослый лакей, втащивший два чудовищных размеров чемодана.

– Баро, смотри за этой девкой, – приказала тетя, опускаясь в кресло. – Она понравилась княжне, та пожелала ее нанять. Теперь придется терпеть, пока ее не выгонят.

Затем тетя устроила мне форменный допрос. Кто я, откуда, кто родители, замужем ли я, какова моя нравственность, что умею, куда ехала и что собиралась делать. Вопросы следовали один за другим. Мне присесть, разумеется, не предложили, а ноги уже начали ныть. Во мне начала закипать злость. Я вовсе не собиралась наниматься в прислуги, у меня достаточно денег, чтоб самой доехать до столицы, причем, с комфортом! И даже себе служанку нанять! Я устала, хочу есть, и вымыться, наконец! И вообще, я неопытная, глуповатая и безобидная девушка, отпустите меня!

– Надо привести ее в порядок, – распорядилась тетя. – Баро, сходи с ней в лавку, купи ей платье. Нет, два. И туфли. Ты когда-нибудь носила каблуки? Корсет? Перчатки?

– Какие корсеты, ваша милость, она в узких туфлях-то и ходить не сумеет, – пробасил Баро, покосившись на мои растоптанные, покрытые пылью ботинки.

– Да уж, – поцедила тетя, окидывая меня неприязненным взглядом. – И что взбрело моей сумасбродной племяннице в голову? Придется повозиться, чтоб придать этой девке пристойный вид.

– Если я вам так не нравлюсь, зачем вы меня удерживаете? Найду работу попроще, – зло сказала я.

– Эта оборванка еще смеет дерзить! – возмутилась старая лира. – Запомни – полное послушание и подчинение! Княжна не терпит никаких возражений.

– То-то у нее служанки не задерживаются, – пробурчала я, решив сбежать при первой возможности.

***

Возница, предложивший довезти до Адэра, свернул в переулок и подошел к человеку в плаще с капюшоном.

– Ну что, она? – напряженно спросил тот.

– Очень похожа: глазки васильковые, кудрявая блондинка, собой невеличка. Одна приехала, почтовая карета с Лестера.

– Почему сразу не схватил?

– Сами велели не пугать. Куда она теперь денется, только с дороги, а денег видно, нет, одета, как замарашка. Пойдет либо к «Василиску», либо в «Приют странника» ночлег искать. А там уже потихоньку и возьмем.

– Да, герцог сказал, чтоб без шума, – подтвердил шпион.

Однако через полчаса девушки не оказалось ни в «Приюте странника», ни на постоялом дворе «Василиск». Обследовали все гостиницы и таверны рангом повыше, расширив круг поисков, но девчонка как в воду канула.

***

Дорога до столицы в карете с гербами оказалась очень короткой. Нам не приходилось ждать на мостах, и разрешенная скорость была куда выше, чем у почтовой колымаги, ползущей по расписанию. А княжна при ближайшем рассмотрении оказалась девушкой крайне вспыльчивой, но отходчивой. Мы поладили. Больше всего ей нравилось неприкрытое восхищение окружающих, и это я демонстрировала с избытком, так что княжна легко прощала мне мелкие промахи, которые я допускала.

Зато у меня была возможность наблюдать за поведением действительно родовитой лиры, которую с детства учили этикету. Природная необузданность нрава и избалованность тоже присутствовала, но в обществе равных себе княжна была великолепна! Она красиво сидела, красиво кушала, красиво писала письма и разговаривала. Я восхищалась ею абсолютно искренне. Мне было чему поучиться. Стыдно было. В мое пребывание во дворце я вела себя действительно, как неотесанная дурочка. Еще гордилась, что так отлично справляюсь с ролью принцессы. Никудышная из меня была принцесса, только никто мне этого в лицо не говорил.

Непосредственность и искренность хороши только у маленьких детей. Этикет важен и необходим, это я сейчас понимала с полной обреченностью. Что сказать, когда сказать, кому сказать, как к кому обратиться, как сесть, когда, даже как спускаться и подниматься по лестнице, и главное – держать себя в руках и не выдавать свои эмоции! Ни при каких обстоятельствах! Сам-то невоспитанный человек может не понимать, как он ужасно себя ведет. Но со стороны смотрится чудовищно. Никогда тебя не будут уважать и не примут в свой круг настоящие аристократы. Ты будешь для них просто пустым местом и поводом для насмешек. Типа забавного говорящего хомячка.

В Хортоне доверенный лакей лиры Стефании Баро самолично купил мне одежду, белье и обувь, отвел в купальню для слуг и караулил под дверью, пока я приводила себя в порядок. Я же, увидев себя в зеркале, розовую, отмытую, в новом темно-синем платье с хрустящим от крахмала фартуком, в строгом чепчике, вдруг подумала – а ведь это идеальная маскировка. Если ищут одинокую девушку, то никто не заподозрит беглую принцессу в служанке высокородной княжны. Как известно, хочешь что-то спрятать – положи на видное место.

– Запомни, бестолочь, ты попала в достойный дом и вести себя должна соответственно! – экономка изо всех сил старалась из меня сделать образцовую служанку. Я старалась. Разве для работающей женщины начальник-самодур такая уж редкость? Честно, старалась, потому что было довольно интересно узнать жизнь Элизии и с этой стороны. Из дворца-то много не увидишь. Ну и спортивный интерес – смогу ли справиться с ролью трудящейся девушки.

Я уже три дня обитала в стличном особняке семейства Роквальд. Ознакомилась с домом, слугами, распорядком. Режим у княжны был просто железный! Ранний подьем, посещение храма, завтрак, конная прогулка, ответы на письма, визиты, обед, недолгий отдых, разбор с теткой счетов, выдача распоряжений старшим слугам, подготовка к ужину, ужин, на который обычно приглашались гости, прогулка, тщательный туалет и сон. Вместо гостей был иногда театр. Весь день княжны Идалии был расписан буквально по минутам, и я поражалась ее самодисциплине. Я-то наивно думала, что аристократы делают, что хотят: спят до обеда, занимаются, чем хочется. Черта лысого! Даже вернувшуюся с бала в пять утра Идалию тетя будила лишь на час позже обычного. На балы меня, естественно, не брали, но в подготовке княжны принимала самое активное участие. Научилась крутить сложные прически, идеально шнуровать корсеты и разбираться в качестве тканей.

Тетя Стефания по-прежнему меня не любила, всегда искала, к чему бы придраться. Но могу честно признать, что служанка из меня вышла куда более толковая, чем принцесса. Работать я всегда умела и любила, а уж после моего босса княжна казалась просто белой и пушистой. А про служанку, выкинутую из кареты, она тогда пошутила, провинившуюся девушку рассчитали и высадили в одном из городков.

Из боковых окон особняка видно было дворцовую площадь и кусочек королевского парка. Когда княжна выезжала, я часто подходила к окну в коридоре и, прижавшись лбом к стеклу, вспоминала славного пажа Кларенса. Беспокоилась, не уволили ли его тогда, после моего глупого и стремительного побега. Я была бы не против навестить и внимательного лекаря. Пилюльки кончились! В общем-то, большой нужды в них не было, потому что мужчин я сейчас опасливо сторонилась. Тетя следила за моралью особенно строго. За безнравственное поведение меня могли вышвырнуть из дома в один миг, а мне не хотелось лишаться такого надежного прикрытия.

Все в доме считали меня скромной, старательной и безобидной девушкой, которая просто по невероятному везению в столицу, да еще и в княжеский дом. Любая бы стала стараться на моем месте, да не просто стараться, а из кожи вон лезть! Лакеи приставали, не без этого, но поскольку и сами боялись потерять место, то особых проблем не доставляли, дальше шлепка украдкой по попе и скаберзных предложений на ушко дело не шло.

Экономка была просто кладезем информации и большой домашней энциклопедией. Под ее руководством я даже рубашки научилась гладить без малейшей складочки. А уж что чем чистить, чтоб блестело, выучила на «пять».

В общем-то, угодить Идалии оказалось не так сложно – на мне были пять комнат, которые она занимала, и забота о гардеробе княжны, причем ни стиркой, ни штопкой я не утруждалась, должна была лишь следить за готовностью нарядов к выходу, вовремя вычистить и выгладить.

Иногда Идалия советовалась со мной о выборе платьев и украшений. И кажется, была весьма довольна моими советами. Она была такой высокой, гибкой, стройной, что я иногда сожалела, что меня не поместили в эту оболочку. Она больше соответствовала моему характеру, чем беленькая кудрявая болонка, какой я была сейчас. Хоть Эвелин и утверждала, что мужчины падали вокруг и сами укладывались в снопы, надев платье служанки, я этого совершенно не замечала. Значит, они падали из-за диадемы на голове, а вовсе не прельщенные моей неземной красотой. А уж что касается моих оргий, то надо уточнить у королевского лекаря. Может, Эвелин и преувеличила со злости.

– Анни! – княжна ворвалась в будуар, с горящими глазами и, схватив меня в охапку, закружила по комнате. – Да! Король одобрил мою кандидатуру!

– Сам король Тарн? – выдохнула я со смесью восхищения и обиды. Радовалась за Идалию и обижалась за себя, как же быстро мой жених меня забыл! Гад. Медведь! Черты его лица почти изгладились из памяти, но то, что он очень большой, бесшумный и опасный, помнила отчетливо.

– Нет, что ты, Эрберт в Шардане, он приедет на заключительный этап.

– А, так значит, король Дориан выбрал вас? Поздравляю!

– Пока рано, – слегка нахмурилась Идалия. – Тарн отдает предпочтение голубоглазым блондинкам. Как ты. Король долго сомневался, но все же не посмел так оскорбить клан Роквальд.

В Озерном крае, откуда приехала Идалия, не было графов и маркизов, там правили кланы и каждый глава семейства считал себя князем. Разумеется, и княжна очень гордилась своим кланом, богатым и многочисленным.

Я деланно рассмеялась.

– Значит, у Тарна плохой вкус. В любой деревне голубоглазых белобрысых девок пруд пруди. А вы… вы просто, как черная пантера, такая благородная, такая изящная!

Идалия улыбнулась.

– И где ты берешь такие сравнения, Анни? Ты же ничему не училась!

– Да как-то само приходит в голову, – пробормотала я. – Вы очень красивая.

– Завтра мы переезжаем во дворец! – торжествующе объявила Идалия.

– Ваша светлость? – я захлопала глазами. – Мы? И я? Зачем?

– Нас ждут репетиции торжества. Праздненство будет грандиозным! Не то, что тот фарс, что устроила Ее бывшее высочество, – презрительно скривилась Идалия.

– Ничего не знаю об этом, – быстро сказала я, отвернувшись.

– Откуда тебе знать! – фыркнула княжна. – Весной вся столица кипела! Вообрази, делла Тарн подписывает брачный договор, король Дориан подписывает, принцесса соглашается, а в день свадьбы сбегает с этим… бастардом Варронов, как его? – княжна защелкала пальцами. – Такой невзрачный, сутулый… а, неважно, ты все равно не знаешь.

– Какой позор, – тихо сказала я. – Это она не подумавши сотворила!

– Да ей и думать нечем было! Предпочесть такого урода королю! – Идалия засмеялась. – Надеюсь, она достаточно наказана за свою глупость. Ее сразу же лишили титула и привилегий, чтоб никакие бастарды не могли претендовать на трон. Ведь у Дориана больше нет наследников. Она единственная была.

– Правильно, – согласилась я, аккуратно вынимая шпильки из прически княжны. – Наверное, короли были в страшном гневе.

– Собери все необходимое, ты отправишься со мной, – распорядилась Идалия.

– А разве со своими служанками можно? Во дворце слуг не хватает?

– Мне разрешили, – высокомерно сказала княжна. – Я им не кто-нибудь!

И вот что мне делать? Отправляться во дворец, где меня знает любой встречный-поперечный придворный? Где портреты принцессы висят чуть ли не в каждом зале? Где меня отлично помнят? Насколько наблюдательными окажутся слуги и околачивающиеся во дворце родовитые бездельники?

– Я боюсь, – пролепетала я. – Дворец такой огромный.

– Ерунда, – резко сказала Идалия. – Это мне надо бояться. У меня ведь будут конкурентки.

– У вас не будет конкуренток. Вы самая высокородная и самая красивая из всех, – твердо сказала я, вызвав снова довольную улыбку на губах княжны.