Невеста с опытом работы

Глава 23

Утро окрасило розовым светом и без того розовые мерзкие шторы. Нет, не хочу просыпаться, оставьте меня в покое!

– Принцесса, лекарь прислал вам бодрящее зелье, – мои ноздри защекотал аромат пряностей. Питье оказалось сладким, крепким и горячим, и удивительно разгоняющим сонливость. После пяти глотков я смогла открыть глаза. Голова была пустой и звонкой. Я вспомнила бурную ночь и чуть не захлебнулась напитком.

И что мне теперь обо всем этом думать? В своем мире и своем теле я никогда не участвовала в подобных мероприятиях, так что с познавательной точки зрения было весьма интересно. В физическом плане… я пошевелилась. В физическом плане все отлично – ничего не болит, нигде не саднит, не чешется. Морально вот как-то непонятно жмет… как мне оценивать произошедшее?

Если бы тут была моя подруга Анжела, то она бы сморщила нос и сказала, что она себя не на помойке нашла. И я б почувствовала себя использованной и униженной. Но вообще-то, это была вечеринка, где мало того, что все участники были знатные и титулованные, так они еще были приятные! Как на подбор. То есть, наверняка подбор был, и весьма жесткий. Ни одного пузатого, кривоногого или хилого не приметила. Все участники были привлекательны. И все было красиво. Я не заметила ни принуждения, ни насилия, все были довольны и активно радовались жизни. Разве меня использовали? Это я использовала нескольких мужчин, которые отдали мне кучу сил, подарив такой мультиоргазм, о котором я только читала, но никогда раньше не испытывала. Думала, что и не способна на такое. Так что это, Анжела, банальная зависть, окончила я мысленный спор.

А что сказала бы моя подруга Настя? «Надо ждать настоящую любовь, а не размениваться! Как ты могла, сразу с несколькими»! А нескольких тоже можно любить, между прочим. Технически значительно приятнее: тебя ласкают сразу несколько рук. Еще она могла бы сказать, что я легкодоступная и мужчины меня не будут уважать. А мне что, позарез нужно их уважение? Интересно, а ту, которая дает раз в год по обещанию, мужчины уважают больше? Инстинкт охотника и все такое? Тогда самые уважаемые – именно гордые одинокие женщины, с непомерным самомнением, с которыми, чтоб лечь в постель, мужчине надо достать луну с неба. Кажется, над ними мужчины посмеиваются и за луной не торопятся.

А репутация… кого это сейчас волнует? Что лучше – репутация неприступной (читай: невостребованной) девы или репутация девушки без комплексов? Мне кажется, вторая более счастлива в личной жизни. Чаще – уж наверняка.

А что сказала бы моя мама? Завяжи гормоны в узел и не спи с мужиками, пока не вышла замуж. Вот только как выйти замуж, если не спать, бояться секса и считать его постыдным и грязным занятием? Зачем тогда вообще этот замуж? Мужу носки стирать, варить борщ, ведь без этого нет истинного женского счастья? Ах, чтоб родить ребенка, считать свой долг исполненным и спать от мужа отдельно всю оставшуюся жизнь? Нет, эта точка зрения мне тоже решительно не подходит.

И не буду я стесняться или смущаться, если признаю кого-то из участников вечеринки во дворце! Мне – понравилось! И если будет желание, я повторю. А что касается перспектив, отношений, и прочих нежных чувств – то с физической любовью они не имеют ничего общего. Могут иметь – но это такая редкость! Статистически ничтожная. И вообще, вся любовь – лишь химическая реакция у женщин в голове и чрезвычайно затрудняет им самим жизнь. Будешь вот слепо обожать никчемного типа, а то и вообще, лгуна, пьяницу, лодыря, и кому от этого лучше? Обманывать себя, жить в иллюзиях, напрасно мечтать о взаимной верности и любви, и мучиться потом от крушения надежд? Не каждой такое пережить удается без потерь. Нафиг надо. Живем здесь и сейчас.

За самокопанием я и не заметила, как проглотила завтрак и оделась. Вместо Эвелин пришли две незнакомые служанки, они же и проводили меня к лекарю.

– Доброе утро, моя милая, – тепло приветствовал меня лэрд Вардис.

Я прошла в дальнюю комнату и легла на кушетку.

– Дорогая, вы забыли раздеться, – мягко улыбнулся лекарь.

Лекарь внимательно осматривал меня, едва прикасаясь кончиками пальцев. Он возмущенно засопел, едва дошел до груди и живота.

– Это безобразие! Кто посмел оставить эти отметины?!

Я посмотрела на свою грудь и охнула. Следы зубов Адемара Денвера четко выделялись на коже и портили весь вид. Действительно, для невесты короля как-то слишком… смелое украшение! Через пять минут в лабораторию примчался спешно вызванный придворный маг, и они с лекарем устроили шумную перебранку над моим обнаженный телом. Причем, оно их ничуть не смущало. Лекарь категорически отказывался убирать последствия за те два часа, которые ему были предоставлены совершенно для других манипуляций. Маг же горячо отрицал свое участие в порче моей кожи.

– Я предупреждал! – восклицал лэрд Вардис. – Ночь перед обрядом!

– Я следил!– огрызался лэрд Венделин. – Просто не успел!

Лекарь обвинил мага в безответственности, а маг лекаря – в лени. Какое-то время они вяло переругивались. Договорились на том, что следы укусов уберет маг, а лекарь займется, собственно, невинностью.

– Мне холодно, – я поежилась.

– Сейчас станет жарко, – маг коснулся губами моей груди. Я дернулась от неожиданности, но руки мага тут же опустились мне на плечи. – Не мешайте лечению!

Тело еще помнило пережитое вечером удовольствие и, к моему удивлению, моментально потребовало продолжения банкета, все внутри скрутилось от желания. Вот уж не думала, что я такая ненасытная! Или аппетит приходит во время еды? Однако грудь заныла, соски напряглись, а живот поджался, требуя прикосновений. Лэрд Вардис тихо хмыкнул, накрывая ладонью лобок, аккуратно разводя пальцами второй руки мои губки. Я застонала от нетерпения, а в животе разбух тяжелый горячий комок. Маг смерил лекаря неприязненным взглядом, тот лишь насмешливо поднял брови.

– Тело надо расслабить, иначе будет больно, – заявил лекарь.

Маг фыркнул, продолжая гладить мои груди нестерпимо горячей ладонью, и целуя время от времени. Язык, скользящий по коже, показался просто огненным

– Горячо, – я попыталась отстраниться.

– Простите, принцесса, иначе не свести синяки, – маг интимно задышал мне в ухо и лизнул его. Я выгнулась и задрожала.

Лэрд Вардис тем временем умело ласкал меня внизу, и я стонала и двигала бедрами навстречу его руке.

– Невыносимо, – сказал лекарь и накрыл губами мой пульсирующий бутон. Его искусный язык в несколько движений вознес меня на вершину блаженства. Пока я восстанавливала бешено бьющееся сердце, лекарь с умиротворенным видом облизывал пальцы.

– Надеюсь, все хорошо подчистил, а то король обзаведется наследником раньше времени! – съязвил маг.

– Не тебе меня учить, братец, – спокойно ответил лекарь. – Постоянно за тобой подчищаю.

Я удивленно переводила взгляд с одного на другого. Они – братья?

– Да, любовь моя, мой младший брат не унаследовал ни грамма честолюбия и тратит талант на пилюли и порошки, – вздохнул придворный маг.

– Да, а наш старшенький тратит свои редкостные дарования на капризы монарха, устройство фейерверков и оргии, – не остался в долгу лэрд Вардис. Затем обратился ко мне.

– Я не делал преграду слишком плотной и мясистой, чтоб не причинять вам излишней боли. Король Тарн… очень крупный мужчина, вам и так придется несладко. Сейчас вы полностью здоровы, физиологически невинны.

– Королю нужен наследник, я правильно понимаю? Он хочет не сомневаться в своем отцовстве? – я потянулась к одежде. Взгляд, которым обменялись братья, мне не понравился, и я так и замерла с кружевными панталонами в руках. – Что не так?

– Все не так, – лэрд Вардис усмехнулся. – Вы поразительно мало знаете о будущем муже.

– Да в гробу я его видела, в белых тапках, – не стала скрывать я своего истинного отношения. Принцессы так не выражаются, зато точно.

Маг помог мне влезть в платье и стал сноровисто шнуровать лиф сзади.

– У короля уже есть наследник, принц Кристобаль, ему седьмой год.

– И две дочери от второй жены, – добавил лекарь, гремя склянками.

Ничего себе, новости! Я прикусила губу. Да, этого я действительно не знала и не ожидала. Муженек, оказывается, с солидным прицепом. Надеюсь, он не ищет во мне любящую мать своим детям? Не больно-то я люблю детей. Вот процесс созидания это другое дело…

– И парочка детей от фавориток, – добил меня маг. – Он их признал, дал земли и титулы.

– Какой ответственный папаша, – хмыкнула я. – Значит, он не станет требовать от меня немедленно родить? Это же хорошо! – я попыталась найти положительное в новостях.

– С одной стороны, да, – ответил маг. – Но у короля нет магически одаренных наследников, и если такой появится, наследником будет объявлен именно он. Любая мать сделает что угодно, лишь бы ребенок был жив, здоров и счастлив. Король будет очень стараться вас привязать к себе и своей стране.

– Лэрд Вардис, я надеюсь, вы снабдите меня своим чудесным средством?

– Безусловно! – с готовностью подтвердил лекарь. – Я подготовил для вас годовой запас, магии в лекарстве нет, так что через портал должны пропустить беспрепятственно.

– Братец, ты идиот, – грустно констатировал маг.– Ведь принцесса отправится без багажа, и захватить вьюк с лекарствами не сможет! Я сам бы, на месте короля Тарна, в первую очередь потребовал оставить все вещи здесь, амулеты, артефакты, зелья. Что у него, своего лекаря нет?

Откровенно говоря, я перепугалась. Если все обстоит именно так – это ужасно! Не желаю становиться инкубатором и уязвимой женщиной!

– Не глупее тебя! Не вьюк, а небольшую шкатулку с женскими мелочами и украшениями, уж это-то ей позволят взять с собой? – недовольно сказал лэрд Вардис. – Но я предусмотрел еще вариант. Вот, посмотрите!

Я с любопытством посмотрела на плоскую прозрачную капсулу, напоминающую двояковыпуклую линзу, размером с монетку.

– Это средство я придумал недавно. При введении под кожу на полгода вы будете избавлены от тревог. Но от него подташнивает и может голова кружиться, – честно предупредил лекарь.

– Пусть лучше кружится от отсутствия ребенка, чем от беременности! – заявила я. – Куда лучше ввести?

Маг и лекарь посоветовались, затем маг прикосновением пальца раздвинул кожу на животе чуть пониже пупка, а лекарь ловко просунул капсулу внутрь. Я восхитилась: вот это я понимаю, неинвазивная медицина! Ни крови, ни рубца!

В дверь деликатно постучались.

– Ни минутки лишней не дадут, – посетовал маг.

– Спасибо, лэрд Вардис, – я обняла лекаря, а он дружески похлопал меня по спине.

– Через полгода приедете навестить папеньку, и мы обновим капсулу, – прошептал он на ушко.

– А кстати, лэрд Вардис, а почему брат вас не пригласил вчера на праздник?

– Я старомоден, – смутился лекарь. – Не люблю шумные мероприятия. Жду любви.

Я посмотрела на него с умилением. Что, тут и такие мужчины бывают? Не сплошь распаленные самцы?

– Брат – ужасный ревнивец и собственник, считает, что с одной женщиной в постели он может справиться без помощников, – промурлыкал маг. Я слегка покраснела, ни минуты не сомневаясь: только что лекарь свои умения мне доказал очень убедительно.

Маг подхватил меня под руку, выводя из лаборатории в коридор. Сзади топали две служанки, а позади них двое стражников. Пока мы шли по мощеной черно-белой плиткой галерее с колоннами, маг тихо давал мне инструкции.

– Сейчас у вас последние аудиенции с теми, кто хочет с вами попрощаться или просить напоследок о милостях, не задерживайтесь, потом семейный обед с его Величеством, он даст вам отеческие наставления, и на закате – в храм. Там уже будет ждать представитель жениха, и сразу после обряда вы порталом отправитесь прямиком в Шардан.

– Представитель? Король не явится на свою свадьбу? – удивилась я. – А так настаивал!

– Принцесса, ему вообще-то не по чину бегать, как мальчишке, за вами, он и так зачастил, – строго объяснил мне маг, и я прикусила язык. Представитель, так представитель, не все ли мне равно?

Для аудиенции я устроилась в приветливой гостиной с зелеными шелковыми портьерами. Зеленые стены украшала искусная и тонкая лепнина, переходящая на полукруглый потолок с окнами, откуда лился мягкий рассеянный свет. Усадив меня в кресло, маг значительно посмотрел на меня и прикоснулся к уху. Прослушивают, поняла я. Значит, откровенно по душам ни с кем поговорить не удастся. Да собственно, с кем мне тут разговаривать? Во дворце у меня друзей нет. А лицемерам, подхалимам и интриганам ни к чему моя откровенность.

Первой в высокие двустворчатые двери прошла княжна Идалия. Мы расцеловались, как настоящие подруги, чмокнув воздух у щеки. Природа, погода, новый фасон рукавов – ей что, больше не о чем поговорить с отбывающей в чужую страну принцессой? Наконец, через десять минут Идалия подошла к сути.

– Анни! То есть, простите, Ваше высочество, – показательно смутилась она. Нет, я в восхищении от княжны – так тонко показать, что она помнит, как я ей прислуживала, и в то же время подчеркнуть мой нынешний статус! И уколола, и придраться не к чему! Расти мне до нее и расти! – Ты ведь не любишь короля Эрберта?

– Я исполню свой долг перед отцом и страной, – поспешила я ее заверить. Пусть папенька или кто там слушает, уронит слезу умиления от моего послушания и патриотических чувств.

– Не разрушай мое счастье! – Идалия опустилась на колени, к моему смущению.

– Каким образом? – я поспешила ее поднять.

– Ты знаешь о моих чувствах. Прошу, возьми меня с собой фрейлиной, компаньонкой, хоть камеристкой! Ведь в чужой стране тебе будет нужен верный друг. Мы отлично ладили и нам нечего делить!

– Конечно, – я улыбнулась. – Но свиту формирует сенешаль и утверждает лично Его величество. По статусу и положению трудно найти более подходящую кандидатуру. Я попрошу за тебя, мне будет приятно тебя видеть рядом, как напоминание о моей родине и нашей дружбе.

Идалия счастливо улыбнулась и удалилась, торжествующе шурша юбкой. Нет, она что, меня, правда, за такую дуру держит? «Тебе муж не нужен, так я с ним буду крутить амуры на твоих глазах»? Иметь рядом с собой опасную соперницу, которая с радостью тебя подставит и будет ненавидеть за то, что ты – законная жена, и имеешь прав на вожделенного мужика больше, чем она? Полагаю, короля Эрберта в его дворце и без того окружает сонм желающих побывать в его постели, незачем тащить конкуренток с собой. Княжна останется дома.

– Принцесса, – возле дверей склонились двое нарядных кавалеров. О, черт! На меня смотрел, нагло ухмыляясь, герцог Варрон и мой бывший муж. Надеюсь, я ничего особенного на лице не выразила. Тобиас выглядел бледным, отводил глаза и нервно покусывал губы. Совесть, что ли, замучила?

– На правах ближайшего родственника я хотел бы пожелать вам счастливого пути и семейного благополучия, – герцог подошел к ручке. Деровер скромно держался поодаль.

– Рада вас видеть. Как здоровье Памелы и вашей дочери?

– Все хорошо. Как вы знаете, мой брат недурной ювелир и мы приготовили для вас памятный подарок, – герцог сделал жест рукой. Тобиас подошел ближе и открыл большой плоский футляр. Меня ослепил блеск драгоценных камней. Великолепная парюра из белого и розового золота с сапфирами и бриллиантами красовалась на лиловом бархате.

– Изумительно! Какая роскошь! – я искренне восхитилась этой прелестью. Герцог самодовольно подкрутил ус.

– Но я буду помнить своих… родственников и без столь громоздких вещей. Нельзя с собой ничего брать, портал рассчитан на определенный вес и объем, – я развела руками. – Думаю, леди… Диана, кажется? По достоинству оценит ваш общий подарок.

– Я… мне очень жаль, – выдавил Тобиас.

– О, стоит ли сожалеть о таких пустяках? – я мило улыбнулась. – Мне было исключительно приятно вас повидать. Мои приветы лире Памеле, герцог.

Герцог намек понял, красиво раскланялся и вышел. Тобиас последовал за ним, понурив голову. Он мне никто, чужой, предавший меня человек, и не буду о нем думать!

– Граф делла Хара! – доложил слуга.

Ромео, сказочно красивый, в ярком парадном костюме, украшенным лентами, склонился к ручке.

– Ромео, как давно я вас не видела! – я пожала кончики его пальцев.

– Принцесса, – Ромео тепло улыбнулся.

У меня просто сердце заныло, до чего же он красивый! Сияющие голубые глаза, губы и брови, как нарисованные, светлые волнистые кудри ниже плеч, отличный рост, широкие плечи, узкие бедра! И как же обидно, что ни одна женщина не будет обладать всем этим.

– Вы пришли попрощаться? – мне не хотелось выпускать его руку.

– Я скучал, – признался Ромео.

– Я тоже. Мне так не хватало вас. Мы не закончили эскизы!

– Ваше высочество, прошу взять меня в сопровождение вашей персоны в Шардан, – Ромео опустился на одно колено. – Вы не пожалеете о своем выборе!

– А ваши дела тут позволят вам уехать? – осторожно спросила я. Все же я давно не была при дворе, и нынешняя обстановка меня иногда ставила в тупик.

– Нет у меня никаких дел, кроме желания служить вам! – громко заявил Ромео. И в ответ на мой недоуменный взгляд шепотом сказал: – Спасите. Меня хотят женить!

В глазах его был настоящий ужас, и я прониклась сочувствием. Уж кого-кого, а Ромео я с радостью возьму с собой. Порядочность не зависит от ориентации. Настоящий друг – тот, кто никогда не посмотрит на тебя с вожделением. А от Ромео этого ждать точно не приходилось. Да и стилист из него отличный!

После обеда папенька начал читать мне мораль по поводу моего поведения. Но я его перебила довольно невежливо. Мне тоже есть, что сказать отцу.

– Папа, почему лира Кларисса так умильно на тебя смотрит? Ты что, этой коровой заменил баронессу Штернблум? У тебя зрение испортилось или мозги напрочь отшибло?

– Дочь, да как ты… – закашлялся папенька.

– Баронесса была хотя бы красавица и умница! Всего-то хотела тебя притравить. А эта же – дура! Чопорная, фальшивая, лицемерная корова! И я не позволю ей прибрать дворец к рукам.

Папенька стал наливаться свекольным цветом.

–Я не хочу вернуться из Шардана в разоренное королевство, – добавила я.

– А ты планируешь вернуться? – удивился папенька. – Ты же Избранная короля Эрберта, надежда Шардана, луч света Совета магов, спасительница мира.

– Папа! Мы сейчас не про короля Эрберта! А про лиру Клариссу!

– В любом доме должна быть хозяйка, – промямлил папенька, отводя глаза. Видимо, лира Кларисса проела ему плешь, восхваляя свою хозяйственную незаменимость. – Она опытная, рассудительная, экономная женщина, родовитая, и вполне может занять место рядом со мной.

– Дворцом управляют сенешаль и гофмейтер, и они отлично справлялись без лиры Клариссы. Экономию пусть наводит министр финансов и казначей. А слуги у нас очень опытные! Вышколенные! Как тебе не стыдно взваливать такую непосильную ношу на немолодую больную лиру!

Папенька подумал и согласился, что да, как-то он не подумал, что просто командовать и реально управлять – это разные вещи. Но лира Кларисса такая прекрасная женщина! Умудренная знаниями и весьма достойного поведения.

Вот молодец лира Кларисса, вот что значит правильно проведенная пиар– кампания. Не то, что про меня слухи распускать.

– О да! – тут же согласилась я. – Поэтому я забираю ее с собой. Мы с ней в наилучших отношениях, я без ее знаний и помощи просто не смогу спокойно спать в этом ужасном Шардане. Чтоб вы были за меня спокойны, мне нужна именно такая спутница. Морально устойчивая и надежная женщина, умудренная и опытная.

– Я думал, поедет княжна Идалия? – снова удивился папенька. Подслушивал и даже не покраснел сейчас.

– Вы доверите честь нашей державы двум молодым глупым девицам без царя в голове? Нет, нет и нет! Только такая особа, как лира Кларисса, должна меня сопровождать. Это разумно, прилично и достойно.

Папенька начал мямлить, что двор останется без гофмейстерины, и придворные отобьются от рук. Ах, папенька в кои-то веки озаботился порядком во дворце?

– Папа! Есть чудесная, красивая, трудолюбивая и умненькая девушка, которую лишь немного надо подучить этикету, и твой двор будет в ежовых рукавицах!

Папенька посмотрел на меня с большим интересом. На лице его отразился усиленный мозговой процесс, видно, он перебирал в уме многочисленных дочек, племянниц и кузин придворных лизоблюдов.

– Нет, папа, нам не нужна пустышка, умеющая разбираться только в украшениях и кружевах. Нам нужна серьезная, хозяйственная девушка!

Папа скептически на меня посмотрел. Хотел подчеркнуть, что принцесса сама ни в чем не разбирается? Уж как воспитал, папуля! Меньше надо было по фавориткам скакать и больше интересоваться учебой принцессы. Запродал меня за два рудника и горный хребет, теперь прислушивайся, а то ведь я снова сбегу, опыт есть.

– Папа, помните, на суде был такой хуторянин лэр Грудис? Вот у него дочка – настоящая, прирожденная гофмейстерина.

– В уме ли ты? – закашлялся папенька. – Крестьянка?

– У нее достоинства больше, чем у лиры Клариссы, а ума – в три раза больше, чем у баронессы Штернблум. За пару месяцев она всему научится, ручаюсь.

– Но крестьянка?!

– А вы выдайте ее замуж за придворного мага или за нашего лекаря. Оба холосты и сильно нуждаются в достойной жене. Оба они весьма умные люди и смогут оценить по заслугам сокровище, которое нужно лишь слегка отмыть и поскоблить. Не так уж я много прошу, папенька. Вверять хозяйство надо в руки, способные его удержать.

– А лэрды согласятся? – сомневался папенька.

– Что вам, трудно ее нетитулованной дворянкой объявить? За благородное поведение и заслуги перед короной?

– Да какие у нее заслуги? На кой черт тебе это нужно!?!

– Папенька, вы монарх хоть куда, но без женского глаза ваш дворец по ниточкам растащат! А вы – то отравительницу к себе приблизили, то форменную корову фигурой и курицу по уму! Только женщина может вас оградить от других женщин. Вы папенька, простите, мужчина и бессильны перед женскими хитростями. Ведетесь, как карась на опарыша. Даже такая дура и ханжа, как лира Кларисса, смогла вас убедить в своей красоте и уме.

– Дитя мое! – важно сказал папенька.

– Папуля! Почему вы уверены, что курица – умнейшая женщина в мире? Она вам сказала? И вы поверили? А почему про меня во дворце расходятся гнусные сплетни, позорящие королевскую честь? – прищурилась я.

– Так ты… ты ведь сама виновата, деточка!

– Ну конечно! Виноваты те, кто распускает языки. Я, между прочим, невинная девушка с сегодняшнего утра. Значит так, соберите-ка мне тут начальника стражи и сенешаля. Накидаю вам план пиар-компании. И чтоб к вечеру все в городе и во дворце знали, что принцесса воспитывалась в строгом уединенном монастыре… каком?

– Святой Урсулы?

– В монастыре Святой Урсулы, прибыла лишь три дня назад, ни в чем горяченьком замечена не была, нецелованная девица, а ее роль исполняла в целях безопасности простолюдинка Анни, ибо покушений на принцессу было столько, что пришлось ее надежно прятать. Понятно?

– А зачем? – задал папенька глупый вопрос.

– Затем, что принцесса – олицетворение чистоты и невинности! Скромности и благопристойности! Ну как допустили, что весь дворец чешет языки? Их надо было сразу отсекать! Думаете, король Эрберт – идиот и ему не докладывали, что принцесса, как минимум, уже замужем побывала? А народ, который меня у храма приветствовал и своими глазами видел? Не говоря уже о толпе любовников и прочих милых шалостях? Королю на мне как жениться? Скрипя зубами?

– Да-да, ты совершенно права, и как я не подумал раньше, – спохватился папенька и начал раздавать распоряжения. Нет, там, где плохо говорят о принцессах – это плохой дворец, тут надо проводить основательную чистку.