О чем поет вереск (СИ)

Глава 28.3 Под вересковым стягом. Олень, воронка и старый король

Мидир отвернулся, чтобы скомандовать отступление своим. Но об этом, похоже, позаботился Мэллин: маги с механесами уже ушли, гвардия нерешительно топталась, прикрывая последних и дожидаясь подтверждения приказа от самого короля. Мидир махнул волкам, отдельно скомандовал офицерам, и дисциплинированные военные ушли за стену.

— А ты что здесь забыл, кроме раздражающих манер и отсутствия совести? — Мидир скосил глаза на брата, делая вид, что наблюдает за спешно отходящими галатами.

Высокий стяг Эохайда выделялся в хвосте колонны. Король галатов отступал последним.

— Живая воронка сама не уйдет, а так — ничего, — серьезный Мэллин неприятно удивлял. Он продолжил, не глядя на Мидира. — Ничего хорошего не вышло бы из вашего поединка. Я всегда был глупцом — недаром отец так меня называл! Наверное поэтому не понимаю, чем смерть одного из вас могла бы порадовать человечку, за которую вы так яростно сражались… Теперь у нас соперник куда серьезнее. Я предупредил Джареда, он уведет волков. Просил передать, что лазутчиков не пустил лес. Выпустил иглы по делу! А друиды сунулись в горы, где их придавило маленьким аккуратненьким обвалом…

Мидир недоверчиво приподнял брови, разглядывая рассеянно отвечающего брата, напряженно следящего за кромкой леса. Мэллин нехотя отвлекся, приложил руку к груди, расширил глаза и договорил уже похоже на себя:

— Клянусь, так Джаред и сказал!

— Ну-ну, — Мидир сделал вид, что не верит, но вместо горячих убеждений, доказывающих, что этот Мэллин ему знаком, получил в ответ совсем другое.

— У этих… этих порождений есть только одно слабое место, Мидир, вдруг ты забыл, — брат упорно смотрел теперь опять на лес, где опасно покачивались тонкие деревца опушки. — Оно же и сильное. Его пасть, где торчит воронка. Мне как-то удавалось пару раз нанизать их лапы на копье и запихнуть в глотку… Выходит забавно, всё воет и стонет. И воронки как не бывало.

Мидир представил отрезок мира, в котором воронка затягивает в себя саму себя, и содрогнулся: ткань мира в такой момент рвется, стягивая края за счет ближайшего места. Подобная гибель образует на почве заметную проплешину, некоторое время ничто живое и магическое не сможет там расти и цвести. Это если суметь ее закрыть. Если же нет — утянет во мрак все, до чего дотянется.

— Если не получится, надо будет открыть воронку и уронить зверюгу туда, — брат снял со спины пару дротиков с широким наконечником, протянул один Мидиру, второй оставил себе. — Я полагаю, свой меч ты бы не хотел пожертвовать миру теней за просто так!

— И почему мы даем ему подойти, напомни-ка мне? — принял оружие, продолжая удерживать одной рукой и меч, который тянуло испробовать на шкуре воронки.

— Потому что тут пустырь и замок. Если что, нас прикроют. А в лесу, — брата передернуло, — в лесу слишком много препятствий, чтобы сражаться одновременно с ним и со всем остальным. И потому что оно жрет каждого, в ком нет древней крови.

— Но не хочешь же ты сказать…

Но тут Мэллин перехватил его за руку, указывая наконечником своего дротика по направлению к лесу.

— Вон оно! Чует магию, гадина! А мы сейчас самые лакомые! Если она присосется к Черному замку… — глаза не отрывались от крупных, извивающихся кольцами фиолетовых щупалец. — То это все. Проглотит весь город вместе с клепсидрой.

Из подлеска показалась сиреневая шевелящаяся масса размером с хороший дом. Воронка перемещалась быстро, перетекала, опираясь на восемь толстых щупалец. На конце каждого блестел коготь, из массивного основания тянулся клюв, но не птичий, а осьминожий. Кожистые крылья с когтями на сгибах… Сверху нависал суставчатый скорпионий хвост. Все вместе было нереально, нелепо, и не могло существовать в природе!

Мидир потряс головой, но видение не пропало. Чудище резко дернулось и очутилось почти рядом. Вздохнуло, раскрывая клюв чуть ли не шире себя. По краям торчали шипы, а в глубине пасти скручивалась, извивалась и шипела воронка.

Мэллин отпустил руку и, перехватив дротик, двинулся влево от чудовища. Мидир ринулся вправо. Тварь мотнула головой влево, вправо и замерла. Со всхлипом вдохнула глубже… Волчий король ощутил слабый, но пронзающий холодом магический ветер.

Затем подалась в сторону Мидира, присела, примериваясь прыгнуть, чем тут же воспользовался Мэллин: резкий, змеиный выпад дротиком — и чудище, вздрогнув, стремительно развернулось к нему, ударило хвостом.

Но Мэллин уже бежал по кругу, вынуждая воронку поворачиваться за собой. Мидир — он мечом рубанул ближайший фиолетовый извив щупальца. Из неглубокого пореза показалась темная жижа, мгновенно заполнившая рану. Чудище еще шире разинуло пасть, и сквозь шорох воронки послышался низкий надсадный хрип, как если бы водная тварь пыталась дышать на суше.

Мидир отогнал неуместную мысль о синем рогатом Айджиане — тот тоже тварь глубин! Но фомор по сравнению с чудищем близок Мидиру, как брат родной! Сейчас же перед волчьим королем красовалась зверюга невообразимых, потусторонних глубин.

Пасть захлопнулась, и клюв опустился на Мидира, вспорол землю. Он откатился, отплевываясь, вскочил, взмахнул мечом…

Волшебный, выкованный в незапамятные времена, принадлежащий когда-то Нуаду черный двуручник не смог ни рассечь, ни хотя бы поцарапать клюв.

— Используй дротик! Его надо колоть! Коло-о-оть, слышишь?! — Мэллин метнулся с другой стороны монстра, кольнул второе щупальце, пригнулся, уходя от кожистого крыла.

Движение воздуха подсказало Мидиру, где опасность: над головой мелькнула тень скорпионьего хвоста. Мидир прыгнул вбок… Конец хвоста шибанул, выбивая пыль, по земле, где только что стоял волчий король.

Мэллин вертелся волчком, уходя от щупалец и крыльев. Вдруг шорох воронки стал громче и из Мидира потянуло силы, мучительно, словно воткнувшуюся в кость ржавую, зазубренную занозу. От неожиданности и от удивления Мидир вскрикнул и тут же заметил, как от него отделяется черная тень и втягивается в чудовищную пасть. Телесная мука усилилась. Светлый блик отделился от Мэллина — тот зашипел, согнулся вдвое, опираясь на дротик.

Понятно, отчего упали птицы — их души куда слабее, чем у ши, тем более, у сыновей Джаретта и Синни! Сущность птицы — лишь слабый блик по сравнению с огнем их духа. Людям на их месте тоже пришлось бы туго…

По счастью, пока монстр тянул их силы и жизненную суть, он не мог двигаться. Иначе бой закончился бы тут же: Мидир и Мэллин едва дышали от боли.

— Мэллин?

Младший не спешил выпрямляться, что пугало.

Клюв скрежетнул, закрываясь, и единственное уязвимое — и самое сильное — место чудища скрылось из виду.

Мидир был страшно рад услышать знакомый сварливый тон брата:

— Жить буду! Фу, я уже успел отвыкнуть! До чего же они гадостные, эти пестрые ублюдки неблагих ужасов! Рожденные в самом темном углу Темных земель, вскормленные шакалами пустынь! А этот больше и гаже всех прочих!

Хвост со свистом развернулся, ударив Мэллина по голове и откинув на несколько шагов, а кожистое крыло вцепилось в плечо Мидиру. Меч Нуаду вернулся в ножны, в ход пошел дротик. Мидир понял, почему Мэллин использовал это оружие: широкий острый наконечник пробивал тело чудища на большую глубину, рана не успевала заполняться заживляющей жидкостью. Тот терял прыть, что давало время и возможность для маневра.

Крыло пробить оказалось труднее, его шкура была жестче, хотя и тоньше. Мидир рванул к себе подцепленную на дротик перепонку… Чудище воспротивилось — дернуло крылом, подтащив к себе волчьего короля. Хвост снова взметнулся над головой, клюв приоткрылся, готовый к очередному вздоху. Мидир не думая подхватил камень с земли, запустил в пасть. Чудище поперхнулось и со скрежетом обернулось к Мэллину. Фиолетовое когтистое щупальце метнулось к нему, оплело щиколотку… Мэллин взмахнул руками, качнулся назад, но успел подставить дротик. С ругательством пнул второе щупальце, пропустил над головой крыло… Мидир, рванувшись вперед, повис на скорпионьем хвосте, отгибая его назад, прижимая к земле — увернуться от трех ударов Мэллин не сможет.

Прикосновение к фиолетовой туше пробудило брезгливость, как будто Мидир трогал нечто противное самой природе. Хотелось поскорее выпустить мерзкое создание, оттолкнуть, отодвинуться… Но чудище снова разинуло клюв, тянулось к Мэллину, насколько позволял прижатый хвост.

Мидир рванул за хвост, заставив монстра покачнуться и захлопнуть клюв, вонзил в сочленение хвоста дротик, стараясь отрубить сегмент с ядовитым шипом. Лезвие вошло лишь наполовину. Тварь содрогнулась, развернулась на месте, подняв щупальца и расправив резко крылья. Хвост вырвался, свернулся и снова завис над головой.

Мидир шарахнулся в сторону. Услышав вскрик, кинулся в обход разъяренного чудища — похоже, Мэллину досталось крылом по голове! Младшего отбросило в сторону; шлема он лишился, но дротик из рук не выпустил.

Чудище с воем и скрежетом ползло к нему.

— Мидир! Его надо накормить его же щупальцами! Или крылом! Или открой уже воронку!

Мэллин перекатился чуть дальше, но тут крылья расправились, взмахнули… Чудище остановилось всего в паре ладоней от брата.

Но подцепить крыло или щупальце пока не удавалось, а открыть воронку под чудищем невозможно: Мэллин слишком близко! Пожертвовать ради победы братом Мидир не мог даже в мыслях.

Пара толстых фиолетовых щупалец упала на Мэллина, обвивая его. Мидир взрыкнул, кинулся вперед, вонзил дротик в основание щупалец, пробив запылившуюся фиолетовую шкуру. По всему студенистому телу прошла дрожь, лапы на мгновение обмякли… Чудище, разинув клюв, в очередной раз вдохнуло.

Мидир покачнулся — вблизи воронка тянула силы быстрее. Мэллин заскребся внизу, пытаясь подняться. Движения его были замедленными, как в патоке, однако целенаправленными. Кажется, у него и правда откуда-то взялась привычка к сопротивлению живым душевынимающим воронкам.

Тени отделились от ши, следом снова пришла боль. Чудище заурчало довольно. Мэллин подхватил камень и зашвырнул в клюв. Клюв захлопнулся, к брату потянулось щупальце. Мэллин наконечником дротика отсёк коготь. Фиолетовая туша содрогнулась, Мэллин скользнул влево, Мидир бросился вправо, на ходу вонзив дротик в бок чудища. Лезвие рассекло плоть, оставив длинную поперечную рану. Несколько щупалец метнулись к Мидиру, извиваясь гипнотизирующими кольцами.

Навязчивые, плавные петли заставили замедлиться, и тут же по сапогам скребнули когти, двое щупалец обвили древко дротика, дернули…. Мидир со всех сил вцепился в дротик, упираясь каблуками в землю, выгнулся луком.

Кожистое крыло взметнулось у него над головой, перекошенный хвост тоже нацелился на него — Мидир резко оттянул, а потом неожиданно выпустил дротик. Монстр захрипел, своими же щупальцами вонзив его себе глубоко в бок.

Вся студенистая туша покачнулась, накренилась, крыло дернулось от Мидира, длинная рана раскрылась — дротик под собственным весом погрузился глубже. Охватившие ноги Мидира щупальца расслабились, он рванул древко на себя, стараясь разорвать фиолетовый бок еще больше. Стоило вырвать дротик, как чудище развернулось, пытаясь стряхнуть повисшего на другом крыле Мэллина. Подраненные щупальца не могли ухватить его, но скорпионий хвост едва не пробил голову Мэллину.

— Берегись! Хвост!

Мидир не мог приблизиться к брату — зверюга закрутилась на месте, превратившись в мешанину щупалец, клюва, хрипа и разлетающейся жижи.

— Сей-час!

Монстр остановился, приоткрывая пасть. Брат ударился о бок и повис на дротике, рвущем кожистое крыло.

Чудище рванулось, накренилось на бок. С жутким хрипом оборвало половину крыла, сбросив на землю Мэллина. Тот руганулся, отплевываясь, с головы до ног в сиреневой жиже. Мидир рванулся к нему, но тварь успела быстрее.

Хвост с глухим стуком вонзился в землю, по касательной задев незащищенную голову Мэллина. Тот на миг замер… Чудище склонилось над ним, приблизило клюв и вдохнуло в упор — втянуло силы, вырвало не блик, но полноценную яркую тень. Мэллин застонал, выгибаясь в муке.

У Мидира волосы зашевелились на голове. Казалось, из брата вот-вот вырвется и сама искра жизни, навеки канет во мрак мира теней.

Мидир швырнул камень. Клюв твари дернулся, и Мидир сразу выдернул Мэллина из-под закопошившихся щупалец.

Оттащил брата подальше, встряхнул, плеснул в него своей силы.

— Ох, Мидир, не распыляйся понапрасну, — Мэллин открыл наконец глаза.

— Я ничего не делаю понапрасну.

Вдоль головы, от правого виска к макушке, у брата тянулась глубокая ссадина.

Монстр захрипел, подползая ближе. Мэллин вцепился в свой дротик, аж костяшки побелели.

Мидир толкнул брата в сторону, сам двинулся навстречу чудищу: может, ему удастся углубить раны, располовинить наконец мерзкую тушу? Но, к разочарованию Мидира, свежая жижа застыла и раны затянулись. Хоть крыло не отрастало, и то хорошо!

Силы ушло немерено, а толку чуть… Мидир прогнал мысль о поражении. Перехватил поудобнее дротик, качнулся из стороны в сторону.

Тварь оборачивалась, не оставляя без внимания ни одно его движение. Видимо, сочла, что Мэллин более не опасен.

Мидир медленно пятился, подманивая чудище к себе, отбиваясь от щупалец и уцелевшего крыла, но не давая ему приблизиться на расстояние смертоносного вдоха. Монстр хрипел, приоткрывая клюв, словно мучился одышкой.

Мэллин ждал и дождался: стоило хвосту напрячься, он тут же как по лестнице взобрался по жестким сегментам. Наконечник дротика вонзился рядом с порезом, который нанес Мидир.

Хвост изогнулся и упал вниз, за фиолетовую тушу. Потом взметнулся вновь, и Мидир выдохнул — Мэллин не пострадал и прятался теперь прямо под страшенной иглой. Монстр закрутился на месте, перебирая щупальцами. Послышался треск, сухой и громкий, по земле кубарем прокатился Мэллин с обломком дротика в руке.

Мэллин потряс головой, с недоумением взглянул на обломок древка, расщепившегося на пучок острых волокон. Монстр опять полз к нему, подставив спину Мидиру. Тот взлетел по хвосту и прыгнул на студенистую фиолетовую голову. Чудище захрипело особенно злобно, пытаясь изогнуться, достать волчьего короля хвостом. Вслепую ткнуло раз, другой, разъярилось — и пырнуло хвостом со всей силы! Мидир отшатнулся — шип воткнулся в студенистую плоть монстра. Хриплые стенания усилились.

Мидир в два приема отрубил последний сегмент хвоста. Дернул за обломок дротика, торчащего из сочленения жесткой брони, — тварь обрубком хвоста со свистом заехала ему в плечо, мало не сломав кость. Мидир кубарем скатился с монстра вслед за братом, про себя костеря тварюгу на все лады. Хвост не действовал, но и не отрывался до конца!

Тварь шустро развернулась и поползла к нему, разевая клюв.

— Ну уж нет, красотка! — Мидир перекатился в сторону, опережая шлепнувшиеся за спиной щупальца. — У меня другие планы!

— Да разве ж это красотка — идолище поганое! Неблагое! Живоглотское! Или мертвоглотское! Они ведь даже трупы жрут!

Камень тюкнул чудовище в клюв, за ним прилетел другой. В приоткрытую пасть угодил обломок древка и завяз в зубах, не давая монстру захлопнуть клюв.

— И как, говоришь, с ним справиться?

— Воронкой! Только видишь, на месте оно не стоит и стоять не желает! И магией его не пригвоздишь, — Мэллин швырнул еще пару увесистых камней. — Можно попытаться заманить его под дерево, например, а потом открыть под деревом…

— Чтобы его засосало вместе с деревом? Плохой план!

— У тебя есть лучше? Мы уже почти в лесу! — Мэллин попятился и потянул Мидира назад. — Я лазаю лучше. Я его заманю, а ты спрячься. Потом сотворишь воронку, а я спрыгну с дерева раньше, чем его затянет.

Мидир недоверчиво покосился на брата, но этот неповторимый олень действительно лазал лучше.

— План? — Мэллин ждал ответа.

Мидир выдохнул с чувством, что вот-вот пожалеет о своем решении:

— План, фомор с тобой!

— Где-е?! — Мэллин крутанулся волчком, захохотал при виде недоверия на лице Мидира, а потом выскочил под нос монстру, уминающему молодую поросль на опушке. — Эй-эй, живоглот-мертвоглот, это я в тебя бросался, неблагущее страшилище!

Мидир бесшумно скрылся за кустом боярышника. Тварь явно оживилась. Как бы там ни было, кое-что в мире не менялось: Мэллин имел необычайный талант выводить собеседника из себя!

Чудище теперь гналось за Мэллином. Безоружный, если не считать кинжалов на поясе и в сапоге, брат легко уворачивался от настырных фиолетовых щупалец, то и дело запуская в монстра камень или остроту. Монстр всякий раз дергался и с надсадным хрипом полз следом.

Мэллин мигом вскарабкался на дуб, одиноко стоящий на опушке ельника, и продолжал ругаться на воронку, подползающую все ближе.

Волчий король отрешился от звуков, медленно вдохнул и выдохнул: мир теней не прощал неточностей и мог попросту затянуть заклинателя вместо того, чтобы открыть воронку. Тварь тем временем оплела нижнюю часть ствола щупальцами, покачнула дерево, когтями вцепилась в кору. Мэллин, не умолкая ни на секунду, продолжал карабкаться наверх.

Воронка под чудищем приоткрылась… Но в тот же миг раскрылся клюв — и из Мэллина потянуло силы, прижимая его к дереву! Сползая в иной мир, тварь тащила за собой Мэллина! Если он провалится сразу через две воронки, он все одно ухнет в мир теней!

Мидир быстро закрыл свою воронку внизу и запустил в монстра дротиком. Клюв сомкнулся, а саму фиолетовая туша поползла с дерева вниз… Сдергивая за собой уцелевшим крылом и обессилевшего брата!

Волчий король зарычал, рванулся ближе. Открыть воронку нельзя, так хоть руками!

Вдруг поперек тела его ударило что-то большое и мохнатое. Мидир не сразу понял, что это… А когда понял, решил, что теперь точно оторвет Джареду его острые уши!

Вокруг сходились к злополучному дубу виденные в заколдованном сне обезумевшие маги.

Дикие волки.

Во главе с их отцом!

Волк, оттолкнувший Мидира, прорычал нечто вроде «оставайся на месте», а когда Мидир попытался приподняться, наступил на него лапой и зарычал.

— Там мой брат! — волчий король рванулся, но тут седой волк поймал его взгляд. — И твой сын! Твой младший сын!

Возможно, сказалась близость потустороннего чудища, притягивающего магию, но Мидиру казалось, что Джаретт на самом деле командует стаей. А значит, разум к нему вернулся. Пусть и на время.

Тем временем Мэллин чуть приподнялся — щупальце схватило его за щиколотку. Он дернулся, откатываясь, уворачиваясь от второго, выкручивая вцепившееся… на котором сошлись волчьи челюсти.

Эти звери уже не были ши, и волк, заслонивший Мэллина, испустил дух от одного вздоха чудища. Зато Мэллин пришел в себя очень быстро, шустро отполз спиной вперед, под впечатлением своего сна не понимая, чего ждать — помощи или окончательной гибели.

Для Мидира жуткой была всего одна ночь, а брат сражался во сне с безумными волками уже пару недель.

Волки бросались на монстра, рвали зубами, гибли — но не отступали, отвлекая от братьев. Мэллин, не вставая, развернулся лицом к Мидиру — и оказался нос к носу с седым волком.

— П-папа? — голос дрогнул, глаза расширились. Брат очень надеялся, что эти волки — совсем не те, что преследовали его во снах. Но инстинкты кричали об обратном.

Джаретт вдобавок зарычал. Не зло, но и совсем не ласково. Как ни странно, это привело Мэллина в чувство:

— Нет, я помню, что мной ты вечно недоволен, но Мидиру-то помоги! Сам же на него целый двор бросил!

Подавшись вперед, он чуть не уперся своим любопытным носом в черный волчий.

Джаретт скосил глаза, дернул ухом в сторону твари, вздохнул почти как ши, принюхался, а потом длинно лизнул младшего сына по ссадине на голове. Мэллин аж подскочил!

Седой волк снова обернулся к Мидиру, наступил на живот еще раз, настаивая, чтобы сын оставался на месте.Он диктовал свою волю, как раньше. Как делал теперь сам Мидир. И тот кивнул, соглашаясь.

Джаретт ждал.

Волки яростно кидались на монстра. Они оборвали ему второе крыло, хвост, половину щупалец, но не лишили силы. Мидиру показалось, не успел он сделать и пары вздохов, как волки один за другим полегли мертвыми.

А хрипящая тварь вновь выдохнула и упорно ползла по серым и черным телам все ближе к Джаретту и его сыновьям.

Седой волк зарычал, лизнул Мидира в щеку, зыркнул желтым глазом на Мэллина. Взвыл могучим, истинно королевским воем. Рванулся вперед стремительно, как на крыльях вцепился в оставшееся целым щупальце, дернул, вырывая ошметки…

Монстр раскрыл клюв, готовясь к вдоху, Джаретт, древний волчий король, отец трех сыновей, зажав в зубах лапу чудовища, с места прыгнул ему в пасть…

Вокруг засвистело, поднялся ветер. Мидир схватил брата и прижал к земле.

Ткань мира схлопывалась, истончалась, отмирала, чтобы соединиться наново. Мэллин притих, закрыв голову руками. Мидир обхватил его за плечи, а вокруг стонало и выло. Потом понемногу начало стихать. Когда вокруг послышались обычные лесные звуки, обозначающие жизнь, ускользнувшую от хриплого дыхания смерти, а брат все еще не спешил поднимать голову, Мидир осторожно поинтересовался:

— Мэллин?

— Мидир, — глубокий вздох. — Скажи мне правду сразу. Мы спим?

— Да нет же!

Вопрос показался нелепым, но брат продолжал, глухо выговаривая в собственные колени:

— Потому что, если спим, ты меня уже просто брось в воронку вслед за папой — и всё!

Мидир неожиданно для себя фыркнул, крепче прижал его к себе, провел рукой по вихрам, стараясь не касаться ссадины:

— Вот уж нет, и даже не мечтай! Мой брат — настоящий герой!

— Если ты про Мэрвина… — отвел глаза Мэллин.

— Настоящий герой и настоящий олень! Из тех, кто не боится показаться смешным, вызвать на дуэль порождение мира теней и столкнуться с собственными страхами.

Поглядел в опять засиявшие раскосые глаза, встряхнул за плечи:

— О воронке не может быть и речи! Добро пожаловать обратно в наш распрекрасный мир!