Обещания, которые мы собирались сдержать

Глава 30

Спенсер

— Я нервничаю.

Я бросаю взгляд на Сильви и вижу, что она действительно заметно нервничает. Она шаркает ногами из стороны в сторону, каждые несколько секунд встряхивает руками, как будто у нее потные ладони.

Я думаю, что так оно и есть.

Я беру одну из ее рук, отмечая липкую ладонь, и сжимаю ее. — Это просто моя мама.

В этот момент мы едем в лифте в ее пентхаус.

— Ты понимаешь, что я никогда ее не видела? Даже ни разу? Уит встречал. Он сказал, что она леди — дракон. — Беспокойство во взгляде моей женщины почти комично. А описание Уитом моей матери — тем более.

— Он солгал тебе. — Я подношу ее руку к губам и целую в макушку. — Она не леди — дракон. Она милая. Мой отец — тот, кого нужно остерегаться.

— Так мне намного легче. — Ее улыбка слаба, и она вздрагивает, когда лифт с толчком останавливается, двери открываются. — О Боже.

Я сжимаю ее руку и вывожу ее из лифта, останавливаясь перед единственной дверью в коротком коридоре. Прежде чем я успеваю постучать, дверь распахивается, и там стоит моя мама с приветливой улыбкой на лице.

— Спенсер! — Ее взгляд переходит на Сильви, любопытный. Смутно оценивающий. — А ты, должно быть, Сильви.

— Да. — Голос Сильви дрожит, и она отпускает мою руку, тихое «ох» срывается с ее губ, когда моя мать берет ее на руки и крепко обнимает. — Приятно познакомиться с тобой.

— Разве ты не драгоценная маленькая куколка? — Мама держит Сильви на расстоянии вытянутой руки, изучая ее. — О, Спенсер, она прекрасна.

— Мама, она стоит прямо перед тобой. Не говори о ней так, как будто ее здесь нет.

— Прости, прости. Входите. — Мама отпускает Сильви, и мы следуем за ней внутрь. Я закрываю за нами дверь и поворачиваю замок. Валери Донато очень любит безопасность. Замки, сигнализация и камеры. Ее дом — один из самых охраняемых на всем Манхэттене, и она выбрала его не случайно. Гнев врагов ее бывшего мужа пугает ее, и я ее не виню.

Хотя они больше не интересуются ею, благодаря тому, что мой отец тоже ею не интересуется. Как он мне говорил, женщины — это обуза. Проблема в том, что я не могу жить без той, что стоит рядом со мной, поэтому я готов рискнуть.

— Дети, хотите что — нибудь выпить? — зовет мама, направляясь на кухню.

Сильви бросает на меня взгляд, ее губы кривятся в слабой улыбке.

— Есть пиво? — спрашиваю я.

— Спенсер, я не буду подавать тебе пиво. Сейчас время обеда. Выпей чай со льдом, — укоряет она, открывая холодильник.

Мы с Сильви стоим у кухонной стойки, и я закатываю глаза, заставляя Силь хихикать. — Мы уже не дети. Я могу законно пить. Сильви тоже может.

— Я буду просто чай со льдом, — говорит Сильви, желая угодить.

Мама берет стакан и наполняет его льдом, а затем наливает чай, лед трескается при первом прикосновении. — Держи, дорогая.

Затем она наливает стакан и мне.

— Я приготовила хорошую лазанью. — У мамы не итальянские корни, но жизнь с моим отцом отточила ее итальянские кулинарные навыки. — Она будет готова через тридцать минут.

— Я знала, почувствовала запах готовящегося блюда, когда мы только вошли. — Сильви делает глоток своего напитка. — Я не могу ждать. Я умираю с голоду.

— Я тоже. — Мама хорошо готовит. Это примерно то, до чего дошли ее родительские навыки.

Я не должен быть так строг к ней. Жить и иметь дело с моим отцом должно быть тяжело. Он требовательный и непостоянный, и он вымещал на моей матери много разочарования от своей работы. В детстве это было тяжело наблюдать. Через некоторое время я был благодарен, что они отправили меня в школу. Так было проще. Они были так увлечены тем, чтобы сделать друг друга несчастными, и большую часть времени я тоже была несчастен.

Сейчас они гораздо счастливее друг без друга, и мои отношения с ними обоими стали лучше. Хотя мы с мамой все еще в процессе работы. Я не вижусь с ней с понедельника по пятницу, как с отцом.

Как только я позвонил ей и сказал, что хочу познакомить ее со своей девушкой — до сих пор не люблю это описание Сильви, оно кажется мне дешевым — я знаю, что мама пошла и рассказала папе. Что и было моим планом с самого начала. Он сказал, что я не был серьезным, пока не привел Сильви к маме, так что вот тебе, папа. Доказываю тебе, что я до смерти серьезен.

Может, это заставит его перестать говорить гадости о моей будущей жене. Если он снова откроет рот и скажет что — то грубое о ней, неизвестно, что я могу с ним сделать.

— Садитесь, садитесь. У меня есть закуски. — Мама приносит тарелку с антипасто, и я беру пару ломтиков салями, подготавливая себя к натиску вопросов, которые она собирается задать Сильви. — Спенсер говорит, что вы давно знакомы.

— Да, — признается Сильви, отщипывая от тарелки зеленую маслину и отправляя ее в рот.

— Со школы?

— Я познакомилась с ним, когда училась в школе для девочек, а он был первокурсником в Ланкастерской школе, — говорит Сильви, проглотив маслину. — Он лучший друг моего брата.

— Точно, Уит Ланкастер. — Мама покачала головой, ее губы изогнулись в едва заметной улыбке. — У меня такое чувство, что эти двое тогда замышляли недоброе.

Улыбка на лице Сильви исчезает, и я молча проклинаю мамин комментарий.

— Теперь он женатый человек, ма. — Я не называла ее мамой уже много лет. Раньше она ненавидела это дерьмо, и раздражение в ее глазах говорит мне, что она все еще чувствует то же самое. — И отец.

— Ты близка со своим братом? — спрашивает мама у Сильви.

— Да. У меня также есть младшая сестра, — говорит Сильви.

— Это мило. А что насчет твоих родителей? Ты близка с ними? Как насчет матери? Я всегда хотела иметь дочь. Милую маленькую девочку, которую можно наряжать, которая будет ходить по магазинам, понимаете? Вместо этого я получила этого парня. — Мама протягивает руку и ерошит мои волосы, и я уворачиваюсь через несколько секунд.

— Мои родители… — Голос Сильви затихает, и она качает головой. — Я не так близка с ними, как раньше.

Достаточно близко к правде.

— О, как жаль. — Мама забавная. Она всегда говорит о семье и о том, как она важна. Какая разница в том, как человек воспитан и как он себя ведет. Однако она не была самой внимательной матерью в годы моего взросления, и она это знает. В ее теориях нет особого смысла, но я не пытаюсь ее переспорить.

— Все в порядке. Я научилась справляться с этим. Мы с отцом работаем над восстановлением наших отношений. — Сильви находит мой взгляд, и я посылаю ей ободряющую улыбку. Она очень хорошо справляется с этой первой встречей с моей матерью, не то чтобы я волновался по этому поводу. Не так, как она.

— А как насчет твоей матери?

— Я не знаю, сможем ли мы когда — нибудь восстановить эти отношения, — признается Сильви, ее голос мягкий.

Взгляд, который мама бросает на меня, говорит мне, что она хотела бы никогда не открывать рот и не задавать этот вопрос.

Да. Я чувствую то же самое.

— Ну, расскажи мне побольше о тебе и Спенсере! — Мама говорит ярко, не понимая, что открывает еще одну банку с червями. — Вы такая милая пара.

— Это нечто большее. — Я решаю быть откровенным. — Я люблю её, мама.

Она моргает, смотря на меня. Я никогда раньше не приводил домой девушек, и уж точно никогда не говорил, что влюблен в кого — то из них. — Я полагаю, вы двое не теряете времени?

— Мы и так потратили достаточно времени. — Я скольжу рукой по плечам Сильви, притягивая ее к себе. — Мы живем вместе.

— О. — Мама еще немного моргает. — Ну, это, конечно, твое дело, хотя ты знаешь, как я отношусь к подобным вещам.

Я стараюсь не закатывать глаза, потому что да ладно. Она действительно не настолько старомодна. — Не волнуйся. В конце концов, я собираюсь сделать так, чтобы между нами все было хорошо.

— И ты влюблена в Спенсера? — спрашивает Сильви мама.

Для нее это все еще деликатная тема — признаться в своих чувствах. Я понимаю. Она привыкла жить в доме, где люди не говорили постоянно «я люблю тебя».

Я тоже не часто, но когда дело касается этой женщины, боюсь, я хочу признаться ей в любви почти слишком сильно.

— Мама…

— Я могу ответить за себя, — перебивает Сильви, посылая мне безмятежную улыбку, прежде чем перевести ее на мою мать. — Я безумно люблю его, миссис Донато. Я люблю его уже много лет, хотя, если быть с вами предельно честной, пару лет назад я вышла замуж за другого.

Вот дерьмо. Сильви вывалила все на стол, так сказать.

— Ты уже была замужем? — голос мамы скрипит.

Сильви кивает. — Да. Но это была большая ошибка. Я была молода, и меня как бы принудили к этому. К тому же, он был намного старше меня, и, к сожалению, он умер чуть больше чем через год после нашей свадьбы. Слава Богу, мы со Спенсером воссоединились. Мои чувства к нему никогда не угасали.

— О. Ну. Да, это так мило, — слабо произносит мама. По ошеломленному выражению ее лица я могу сказать, что ее разум пытается обработать все, что Сильви только что ей сказала. — Если Спенсер привез тебя сюда, чтобы познакомить со мной, значит, он очень серьезно к тебе относится. И я рада за тебя…

Звучит таймер духовки, заставляя маму включиться в рабочий режим.

— Лазанья готова, — говорю я ей.

— И я все еще не закончила готовить салат. — Мама бросается к духовке, выключает таймер и открывает дверцу, чтобы заглянуть внутрь. — Я все равно должна дать ей отдохнуть несколько минут.

Мама суетится на кухне, отказываясь от нашей помощи, и я предлагаю Сильви показать мою спальню, которая на самом деле является копией той, что была у меня в нашей старой квартире. Мама все перевезла и сохранила мою комнату почти в точности такой, какой я ее оставил, когда переезжала несколько лет назад. Как будто это музейный экспонат или что — то в этом роде.

— Я бы с удовольствием посмотрела, — говорит Сильви, в ее глазах светится облегчение.

Как только мы идем по коридору в сторону моей спальни, Сильви берет меня за руку, призывая остановиться.

— Ты в порядке? — спрашиваю я ее.

— Как ты думаешь, я ей нравлюсь? — Сильви пожевала нижнюю губу. — Наверное, мне не стоило рассказывать ей об Эрле.

— Я думаю, это был правильный шаг. Она бы все равно узнала. — Я притягиваю ее к себе, целую в лоб. — Ты ей нравишься.

— Мы почти не разговаривали. Я просто… я так нервничаю. — Она прижимается к стене, как будто ей нужно, чтобы она ее держала. — Я никогда раньше не встречалась с матерью парня.

— Я знаю.

— Это нервирует. Она кажется милой, но я просто хочу ее одобрения. Я хочу, чтобы она была довольна выбором своего сына. Ты ее единственный сын. Это вроде как большое дело.

— Мы же не женимся, Сил. Все будет хорошо. — Я ухмыляюсь, ожидая ее вспышки, которая наступает через несколько секунд.

— Какого черта, Спенс, ты серьезно? Ты сказал…

Я прерываю ее губами, целуя ее до тех пор, пока она не прижимается к моей рубашке, а в ее горле раздается негромкое хныканье. — Я просто дразню тебя, — пробормотал я ей в рот, покусывая ее верхнюю губу. — Когда — нибудь я сделаю из тебя честную женщину. Просто подожди. Это случится.

Она плюхается мне на грудь, ее глаза сверкают. Несколько недель назад я бы никогда не смог так дразнить ее. Она прошла долгий путь, моя Сил.

Но и я тоже.

— Спенсер! Сильви! Обед готов! — Мама зовет из кухни.

Взгляд Сильви снова находит мой, ее губы кривятся в слабой улыбке. — Я никогда раньше не просила маму готовить мне обед.

— Ее домашняя лазанья — это что — то из ряда вон выходящее. Мой отец до сих пор говорит о ней, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы украсть еще один поцелуй. Она толкает меня в плечи, смеясь.

— Пойдем. — Она отстраняется от меня, берет за руку и ведет обратно на кухню. — Я проголодалась.

— У нас не было возможности проверить мою комнату, — протестую я, пока она тащит меня по коридору.

— Мы можем сделать это после обеда, — говорит Сильви, оглядываясь на меня через плечо. — Может быть, я даже позволю тебе поцеловать меня в твоей комнате.

— Если мне только повезет, — поддразниваю я ее, обожая эту легкую и воздушную версию Сильви.

Мне действительно нужно сделать из нее честную женщину.

Скоро.