Обещания, которые мы собирались сдержать

Глава 31

Сильви

— Я хочу поехать в семейный дом в Ньюпорте, — говорю я Спенсеру позже тем же вечером, когда мы лежим в постели, а в квартире темно и тихо.

Слишком тихо.

Я была на взводе с момента визита к Саммер, а затем обеда с матерью Спенсера. Это почти как… мания. Я не чувствовала себя так после смерти Эрла. Полна нервной энергии, смешанной со здоровой дозой неуверенности. Всегда не уверена в том, что может случиться со мной дальше. Больше нет видимых угроз, не совсем. Со мной есть Спенсер, и он поклялся, что защитит меня, несмотря ни на что.

Даже от моей матери.

Так почему же мне так неспокойно? Почему постоянный ужас бурлит в моем желудке, мешая мне есть? Думать? Спать?

Я имею дело с этим чувством практически всю свою жизнь, и я ненавижу его.

Я хочу, чтобы оно исчезло.

Я верю, что это произойдет только в том случае, если моя мать действительно исчезнет из моей жизни. Я изгнала ее из нее настолько, насколько смогла, но ее энергия все еще где — то там, наполняет город. Как будто я знаю, что она вернулась. Я чувствовала ее духовное давление или как вы хотите это назвать. Когда она уехала из страны, я была абсолютно свободна.

Но теперь я больше не свободна, и это худшее чувство в мире.

— Ты хочешь кошку. Ты хочешь в дом Ньюпорте. Дальше ты захочешь вернуться в Калифорнию. — Забава в голосе Спенсера очевидна.

— Да. Возможно, я захочу сделать это на следующей неделе, — дразню я, приподнимаясь в кровати, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он лежит на спине, руки закинуты за голову, бицепсы выпуклые. Я едва вижу его, но городские огни, пробивающиеся сквозь щели в занавеске, освещают его оранжевым светом.

Он так глупо красив, что мне хочется схватить подушку и ударить его ею по голове.

Потом я вспоминаю свою мать и то, как она сжимала эту подушку, стремясь прижать ее к моему лицу в надежде покончить с моей жизнью, и забываю об этом.

— Почему ты хочешь поехать в Ньюпорт? Этот дом просто огромен.

— И благословенно уединенный.

— С тысячей слуг, которые будут потакать каждой твоей прихоти.

— Не тысячей, — поддразниваю я. Хотя их довольно много. — Зная, что они там, я чувствую себя в безопасности. Моя мать не станет ничего пытаться сделать с кучей слуг в резиденции.

Я думала об этом. Мне некуда бежать, кроме этого дома. Люди будут постоянно следить за мной. Она больше туда не ездит. Вообще не ездит. С тех пор как мы все стали взрослыми и пошли дальше.

— Неважно. Если ты хочешь туда, ты должна туда поехать.

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Мы можем провести там все выходные. Там будет весело. Погода лучше. Еда вкусная. Мы могли бы сидеть у бассейна и загорать на солнце. — Мне приходит в голову другая идея, лучше первой. — Может, нам стоит поехать в отпуск? Я знаю, что в Европе сейчас очень жарко, но в последнее время меня зовет итальянское побережье. Боже, там так красиво.

— Я никогда там не был, — говорит он, его глаза медленно закрываются.

— Что? Ты никогда не был в Италии? — Мой рот открывается в шоке. — Ты итальянец, Спенс.

— Я никогда не говорил, что не был в Италии. Я был, много раз. — Его глаза снова распахиваются, губы кривятся в сексуальной ухмылке. — Мы просто никогда не добирались до побережья.

— О. Ну, это просто… стыдно. Ты должен поехать. Нам нужно спланировать поездку прямо сейчас. Мы можем поехать в конце лета. Может быть, даже в сентябре, когда еще будет тепло, но не слишком. Я могу все организовать. У меня есть турагент, он потрясающий. У него есть связи со всеми роскошными отелями на Амальфитанском побережье. Мы могли бы уехать на пару недель. Только мы вдвоем. — Я практически бросаюсь на него, приземляясь ему на грудь, отчего он смеется. Его руки отлетают от головы и автоматически обхватывают меня, и я прижимаюсь к нему, почти мурлыча от удовольствия.

Я получила то, что хотела. Мой мужчина держит меня.

— Я не могу уехать до конца осени. Сейчас слишком много дел на работе. — Когда он говорит, его рот касается моего виска, заставляя меня дрожать.

— Тебе всегда нужно работать. — Я дуюсь.

— Ты права. Я работаю.

Я обдумываю, что хочу сказать ему, и думаю, не сочтет ли он это грубостью.

Забудьте об этом — я говорю это. Он знает, какой я могу быть, и я еще не отпугнула его.

— У меня много денег. — Я поднимаю голову и вижу, что он уже наблюдает за мной. — Я могу заботиться о нас до конца наших дней, и у меня еще останется куча денег.

— Мне не нужны твои деньги, Сил. — Его выражение лица серьезно, как и его тон.

— Это что — то вроде мачизма, когда ты не хочешь брать мои деньги и хочешь стоять на собственных ногах? — Я закатываю глаза, когда он едва заметно кивает головой. — Это невероятно архаично. Мой трастовый фонд настолько огромен, что потребуется несколько поколений, чтобы потратить его весь.

— Тогда оставь его своим детям, — говорит он.

Мое сердце замирает в груди. — Моим детям? Или нашим детям?

— Нашим детям. — Он делает паузу. — Хотя сейчас я вспоминаю, что ты говорила, что не хочешь детей.

— Пока, — подчеркиваю я.

Чем больше времени я провожу со Спенсером, тем больше я хочу иметь его детей. Я могу представить себе это сейчас. Они все будут темноволосыми и темноглазыми, и мы разрушим светловолосое и голубоглазое проклятие Ланкастеров.

Мои дети даже не будут Ланкастерами. Они были бы Донато, и мне нравится эта идея.

Очень.

— Хорошо, тогда да. Нашим детям, — добавляет он, чтобы сделать меня счастливой.

Моя кровь быстро и горячо бьется от его слов. Мягкий блеск в его глазах, когда он наблюдает за мной. Он протягивает руку, его пальцы перебирают мои волосы, и мое тело становится жидким.

— Ты намекаешь на то, что собираешься сделать мне предложение? — Мое сердце замирает при этой мысли, и на один ужасающий момент я боюсь, что проговорилась.

Все становится еще хуже, когда Спенсер осторожно опускает меня на матрас, прежде чем подняться с кровати. Я смотрю, как он уходит, снова сажусь, прижимая простыню к груди. Я обнажена, уязвима и боюсь, что он скажет, что мы движемся слишком быстро. Что мне нужно притормозить.

Он не делает ничего подобного. Я смотрю, как он подходит к комоду и открывает ящик, достает из него что — то маленькое и закрывает его. Он возвращается к кровати, полностью обнаженный и на сто процентов непринужденный, наклоняется, чтобы включить лампу, прежде чем взять меня за руку.

И опускается на одно колено.

— Что ты делаешь? — пискнула я.

— Послушай меня. — Он сжимает мою руку, и я замираю. Совершенно тихо. — Я люблю тебя, Сильви. Так чертовски сильно. Я едва ли помню время, когда я не любил тебя. Я, наверное, тороплю события, но к черту. Я купил тебе кольцо. — Он протягивает мне его другой рукой, и я задыхаюсь.

Это огромный, темно — красный рубин с бриллиантами по обе стороны. Оно смелое и возмутительное и именно то, о чем я всегда мечтала.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, пока я смотрела на кольцо, слишком ошеломленная, чтобы говорить. Я поднимаю взгляд на него, отмечая нервозность, которую замечаю в нем.

Я снова бросаюсь на него, заставляя его упасть спиной на пол, и кольцо тоже падает. Я осыпаю поцелуями все его лицо, повторяя «Я люблю тебя» снова и снова, пока он не начинает смеяться и пытаться отстраниться от меня.

— Ты не ответила на мой вопрос, — наконец может сказать он, когда я перестаю целовать его повсюду.

— Да. — Я сажусь на него, его крепнущий член оказывается между моих ног. Я подаюсь бедрами вперед, с шипением выдыхая, когда чувствую, как он прижимается ко мне. — Да, я выйду за тебя замуж.

Он оглядывается вокруг, его брови нахмурены. — Где кольцо?

Я тоже оглядываюсь вокруг, пока не замечаю его справа от себя, лежащее на ковре в недосягаемости. Я наклоняюсь над ним, мои сиськи у его лица, когда я хватаюсь за кольцо, и меня пронзает дрожь, когда он берет сосок в рот и глубоко посасывает его.

— Спенсер, — укоряю я, хотя мой голос слаб.

Я на самом деле хочу этого. Это слишком приятно, его губы на моей коже. Он тянет и тянет, его язык бьет по коже. Я сжимаю кольцо в кулаке, мои глаза закрываются, когда он переключается на мой второй сосок, и я наклоняю голову, наблюдая за ним.

В конце концов он отпускает мой сосок со звучным хлопком, его горячий взгляд устремлен на меня. — Где оно?

Я держу его между пальцами перед его лицом. Он выхватывает его у меня. — Дай мне свою руку.

Я делаю, как он просит, затаив дыхание, когда он медленно надевает кольцо на мой палец.

Оно идеально подходит.

— Я увидел его и сразу понял, что оно твое, — признается он.

Я смотрю на свою руку, на темно — красный рубин, который настолько велик, что практически закрывает всю костяшку пальца. — Я люблю его.

— Я люблю тебя.

Глубина эмоций в его голосе угрожает вызвать у меня слезы. Вместо этого я целую его, сжимая руками его любимое лицо, мой язык проникает глубоко, ища его рот. Мы целуемся и целуемся, тремся друг о друга, наша кожа нагрета, наши тела готовы.

В конце концов, я перестраиваюсь, скольжу по его толстому члену, пока он не заполняет меня полностью. Мы лежим там, его тело пульсирует в моем, наши взгляды встречаются. Он целует меня, прежде чем переместиться в сидячее положение: я на его коленях, мои ноги обвивают его талию, его эрекция все еще находится внутри меня.

— Ты принадлежишь мне, — шепчет он мне на ухо, его руки лежат на моих бедрах, направляя меня. — Нет ничего, что я не сделал бы для тебя, Сил. Ты — мое все.

Я обхватываю его шею руками, мой рот находит его рот, поглощая его. Мне нравится, как он меня оберегает. Как безопасно я себя чувствую, когда мы вместе. Я не хочу никого другого.

Только его.

— Я люблю тебя, — шепчу я ему в губы. — Я не могу дождаться, когда стану твоей женой. Но мне нужно кое — что от тебя.

— Все, что угодно. — Он тянет меня вниз, его член входит так глубоко, как только может, заставляя меня стонать.

Заставляя меня забыть на кратчайшее мгновение о том, чего я хочу от него.

Но я не могу забыть. Мне нужна последняя вещь.

— Будь правдив со мной. — Он пытается поцеловать меня, но я уклоняюсь от его ищущих губ. — Скажи мне, что ты делаешь. Для своего отца. Для семейного бизнеса. Я заслуживаю знать правду, Спенс.

Он замирает, и я тоже замираю, не отрывая взгляда от его глаз. Я хочу, чтобы он знал, что я не боюсь. Он может сказать мне все, что угодно, и я не убегу.

— Что бы это ни было, я не уйду. Ты не потеряешь меня. Я не боюсь. Не тебя, — говорю я, когда он все еще молчит. — Пожалуйста, Спенс.

— Сил…

— Не давай мне оправданий. Скажи мне, Спенсер. Мне нужно знать. Я заслуживаю знать.

Наклонившись, он прижимается своим лбом к моему, резко вздыхая. — Это слишком.

— Я была свидетелем стольких вещей за эти годы, со мной столько всего произошло, я могу справиться с этим. Я не боюсь. — Я тяжело сглотнула. — Расскажи мне.

— Прямо сейчас? Разве у нас нет дел поважнее? — Он подается вверх, обхватывая мои бедра и удерживая меня на месте, пока медленно трахает меня. — Мы можем поговорить об этом позже.

— Ты всегда так говоришь, и это никогда не происходит позже. Я ненавижу, что ты не хочешь говорить со мной об этом. Как будто ты специально скрываешь это от меня.

— Да, — говорит он без колебаний. — Есть вещи, которые лучше не говорить.

Раздражение переполняет меня. — Если ты мне не скажешь, я не знаю, хочу ли я выходить за тебя замуж…

Он зажимает мне рот рукой, заставляя замолчать. Его щеки покраснели, глаза пылают от едва сдерживаемого гнева. — Нет. Ты не можешь играть в эту игру. Ты любишь меня, я люблю тебя. Мы поженимся.

Я смотрю на него, потрясенная его жестокостью. Я не пытаюсь говорить, так как его рука все еще закрывает мое лицо.

— Кроме того, уже слишком поздно. Ты не можешь отказаться сейчас. — Он медленно опускает руку с моего лица, его рот прижимается к моему. — Ты моя. Навсегда.

Он целует меня, его тело движется в моем, пытаясь заставить меня забыть, но его слова повторяются в моей голове.

Ты моя. Навсегда.

Они заставляют меня чувствовать себя в безопасности, но они также меня немного…

Пугают.