Обещай помнить

28

АРТУР

Если мне больше всего нравится второй цокольный этаж в «Малине», то первый в моих глазах несколько уступает. Пол, традиционно предназначенный для свинга, теперь имеет новые цвета и формы, а энергия, которая его наполняет, кажется ещё более насыщенной и яркой.

Воздух наполнен запахом секса, который потрескивает и вибрирует в ту единственную ночь в году, когда отменяется разделение на зоны для одиночек и пар. Единственное правило касается цветов, которые носят гости: зелёный означает «Я свободен», жёлтый — «Я открыт для приглашений», а красный — «Я просто наблюдаю».

Одежда, конечно, символична. В конце концов, вполне вероятно, что в какой-то момент в течение ночи гости потеряют её. Поэтому, как всегда, и в целях безопасности, каждый получает браслет с указанием своего цвета, как только выходит из лифта.

После внимательного изучения каждого из украшений, созданных не менее талантливым, чем экстравагантным, Педро, я останавливаюсь в центре вестибюля, который делит этаж пополам. Здесь находится бар, а в зоне, обычно предназначенной для одиночек, сегодня расположилось нечто вроде казино.

Я потягиваю шею, стараясь расслабить мышцы, которые начинают реагировать на атмосферу, хотя мой член пока не проявляет никакого интереса ни к кому или ни к чему.

Издалека я наблюдаю за игрой в блэкджек, в которой участвуют самые разные игроки. Все игры предлагают различные варианты: только для женщин, только для мужчин и смешанные игры, в которых гомосексуальные взаимодействия возможны как между женщинами, так и между мужчинами, а также между всеми игроками в целом.

Независимо от того, кто входит в их состав, цель всегда одна: набрать двадцать одно очко или как можно ближе к этому. Однако достичь этого числа, полагаясь только на удачу, недостаточно. Вы должны делать это без удовольствия, иначе вас исключат из игры, независимо от того, сколько очков у вас уже есть.

За столом только дилер одет, в то время как остальные пятеро игроков, трое мужчин и две женщины, полностью обнажены. Несмотря на работающий кондиционер, их тела, кажется, уже стали влажными от пота. Настала очередь блондина с аккуратно подстриженными волосами. Он внимательно изучает карты в своих руках и просит ещё одну. Даже на расстоянии я чувствую, как напрягается его тело, когда дилер показывает ему карту, прежде чем положить её на стол.

Одна из женщин, сидящая справа от играющего игрока, опускается перед ним на колени. Её взгляд, брошенный на него, когда она берет его пенис в руку и надевает на него презерватив, восхитителен и вызывает у меня лёгкую дрожь. Её длинные рыжие волосы распущены по спине, но несколько локонов падают на твёрдые розовые соски её грушевидных грудей.

Я ненадолго отвлекаюсь от напряженных сосков, когда мне кажется, что я мельком вижу знакомую фигуру, проходящую сквозь толпу, окружающую стол для игры в блэкджек. Я выдыхаю сквозь зубы и качаю головой, возвращаясь к игре.

Думаю, он проиграет ещё до того, как заметит, что один из мужчин за столом тоже надевает презерватив на свой пенис и смазывает его. Вот чёрт! Он потерпит крупное поражение. Я скрещиваю руки на груди и подношу ладонь к подбородку, погружаясь в размышления.

Игрок слегка наклоняется вперёд и кладёт руки на стол. Мужчина, облачённый в презерватив, встаёт позади него и начинает нежно поглаживать его возбуждённый член, скользя по своей ягодице. Дилер даёт знак, и запускается таймер. В это время женщина берёт в рот пенис игрока, и мужчина позади него внезапно кончает, издавая крик и запрокидывая голову назад.

Две минуты. Игрок должен продержаться две минуты, и, возможно, он бы справился, если бы человек, ласкающий его, не был так опытен. Однако, несмотря на грубость и отсутствие осторожности при первом толчке, последующие движения становятся медленными и точно рассчитанными, чтобы стимулировать все нужные точки.

Сорок пять секунд проходят в тишине, прежде чем раздаётся стон, и женщина выпускает пенис изо рта, демонстрируя зрителям презерватив, наполненный спермой.

— Педро превзошёл все ожидания в этом году, — комментирует Гектор, останавливаясь рядом со мной и протягивая стакан виски, который я с удовольствием принимаю.

Он нахмуривает брови, когда замечает цвет моей рубашки, и я пожимаю плечами. Он, конечно же, одет в темно-зелёную кожаную куртку, надетую поверх белой футболки. До прошлого года мы все носили зелёное, но, если Бруно всё равно собирается нарушить традицию, почему бы и мне не последовать его примеру?

Наша собственная шутка заключалась в том, что ночь игр была также и нашей ночью в качестве роскошных проституток, потому что среди избранной группы было много женщин, которые знали истинное предназначение «Малины» и были готовы платить большие суммы только за возможность прикоснуться к нам в эту ночь, не задавая лишних вопросов.

До прошлого года эта ночь также была началом периода, когда я пытался изгнать своих демонов с помощью излишеств. Я не знаю точно, чем отмечена сегодняшняя ночь, но это что-то новое. Я чувствую себя иначе, желания изменились.

— Он всегда превосходит самого себя.

— Честно говоря, я не думал, что он сможет выступить лучше, чем в прошлом году.

— Да, я помню, это были настольные игры. На самом деле, это была лучшая вечеринка на сегодняшний день, но, честно говоря, каждый год такое случается.

— Никогда ещё не было так весело играть в «Монополию банкира»! — Говорит Гектор, вспоминая нашу совместную игру.

Я был единственным мужчиной на площадке и исполнял роль банкира. Кроме меня, там было ещё пять игроков. Вместо привычных восьми денежных билетов каждый из нас получил восемь билетов на сексуальные услуги: от фелляции до различных видов проникновения. Если вы хотели купить недвижимость или оплатить её аренду, вам приходилось платить не только токенами её хозяину. Чёрт возьми, это было потрясающе!

— По крайней мере, мы сохранили шахматную доску, — замечаю я.

— Как будто Конрад собирался упустить возможность превратить её в постоянный аттракцион в подземелье, — смеётся Гектор.

— Я бы сказал, провидец, — комментирую я, и Гектор снова смеётся.

— Ты уже видел игровую зону? — Спрашивает он, указывая большим пальцем на зону, обычно предназначенную для пар.

— Да, — подтверждаю я с улыбкой. Мне нравятся казино, блэкджек, покер на раздевание, «двадцать одно», а также игровые автоматы, которые сегодня отслеживают выигрыши и раздают их победителям. Адаптация отличная! Но, безусловно, главными фаворитами этого вечера для меня являются игровые шоу.

— Ты собираешься испытать «колесо фортуны», не так ли? — Спрашивает он с лёгкой улыбкой на лице, и я отвечаю ему, приподняв бровь.

— С чего ты это взял?

— Потому что я хорошо тебя знаю.

— А ты что собираешься?

— Я ещё не решил. Вариантов так много, что я, кажется, не могу выбрать, — смеётся он.

— Я думаю, тебе понравится русская рулетка, — говорю я, поворачиваясь и кивая в сторону первой игры в игровом зале.

На большой вращающейся платформе есть крышка, к которой прикреплён револьвер. Шесть мячей и восемнадцать игроков. Когда платформа начинает вращаться, цель игры — чтобы каждая тройка, состоящая из двух мужчин и женщины, приняла как можно больше сексуальных поз до того, как прозвучит выстрел, и платформа остановится. Если группа, на которую указывает стрелка, не набирает наибольшее количество очков, она выбывает из игры.

Мы с Гектором не можем оторвать взгляд от продолжающегося тура этой увлекательной одиссеи обнажённых тел, которые прикасаются и ласкают друг друга с выражением удовольствия и изумления на лицах. Некоторые тройки проявляют больше креативности, чем остальные, а есть и такие группы, которые, кажется, вообще не стремятся к победе в игре, а просто наслаждаются ласками и сексом, которые они практикуют в медленном темпе.

— Мне действительно нравится, но я бы предпочёл что-то, что не было связано с внезапной смертью. Ты же знаешь, я люблю относиться ко всему спокойно. — Он пожимает плечами, и я киваю в ответ.

На этот раз я чувствую нечто большее, чем просто впечатление. Это почти уверенность, и знакомая дрожь пробегает по моей спине, хотя нигде нет знакомых теней. Но что происходит? Я хмурюсь и перевожу взгляд с одного человека рядом со мной на другого позади меня.

— Что происходит?

— Ничего. Я качаю головой, внимательно оглядываясь и не находя ничего, что могло бы оправдать странную реакцию моего организма. — Как насчёт стрельбы по мишеням? — Спрашиваю я, указывая на игру, которая проходит прямо рядом с той, за которой мы наблюдали.

— Ты уже нашёл Конрада?

— Пока нет.

— Он собирается выбрать казино или игровое шоу?

— Игровое шоу! — Отвечаем мы одновременно и начинаем смеяться. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова застревают у меня в горле, когда в поле моего зрения появляется завеса черных волос.

Воздух словно застывает в моих лёгких, пока в голове складывается пазл, и все внезапные ощущения и озноб наконец обретают смысл. Я слегка наклоняю голову, мой взгляд скользит по стройному, мускулистому телу, облачённому в жёлтую кружевную блузку и короткую кожаную юбку.

Первая ткань — нежная и облегающая, обещая чувственность, которая полностью исчезает, когда взгляд останавливается на второй, плотной, грубой и роковой. Юбка плотно обтягивает бедра, обволакивая красивую попку, не обещая, а провоцируя. Рук не видно, поскольку она танцует в центре толпы, которая делает то же самое на небольшом участке, выделенном для этой цели.

Я не могу увидеть её лица, не чувствую её запаха, и у меня нет никаких других признаков, кроме тех, что я уже знаю, но я просто уверен, что это она. Когда её бёдра двигаются в такт музыке, я понимаю, что это те самые бёдра, которые чуть больше недели назад оседлали меня. Эта невидимая связь, натянутая до предела, словно говорит мне, что нужно подойти ближе, пока она не разорвалась, и я так и поступаю.

Не утруждая себя объяснениями, я передаю стакан виски Гектору и направляюсь к Джулии, забыв обо всём остальном. Эти несколько шагов я даже не замечаю, пока не оказываюсь рядом с её сексуальным телом и не кладу руки ей на талию. Касаясь её боков и прижимая кончики пальцев к её животу, я чувствую, как мир вокруг меня растворяется.

Я прижимаю лицо к изгибу её изящной шеи, и она полностью растворяется во мне. Подняв руки, она обвивает ими мою шею и, даёт мне свободу действий наклоняя голову. Я ласкаю её кожу, уже покрытую тонким слоем пота, ощущая на языке идеальный солоноватый привкус, когда провожу им от основания шеи до нежной кожи за ухом.

Не знаю, что именно, то ли аромат секса, смешанный с её запахом, притупляет мои чувства, то ли неоново-голубое освещение подрывает мою решимость, то ли её присутствие и разрешение прикоснуться к ней говорят мне, что я должен взять её здесь и сейчас, без лишних слов и объяснений. Я провожу руками по её телу, не отрывая губ от её кожи.

Я тянусь к её восхитительным маленьким грудям, которые, кажется, созданы специально для моих ладоней, и прижимаю их к себе. Джулия ахает, и хотя я пока не вижу её лица, мне это и не нужно. Звуки, исходящие из её рта, перекрывают какофонию вокруг нас и достигают моих ушей, доводя моё возбуждение до предела. Она извивается передо мной, двигая ягодицами в направлении моей эрекции, и я делаю то же самое, потираясь об неё в чувственном, медленном и порнографическом танце.

Я продолжаю прокладывать дорожку из поцелуев и облизываний вниз по её шее, в то время как мои руки оттягивают бретельки её кружевного топа вдоль плеч, открывая на всеобщее обозрение идеальную грудь. Я даже кладу подбородок ей на плечо, чтобы наблюдать, как мои пальцы безжалостно сжимают соски.

Наш танец продолжается, но внезапно этого становится недостаточно. Мои руки оставляют её грудь и опускаются ниже, ощупывая гладкую и холодную кожу, пока не проникают под короткую юбку и не поднимаются вдоль её ног. В моих прикосновениях нет никакой нежности. Я прижимаю ладони к её бёдрам и поднимаюсь выше. Джулия раздвигает их для меня, и я чувствую, как её киска становится горячей и влажной. Ткань её топа, который, как я понимаю, является боди, расстёгивается.

Я расстёгиваю и использую боди, чтобы прикрепить кожаную юбку к талии Джулии, не давая ей сползти. Теперь её тело полностью открыто для всех присутствующих на танцполе. Сиськи и киска открыты для всех, и я вижу, что многие люди смотрят на нас. Мы превращаемся в шоу, даже если мы не единственная пара, участвующая в бесплатных прикосновениях.

Мой член вот-вот вырвется из джинсов от отчаяния, которое может сравниться только с отчаянием моего рта. Кажется, что части моего тела действуют независимо друг от друга, каждая из них преследует только свои собственные интересы, не задумываясь о том, что вместе они создают нечто большее.

Мои руки жаждут исследовать каждый сантиметр тела Джулии, оставляя на нём свои следы. Мой рот жаждет ласкать её кожу, губы, язык, киску и ягодицы. Мой член стремится проникнуть в каждую дырочку этой женщины, наполняя её до тех пор, пока я не потеряю дар речи от стонов и рычаний, а мои уши не перестанут воспринимать звуки. Я просто упиваюсь всеми звуками, которые другие части моего тела могут извлекать из её рта, груди и киски, из неё самой.

Я раздвигаю её ноги в разные стороны, призывая её раздвинуть их шире, и она не медлит. Теперь внимание окружающих мужчин и женщин приковано к её складочкам. Пусть все видят, как от моих прикосновений по её ногам пробегает возбуждение. Мои пальцы медленно приближаются к её киске.

Влажность ощущается повсюду. Я ещё даже не коснулся её губ, а мои пальцы уже стали влажными. Как же хорошо, думаю я, как хорошо будет заниматься с ней любовью, но я продолжаю нашу игру в молчанку, дразня женщину в моих объятиях лишь намёками на её сокровенные желания.

Ничего, кроме того, как кончики моих пальцев мучительно скользят по горячей, влажной и болезненной плоти. Она подаётся бёдрами вперёд, желая, чтобы я коснулся её самого сокровенного места, и я позволяю ей приблизиться достаточно, чтобы слегка покрутить пальцем у её входа. Лия стонет, как будто я с силой проникаю в неё, и мужчина приближается. Её взгляд задерживается на нём так долго, сколько ей нужно, чтобы оценить его красоту. Я знаю, что смуглый первым выходит из транса, в который нас вводит зрелище Джулии в таком виде.

У него обнажённый торс, а ноги в расстёгнутых джинсах, из-под которых видны волосы на лобке. Это говорит о том, что он без трусов. Его тело мускулистое, глаза тёмно-карие, а волосы и борода тоже тёмные.

— Можно мне прикоснуться к тебе, красавица? — Спрашивает он. И, словно смертельный удар, её тёмные глаза, полные желания, сегодня без контактных линз, наконец-то впервые смотрят в мои. Не потому, что она больше не могла стоять и ей нужно было увидеть меня. Не потому, что она хотела, чтобы я увидел её, а чтобы спросить моего разрешения. Она молча спрашивает, может ли мужчина прикоснуться к ней. Ты облажалась, Лия.

В моём горле раздался игривый звук, а глаза заблестели с озорством, пока мой мозг работал с молниеносной скоростью, обдумывая и решая, что я собираюсь с ней сделать. Похотливую улыбку, которая расплывается на моём лице, следовало бы запретить. Потому что если её уступка моему первому прикосновению не была достаточно ясным сигналом о том, что он принимает мои условия, то этот взгляд, эта просьба, говорят об этом без слов. Я поддерживаю подбородок Джулии тремя пальцами, поворачивая её лицо к себе, и обращаюсь непосредственно к мужчине:

— Ты можешь полизать её. Заставь её кончить.

Он тут же опускается на колени и с моей помощью приподнимает бёдра Джулии, кладя их себе на плечи.

Первое прикосновение языка нашего гостя заставляет перевозбуждённое тело трепетать в моих объятиях. Джулия прижимается головой к моему плечу и издаёт громкий стон. Я продолжаю облизывать, посасывать и покусывать её кожу на шее, за ухом и на затылочной части.

Я собираю её распущенные волосы в конский хвост и крепко сжимаю в руке, натягивая хвост так, как знаю, ей нравится, и её бёдра начинают двигаться в бешеном ритме. От этих движений мой уже влажный член трётся о лицо мужчины, который в этот момент прижимается ртом к её киске.

Не переставая двигать губами, я устремляю взгляд на её лоно, сводя её с ума. Вид потрясающий, и время от времени я замечаю, как решительный язык проникает между её складок. Я отрываю губы от её кожи и прижимаюсь к её уху.

— Он заставит тебя кончить, Лия, — шепчу я. Но я хочу услышать, как ты стонешь, произнося моё имя.

Впервые за вечер я говорю с ней, и в ответ она издаёт громкий стон, сильнее прижимаясь к моему члену. Мужчина неутомим: он лижет, сосёт и крепко держит руки на бёдрах Джулии, доводя её до грани оргазма и отчаяния.

— Артур... — стонет она, жалобно скулит и поворачивает лицо, чтобы встретить мой рот, но я отказываю ей в поцелуе. Между её ног язык достигает клитора, и она вскрикивает.

— Закрой глаза, — приказываю я, не желая делиться отражениями, которые они создают, когда она достигает кульминации. Джулия повинуется.

— Артур! — Её голос, прерываемый от удовольствия, становится моей новой любимой песней. — Как же я скучала по тебе! Как это возможно?

Оргазм обрушивается на неё гигантской волной, и Лия борется, не испытывая ни привязанности, ни страха упасть из своего положения. Её открытый рот безостановочно произносит гласные и моё имя. Я обнимаю её за талию, обеспечивая безопасность, пока спазмы оргазма не утихают и не исчезают полностью. С моей помощью наш гость опускает ноги Джулии, всё ещё на высоких каблуках, на пол.

Она не открывает глаз, которые закрыла, чтобы на мгновение обратить внимание на мужчину, который прикасался к ней так, словно её ноги были самым изысканным блюдом в мире. Он встаёт, и я кивком благодарю его, одновременно отпуская.

Обнажённая грудь Лии поднимается и опускается при её прерывистом дыхании, и даже воздух, вырывающийся из её губ, звучит громко. Она поворачивается в моих объятиях, восхитительно открытая для всех, кто хочет видеть, не беспокоясь об этом. Я обхватываю ладонями её восхитительные ягодицы, лаская тёплую кожу, наслаждаясь свободой прикасаться к ней без ограничений, чего не было возможно в машине.

Её глаза наконец открываются, когда твёрдые кончики её маленьких грудей трутся о мою рубашку. Я поднимаю руку к её шее и провожу пальцами между прядями волос на затылке. Затем провожу губами по её вспотевшему и красному лицу.

— Тебе было хорошо, Лия? — Спрашиваю я, наклоняясь к ней и вдыхая её аромат, наслаждаясь запахами её удовольствия и возбуждения.

— Этого было недостаточно, — отвечает она, заставляя меня улыбнуться.

— Я знаю, — шепчу я в ответ. — Ты знаешь, что тебе нужно сделать, — объявляю я, нежно проводя кончиками пальцев от руки, лежащей на её ягодице, вдоль её спины и талии. Лия смотрит мне в глаза почти целую минуту, прежде чем сделать глубокий вдох.

— Трахни меня, Артур, — говорит она, но её тон не содержит мольбы, а скорее приказывает, заставляя меня рассмеяться. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул! — Добавляет она, поворачивая мою голову, откинутую от смеха, к себе.

— На моих условиях? — Спрашиваю я, ожидая подтверждения. Джулия, возбуждённая и требовательная, закатывает глаза. Я опускаю руку, которая блуждала по её телу, к её промежности и погружаю в неё сразу три пальца, готовый дать ей то, чего она так жаждет. Она задыхается и стонет, когда я двигаю пальцами внутри неё. — На моих условиях? — Повторяю я, широко улыбаясь, всё ещё не позволяя ей приблизиться к моему рту.

— Да, Артур! Да! — Слова тянутся медленно, пока она насаживается на мои пальцы, двигая бёдрами вверх-вниз, стремясь к большему.

— Что «да», Лия?

— На твоих условиях… — заканчивает она свой ответ, и я вытаскиваю из неё пальцы. Джулия раздражённо рычит и бросает на меня убийственный взгляд, который совсем не соответствует её недавнему заявлению. Я смеюсь, но всё равно засовываю мокрые пальцы ей в рот, как делал это в машине. И, словно собака, довольная вознаграждением, она высовывает язык и облизывает их, пока мой язык не встречается с её на полпути.

Может быть, в конце концов, она действительно маленькая сучка.