Обещай помнить

52

АРТУР

— Почему я не встретил тебя раньше? — Спрашиваю я, когда Джулия, наконец, открывает глаза, пробуждаясь.

Не знаю, сколько времени я простоял в полумраке этой комнаты, просто глядя на неё, переполненный чувствами. Лия медленно моргает, всё ещё не совсем проснувшись. Я провожу рукой по её щеке, лаская её, такую красивую. Смеюсь над собой, понимая, что я, безусловно, влюблённый до глубины души идиот.

Поджав губы, я прячу широкую улыбку, когда думаю о том, как сильно Гектор будет завидовать нам теперь, когда нас таких идиотов станет двое в группе. Не могу удержаться от смеха, хотя и не хочу ускорять процесс пробуждения Джулии.

— Над чем ты смеёшься? — Спрашивает она.

— Над Гектором.

— Что? Над Другом?

— Да. Он будет очень расстроен, любимая. Даже зол. — Я подхожу ближе и нежно касаюсь её губ своими. — Привет, куколка.

— Почему он должен расстраиваться? — Удивляется она.

— Потому что теперь в группе два влюблённых идиота. — Мой ответ вызывает у неё улыбку.

— Привет, — шепчет она, нежно касаясь моих губ.

— Где же ты была? — Спрашиваю я.

— Что?

— Я никогда раньше не встречал тебя. Где ты пряталась все эти годы? — Лия облизывает губы, прежде чем прикусить нижнюю. Она ёрзает, освобождая свои ноги из моих, и садится на кровать. — Что происходит?

— Если уж мы решили быть честными... — Я хмурюсь, наклоняю голову и тоже сажусь. Простыня сползает, обнажая мой торс, и я ловлю жадный взгляд Джулии, следящий за каждым моим движением.

— Что ты имеешь в виду? — Я возвращаю её внимание к своему лицу. Она прикусывает нижнюю губу, но ничего не говорит. — Лия?

— Мы уже встречались.

— Что? — Слова вырвались из меня с большей силой, чем я ожидал, но удивление, а не моя воля, определили их тон. Джулия откинула назад волосы и подняла брови, словно пытаясь найти подходящие слова, чтобы выразить свою мысль.

— Куколка, это невозможно, чтобы мы когда-либо встречались раньше, — с возмущением говорю я, потому что в этом нет никакого смысла. — Я бы… — Она тихо рассмеялась.

— Правда? — Лия поворачивается на кровати и садится на меня, её тело прижимается к моему, а обнажённая киска трётся о мой наполовину твёрдый член, вызывая мгновенное возбуждение. Джулия целует уголок моих губ, затем щёку, словно дразня меня. Мои руки скользят по её ягодицам, прижимая её обнажённое тело к моему, вызывая лёгкое трение.

Она застонала.

— А что, если я скажу тебе, что мы уже встречались и занимались сексом? — Говорит она, глядя на меня своими восхитительными губками. Я опускаю руки по обе стороны от своего тела и качаю головой, пытаясь вернуть себе способность рассуждать. Желание трахнуть киску моей куколки, как мне кажется, и её рот, глядя на эти губы, затуманивает мой разум.

Я снова качаю головой.

— Эй! — Протестует она, словно я забыл ключи.

— Джулия, это невозможно, — решительно заявляю я.

— Это была вечеринка на твоей яхте. Я посетила три из них, потому что мечтала оказаться с тобой в одной постели. Всё произошло только на третьей, потому что ты оказался настоящим снобом.

Я удивлённо приподнимаю брови и моргаю. В это время девушка начинает соблазнительно двигаться, прижимаясь к моему телу и говоря, что справится сама, если я не помогу ей. Я обхватываю её за талию, удерживая на месте.

— Любимая, я не могу сосредоточиться, когда ты так близко, а мне сейчас очень нужно быть внимательным. — Лия закатывает глаза.

— Это была первая вечеринка Милены, и она была очень активной. Я встретила её в туалете, и она представила меня тебе и твоим друзьям. Но с тобой в постели по мимо меня, была ещё и какая-то рыжеволосая девушка.

Мой разум лихорадочно перебирает все возможные воспоминания об этом отпуске. Педро что-то сплетничал, и на этом всё. Больше я ничего не могу вспомнить. Я не знаю, с кем я занимался сексом. Я даже не помню, что это был секс втроём.

— Я не помню, и это просто невозможно, чтобы я всё забыл, — Джулия смеётся, но ей это даётся легко. — Это не смешно, Джулия! Что я скажу нашим детям, если не могу вспомнить, когда впервые тебя увидел? — Её громкий смех переходит в тихий смешок.

— Я искренне надеюсь, что даже если ты вспомнишь, ты не расскажешь нашим детям о том, как мы впервые занимались сексом. И вообще, когда-нибудь.

— Какой консервативный дух! — Обвиняю я её, и она закатывает глаза. — Две девочки и мальчик.

— Первую девочку назовём Элоизой, и она родится двенадцатого ноября. У неё будут твои глаза — говорит она с такой уверенностью, что я не могу сдержать улыбку.

— Тогда нам нужно составить план, чтобы всё было готово к этому дню, — говорю я, и она смеётся над моей наивностью.

— В этом нет необходимости, — отвечает она, качая головой из стороны в сторону. — Я всё согласовала.

— С Богом? — Спрашиваю я, и она кивает. — Я всё ещё не могу поверить, что уже знал тебя, куколка. Как я мог забыть тебя?

— Так бывает, Артур, — отвечает она. — Я тоже не помню всех, с кем встречалась.

— Но ты же помнишь меня! — Восклицаю я. — Или ты разыгрываешь меня?

— Ну, конечно! — Говорит она, нетерпеливо скрипя зубами. — Если тебе нужно подтверждение, спроси своих друзей, они все меня видели, возможно, кто-нибудь из них вспомнит. Я бы поставила на Милену.

Я заставляю Джулию упасть на кровать, и она начинает жаловаться и кричать.

— Что ты делаешь? — Спрашивает она, а я притягиваю её к себе, чувствуя, как её спина прижимается к моей груди. Я беру телефон с прикроватного столика, включаю свет и, прежде чем набрать номер для видеозвонка, пытаюсь понять, не шутка ли это.

— Я пытаюсь осознать, стоит ли мне признаться своим детям, что я забыл, как впервые увидел их маму. — Разблокировав экран своего телефона, я с удивлением обнаруживаю, что уже шесть утра. Но это не имеет значения. Я нахожу контакт Бруно и начинаю видеозвонок.

— Кто-то умер? — Отвечает он, уже проснувшись и одевшись для пробежки. Я вижу, как он кладёт трубку на что-то, чтобы приготовить себе напиток перед тренировкой. — Эй! Я знаю тебя! — Восклицает он, глядя на Джулию, и я в шоке открываю рот.

— Ты её знаешь? — Спрашиваю я, и Джулия, поворачивая голову, смотрит на меня через плечо, словно говоря: «Я же говорила.»

— Ты Лия? — Прямо спрашивает Бруно, и я громко выдыхаю.

— Если бы это была не она? Отличный приятель!

— Вчера ты был у нас и плакал весь вечер, говоря, что любишь её. Если бы это была не Лия, ты бы заслужил то, что с тобой случилось.

— Он мне нравится, — говорит Джулия, и Бруно широко улыбается в ответ.

— С кем это ты разговариваешь в такой час? — Спрашивает Милена несколько секунд спустя, появляясь перед камерой. Она тоже одета в спортивную одежду, но на её лице застыла хмурость. Милена хмурится, а затем моргает, и её глаза расширяются. — О, боже мой! Ты Джулия!

— Привет, Милена, — приветствует её Лия, смеясь.

— Прекрасно! Итак, все, кроме меня, помнят, как я познакомился с матерью своих детей. Кроме меня блядь!

— Разве ты не помнишь? — Машинально спрашивает Милена, но тут же осознает свою ошибку. Её рот открывается и закрывается, как у рыбы. — Мы сейчас повесим трубку, — предупреждает она. — Джулия, я не могу дождаться, когда снова увижу тебя. Прощай, Артур. — Она уходит, и экран гаснет.

Чувствуя головокружение, я ослабляю давление на тело Лии, и теперь она может повернуться и забраться на меня.

— Счастлив?

— Я в это не верю, — комментирую я, очень расстроенный. — Как это может тебя не беспокоить?

— Ты помнишь, как впервые увидел меня на парковке в «Браге»? — Спрашивает она, кладя руки мне на грудь и упираясь в неё подбородком.

— И каждую секунду после этого.

— Тогда это самое главное. С этого всё и началось, не раньше. — Я прикусываю губу.

— Я люблю тебя всем сердцем, куколка. — Мы переворачиваемся на кровати, и я оказываюсь сверху. Лия тихонько вздыхает. — А теперь я создам столько воспоминаний, чтобы никогда больше не забыть тебя. — И я нежно целую её.

— Что ты скажешь, если мы сегодня отменим работу? — Спрашиваю я между поцелуями, хотя знаю, что Лия никогда не согласится. Но вместо того, чтобы рассмеяться и попросить меня быть серьёзным, она сразу становится серьёзной. Я отрываю от неё своё лицо, уже хмурясь.

— Нам нужно поговорить. — Её тон заставляет меня сесть на кровати.

— Что случилось?

— Вчера я сказала, что должна тебе кое-что показать. — Я киваю. — Но мне не удалось этого сделать. Подожди минуту, — просит она и встаёт.

Джулия выходит из комнаты, а я с тревогой жду, стараясь заглянуть в открытую дверь, но вижу только стену в коридоре. Вскоре Лия возвращается с чёрной коробкой, которую, как мне помнится, я видел на столе в её гостиной, и белым конвертом в руках.

Обнажённая, она становится на колени на кровати, садится на корточки лицом ко мне и протягивает коробку. Её нервное выражение лица подсказывает мне, что содержимое мне не понравится. Я быстро открываю коробку, и первое же изображение заставляет меня посмотреть в испуганные глаза Лии.

— Что я вижу?

— Это принесли вчера. Я получила коробку, когда вернулась домой. К содержимому была приложена записка. — Я достаю сложенный листок бумаги из коробки.

Я разворачиваю конверт и начинаю читать. Закончив, я закрываю глаза и глубоко вздыхаю, стараясь сдержать свой гнев.

— Кто вручил тебе коробку, любимая?

— Консьерж. Я спросила его, и он сказал, что это передал парень на велосипеде. Я попросила разрешения посмотреть записи с камер, и это действительно так, — произнесла она, и я нервно облизнул губы.

— Я понял. — Лия отвела взгляд, сглотнула и вновь посмотрела на меня, протягивая белый конверт, который она сжимала с такой силой, что он весь помялся. — Что это? Ещё одна угроза?

— Нет, — ответила она, когда я взял конверт. Я открыл его и обнаружил сложенный втрое листок бумаги. Я прочитал только первые три строчки.

— Но что это значит, Джулия?

— Это моё заявление об увольнении. — недовольно произносит она. — Я понимаю, что разговор в постели, сразу после того, как мы закончили заниматься любовью, не совсем подходящее время и место для подобных вещей, но учитывая обстоятельства, я думаю, мы сможем это пережить. Она оправдывается.

Я закатываю глаза и разрываю бумагу. Лия в шоке открывает рот.

— Ты же знаешь, что я могу просто распечатать ещё одно заявление и подписать его, да? — Говорит она, а я отворачиваюсь, смеюсь и отрицаю это. Но затем я снова поворачиваюсь к ней, поднимаю руку и сжимаю пальцами её подбородок.

— Нет, любовь моя. — Говорю я, и она вздрагивает от моего тона и давления. — Ты ни за что не уйдёшь, потому что, во-первых, в этой компании начнётся хаос, во-вторых, мне действительно нравится заниматься с тобой любовью в копировальной комнате, и в третьих, мы не будем отвечать на угрозы. Я не веду переговоров с террористами, Джулия.

— Это не тебе решать! — Восклицает она, и я накрываю её своим телом, так что она оказывается под мной, спиной к матрасу.

— Каждую секунду, каждую минуту, каждый день, каждую неделю, каждый месяц, каждый год, каждое десятилетие, каждое столетие я люблю тебя и забочусь о тебе, моя дорогая. Я дал обещание и не собираюсь нарушать его, особенно в первый день.

— Артур, — стонет она, произнося моё имя, когда я трусь о её влажную киску, погружаясь в восхитительный жар, готовый взять её. — Так я не смогу думать! — Жалуется она, и я смеюсь, хотя и сам близок к тому, чтобы потерять нить разговора.

— Но это именно то, чего я хочу.

— Артур! — Теперь её тон становится властным, и я заставляю себя остановиться. — По-твоему, сэр, я тоже не должна вести переговоры с террористами?

— Всё просто, мы будем контролировать ход повествования, и никто больше не сможет тебя шантажировать.

— Контролировать ход повествования? — Она хмурится. — Ты говоришь о...

— Не торопись! — Говорю я, прежде чем она успевает закончить свой вопрос. — У меня есть идея. Ты когда-нибудь смотрела «Форс-Мажоры»?