Остров Мертвецов

Я кипела от злости пока принимала этот гребаный душ, оттирая со своей плоти кровь, гребаную сперму Маверика и все грязные делишки, которыми мы занимались. Но, конечно, когда я вышла из душа и мельком взглянула на себя в зеркало в полный рост, я обнаружила синяки, засосы, следы зубов и множество других свидетельств того, что он делал со мной, все еще остававшихся на моей коже.

Я раздраженно фыркнула, нашла тампон и вставила его так сердито, что у меня вырвался писк боли. Гребаное копье во влагалище. Кто, блядь, изобрел это дерьмо? С таким же успехом я могла бы засунуть кактус себе в пизду и покончить с этим.

Я быстро вытерлась, бросив полотенце на мокрый пол, как ребенок, и протопала в спальню Маверика, где стащила из его ящика пару ярко-синих баскетбольных шорт и красную майку. Затем я вывалила на пол все остальное его барахло и засунула пустую упаковку из-под тампонов в коробку с патронами для револьвера, которую он держал в своей тумбочке.

Пистолет больше не попадался мне на глаза с тех пор, как я поймала его за игрой в русскую рулетку, и я надеялась, что это означало, что мне удалось зашвырнуть его в океан. Не то чтобы он уточнил что-либо об этом забавном хобби, когда я попыталась заставить его рассказать мне об этом. Мне просто оставалось списать это на нанесенный ему ущерб и подождать, пока он будет готов поделиться, но даже мысль о том, что он вот так рискует своей жизнью, оставляла неприятный привкус у меня во рту.

Я заметила резинку и завязала свои радужные волосы в узел на макушке. Когда я повернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало, то с удовлетворением отметила, что выгляжу как полное дерьмо, что вполне отражало мои чувства.

Я была голодна. И зла. И как будто мои гормоны взбунтовались благодаря визиту тети Флоу (Прим. Сленг. Период месячных.) и тому, что меня выбросили, как использованный презерватив, прежде чем я даже успела отойти от своего оргазма.

Я начала рыться в ящиках и шкафах, но быстро стало до боли ясно, что в этом месте нет еды, поэтому я подошла к двери и стукнула по ней кулаком.

— Что? — раздался грубый голос того сторожевого пса, которого Маверик решил оставить охранять меня.

— Я голодна. Я хочу пойти поискать еду. Выпусти меня, — крикнула я в ответ.

— Не могу этого сделать. Босс сказал, что ты должна оставаться там.

— О, значит, он может трахать меня во время месячных, но не может обеспечить меня шоколадом, когда от его чудовищного члена у меня усилились спазмы? — Прокричала я в ответ. На самом деле хуже не стало, но шоколада от этого меньше хотеться не стало, так что мне было насрать.

Сторожевой пес пробормотал что-то неразборчивое, но дверь открывать не стал. Ладно. Пошел он.

Я огляделась вокруг, прищурившись, и мой взгляд упал на приоткрытую балконную дверь. Тогда, полагаю, я воспользуюсь черным ходом.

Я сорвала немного испачканные — ладно, сильно испачканные кровью — простыни Маверика с его кровати, случайно сбив задницей растение в горшке, так что ваза разбилась, и земля рассыпалась по всему полу. Упс.

Я толкнула бедром балконную дверь и посмотрела вниз, на спуск с пятого этажа к бассейну, заметив сливную трубу справа от балкона под этим.

Я быстро привязала простыни к перилам, затем перепрыгнула через них, не обращая внимания на боль в животе, и начала спускаться на нижний уровень. Маверику нужно было напоминание о том, что я не какая-то игрушка, которую можно держать в шкафу и играть с ней, когда он заскучает. Я была морским созданием, и меня не удержать взаперти в аквариуме с золотыми рыбками. Не говоря уже о том, чтобы мириться с тем, что он пошел бултыхаться с рыбешкой, повернувшись ко мне спиной. А может, она была скорее акулой с моллюском вместо вагины? Да, это звучало примерно так. Тупая сука с моллюском вместо вагины. Если он все еще был с ней, ему не следовало быть со мной. Отныне он мог держать свой странствующий морской огурец при себе. Блядь.

Мои ноги коснулись плитки, которой был выложен балкон под балконом Маверика, и я усмехнулась про себя, заметив бутылку кетчупа, оставленную там на маленьком столике. Я быстро написала ее содержимым сообщение на плитке, чтобы этот мудак нашел его, когда пойдет за мной.

Возвращайся к своей вагине-моллюску.

Неплохо. Хотя, взглянув на текст, я поняла, что кетчуп растекся от солнечного жара и надпись уже стала довольно неразборчивой. Проклятье. Я быстро нарисовала огромный член со стрелкой, указывающей на него, и словом «ты», которое было легче интерпретировать, а затем протопала к водосточной трубе.

Взлом и проникновение не были моим обычным занятием, но я овладела искусством побега давным-давно, черт возьми, и к настоящему времени водосточная труба стала моим другом на всю жизнь. Фокус заключался в том, чтобы проверить, надежно ли она прикреплена к стене — я научилась этому на собственном горьком опыте, когда одна из тех, по которой я спускалась, накренилась, и я упала с шести футов в куст с розами. Клянусь, неделю спустя я все еще вытаскивала шипы из своей задницы и не собиралась повторять эту ошибку дважды.

Поэтому, хорошенько встряхнув сливную трубу, чтобы убедиться, что она хорошо закреплена, я перепрыгнула через перила и быстро съехала вниз.

Несколько парней из банды Маверика посмотрели в мою сторону, когда я направилась к бару у бассейна и обошла его сзади, но я проигнорировала их сварливые задницы и просто занялась своими делами, предоставив им самим решать, стоит ли им мне мешать.

Я нырнула за печально опустевшую стойку бара — думаю, в бандитских группировках у барменов не так много смен — и начала рыться. Джекпот! За стойкой был холодильник, и я нашла внутри коробку с бутербродами с сыром и салатом и именем «Дэйв», написанным фломастером на крышке. Кто бы мог подумать, что гангстеры берут с собой ланчи? Но еще вкуснее была огромная плитка шоколада, лежащая в прозрачной коробке рядом с его бутербродами. Моя. Извини, хотя нет, не извини, Дэйв.

Я засунула плитку шоколада в карман, а сэндвичи — в другой, отчего шорты Маверика наполовину сползли с моей задницы под их тяжестью, затем повернулась, чтобы посмотреть на свой выбор напитков. Бутылка «Малибу» прошептала мое имя на ветру, и я схватила ее, снова выходя на солнце, где все больше членов банды посмотрели в мою сторону.

— Что ты здесь делаешь? — крикнул один из них, и я смерила его мрачным взглядом, прежде чем шагнуть и встать перед ним. Он был довольно огромен, сложен как гребаный бык и покрыт еще большим количеством татуировок, чем Маверик. Наверное, я должна была бояться его и все такое, но, честно говоря, я так долго общалась с такими чуваками, что знала, как это делается. Они были просто овцами в стаде, и единственным, кого мне действительно следовало остерегаться, был волк, который ими управлял. И поскольку Маверик совершил ошибку, дав понять, что не собирается меня убивать, я чувствовала себя совершенно спокойно среди его банды жутковатых дружков.

— Рик сказал мне пойти расслабиться в бассейн. Он также сказал мне, что никто из вас, придурков, не побеспокоит меня и что я должна сказать ему, если вы это сделаете. Итак, ты беспокоишь меня, Руперт?

— Это не мое…

— Мне нужны солнцезащитные очки. — Я протянула руку и сняла их с его лица, прежде чем надеть их на свое и одарила его улыбкой. — Будь ягненком и придержи для меня этот надувной круг, ладно? — Я указала на черный круг, который плавал в бассейне рядом с нами, и он нахмурился. — Поторапливайся, Руперт, а то мне придется сказать Рику, что ты испортил мне утро, и он оторвет тебе за это яйца, и мы оба знаем, что это правда.

— Меня зовут Дэйв, — выдавил он, опускаясь на одно колено, чтобы придержать круг для меня, в то время как несколько других гангстеров обменялись взглядами. Оооо, этот чувак возненавидит меня так сильно, когда поймет, что я не только навешала ему лапшу на уши, но и украла его ланч. Извини, Руперт.

Я опустила задницу в отверстие надувного круга, втягивая воздух от ощущения прохладной воды, впитывающейся в мои украденные шорты, прежде чем расслабиться и оттолкнуться от края бассейна.

— Сделай музыку погромче, Руперт. Я не хочу слышать свои мысли, пока расслабляюсь. И убедись, что ты выбрал достойные песни, иначе я разозлюсь.

Дэйв нахмурился, но отошел, чтобы включить несколько песен через акустическую систему, окружавшую бассейн. Я усмехнулась, когда заиграла «Sweet Melody» группы Little Mix, и я зашлепала ногами по воде в каком-то смутном подобии танца. Хороший выбор, Руперт.

Я отплыла от края, вытащила из кармана бутерброды и быстро съела их, пока они не пропитались водой. Затем я достала свою огромную плитку шоколада и приступила к настоящему пиршеству, попеременно поглощая ее квадратики и запивая их «Малибу», пока не почувствовала приятный кайф и спазмы не утихли. Осталось только восхитительное блаженство, которое мое тело испытывало после траха с Мавериком, и я была в равной степени довольна и взбешена этим.

Мне было интересно, трахает ли он ее сейчас. Пробует ли он другую киску теперь, когда получил то, что хотел, заявив права на мою? Имела ли я вообще право злиться из-за этой идеи? Он не был моим. Уже нет. Возможно, и никогда не был. И он не давал мне никаких обещаний о моногамии. Черт, я даже не хотела этого. Не так ли?

Я проигнорировала острый укол ревности в животе и желание прирезать сучку, стараясь не представлять их вместе. Ладно, может, я и была полна дерьма, но мне пришлось признать это, потому что мое раздражение не притуплялось.

Я использовала руку, чтобы заставить надувной круг лениво вращаться, и наблюдала за небом, которое вращалось надо мной, в половине случаев открывая вид на отель, а в другой половине — на голубое небо и пушистые белые облака. Так продолжалось до тех пор, пока шоколад не закончился, а обертка не уплыла от меня, ром тоже наполовину закончился, и я немного пьяненько подпевала «Daisy» группы Ashnikko, что вполне соответствовало моему нынешнему настроению. Я находилась в каком-то подобии рая, где можно было забыть о своих проблемах. Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока в поле моего зрения внезапно не попал один серьезно разозленный главарь банды, который свирепо смотрел на меня со своего места, стоя на краю бассейна.

— Вылезай, Роуг, — прорычал Маверик, когда я встретилась с ним взглядом сквозь украденные солнцезащитные очки.

— А почему бы тебе не залезть, Рик? — Предложила я, плеснув в него водой и заставив его нахмуриться еще сильнее.

— Нам нужно поговорить.

— К черту твои разговоры. Я просто хочу лежать здесь на солнышке и пить, пока не утону. Разве я прошу так много? — Я поднесла бутылку «Малибу» к губам и ухмыльнулась ему поверх нее, делая большой глоток.

— Вы все, проваливайте. Сейчас же, — рявкнул Маверик, и я приподнялась, чтобы посмотреть, как все его люди бросились врассыпную. Руперт бросил на меня сердитый взгляд и поспешил прочь со своей пустой коробкой для ланча в руке, а я фыркнула от смеха и плеснула в Рика еще водой.

— Теперь ты залезешь? — Вызывающе спросила я.

— Если мне придется, ты пожалеешь об этом.

— Добавь это к гребаному списку, — пробормотала я. — Я сожалею почти о каждом решении, которое когда-либо принимала, так что значит еще одно?

Взгляд, которым одарил меня Маверик, обещал мне смерть от его рук. Или, по крайней мере, жестокую порку, и мое сердце подпрыгнуло, когда моя киска сжалась, а мозг закричал «отмена миссии», но был заглушен вызванным выпивкой хихиканьем моего либидо. Что ж, черт возьми. Мне конец.

Я наблюдала, как он сорвал с себя футболку и отбросил ее в сторону, прежде чем нырнуть в воду и исчезнуть под поверхностью.

Прошло несколько секунд, и я не могла удержаться, чтобы не напевать мелодию из «Челюстей» (Прим. Телевизионный фильм), когда я немного приподнялась, чтобы попытаться определить, где он собирается всплыть. Я, без сомнения была как добыча акулы, но то, как колотилось мое сердце, говорило о том, что я не совсем против того, чтобы быть съеденной им.

Я закричала, когда он появился подо мной, подбросил мой надувной круг в воздух и опрокинул меня в воду. Я камнем пошла ко дну, с уколом сожаления потеряв бутылку «Малибу» и новые солнцезащитные очки.

Я использовала свои руки, чтобы удержаться там, осматриваясь сквозь облако радужных волос, которое окружало меня, в поисках каких-либо признаков его следующей атаки.

Чья-то рука внезапно сомкнулась вокруг моего запястья, и меня дернуло к поверхности, затем моя голова появилась над водой, и меня подтащили к краю бассейна, где было достаточно глубоко, чтобы я могла коснуться дна лишь пальцами ног.

Рик прижал меня к кафельной стене бассейна, и я откинула волосы с лица, пока он удерживал меня на месте в клетке своего тела, в то время как вода стекала по его татуированным рукам и рельефным мышцам груди. Я собиралась его облизать. Не сейчас. Но скоро.

— Выкладывай, Роуг. Ты все равно никогда не умела держать язык за зубами, так что просто скажи это мне, — потребовал он, и я вздернула подбородок, свирепо глядя на него.

— Почему она все еще здесь? Я думала, ты ее прогнал.

— Она вернулась, — безразлично ответил он.

— Так кем же это делает меня? Твоей подружкой на стороне? Запасной женщиной? Кем-то, с кем можно скоротать время, пока ее не будет?

— Если ты хочешь быть моей девушкой, возможно, тебе следовало попросить, — мрачно ответил он.

— Я не хочу. И ты тоже не хочешь, чтобы я ею была, не так ли? — Ответила я мгновенно. — Все так, как ты сказал мне и Фоксу — ты просто хочешь трахнуть меня, использовать, сломать и бросить у его двери. Ну, начнем с того, что ты нашел меня сломленной и уже хорошенько потрахался со мной, так что, думаю, пришло время тебе выкинуть меня.

— Черт, я и забыл, какой бесящей ты можешь быть, когда теряешь самообладание, — прорычал Маверик. — Ты всерьез веришь во всю ту чушь, что льется из твоего рта, или просто плюешься ядом из-за истории с Миа?

— Я не знаю, что и думать. Ты не первый парень, который лжет, чтобы залезть ко мне в трусики.

Маверик рванулся вперед, его грудь вжалась в мою, его губы прижались к моим губам, а от его тела исходила чистая ярость. — Скажи мне, что ты чувствуешь, когда я здесь, с тобой, вот так, — прорычал он. — Скажи мне, как я мог солгать об этом.

Мое тело задрожало, сердце заколотилось, душа болела, и больше ни одно слово не слетало с моих губ. Я закрыла глаза и вдохнула его, облизывая свои губы и случайно облизав и его из-за того, что он находился так близко.

— Это не ложь, красавица. Ты у меня в крови. Об этом невозможно солгать. Я сказал тебе позволить мне владеть тобой, отдать себя мне, но это была чушь собачья. Потому что я владел тобой до того, как ты произнесла эти слова, точно так же, как ты владеешь мной. Как и всегда владела. Как и остальным мудакам в Сансет-Коув. Каждый из нас, блядь, знает это.

— Они бросили меня, — прорычала я, испытывая боль от этих слов каждый раз, когда позволяла себе думать об этом. — Они бросили меня на том гребаном пароме.

— Да. Они и меня бросили, — согласился он. — Так что давай не будем стоять здесь и спорить о дерьме, которое даже не имеет гребаного значения.

— Это имеет значение для меня, — твердо возразила я, найдя в себе силы упереться руками в его грудь и оттолкнуть его назад. Он отступил на несколько дюймов, но его руки так и остались лежать на бортике бассейна по обе стороны от меня. — Скажи мне, почему этот моллюск вернулся сюда.

Маверик провел языком по щеке, ему явно не нравилось, что я предъявляю к нему требования, но затем он пожал плечами, как будто решил, что ему насрать, и сдался. — Она — работа. Не то чтобы она знала об этом. Но она падчерица Кайзера Роузвуда и мой путь в его гребаное поместье, если я все сделаю правильно. Я не могу просто так взять и нагрянуть туда, потому что оно находится на территории гребаных «Арлекинов», но мне нужно то, что заперто в его склепе. Нашем склепе. Я хочу взломать его, вытащить эти секреты и использовать их, чтобы уничтожить мальчика Фокси и его маленьких приспешников. И я думаю, что ты, возможно, хочешь того же самого.

Мои губы приоткрылись от этого признания, и я не была уверена, была ли тому причиной выпивка, солнце или взгляд его великолепных темных глаз, но я обнаружила, что киваю, признавая это, соглашаясь на что бы то ни было, даже не говоря ни слова.

— Сколько у тебя их ключей? — спросил он, и его взгляд возбужденно потеплел, когда он понял, что я пытаюсь играть в туже игру, что и он. Что, возможно, только возможно, мы двое задумали одно и то же.

— Только твой и мой, — ответила я. — Они спрятаны в моем трейлере. Хотя, возможно, он больше не мой, потому что я просрочила арендную плату, и отсюда я точно не смогу ее оплатить.

— Но ты пыталась найти и их ключи? — настаивал он, и я снова кивнула.

— Я хочу отомстить, Рик, — выдохнула я. — Я знаю, ты сказал, что для тебя это ничего не исправит, и, возможно, для меня тоже. Но если этот секрет выйдет наружу, у них не будет другого выбора, кроме как бежать из этого города, который они ценили намного больше, чем меня. Чем нас. Я могу забрать у них что-то такое, что будет максимально приближено к тому, что они забрали у меня, и, возможно, после этого я смогу обрести хоть какой-то гребаный покой.

— Ты действительно думаешь, что сможешь достать их ключи? — с любопытством спросил он, и я прикусила нижнюю губу, обдумывая это.

— Может быть. Было достаточно ясно, что Фокс хотел, чтобы я вернулась, даже если это было только для того, чтобы трахнуть меня. И Джей-Джей… — Я замолчала, потому что это было чертовски больно. Я все еще не могла по-настоящему понять этого. Я чувствовала, что добиваюсь реального прогресса с ним, со всеми ними. Конечно, мы и близко не были к тому, чтобы вернуться к тому, какими были когда-то, но я все еще не могла поверить, что они с такой легкостью избавились от меня. Что, черт возьми, это было? То, что Джей-Джей сказал мне до того, как все это случилось, просто не соответствовало его действиям, но я пережила их предательство, так что, возможно, я была просто дурой, думая, что мне чего-то не хватает.

— Конечно, Фокс хочет трахнуть тебя, красавица. Они все хотят. Ты была пределом мечтаний для всех нас четверых в течение долгого гребаного времени, а это дерьмо просто так не исчезнет.

— И что мне с этим делать? Даже если это правда…

— Не ври себе, малышка, ты знаешь, что это правда. И я готов поспорить, что ты тоже думала о том, чтобы трахнуть их всех, больше раз, чем можешь сосчитать. Так было со всеми нами. Мы были просто слишком молоды и чертовски глупы, чтобы понять, что с этим делать, не разрушив себя. Вопрос в том, продолжаешь ли ты фантазировать на эту тему или сможешь сохранить ясную голову и пойти за ключами для нас?

— Ты хочешь, чтобы я вернулась к ним? — Удивленно спросила я.

— Хочу — это не то слово, которое я бы использовал, — ответил он. — Но мне кажется, что если мы вдвоем будем работать над этой проблемой, то в конце концов выйдем победителями.

— То есть ты продолжишь изображать из себя парня Мии, пока я пойду и попытаюсь забрать у них ключи? — Спросила я, нахмурившись при мысли о том, что он все еще будет водить ее за нос, играть с ней, целовать ее, трахать ее.

— Ну, я вряд ли позволю, чтобы вся моя тяжелая работа с ней пропала даром из-за ничтожного шанса, что ты сможешь это провернуть, — язвительно ответил он. — Но, если ты быстро справишься со своей задачей, мне не придется долго держать ее в подвешенном состоянии. Так что скажешь? Хочешь объединиться со мной против «Арлекинов», красавица? Ты хочешь помочь мне заставить их заплатить?

В глубине моей головы звучал тихий голосок, требуя моего внимания, пытаясь заставить меня вспомнить причины, по которым я должна была сказать «нет». Умолял меня хорошенько все обдумать. Увидеть эту сделку с дьяволом такой, какой она была, и отказаться от нее. Но другая, более обиженная и мстительная часть меня кричала еще громче, чтобы я откусила его гребаную руку. (Прим.: Приняла предложение.)

Мальчики-Арлекины не заслуживали от меня ничего хорошего. Они не заслужили от меня ни преданности, ни жалости, ни чего-либо еще, кроме этого. Если мы вскроем этот склеп, у меня будет более чем достаточно денег, чтобы обосноваться где-нибудь подальше отсюда с новым именем и новой жизнью. А им придется столкнуться с той же реальностью, что и мне десять лет назад, когда меня бросили на произвол судьбы и заставили бежать от всего, что я когда-либо знала и любила.

— Я в деле, — прорычала я, и «Малибу» помог заглушить звуки печального плача маленькой девочки по мальчикам, которых она когда-то любила всем сердцем. — Но это значит, что тебе придется меня отпустить, Рик.

Маверик пристально посмотрел на меня и убрал руки с края бассейна, чтобы зажать мое лицо между ними. — Я никогда больше не отпущу тебя, красавица, — прорычал он. — Но это не значит, что я должен держать тебя в клетке.

Я судорожно сглотнула, потому что мне слишком понравилось, как это прозвучало, и когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, я была бессильна сопротивляться ему. Он притянул мой рот к своему, и я погрузилась в этот поцелуй, утопая в нем и вбирая его в себя целиком.

Я не была уверена, правильно ли я поступаю или это просто превратится для меня в еще одно сожаление, из-за которого я буду страдать, но я точно знала, что находиться здесь, в его объятиях, было правильно. И когда наш поцелуй стал глубже, я позволила себе забыть обо всем, что существовало за его пределами, потому что, пока я была с ним, ничто другое все равно не имело значения.