Остров Мертвецов

Я проснулся в море кокосового аромата с очень удовлетворенным членом и самой красивой девушкой в мире в моих объятиях. Хотя, судя по всему, мой член не был полностью удовлетворен, поскольку он поднялся вместе с солнцем, и певчие птички, казалось, пели его имя.

Роуг лежала рядом со мной как мертвая, потому что я провел рукой по ее спине, а она даже не пошевелилась. Я убрал волосы с ее лица и прижался губами к ее губам, дразня зубами ее нижнюю губу. Ничего. Девушка может проспать бомбежку.

Дворняга заскулил у кровати, и я перевернулся, когда он поскребся в дверь и бросил на меня отчаянный взгляд, который говорил: если мне придется ждать, пока Роуг проснется, я обмочусь!

Я неохотно отпустил Роуг и выскользнул из постели, голый и зевающий, открыл дверь и последовал за ним через трейлер к выходу, где он нетерпеливо тявкнул.

— Хорошо, хорошо. — Я отпер дверь, и он вылетел наружу, сбив чайку, которая с яростным криком взмыла в воздух, а потом он помочился прямо на то место, где она стояла. Маленький территориальный зверек.

Я подождал, пока он закончит, но он рысцой отправился на какое-то задание, а я пожал плечами, закрыл дверь и пошел готовить кофе.

Я продолжал натыкаться на разное дерьмо, потому что этот трейлер был скорее предназначен для Полли Покет, (Прим. Главная героиня детского мульт-сериала.) чем для взрослого мужчины и его твердого члена. Джонни-младший не раз включал духовку, прежде чем я налил две чашки кофе, и ему было не очень то приятно шлепаться обо все подряд вместо того, чтобы снова погрузиться в свою любимую киску. С тех пор, как я впервые заполучил ее, он не вставал ни на одну девушку — за исключением, разумеется, Роуг. Это стоило мне всех моих постоянных клиентов, и теперь я был эскортом, которому некого было обслуживать. Хотя я не мог сказать, что по-настоящему злился на Джонни-младшего за это.

Я хотел эту девушку всю свою жизнь, и теперь, когда она, наконец, захотела меня, я пропал. Но я не был уверен, каков был долгосрочный план. Я не был ее парнем и прекрасно знал, что она переспала с Мавериком на его острове. Но мы снова были вместе, и, возможно, это означало, что она не была и его девушкой. Наверное, мне стоит просто поговорить с ней об этом.

Я определенно вел себя как трус. Я не хотел смотреть правде в глаза, потому что факт был в том, что я не был уверен, что смогу с ней справиться. Я хотел, чтобы то, что было между нами, было чем-то большим, чем просто секс, но что, если она этого не хотела? Мой член мог проделывать множество трюков, но он был бесполезен для того, чтобы заставить девушку влюбиться в меня. Особенно такую девушку, как она. А если я завтра отрежу себе член, что я смогу ей предложить? Ничего.

Но опять же, то, как мы были вместе прошлой ночью в ее крошечной постели, не выглядело так, будто речь шла только о сексе. Я никогда не был ни с одной девушкой так, как был с ней тогда, — нежный, любящий и не торопящийся, потому что я не хотел, чтобы это заканчивалось. И мне казалось, что она была прямо там, рядом со мной, чувствуя то же самое.

Я вернулся в комнату, поставил наш кофе на тумбочку, прежде чем лечь в постель. Она перекатилась на мою подушку, уткнувшись в нее лицом, а ее волосы разметались вокруг нее повсюду. Я усмехнулся, приподнял ее, чтобы она легла мне на грудь, и взял ее руку, чтобы осмотреть браслет из акульего зуба, который я сделал для нее, как Капитан Болван, десять лет назад. Вот ведь, дураком я был. Но, признаться, сейчас я чувствовал себя королем, видя, как она его носит. Это была просто какая-то дурацкая безделушка, но она олицетворяла меня, и она хотела, чтобы она была на ней. Так что, может быть, это что-то значило, или, может быть, я просто жил в мире грез. Хотя мне здесь нравилось: облака были пушистее, солнце ярче, а моя красотка была в моих объятиях. Большего я и не мог просить, учитывая, что я бы заплатил все до последнего пенни, что у меня был, и отказался бы от всех второстепенных органов, чтобы однажды обеспечить эту реальность. Ладно, хрен с ним, я бы отдал и несколько необходимых. Только не сердце и не член. А разве член — это орган? Он точно пульсировал так же часто, как и сердце, когда она была рядом, так что я бы ответил «да». Так что я бы продал все, кроме этих двух вещей, чтобы она могла получить их оба. Ну, не в банке или в чем-то подобном, я бы, конечно, оставил их прикрепленными к своему телу.

Я отпустил ее руку, и она легла мне на грудь. Я бы проверил ее пульс, если бы она не была такой теплой и ее дыхание не овевало мою кожу.

Я закрыл глаза и просто наслаждался ее весом и чистым покоем, который окружал меня из-за нее. Я был уверен, что до сих пор не верю в то, что она вернулась. Мой мозг никак не мог осознать, что она здесь, особенно после того, как мы едва не потеряли ее снова из-за Маверика.

Я крепче обнял ее, желая оставить ее у себя, но, как бы мне этого ни хотелось, я не думал, что она когда-нибудь станет моей. Не по-настоящему. И что, черт возьми, я должен был делать с Фоксом? Смирится ли он с тем, что мы будем вместе, если Роуг и вправду захочет меня? Я не мог этого представить. Мой брат был так влюблен в нее, что это ослепило его. Неужели его увлечение ею перевешивало его верность мне? Неужели это погубит нас?

Она все равно не выберет тебя, идиот.

Я вздохнул, запустив пальцы в ее волосы. Я был хорош в постели, и я знал, что полагаюсь на это, чтобы заставить ее возвращаться ко мне, но помимо этого, кем я был? Местный стриптизер/эскорт, чей член повидал больше экшена, чем кино-хлопушка на съемках фильмов.

— Кофе, — пробормотала она, просыпаясь и втягивая носом воздух со все еще закрытыми глазами.

Я ухмыльнулся ей, потянулся за ее кружкой и вложил ее ей в руку. Она устроилась у меня на груди и принялась жадно поглощать его, как измученная жаждой птица, но ее глаза все это время оставались закрытыми. Затем она нерешительно потянулась к тумбочке, промахнулась, и кружка упала на пол, а она снова прижалась к моей груди с довольным вздохом.

— Доброе утро, красотка, — пробормотал я, и ее глаза распахнулись, а мое сердце забилось быстрее, когда на меня взглянули эти прекрасные голубые глаза оттенка океана.

— Доброе утро, Джонни Джеймс, — хрипло поздоровалась она, и мы просто смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем она ухмыльнулась мне. Она покрутила акулий зуб на своем браслете между пальцами, медленно облизывая губы.

— Не могу поверить, что ты сохранила его, — сказал я, и ее глаза снова метнулись ко мне.

— Он особенный, — сказала она, и мои брови изогнулись.

— Правда?

— Да, — сказала она, улыбаясь. — Но… подожди. — Она наклонилась, прижав ухо к акульему зубу. — О, он шепчет, что ты задолжал мне речь, Джей-Джей.

Я фыркнул, потрепав ее по волосам. — Ни за что.

— Но я хочу ее. — Она надулась, и черт бы ее побрал за то, что она выглядит такой милой и горячей одновременно. — Я заслужила ее. — Она озорно усмехнулась, проводя легкими как перышко касаниями пальцев по моей груди, шее, и затем остановилась на моих губах, а я прикусил их кончики, заставив ее рассмеяться. — Ну же, скажи ее мне.

Я мрачно ухмыльнулся ей. — О, ты этого хочешь?

— Да, — простонала она. — Скажи мне, Джонни Джеймс.

Я полностью притянул ее к себе, прижимая к своему твердому члену, и ее губы приоткрылись. Я потянулся к своим джинсам, валявшимся на полу, в поисках презерватива, но безуспешно. Вот дерьмо.

Роуг проверила ящик своей тумбочки, но я точно помнил, что прошлой ночью совершал набег и на него, и теперь я вспомнил об этом.

— Мы израсходовали все презервативы? — удивленно спросила она, и я уставился на нее.

— Не думаю, что такое случалось со мной раньше. Я всегда прихожу хорошо подготовленным, — сказал я, не веря своим ушам. Господи, сколько раз я ее трахал?

По крайней мере, три раза в постели, потом вон у той стены, и вон у той стены… у кухонной плиты, на маленьком диванчике… на столе… в душе, снова в кровати… Вау, это, наверное, какой-то рекорд.

— У меня есть несколько штук в машине, — сказал я, собираясь встать, но она прижала руку к моей груди, и, нахмурившись, покачала головой.

— Не уходи. — Она снова легла, обнимая меня, и мне было так хорошо, что я даже забыл о сексе. — Я просто отсосу тебе, как только ты произнесешь эту речь.

Я рассмеялся, скользя пальцами вниз по ее спине к заднице. Черт, это была хорошая мотивация. — Ладно, — сдался я. — Если ты действительно так сильно этого хочешь.

— Хочу. — Она посмотрела на меня снизу вверх с ухмылкой, в которой была вся Роуг, и я наклонился, чтобы попробовать ее на вкус, взяв ее лицо в свои руки.

Когда она отстранилась, я схватил подушку, лежавшую рядом со мной, и закрыл ею лицо.

— Что ты делаешь? — она рассмеялась.

— Я не буду смотреть на тебя, пока говорю это. Это слова жалкого маленького ребенка, просто запомни это, хорошо?

— Конечно, конечно, — сказала она пренебрежительно. — Начинай.

Я тяжело вздохнул, затем вспомнил речь, которую тысячу раз прокручивал в голове, и которую я поклялся сказать ей, как только снова найду ее.

Что ж, это точно будет кринж-фестиваль века (Прим. Cringe fest — это выражение, которым описывают событие или ситуацию, наполненную настолько неловкими, неуместными или нелепыми моментами, что это вызывает у зрителей чувство стыда или смущения.). Тогда я был буквально самым жалким ребенком. А эта речь была достойна малобюджетного романтического фильма.

— Роуг, прекрасная Роуг, — сказал я, устало вздохнув от того, насколько ужасным это уже было, и Роуг хихикнула. Я ущипнул ее за бедро. — Тихо, или я тебе больше ничего не скажу.

Она подавила смешок, а я продолжил, завоевывать первое место на кринж-фестивале. — Твои глаза подобны океану в теплый летний день, твои волосы мягкие, как песок в прохладной тени, твои губы — две морские ракушки, балансирующие на твоем лице, а твоя кожа блестит, как только что натертая доска для серфинга.

Она снова не выдержала, и я приподнял подушку, прищурившись, глядя на нее. — Замолчи, красотка, или ты не услышишь концовку.

Она прикрыла рот рукой, подавляя смех, а я со стоном бросил подушку обратно на лицо. Я был самым нелепым ребенком. Если бы я мог начать все сначала с теми знаниями, которые у меня есть сейчас, я мог бы быть намного круче.

— Роуг, я скучал по тебе, как берег скучает по волнам во время отлива; мое сердце — это пересохший водопад, ожидающий дождя, и теперь, когда ты снова со мной, наступил настоящий потоп.

— Потоп, — повторила она, снова смеясь, а я откинул подушку с лица и бросился на нее, прижимая своим весом.

— Вот теперь ты доигралась, — прорычал я с дьявольской улыбкой. — Ты сама напросилась. — Я задрал ее топ, наклонился и громко «выдул малину» (Прим. Действие когда дуешь воздух в кожу и получается смущающий звук.) в ее тело, заставив ее смеяться, извиваться и визжать. Я сделал это еще раз, а она дернула меня за волосы, пытаясь остановить, но ей не повезло.

Снаружи трейлера Дворняга начал лаять, и до нас донесся голос Фокса, и мы оба замерли.

— Ах ты маленький засранец, не вздумай меня кусать, — прорычал Фокс. — На, угощайся. Эй, не всю пачку — отдай!

Я вскочил с кровати, а Роуг в ужасе уставилась на меня. — Притворись, что спишь, — прошипел я, и она кивнула, но сначала потянулась к мусорному ведру, полному презервативов, завязав пакет узлом, чтобы спрятать их, а потом накинула большую футболку и нырнула обратно в кровать.

Тем временем я схватил бутылку воды с ее тумбочки, открутил крышку и вылил ее на себя, снял полотенце с крючка с обратной стороны двери и захватив все свои вещи с пола, вышел из ее комнаты, обвязав полотенце вокруг талии и захлопнув за собой дверь как раз перед тем, как Фокс вошел в трейлер с помощью ключа, который он сделал.

— О, привет, братишка, — небрежно сказал я, и он кивнул мне, подходя к раковине и смывая кровь с руки от небольшого собачьего укуса. Я заметил Дворнягу за пределами трейлера, который вгрызался в пакет с куриными лакомствами и вилял хвостом.

Черт, это было близко.

— Роуг проснулась? — Спросил он.

— Не-а, она еще спит, — сказал я. — Я просто… оденусь.

Я огляделся в поисках какого-нибудь уединенного места, куда мог бы пойти, но ванная была крошечной, как комариная задница, так что я решил, что к черту все это, и сбросил полотенце, натягивая свои вещи, пока Фокс наливал себе кофе. Из-за трейлера донеслось хихиканье пары девушек, и я понял, что, вероятно, мне следовало закрыть дверь до того, как раздеться догола.

Когда я был полностью одет, Фокс прошел мимо меня и толкнул дверь Роуг, чтобы проверить, как она. Она растянулась на кровати, выглядя мертвой для всего мира, и я бы не очень удивился, если бы она действительно снова уснула.

Фокс снова закрыл дверь, и его взгляд переместился на рисунок разъяренного барсука на стене. Он приподнял его, обнаружив под ним дыру, и я выгнул бровь, когда он с хмурым видом повернулся ко мне и скрестил руки на груди.

— Как Чейз? — спросил я.

— А как бы ты себя чувствовал, если бы получил пулю в зад? — спросил он с ухмылкой.

— Справедливое замечание, — рассмеялся я, и тут черты его лица потемнели.

— Не могу поверить, что он бросился на меня, защищая, блядь, меня, — сердито сказал он, и мое сердце сжалось. О, Чейз, я чертовски люблю тебя, но я ненавижу то, как сильно ты пренебрегаешь собой.

Я сделал себе еще кофе, и мы сели бок о бок на ступеньках, ведущих в трейлер Роуг, утреннее солнце окрасило все в золотистые цвета и уже начинало припекать.

— Мне нужно поговорить с ним о том, что он сделал, но я не знаю, как помешать ему сделать это снова, — обеспокоенно сказал Фокс и повернулся ко мне. — Вы же, парни, знаете, что то, что я ваш босс, не означает, что я хочу, чтобы вы подвергали себя опасности из-за меня, верно? — Его глаза прожигали меня беспокойством по этому поводу, и я положил руку ему на спину.

— Я знаю, чувак, я просто думаю, что Чейз хочет доказать, что он полезен. Он никогда по-настоящему не ценил себя, и я думаю, что он умер бы счастливым, если бы это спасло одного из нас. Хотя я это чертовски ненавижу. Если это поможет, я не думаю, что он сделал это, потому что ты его босс — он сделал это, потому что ты — это ты.

Он нахмурился, обдумывая это. — Я не знаю, как исцелить шрамы, которые оставил на нем отец, — серьезно сказал он. — Как мы можем показать ему, что он важен для нас, если на каком-то глубинном уровне он просто считает себя куском дерьма?

Я на мгновение задумался над этим, отпивая кофе. — Честно? Единственным человеком из всех нас, кто когда-либо имел для него значение в этом смысле, была Роуг.

— И теперь они презирают друг друга, — сказал Фокс со вздохом, запуская пальцы в свои растрепанные светлые волосы.

— Да, — выдохнул я. — Но они все еще заботятся друг о друге. Ненависть — это просто воспламенившаяся любовь.

— Ммм, — в голосе Фокса прозвучало согласие. — Тогда как же нам потушить пламя?

Я покачал головой, не имея об этом ни малейшего представления. — Запереть их вместе в комнате, отказывать Роуг в еде, а Чейзу в сигаретах, пока они не помирятся? — Пошутил я.

— Не подкидывай мне идей, — усмехнулся Фокс, но темный блеск в его глазах говорил о том, что он определенно сделал бы это, если бы думал, что это сработает.

— Думаю, они разорвут друг друга на куски, если мы так поступим, — рассмеялся я.

— И не говори.

— А я-то думала, почему у меня уши горят. Оказывается это, Барсук говорит обо мне, — резко сказала Роуг, подходя к нам сзади и протискиваясь между нами двумя. Зазор был таким тесным, что она практически сидела у нас на коленях, и я совсем не возражал против этого, тем более что в основном она сидела на мне и игнорировала Фокса. — Чейз умер от ранения в задницу? — спросила она так небрежно, как будто ей было все равно, но я видел, что она искренне хотела услышать новости о том, как он там, под всем этим фасадом.

— Не-а, он сейчас сидит на подушке в форме пончика и играет в видеоигры, колибри, — сказал Фокс и потянулся к ней, но она отодвинулась, все еще злясь на него за прошлую ночь.

Однако в этом мне пришлось встать на сторону Фокса: мы не могли рисковать тем, что Роуг приблизится к Шону Маккензи, поэтому он должен был постоянно следить за ней. И я был более чем счастлив быть этими глазами. Правда, я не думал, что кричать на нее и угрожать ей — лучшие способы повлиять на нее, но таков уж был Фокс.

Подбежал Дворняга, запрыгнул к Роуг на колени и лизнул ее в щеку. Она погладила его по голове, а я протянул руку, чтобы пощекотать ему подбородок. Он бросил свирепый взгляд на Фокса, когда тот не присоединился к суете, и Фокс закатил глаза, прежде чем почесать ему спину, а Дворняга как сумасшедший завилял хвостом, оказавшись в центре внимания.

— Одевайся. — Фокс похлопал Роуг по бедру, и у меня волосы встали дыбом, от того, как я боролся с желанием сбросить с нее его руку, но, к счастью, она сделала это сама.

— Как насчет «нет»? — бросила она в ответ.

— Я думал, ты хочешь участвовать в охоте на Шона? — Спросил Фокс, выгибая бровь, и ее глаза резко сузились, глядя на него.

— Ты сказал, что я не могу участвовать, — обвинила она.

— Может быть, я передумал. — Он пожал плечами.

— Серьезно? — спросила она, и в ее глазах сверкнула надежда, а я попытался поймать взгляд Фокса, чтобы спросить, какого хрена он делает.

Он кивнул, избегая моего взгляда, и она вскочила, положив Дворнягу мне на колени, прежде чем с визгом убежать обратно в дом одеваться.

— Ты же не собираешься на самом деле позволить ей помочь в поисках Шона? — Спросил я в ужасе.

— Нет, — согласился он. — Но я бы предпочел, чтобы мне не пришлось тащить ее, брыкающуюся и вопящую, в свой грузовик этим утром.

— Ты мудак, — указал я.

— А я никогда и не утверждал, что я святой, Джей. — Он ухмыльнулся, вставая, и я тоже встал.

Вскоре Роуг снова появилась в маленьком джинсовом комбинезоне с кружевным белым кроп-топом под ним, который открывал большую часть груди сбоку. На ней были шлепанцы и мои розовые солнцезащитные очки, которые она, должно быть, украла из моей машины прошлой ночью. Маленькая проказница.

Я потянулся, чтобы взять ее за руку, но затем резко отдернул руку в воздухе, остановив себя, и вместо этого закрыл за ней дверь. К счастью, Фокс этого не заметил, и мы последовали за ним к его грузовику, который он подогнал к трейлеру Роуг, хотя ему определенно не следовало этого делать.

Мы забрались внутрь, Роуг села посередине, а Дворняга устроился у нее на коленях, и она с помощью телефона Фокса включила «People I Don't Like» группы Upsahl, пока мы ехали по городу.

Фокс подъехал к «Кукольному Домику» и припарковался в тени пальмы рядом с ним, как раз когда из другого внедорожника в нескольких футах от нас высыпалась целая куча «Арлекинов».

Выйдя из машины, Фокс подозвал их к своему грузовику и закрыл за собой дверь, а когда я тоже вышел, он захлопнул мою дверь и запер Роуг внутри, после чего наглухо запер ее.

— Эй! — крикнула она ему, но он проигнорировал ее, приказав небольшой армии «Арлекинов» окружить грузовик и бросив одному из них ключи.

— Приоткрой для нее окно, Педро, — скомандовал он, а затем кивнул мне головой, приказывая следовать за ним, и повел меня к огромному белому зданию. Я бросил извиняющийся взгляд на Роуг, и она яростно нахмурилась, после чего включила музыку так громко, что она заставила вибрировать грузовик и, скорее всего, в мгновение ока посадила бы аккумулятор Фокса.

— Она возненавидит тебя за это, — сказал я Фоксу.

— Мне насрать. Она сама виновата, — прорычал он. — Она ускользнула от моих людей прошлой ночью, и, если бы ты не нашел ее, кто знает, что могло бы случиться? Что, если бы Шон нашел ее бродящей по городу после перестрелки? — Его лоб нахмурился от беспокойства. — Если она добровольно не хочет оставаться под защитой моей Команды, то это то, что она получит. Я не могу позволить себе быть милым прямо сейчас, когда Шон и его люди жаждут крови. Что, если они заберут ее Джей-Джей? Я бы никогда не простил себя, — выпалил он, и у меня сдавило грудь при этой мысли, заставляя меня намного меньше расстраиваться из-за того, что ее насильно защищают. Я знал, какая она: она будет в ярости от того, что за ней следят двадцать четыре часа в сутки. Но это того стоит, если это помешает Шону найти ее.

При ярком свете дня «Кукольный Домик» демонстрировал признаки износа гораздо сильнее, чем когда темнота скрывала его недостатки. По стенам бежали трещины, а одна сторона крыши, похоже, отчаянно нуждалась в ремонте.

Двое мужчин стояли у дверей, пропуская нас внутрь, поскольку узнали, и мы обнаружили Джолин в баре наверху, пересчитывающую наличные за столиком.

— О, Фокс, — выдохнула она, поднимаясь на ноги с широко раскрытыми глазами. — Ты в порядке? Когда вчера вечером я не получила никаких вестей от своего человека, я так забеспокоилась. А когда я позвонила Лютеру, и он рассказал мне о случившемся, это просто не имело смысла.

— Шон заплатил твоему человеку, чтобы он передал нас ему, — пояснил Фокс, пристально глядя на Джолин, когда та уставилась на него.

— Господи, Фокс, мне так жаль, — сказала она, прижимая руку к сердцу. — Неужели он…

— Мертв, — сказал он. — Шон застрелил его.

Она с трудом сглотнула и удовлетворенно кивнула. — Зачем Шону убивать его, если он работал на него?

— Чтобы сэкономить деньги, — предположил я.

— Да, или это, или ему не нужны были свидетели тех убийств, которые он запланировал на прошлую ночь, — сказал Фокс, пристально глядя на свою тетю. — Или… он хотел убедиться, что секреты Сирила умрут вместе с ним.

— Секреты? — Джолин нахмурилась.

— Я хочу допросить твоих людей, — объявил Фокс. — Всех, кто общался с Сирилом, и если среди твоих людей есть еще крысы, тетя, я собираюсь их ликвидировать.

Она кивнула с серьезным выражением лица. — Я прикажу доставить их сюда для допроса.

— Хорошо. — Фокс схватил стул, усаживаясь, а брови Джолин поползли вверх.

— О, ты хочешь допросить их прямо сейчас? — спросила она.

— Очевидно, — подтвердил он, и она встала.

— Хорошо, я позабочусь, чтобы они были здесь как можно скорее, Честер! — проревела она, и мгновение спустя он вбежал в комнату в ярко-зеленой рубашке.

— Да, моя сладкая? — спросил он.

— Вызови всех наших людей на встречу с Фоксом Арлекином. И не заставляй его ждать, — приказала Джолин.

Честер кивнул нам и снова убежал. Я плюхнулся на сиденье рядом с Фоксом, вытянул ноги и хрустнул костяшками пальцев. У меня было предчувствие, что сегодня будет долгий день, и моя футболка ненадолго останется чистой.

***

Роуг не разговаривала ни с кем из нас, когда мы, наконец, вернулись к грузовику позже во второй половине дня. Фокс приказал одному из «Арлекинов» принести ей любую еду и питье, которые она пожелает, и теперь машина была усеяна обертками от «Сабвей», а руль измазан майонезом.

Костяшки наших пальцев были в синяках и пятнах крови, но среди людей Джолин больше не было крыс, так что нам оставалось надеяться, что Сирил был единственной.

Пока Фокс ехал обратно в город, Роуг разглядывала кровь на нас, но держала губы сжатыми. Фокс даже не прокомментировал беспорядок, который она устроила в его грузовике, его взгляд был погружен в раздумья, пока он пытался придумать, как добраться до Шона.

Дворняга, казалось, тоже злился на нас, его глаза были закрыты, и он спал на коленях у Роуг, но по тому, как подергивались его уши, я понял, что он не спит.

Мы вернулись в «Дом-Арлекинов», и я заметил дополнительную охрану на воротах, когда мы въезжали внутрь, а затем припарковались в гараже.

Я вышел из грузовика, держа дверь открытой для Роуг, и попытался поймать ее взгляд, но она просто пронеслась мимо меня, не удостоив даже взглядом, пока Фокс поднимался в дом.

— Эй? — Позвал Чейз, его голос звучал приглушенно. — Это ты Фокс? Мне нужна помощь.

Фокс бросился бежать, и я тоже, даже гребаная Роуг помчалась на помощь, прежде чем мы вместе ворвались в гостиную и обнаружили, что Чейз свалился с дивана и был зажат между ним и кофейным столиком, а его подушка в форме пончика была плотно прижата за его спиной.

— О, здорово, — прорычал он, увидев нас всех там. — Я так рад, что вы все пришли на шоу.

— Что случилось? — Спросил я сквозь смех.

— Я упал, что не видно? — фыркнул он. — И каждый раз, когда я пытаюсь пошевелиться, меня пронзает боль, словно пулевое ранение открыло в моей заднице врата в ад.

Мы с Фоксом поспешили вперед, чтобы усадить его обратно на диван и подложить ему под задницу подушку. Его шея покраснела, и он, стиснув зубы от боли, старался не смотреть в сторону Роуг.

— Почему ты не принял обезболивающее? — Спросил Фокс, и Чейз пожал плечами.

— Он ненавидит принимать что-либо сильнодействующее с тех пор, как я достала ему кодеин у Джима Пивза, когда у него были сломаны пальцы, — пояснила Роуг. — От этого у него так помутилось в голове, что он ничего не мог сделать, чтобы дать отпор своему отцу, когда тот был в пьяном угаре в ту ночь, — добавила она, и я удивленно оглянулся на нее.

Она пожала плечами, как будто это было общеизвестно, но я этого не знал. Я предположил, что Чейз решил не упоминать об этом ни мне, ни Фоксу.

Я знал, что Чейз ненавидит обезболивающие, но никогда не знал почему. Он и раньше получал огнестрельные ранения, и я всегда думал, что он просто пытается доказать, что он крутой ублюдок. Теперь я чувствовал себя полным идиотом из-за того, что не знал, как все было на самом деле.

— Тогда прими что-нибудь полегче, — настаивал я. — В шкафу есть кое-что из того, что продается без рецепта.

Чейз покачал головой, его отвращение ко всем обезболивающим было очевидным. Для человека, который привык регулярно напиваться до комы, это было довольно глупо. Но я думаю, что у него были дерьмовые ассоциации с этой дрянью. Я был почти уверен, что он напивался, когда получал те предыдущие огнестрельные ранения, но Фокс запретил ему употреблять алкоголь, так что теперь он просто застрял здесь и страдал. Как долго он пролежал на полу? Нас не было весь гребаный день.

— Мне нужно отлить, — хрипло сказал Чейз, и я немедленно двинулся ему на помощь.

Он неуклюже зашагал вперед, прихрамывая на больную ногу и все еще отказываясь смотреть на Роуг, а его челюсть яростно подергивалась.

Я помог ему подняться наверх, в уборную, и он отказался позволить мне помогать ему дальше, захлопнув дверь у меня перед носом, но я прислонился к стене на случай, если у него возникнут какие-нибудь проблемы. Он много ругался, но вскоре вышел из комнаты победителем, прислонившись к стене рядом со мной.

— Сегодня утром я получил интересный звонок, брат, — таинственно сказал он.

— О, да? — Спросил я.

— Техас искал тебя, сказал, что ты не отвечаешь на звонки, — объяснил он, и я нахмурился. Черт.

— Чего он хотел? — Спросил я, чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Он сказал, что твоя клиентка искала тебя. Она ждала тебя в клубе сегодня утром, нарядившись для вашего свидания за завтраком. Миссис Кулингс.

Бляяядь. Я совсем забыл о миссис Кулингс. Раз в месяц, она встречалась со мной за завтраком с пирожными в верхнем квартале, за которым следовал трах в ее шикарной квартире.

— О, упс, — сказал я, пытаясь отмазаться, но Чейз сузил глаза, видя меня насквозь.

— Ты никогда не подводишь клиенток, — сказал он тихим голосом, что бы не услышали остальные. — И я полагаю, что ты пропустил эту встречу, потому что был глубоко внутри Роуг этим утром, когда он звонил. — Горечь пронизала его тон. — Как ты собираешься компенсировать свою долю Лютеру, если вот так прогуливаешь работу?

Я выругался, хватая его за руку и помогая пройти по коридору в мою комнату, где мы могли бы поговорить наедине. Мое сердце забилось сильнее, когда он, нахмурившись, посмотрел на меня, и я вздохнул, расхаживая перед ним и проводя рукой по волосам.

— Я не могу этого сделать, чувак, — тяжело признался я. Чейз все равно знал обо мне и Роуг, так какой смысл было лгать ему? — Я не трахнул ни одну клиентку с тех пор, как впервые переспал с Роуг. Мой член стал моногамным, и я не могу его переубедить. Да и не хочу. Я хочу ее, Чейз. Только ее. — Я посмотрел на него, и он нахмурился, когда я открыл ему свою правду. — Я хочу ее так чертовски сильно, и, если я снова погружу свой член в какую-нибудь платящую киску, это сломает единственные части меня, которые хотя бы отдаленно достаточно хороши для нее.

У Чейза отвисла челюсть. — Ты любишь ее? — требовательно спросил он, его глаза были темными, пустыми и такими чертовски безжизненными, что мне стало больно от того, насколько мой лучший друг был поврежден внутри. Я так ясно видел, насколько сильно последние десять лет разрушили его. Я никогда не говорил этого ему вслух, потому что он бы просто все отрицал, сказав мне, что я схожу с ума. Но я знал своих братьев, и он был так же потерян, как и я. Но теперь… теперь в моей жизни появился проблеск солнечного света, и я хотел запереть его в клетку, сохранить, и никогда больше не отпускать.

— Да, — прохрипел я. — Не думаю, что я когда-либо переставал любить ее, Эйс. И на самом деле, я даже не помню времени, когда бы я ее не любил. Я думаю, что я родился с сердцем, которое уже принадлежало ей, и этого не изменишь, оно бьется для этой девушки, и я его раб.

Его горло дернулось, когда он кивнул, а лицо исказилось от беспокойства. — А как же Фокс? — спросил он, в его глазах мелькнула боль, и я был уверен, что он также хотел спросить, а как же я? Только он никогда не считал себя достойным Роуг, даже сейчас он не надеялся, что когда-нибудь будет с ней. Но он понятия не имел, как много он для нее значит.

— Я не знаю, — сдавленно сказала я. — Я не хочу причинять ему боль, не хочу, чтобы это сломало нас. Но я не могу отпустить ее. Как только она сказала, что хочет меня, я ничего не мог поделать. Я любил ее всю жизнь, как я мог ей отказать?

— Она сломает нас, Джей, — прорычал Чейз, и его глаза вспыхнули. — Я понял это в ту секунду, когда она вернулась. Именно этого я и боялся. Что с нами будет, если Фокс узнает?

— Я не знаю, — повторил я снова, ненавидя эту фразу, но что я мог теперь сделать? Я уже слишком глубоко увяз, проплывая мили под океаном вместе с ней. — Может быть, я смогу поговорить с ним, может быть, он поймет. — Но эти слова прозвучали глупо и бесполезно. Конечно, он не поймет. Мы оба знали Фокса. Он сойдет с ума, если узнает, он может отвернуться от меня, убить меня за все, что я сделал.

Чейз тяжело вздохнул. — Просто будь осторожен, не иди на глупый риск. Я прикрою тебя, когда смогу, но Джей… — Он покачал головой. — Я ненавижу лгать ему. Разве ты не видишь, что она уже сделала с нами? В нашей семье появляются трещины, и я не знаю, кто выживет, когда рухнет крыша.

— Я разберусь с этим, — поклялся я, хотя было ясно, что никто из нас не верил, что я смогу. Но мы уже были на этом пути, и я не мог отпустить Роуг, это было невозможно. — И послушай, раз уж мы заговорили о Роуг, может, ты перестанешь ее так доставать?

Губы Чейза мгновенно плотно сжались. — Нет.

— И это все? Нет? — Я зарычал на него, и он пожал плечами. — Она заслуживает лучшего, Эйс. Я знаю, что ты злишься, но я не думаю, что ты злишься на нее. Я думаю, ты злишься на себя.

— За что? — усмехнулся он.

— Ты злишься, что позволил ей уйти в первый раз, ты злишься, что облажался, злишься, что подвел ее, и ты не можешь простить себя за это, поэтому ты просто срываешься на ней и винишь во всех своих проблемах. И знаешь, кем это делает тебя, Эйс?

— Кем? — проворчал он.

— Твоим отцом, — сказал я, не желая причинять ему боль, но это нужно было сказать. Меня тошнило от того, что он огрызался на Роуг и обращался с ней как с дерьмом. Она прошла через ад, и, да, мы тоже, но разве это не было еще одной причиной проявить к ней немного чертового сострадания?

Лицо Чейза побледнело, и я пожалел о том, как произнес эти слова. Я просто хотел, чтобы он увидел правду. Я знал, что он не хочет быть похожим на своего отца, но этот разрушительный путь, по которому он шел с ней, мог закончиться только тем, что один из них или оба сильно пострадают. А мне было невыносимо видеть, как один из них ломается из-за другого.

Между нами воцарилась тишина, и Чейз переступил с ноги на ногу, морщась от боли, прежде чем изменить выражение лица. В его жизни и так было слишком много боли, и я ненавидел то, насколько естественно для него было просто мириться с ней.

— Я не имел в виду… — Я вздохнул, опуская взгляд. — Я просто думаю, что она заслуживает того, чтобы ты немного сбавил обороты, брат.

Его челюсть на мгновение дернулась, затем он натянуто кивнул, хотя я не знал, действительно ли он собирался быть с ней добрее из-за этого.

— Где ты достаешь долю для Лютеру без эскорт-услуг? — он сменил тему.

Я опустил голову. — Я беру фетиш-работу в «Кукольном Домике», строго без сексуальных контактов, но, чувак…чувак, это такой пиздец что нравится людям. Я имею в виду, я думал, что я извращенец, но теперь я думаю, что все это время я был гребаной ванилькой.

— Ты работаешь на Джолин? — прошипел он, и я пристыженно кивнул.

— Нет, к черту это. Увольняйся сегодня же. Я помогу компенсировать твою долю, пока мы не разберемся с этим, у меня есть кое-какие сбережения от «Maserati», которую я угнал и продал в прошлом месяце.

— Ты не обязан… — начал я, но он перебил меня.

— Обязан, — сказал он с горячностью. — Ты всегда говорил мне, что будешь продавать свое тело до тех пор, пока это не начнет оставлять след на твоей душе. Но я вижу, что сейчас это оставляет свой след, Джей, и я не позволю тебе делать что-то, от чего ты не сможешь оправиться.

Моя грудь раздулась, и я шагнул вперед, крепко обнимая брата. — Спасибо тебе, — тяжело сказал я. — Я просто не смогу больше щекотать яйца другого мужчины инопланетным щупальцем. Только не снова.

Чейз схватил меня здоровой рукой. — Повесь свою космическую шляпу, братан. Твои дни щекотки яиц закончились.

Я с облегчением рассмеялся, отступая от него, и он ухмыльнулся мне. — Ну, насчет этого я не знаю. Если тебе когда-нибудь понадобится пощекотать яйца, я буду рядом, Эйс. Только скажи.

Он фыркнул, замахиваясь на меня кулаком, но я со смешком отскочил в сторону.

— Пошел ты, мудак! — Крикнула Роуг снизу, и я вздохнул, услышав звук разбивающейся посуды.

— Эй, это была моя любимая кружка, — рявкнул Фокс.

— Отлично, — огрызнулась она, и раздался еще один грохот.

— О нет, — выдохнул я, распахивая дверь. Лучше бы она не устраивала резню кружек. Там была моя коллекция кружек с покемонами.

Прозвучал еще один треск, и я ускорил шаг. Я иду, Пикачу!