Остров Мертвецов

Маверик потащил меня по тропинке обратно к своему фургону, крепко сжимая мою руку окровавленными пальцами, и я стиснула зубы, просто позволив ему. В любом случае, сейчас у меня не было выбора. Нам нужно было убираться отсюда к чертовой матери, и я могла подождать, пока мы снова не отправимся в путь, чтобы получить ответы.

Он молчал, когда открыл водительскую дверь и втолкнул меня внутрь, заставляя ползти по сиденьям к своему месту и, без сомнения, давая ему возможность полюбоваться моей задницей в долбаных шортах, которые он мне купил.

Я подогнула ноги под себя, усаживаясь на свое место, а Рик завел фургон, развернул его и повез нас обратно из этого маленького кусочка Дерьмовилля.

Его челюсть была плотно сжата, в голове крутились какие-то демоны, которым он явно не хотел давать голос, а я смотрела в темноту, вместо того чтобы наблюдать за ним, пока он вел машину.

Минуты тянулись одна за другой, пока я наконец не сдалась, разочарованно вздохнув, когда молчание затянулось до бесконечности, и я поняла, что он вполне готов оставить все как есть.

— Зачем заключать сделку, чтобы я поехала с тобой, если у тебя не было намерения использовать меня? — Спросила я, наблюдая за ним в расплывчатом отражении в моем окне вместо того, чтобы повернуться и посмотреть на его глупое лицо.

— Ты выстрелила сигнальной ракетой, — указал он.

— Пошел ты. Единственное, что я сделала, это последовала за тобой навстречу опасности, чтобы ты мог привязать меня к гребаному дереву, где со мной могло случиться все, что угодно.

— Я хотел держать тебя подальше от этих людей. В частности, от Колтена. С моей стороны было чертовски глупо вообще брать тебя с собой. Я думал, ты будешь в безопасности там, где я тебя оставил… но полагаю, я облажался. — Окровавленные костяшки пальцев Маверика сжались на руле, и я выдохнула еще раз, когда повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Ну, наверное, я должна поблагодарить тебя за то, что ты убил этого ублюдка, — пробормотала я. Я не хотела думать о том, в каком ужасе я была, когда этот ублюдок нашел меня, о мерзких вещах, которые он обещал сделать со мной, или о взгляде в его глазах, который говорил, что он делал это уже сто раз. Я даже не хотела думать о том, какое облегчение я испытала, увидев Маверика, или что я чувствовала, наблюдая, как он убивал этого человека ради меня; о том, как он выглядел облаченный в насилие и смерть, и о том, как напряглись его мускулы, а глаза вспыхнули страстью, которая прожгла путь прямо мою в душу. Неа, я не буду думать об этом. — Хотя я могла бы легко справиться с ним сама, если бы ты меня так не связал…

Маверик бросил на меня мрачный взгляд, и я закатила глаза.

— Что? Ты ожидаешь, что я отблагодарю тебя более щедро? Ты хочешь, чтобы я отсосала тебе за это, о великий и чудесный спаситель? — Я усмехнулась.

— Я бы не возражал против этого, — ответил он, вызывающе сжимая свой член через джинсы. Он бросил на меня непристойный взгляд, а я медленно облизнула губы, наклоняясь к нему и опираясь руками на сиденье между нами. Маверик с интересом поглядывал на меня, его глаза почти не отрывались от дороги, когда я наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо.

— Жаль, что я скорее буду сосать вставную челюсть мертвеца, не так ли? — Я щелкнула его по уху и отпрянула назад, чтобы убедиться, что он не сможет дотянуться до меня.

Маверик фыркнул и выругался, затем бросил на меня еще один взгляд, который почти заставил меня почувствовать, что он хотел сказать что-то еще, но затем его взгляд снова упал на дорогу, и все исчезло.

— Если бы ты и твоя банда веселых засранцев погибли там, ты же понимаешь, что Шон нашел бы меня, верно? — Добавила я. — Или моя судьба после твоей смерти не приходила тебе в голову, когда ты ввязался в перестрелку с ножом?

— Не драматизируй, красавица. Я не собирался умирать.

— И я полагаю, тот парень, которого ты нанял, не собирался меня насиловать, верно? — Я прищелкнула языком и снова посмотрела в темноту, откидываясь на спинку сиденья.

— Колтен и его люди — средство для достижения цели. Они — кучка отъявленных мерзавцев, на фоне которых я выгляжу гребаным святым. Ни один из них не переживет эту ночь, уверяю тебя, малышка. И если ты хочешь, чтобы я пообещал больше никогда не приковывать тебя наручниками к гребаному дереву, то хорошо — я обещаю. Тебе этого достаточно?

— Зависит от того, какие закуски остались, — пробормотала я, наклоняясь, чтобы порыться в пакете с закусками, которые он купил ранее, и торжествующе улыбаясь про себя, когда нашла банку вишневой содовой. — Хорошо. Я прощаю тебя, — объявила я. — Итак, что дальше?

— Мы едем домой. Эти люди доставят партию кокаина на мой новый, лучше охраняемый склад, подготовив его к приезду картеля, как и планировалось. Эти ублюдки, о которых идет речь, никогда не узнают, что наркотики, которые я хранил для них, сгорели, а это значит, что ни с кого из нас не сдерут кожу заживо. Я убью мудаков, которых нанял для этой работы, чтобы убедиться, что не останется никого, кто мог бы рассказать об этом. А завтра солнце снова взойдет над Сансет-Коув, и это будет просто еще один день в раю, — невозмутимо заявил Маверик.

— Ты забыл обо мне, — подчеркнула я. — Не останется никого, кто мог бы рассказать об этом, кроме меня.

— Ты думаешь, мне следует убить и тебя? — спросил он, и его темный пристальный взгляд скользнул по мне, заставляя задуматься, мог ли он это сделать.

— Я думаю, есть способы умереть и похуже, — честно ответила я, открывая свою содовую и делая большой глоток.

Рик искоса посмотрел на меня, как на сумасшедшую, но в то же время ему это понравилось, так что я решила, что у нас все в порядке.

— Я не собираюсь убивать тебя сегодня, красавица, — сказал он в конце концов.

— Хорошо. Тогда я хочу выбраться из сауны. Я могла бы сбежать сегодня вечером, но не сделала этого. Я могла бы застрелить тебя, но не сделала и этого. Но ты приковал меня к дереву, как гребаное животное, и оставил на растерзание насильникам. Я заслуживаю передышки.

— Господи, — пробормотал он. — Как ты можешь вот так просто шутить о подобном дерьме?

— Да ладно тебе, Рик. Думаю, ты не хуже меня знаешь, что жизнь таких людей, как мы, полна всякого мрачного дерьма. Так что я давным-давно решила хорошенько понюхать это дерьмо, вдохнуть его полной грудью прямо в легкие и повторять себе, что оно пахнет розами, снова и снова, пока почти не поверила в это. Жизнь, может, и хочет поиметь меня, но это не значит, что она не может доставить мне удовольствие, пока трахает меня, как хорошую маленькую шлюшку.

Маверик повернулся и уставился на меня, а я улыбнулась ему поверх банки с содовой. Он смотрел так долго, что фургон съехал дороги, и он выругался, крутанув руль, чтобы снова выровнять его.

Я выругалась, когда вишневая газировка выплеснулась мне на пальцы, и он потянулся, чтобы поймать мое запястье, заставив меня переложить банку в другую руку, прежде чем он втянул мои мокрые пальцы в рот, чтобы очистить их для меня. Мое тело разогрелось, и молния энергии пронеслась по всему моему телу прямо к моей киске, пока я не сжала бедра вместе и не вырвала руку обратно.

— Я все равно просыпаюсь от малейшего шороха, так что ты можешь спать со мной в моей постели, — сказал он. — У тебя не будет шансов улизнуть от меня или вытворить еще что-нибудь ночью.

— Ты живешь в отеле. Наверняка есть другая комната, которую я могла бы…

— Соглашайся с этим или забудь, красавица. Либо я запираю тебя там, где я знаю, что ты не сможешь от меня сбежать, либо ты спишь со мной, чтобы я мог постоянно держать тебя под присмотром.

Я поджала губы, а мое предательское влагалище затрепетало от одной мысли об этом. Маверик был именно той ошибкой, которую мне определенно не стоило совершать. А это значит, что с моими способностями принимать плохие решения я могла бы попасть в серьезную беду. Тем не менее, я была почти уверена, что смогу держать «Леди В» в узде ради того, чтобы спать в нормальной кровати.

— Договорились, — согласилась я. — Но свой чудовищный член держи при себе. Аттракцион «Прокатись на Роуг» закрыт.

— Как скажешь.

Мы умчались в ночь, и я устроилась поудобнее, готовясь к долгой дороге обратно в Коув (Прим. Сокращенное название города Сансет-Коув). Я действительно не знала, чем все это для меня обернется. Я все еще ни на йоту не приблизилась к достижению того, ради чего вернулась сюда, и у меня было больше, чем несколько вендетт, которые нужно было вычеркнуть из списка. Но сейчас мне было достаточно комфортно прямо здесь, в плену у парня, которого я когда-то знала, отправляться в путешествие посреди ночи и петь «I'm Not Mad» Halsey во всю мощь своих долбаных легких. Может, жизни и нравится преподносить мне одни лимоны, но я была гребаным профессионалом в том, чтобы брызгать их соком в чужие глаза, и не собиралась останавливаться сейчас.

***

Должно быть, я заснула в какой-то момент на обратном пути, потому что, когда я проснулась, мы отъезжали на фургоне от лодки на «Острове Мертвецов», и Маверик был весь в крови.

Он взглянул в мою сторону, когда я выпрямилась, и я выгнула бровь, глядя на то, как он выглядел.

— Значит, ты разобрался с остальными? — Тихо спросила я, не зная, как к этому относиться.

— Я могу дать тебе список преступлений, за которые они были ответственны, если хочешь? — предложил он. — Шестеро из них были наемниками, выполнявшими задания по всему миру и получавшими бонусы за жизни невинных людей. Один из них особенно любил маленьких мальчиков и…

— Я верю тебе, — сказала я, видя правду в его глазах и не желая слышать список злодеяний, за которые были ответственны эти монстры. Без них миру явно было лучше.

— Ты самый настоящий Робин Гуд, не так ли, Рик? Воруешь у плохих парней и убиваешь больных ублюдков ради бедных.

— Это очень неточно, — ответил он, открывая дверцу и выпрыгивая наружу.

Я широко зевнула, но не последовала за ним, не желая иметь дело с холодным воздухом снаружи и задаваясь вопросом, не могла бы я просто снова задремать здесь.

Конечно, это было не так, и я выругалась, когда Маверик открыл мою чертову дверь, подхватил меня на руки и прижал к груди, вместо того чтобы снова перекинуть через плечо, как мешок с картошкой.

— Ты все еще спишь как убитая, — прокомментировал он, направляясь к отелю, а его люди двинулись вперед, чтобы разобраться с фургоном, который, как я предполагала, нуждался в чистке из-за всей этой крови. — Я застрелил шестерых человек и погрузил их тела в кузов фургона, а ты даже не пошевелилась.

Я пожала плечами. — Раньше, в приюте, Рози храпела как гребаная свинья с заложенным носом. Если я научилась спать под это, то смогу спать подо что угодно.

— Видимо, да. — Мы вошли в лифт, и Рик нажал кнопку пентхауса, отдав несколько приказов своим людям, на которые я не обратила внимания, так как мои глаза снова закрылись.

Когда мы добрались до его комнаты, он отнес меня прямо в душ и поставил на ноги.

— Сделай это быстро, красавица. Или я последую за тобой туда и позволю тебе поближе познакомиться с моим членом.

Я проскользнула под его плечом и быстро разделась, решив, он все равно уже привязывал меня голой к тому гребаному стулу в морозилке, так что у меня не осталось ни капли скромности, которую нужно было защищать.

— Так ты будешь продолжать притворяться, что не целовал меня там, или все таки объяснишь, почему твой рот ни с того ни с сего трахнул мой? — Крикнула я, перекрывая шум льющейся воды.

— Назови это любопытством, — ответил Маверик. — Я хотел знать, на вкус ты как леденец или только выглядишь как он.

— И?

— На вкус ты как грех, красавица, и так уж случилось, что это мой любимый вкус.

У меня по коже побежали мурашки от его слов, и я решила, что будет лучше, если я сосредоточусь на смывании грязи и крови со своего тела вместо того, чтобы уделять им слишком много внимания. Но когда я провела языком по своим губам, я не могла не вспомнить, как его язык прижимался к ним, и как это заставило мой живот перевернуться, как на батуте.

Плохая Роуг. Психи не горячие. Они ужасные люди. Ужасные, ужасные, действительно чертовски горячие люди.

Блядь.

Я приняла душ как можно быстрее, смыв кровь, которой он испачкал мою кожу, не слишком задумываясь об этом, и высушила волосы, прежде чем вытереться полотенцем.

Маверик появился снова, когда я заканчивала вытираться. — Спи голышом или возьми что-нибудь из моих шмоток. И оставайся там, где я могу тебя видеть, — не выходи из спальни.

— Есть, Капитан Член, — сказала я, отдавая ему честь со всем нахальством, на какое была способна, и направляясь стащить его барахло.

Я нашла белую майку в верхнем ящике его комода и, схватив ее, натянула на себя, прежде чем скользнуть в его кровать. К счастью, простыни пахли как свежие маргаритки, так что мне не пришлось беспокоиться о том, что на них могло остаться какое-то грязное дерьмо от Мии.

Я посмотрела через открытую дверь в ванную, где Маверик стоял голым под душем, оттирая кровь со своей плоти, и позволила себе понаблюдать несколько минут, чтобы подкрепить свои мечты. Он ухмылялся, как будто наслаждался вниманием, и я сонно отмахнулась от него, изучая его мега член и чертовски сексуальные татуировки. Эти пленительные татуировки на члене, должно быть, действительно было больно делать, но я голосовала за то, что эта боль стоила того, потому что мне было трудно отвести от них взгляд.

Я ни за что на свете не собиралась трахаться с большим, плохим психом в реальной жизни. Но во сне, шлюшья натура Роуг, могла делать все что ей заблагорассудится, поэтому я запечатлела его в памяти для нее.

— Спокойной ночи, засранец, — пробормотала я, закрывая глаза, и его ответ последовал за мной в сон, когда я задремала.

— Спокойной ночи, потерянная девочка.

***

Дрожь пробежала по моей коже, и я перевернулась на другой бок, выругавшись себе под нос, когда потянулась за простынями, чтобы натянуть их на себя, и обнаружила, что их нет. Когда моя рука прошлась взад-вперед по тому месту, где я ожидала найти Маверика, я обнаружила, что его тоже нет, и нахмурилась, приоткрыв глаза и оглядев темное пространство.

Он вообще лег спать? Один взгляд на часы сказал мне, что было почти четыре утра, и это было не круто. Я ненавидела раннее утро. Но тот факт, что он, возможно, вообще не пришел присоединиться ко мне, был достаточно странным, поэтому я заставила свои глаза оставаться открытыми, чтобы поискать его.

Прохладный воздух, разбудивший меня, исходил от приоткрытой балконной двери, и, выглянув на залитый лунным светом балкон, я заметила Маверика, стоящего там в одних боксерах.

В руке у него что-то было, и, когда я приподнялась, у меня перехватило дыхание, потому что я увидела в его руках револьвер. Я наблюдала, как он вставил единственный патрон в патронник, и посмотрел на горизонт с напряжением, заполнившим его позу.

Маверик начал вращать барабан, когда я поднялась на ноги, и жужжащий звук вращающейся металлической обоймы наполнил воздух, прежде чем он взмахнул запястьем, чтобы зафиксировать пулю внутри пистолета.

Я схватила одну из маек Маверика, когда ложилась спать, не обратив на нее особого внимания, но, взглянув на нее сейчас, я почти улыбнулась, вспомнив ее, потому что он носил эту майку, когда мы были детьми. Она была белой, с нарисованными на ней силуэтом волн и длинными отверстиями для рук, которые слишком легко пропускали холод внутрь, заставляя мои соски затвердевать, когда дрожь пробегала по моей коже.

Я добралась до открытой двери, мои босые ноги бесшумно ступали по плитке, и я склонила голову набок, чтобы посмотреть, что делает Маверик. Он стоял там в своих черных боксерах, а лунный свет подчеркивал черные завитки бесчисленных татуировок, которые покрывали его плоть и поблескивали на мускулистом теле, отчего у меня пересохло во рту при виде него.

Он глубоко вздохнул, его взгляд остановился на огнях Сансет-Коув за темной водой, и поднял револьвер, прежде чем приставить его к виску.

Мое сердце подпрыгнуло в панике, когда я осознала то, что увидела, и я бросилась вперед, широко распахнув дверь и прыгнув на него. Моя рука ударила по его руке как раз в тот момент, когда он нажал на спусковой крючок, отбрасывая руку с пистолетом в сторону. Эхо от выстрела разнеслось над океаном, и у меня зазвенело в ушах, когда свободная рука Маверика сомкнулась вокруг моего запястья, а его глаза расширились от шока.

Какое-то время мы вдвоем просто смотрели друг на друга в ошеломленном молчании, прежде чем я протянула руку и выхватила все еще дымящийся револьвер из его руки.

— О чем, блядь, ты думал?! — Закричала я на него, занеся руку назад и изо всех сил швырнув пистолет, который чуть не оборвал его гребаную жизнь, с балкона в сторону океана.

Маверик яростно зарычал на меня, развернул и, оторвав от пола, швырнул спиной о стеклянную стену, отделявшую номер от балкона.

Мои ноги автоматически сомкнулись вокруг его талии, и он прижал мое запястье к стеклу над моей головой, свирепо глядя на меня сверху вниз.

Мои губы разошлись, чтобы потребовать ответов, но прежде чем я успела это сделать, его рот нашел мой, и я застонала в его поцелуе.

Все мое тело ожило от жестокости этого поцелуя, и я клянусь, что каждое мгновение боли в сердце и тоски по мальчику, которым он был, отразилось на поверхности моей кожи, когда я погрузилась в него. Я почувствовала вкус его боли. Я почувствовала его одиночество, его желание, его потребность и все то невысказанное, что висело в пространстве между нами на протяжении десяти долгих лет. Это был мой Рик, душа, которая принадлежала мне, тосковала по мне и чертовски страдала от того, что мы были в разлуке слишком долго. Этот поцелуй сказал все, что не могли сказать слова. Он говорил о том, как сильно мы страдали друг по другу и жаждали друг друга, и о всех поцелуях, которые мы должны были разделить за то время, что были в разлуке.

Он ослабил хватку на моем запястье, и я застонала, когда его рот переместился с моих губ на шею, посасывая, покусывая и отмечая мою плоть, а толстая выпуклость его члена уперлась мне между бедер.

— Рик, — умоляла я, нуждаясь в том, чтобы он взял всю эту боль в моем сердце и душе и превратил ее во что-то другое. Во что-то гораздо чертовски лучшее, в то время как я делала то же самое для него.

Он схватил меня за задницу и развернул нас, наполовину направляясь к двери, но вместо этого прижал меня спиной к другой секции стеклянной стены, а его рот нашел мой сосок через тонкую ткань майки и сильно прикусил его.

Мои пальцы ног коснулись спинки ротангового дивана, и я передвинула ноги так, чтобы вместо того, чтобы обхватывать ими его, мои ступни стояли на спинке, и я могла помочь ему удерживать мой вес.

Я схватилась за пояс его боксеров и стянула их вниз, а моя киска сжалась при мысли о том, что я могу заявить права на этого мужчину-зверя, на эту частичку моего сердца и причину моей боли. Но сейчас мне было наплевать на все это, мне просто нужно было, чтобы он взял меня так, как ему хочется, и позволил разрушенным частям меня почувствовать себя целыми хотя бы ненадолго.

Маверик зацепил край моей майки и сорвал ее через голову, отчего мои волосы рассыпались вокруг меня веером пастельных тонов, и он с голодным стоном уставился на мое обнаженное тело.

— Каждый день, пока я был в том месте, я мечтал о тебе, — сказал он грубым голосом, отбрасывая боксеры в сторону, и его твердый член оказался между моих бедер, терся о мою влажную сердцевину и вынуждал меня стонать от желания. — Каждую ночь я закрывал глаза и думал о том, каково это — вот так заявить права на твою сладкую киску.

Я посмотрела на него снизу вверх, когда от его слов у меня участился пульс, а он сжал свой член в кулак, прижимая его к моему входу так, что головка слегка вошла внутрь, заставив меня ахнуть от его толщины.

— Никакая другая киска не смогла бы приблизиться ко мне. Не после того, как я трахал свою руку, думая о твоей, ночь за ночью, — продолжал он, сжимая мою задницу покрытыми чернилами пальцами, пока я пыталась раскачивать бедрами и принять его глубже. — Ты понимаешь, что я тебе говорю, красавица?

— Нет, — простонала я, откидывая голову назад, впиваясь ногтями в его плечи и пытаясь притянуть его ближе, заставить его погрузиться глубже.

— Я шесть лет провел в тюрьме, окруженный одними членами, и думал о твоей мокрой киске каждую гребаную ночь. Я вошел туда девственником, красавица.

— Ты уже не девственник, Рик, — запротестовала я, потому что я видела его с Мией и не была гребаной идиоткой.

— Я и не говорю, что это так, — прорычал он. — Я говорю, что я долго ждал, чтобы стать владельцем киски, потому что есть только одна, которой я заинтересован владеть. Так что скажи мне, что хочешь, чтобы она принадлежала мне, или я трахну тебя в задницу, как и всех остальных.

Мои губы приоткрылись, и я уставилась на него, несколько раз моргнув, когда поняла, что он говорит. И хотя это было безумием, и я знала, что дырка есть дырка, и на самом деле это не должно было означать ничего большего, я знала, что это не так. Он не хотел никого подобным образом, кроме меня. Он не бросил меня, когда я думала, что он это сделал. Он был одинок и тосковал по мне точно так же, как я тосковала по нему, и даже когда он потерял надежду когда-либо найти меня снова, он никогда не переступал эту черту с другой.

— Владей мной, Рик, — твердо сказала я. — Трахни меня так, как ты этого хочешь, и заставь меня забыть последние десять лет, которые разделяли нас.

Маверик голодно застонал от моих слов, а его хватка на моей заднице была такой чертовски сильной, что я знала, что он, должно быть, оставил синяки там, где сжимал меня, но я хотела, чтобы он это сделал. Я хотела, чтобы он клеймил мое тело всеми возможными способами и брал от меня ровно столько, сколько отдавал.

Движением бедер он сделал именно это, его толстый, твердый член вошел в меня так глубоко, что от этого ощущения у меня перехватило дыхание, а крик удовольствия сорвался с моих губ, чтобы быть украденным небом. Маверик глубоко застонал, когда моя киска сжалась вокруг него, и я надеялась, что это было так хорошо, как он себе представлял, — наконец-то получить то, о чем он так страстно мечтал.

Его рот нашел мой, когда он вышел, и когда я снова вскрикнула от его следующего жестокого толчка, он проглотил звуки.

Я подалась бедрами навстречу ему, опираясь ногами на спинку дивана, чтобы при каждом столкновении наших бедер его член входил жестко и глубоко, и он поцеловал меня так грубо и дико, что я была уничтожена им.

Его член был таким охуенно большим, что у меня кружилась голова от каждого толчка, а мои ногти впивались в его плечи, и я царапала и отмечала его, так же сильно, как он меня.

Стекло за моей спиной тряслось и дребезжало каждый раз, когда он вонзался в меня, и внезапный треск заставил нас обоих замереть, когда стекло за моей спиной покрылось паутиной трещин, которые распространились по всему нему.

Я выругалась, прерывая наш поцелуй и оглядываясь через плечо на повреждения стекла, но Рик едва удостоил его взглядом, опустив рот, чтобы пососать мой сосок достаточно сильно, чтобы заставить меня застонать, прежде чем внезапно выйти из меня.

Маверик оторвал меня от разбитого окна и поставил на ноги рядом с перилами балкона. Когда он наклонился, чтобы снова поцеловать меня, его губы были в синяках, и он запустил руку в мои волосы и медленно намотал их на кулак. Как только он завладел моей головой, он толкнул меня на колени под собой и дернул за волосы, чтобы я подняла на него глаза.

— Сегодня ночью я буду владеть каждой частичкой твоего тела, красавица, — прорычал он. — Я собираюсь владеть им всеми способами, о которых мечтал, пока был взаперти и тосковал по тебе. И ты будешь наслаждаться каждой гребаной секундой этого, не так ли?

Маленькая дерзкая засранка во мне хотела послать его нахуй и показать ему, насколько я могу владеть им вместо этого, но что-то было в нем сегодня, что-то в том, как я поймала его с пистолетом, приставленным к виску, и темнотой в его глазах, которая, казалось, будет длиться вечно. Он нуждался в этом. Ему нужно было получить что-то из своей прежней жизни и исполнить это желание, чтобы у него была хоть какая-то надежда вернуть себе ту жизнь, которой он мог бы жить.

— Заставь меня наслаждаться этим, детка, — передразнила я его, облизывая свои припухшие губы и разглядывая твердую длину его татуированного члена, пока он сжимал его в своей большой татуированной руке. — Делай все, что в твоих силах. Я твоя, чтобы разрушить меня этой ночью. Давай посмотрим, сможешь ли ты заставить меня снова почувствовать себя живой.

Маверик бросил на меня взгляд, от которого у меня внутри все сжалось самым восхитительным образом, поскольку я скучала по ощущению его члена внутри меня. Он подался вперед, и я открыла рот, как хорошая девочка, облизывая головку его члена, пока он кормил меня ею, а его хватка в моих волосах удерживала меня совершенно неподвижно.

Но он не игрался ни в какие игры, и с наполненным похотью рычанием он подался бедрами вперед и вогнал свой член прямо в мое горло, достав до задней его стенки.

Я застонала вокруг его члена, пробуя его и себя на вкус на нем и посасывая каждый восхитительный дюйм, когда моя челюсть широко раскрылась, и он начал трахать мой рот с отчаянной самозабвенностью, от которой мне захотелось большего.

Я схватила его за задницу, чтобы подбодрить, впиваясь ногтями в подтянутые мышцы, и, когда я подняла взгляд, чтобы встретиться с его глазами, он громко застонал и сильно кончил.

Горячая сперма ударила мне в горло, и он удерживал меня на месте, глубоко загнав свой член мне рот, ожидая, пока я проглочу ее, прежде чем разжать свой кулак с моими волосами и выйти из меня.

Его член почти не утратил своей твердости, и Маверик облизал губы, когда поднял меня на ноги и повел к шезлонгу.

— Это была легкая часть, красавица, — сказал он грубым голосом, от которого мои соски напряглись и запульсировали. — А теперь иди и сядь мне на лицо, пока я готовлюсь ко второму раунду.

Свяяятое дерьмо, этот мужчина должен был стать моей погибелью, и я буду лежать в гробу с чертовски широкой улыбкой на мертвом лице и надписью на надгробии: «Она была затрахана до смерти и умерла счастливой, как грех».

Маверик откинулся на спинку шезлонга, давая мне возможность полюбоваться его восхитительными татуировками, переливающиеся в лунном свете. Черт, даже его член был произведением искусства, левиафаном, покоящимся между его бедер в полустоячем положении и заставляющим влагу скапливаться между моими бедрами. Этот мужчина представлял собой зрелище, на которое стоило посмотреть. Он был демоном, облаченным в кожу святого, и оставленным развращать ее всеми самыми восхитительными способами.

Я забралась к нему на колени и крепко поцеловала, наслаждаясь тем, как он сжимал мою задницу и с силой впивался в нее пальцами. Все в этом мужчине было твердым, уверенным и неумолимым. Он был грубым, безжалостным и, о, таким чертовски вкусным.

Зубы Маверика внезапно впились в мою нижнюю губу, и я ахнула от боли, дернувшись назад и почувствовав вкус крови. Я влепила ему пощечину, даже не подумав об этом, и темнота в его глазах полыхнула грязными обещаниями, а мою ладонь обожгло от удара.

— Я сказал тебе сесть мне на лицо, а не на колени, — предупредил он меня, откидываясь на спинку шезлонга и приподнимая меня за задницу так, чтобы он мог расположить мои колени по обе стороны от своей головы. — Еще раз ослушаешься, и я тебя за это накажу.

— Да, господин, — поддразнила я, но горячий взгляд, который он бросил на меня из-под моих бедер, сказал, что он ничуть не возражал против этого. — Или ты предпочитаешь «хозяин»? — Продолжила дразнить я, и хватка Маверика на моей заднице усилилась, когда он опустил меня так, что моя влажная киска оказалась именно там, где он хотел, и когда его рот сомкнулся на моем клиторе, я не смогла удержаться от резкого вздоха. Он начал лизать и сосать, и, о моя гребаная жизнь, это было так приятно, что я не смогла удержаться от стона, и начала тереться о его лицо. Я крутила свои ноющие соски, щипая их и принося некоторое облегчение нуждающейся плоти, пока пыталась вспомнить, что я говорила.

— Сэр? — Предложила я с придыханием, пытаясь продолжить игру, даже когда его язык начал кружить внутри меня, и я обнаружила, что насаживаюсь сильнее, трахая его лицо, в погоне за освобождением, которое, как я знала, уничтожит меня. Маверик убрал руку с моей задницы и сильно шлепнул по ней, заставив меня вскрикнуть и прижаться к его рту. Я знала, что шлепок был моим предупреждением, но, черт возьми, моей киске он чертовски понравился, и если порка была тем наказанием, которого я могла ожидать за то, что разозлила его, то я определенно была в игре.

— Мой король? — Спросила я, застонав, когда он засосал мой клитор в рот, и на этот раз он шлепнул меня так сильно, что моя киска сжалась, и я почти кончила, но ублюдок отпустил мой клитор и вместо этого начал лизать мое отверстие, не давая мне освободиться.

— Сделай так еще раз, — умоляла я, покачивая бедрами и трахая его лицо, потому что мне было насрать, что кто-то может увидеть нас здесь. Я зашла слишком далеко для этого. Ослеплена членом, одурманена киской — кто, блядь, разберет? Все, что я знала, это то, что Маверик вылизывал меня так, будто собирался завоевать золото на Олимпийских играх, и я была более чем готова позволить ему получить этот гребаный приз.

Однако он не выполнил мою просьбу, его пальцы лишь впились в мою задницу, пока он раскачивал мои бедра и отказывался шлепать меня снова. Так что мне явно нужно было задействовать крупнокалиберные орудия.

— Отшлепай меня, папочка, — простонала я. — Покажи мне, что ты владеешь мной, как будто я маленькая непослушная… — у меня вырвался крик удивления, когда Маверик засунул два толстых пальца прямо в мою попку, одновременно засосав мой клитор между зубами. Он ввел пальцы глубже, а его язык прошелся по этому идеальному гребаному местечку, заставляя меня взорваться для него.

Вырвавшийся у меня крик удовольствия, должно быть, был достаточно громким, чтобы его услышали акулы, и я потянула себя за соски, прижимаясь к лицу Маверика, чтобы продлить экстаз. Он выдернул из меня свои пальцы и резко шлепнул меня, заставив мою киску сжаться, а оргазм усилится, и мое тело распалось на части по его команде.

Прежде чем я успела сообразить, что к чему, Маверик схватил меня за талию и швырнул лицом вниз на шезлонг. Моя задница оказалась в воздухе, а его член погрузился в мою киску мгновением позже, и я ахнула, вынужденная ухватиться за край шезлонга и держаться за него изо всех сил.

Маверик схватил меня за бедра и трахал так сильно, что я не могла отдышаться: его огромный член входил так глубоко и жестоко, что все, что я могла сделать, это держать свою задницу высоко и принимать каждый гребаный дюйм его члена именно так, как он хотел.

Он щупал и сжимал мою задницу, его рука несколько раз сильно шлепнула по ней, а его пальцы проникли в мою тугую дырочку, заставляя меня чувствовать себя настолько наполненной, что я едва могла это вынести.

Я издавала так много гребаных звуков, что у меня уже саднило в горле, и когда моя киска снова начала сжиматься вокруг него, я знала, что умоляю, но просто ничего не могла с собой поделать. Это было слишком, блядь, хорошо. Слишком, блядь, правильно.

Но как только я была уверена, что мы оба собираемся кончить в последний раз, Маверик снова выдернул свой член из меня и поднял меня на ноги.

Он резко развернул меня лицом к себе, глубоко целуя, его язык доминировал над моим ртом, и повел спиной обратно в свой номер, где толкнул на кровать под собой.

Мои ноги широко раздвинулись, когда он последовал за мной, и он поцелуями и покусываниями проложил себе путь вверх по моему телу, отмечая мою плоть и клеймя меня своими прикосновениями. Он посасывал и сжимал мои сиськи, в то время как его рука теребила мой клитор, и когда он снова погрузил в меня свой член, другая его рука сомкнулась на моем горле.

Я замерла под ним, глядя в его темные глаза, когда он дал мне кратчайшее мгновение, чтобы сказать «нет». И я должна была сказать «нет», потому что это был пиздец. Шон чуть не убил меня, вот так обхватив рукой мою шею, и это ни в коем случае не должно было меня заводить.

Но, черт возьми, моя киска была такой влажной прямо сейчас, мои мышцы напряглись, а сердце бешено заколотилось, и по какой-то долбанутой причине я хотела этого.

— Покажи мне, что я принадлежу тебе, Рик, — выдохнула я, и темнота в его взгляде вспыхнула торжеством, когда я обвила ногами его талию, а он крепче сжал мое горло.

Маверик начал толкаться сильнее, глубже, его рот двинулся, чтобы в последний раз запечатлеть на моих губах дикий поцелуй, прежде чем он отстранился, нависая надо мной и сжимая мое горло так крепко, что у меня перехватило дыхание.

Мои руки сомкнулись вокруг его запястья, а киска сжалась вокруг его члена, и он входил в меня все сильнее и сильнее, пока мои легкие не запылали, голова не закружилась, и я кончила так чертовски сильно, что перед глазами заплясали черные точки.

Маверик ослабил хватку на моем горле, когда из него вырвался животный рык, и моя пульсирующая киска крепко сжала его член, требуя каждую каплю его спермы.

Я ахнула, сделав пьянящий вдох, когда все мое тело загудело от удовольствия, а его вес прижал меня к простыням.

Он навалился на меня, его член все еще был глубоко погружен в мою киску, когда он снова поцеловал меня, его пальцы скользнули вниз по моему боку, заставляя мое покалывающее тело гудеть от удовольствия.

Этот поцелуй не был похож на другие: он был медленнее, глубже, наполнен болью и страданиями, и всем тем временем, что мы провели друг без друга. Он говорил о том, что я принадлежу ему так же, как он только что принадлежал мне.

Маверик медленно отстранился, его глаза закрылись, а лоб прижался к моему, пока мы просто крали этот момент у вселенной. За последние десять лет мы оба пострадали от рук времени, и в самые темные ночи, когда я просыпалась одна или в постели незнакомца, я мечтала о нем. О всех моих мальчиках, которые вот так прижимали бы меня к себе и никогда не отпускали.

Его рука нашла мою в ворохе простыней, и он переплел свои пальцы с моими, медленно поднимая их над нашими головами и прижимая к матрасу.

— Я всегда знал, что однажды снова найду тебя, — сказал он, глубоко вдыхая, как будто пытался вдохнуть мою душу. — Мы были написаны кровью и костями. Это итог того, чем мы когда-либо были и будем.

— Я скучала по тебе, — призналась я, и слеза скатилась из уголка моего глаза, когда я попыталась украсть ощущение его тела, прижатого к моему, и сохранить его для себя, чтобы мне никогда больше не пришлось чувствовать себя одинокой. — Я скучала по тебе так сильно, что это сломало меня, Рик.

Он вздохнул, и я клянусь, что в одном только этом звуке я почувствовала его боль, его сожаление и осознание того, что мы никогда по-настоящему не сможем вернуть то, что у нас когда-то было. Будущее, которым мы должны были владеть вместе, было украдено у нас давным-давно, и люди, которыми мы были сейчас, не имели ничего общего с теми детьми, которыми мы когда-то были.

Маверик отпустил меня, приподнялся и разделяя наши тела так, что холодный воздух снова омыл мою обнаженную плоть.

Я внезапно схватила его за предплечье, мои пальцы впились в его кожу, и я нахмурилась, глядя на него. — Останься, — потребовала я. — Побудь со мной еще немного в этой лжи, Рик. Я просто хочу еще немного попритворяться.

Он нахмурился и посмотрел туда, где я держала его за руку и тянула к себе, позволяя стене вокруг моего сердца немного рухнуть ради него. Достаточно, чтобы показать ему, как сильно я этого хотела.

Не говоря ни слова, он схватил простыню рядом с нами и накрыл ею наши обнаженные тела, придвигаясь, чтобы лечь рядом со мной. Я позволила ему перевернуть меня на бок, и он прижал мою задницу к своей промежности, обхватив меня покрытой татуировками рукой и крепко прижав к своей широкой груди, а другой бицепс позволил мне использовать в качестве подушки.

Я глубоко вдохнула, закрыв глаза, и рука Маверика медленно спустилась по моему боку, пока он не скользнул пальцами между моих бедер, где липкая масса его спермы покрывала мою кожу.

Черт. Я даже не подумала о контрацепции, и это было совсем нехорошо.

— Видишь, красавица? — прорычал Маверик мне на ухо, и моя кожа затрепетала от ощущения его щетины на моей шее. — Это все мое.

Боже, это действительно не должно было звучать так хорошо, и я определенно должна была волноваться из-за ЗППП, или крошечных человечков, выходящих из моего влагалища, или просто того факта, что я позволила себе настолько ослепнуть от члена, что позволила ему трахать меня кожа к коже, даже не задумываясь об этом.

Но в тот момент его слова и сопровождавшее их собственническое рычание, то, как он прижимал меня к себе так чертовски близко и вел себя так словно, возможно, просто хотел удержать меня здесь навсегда, заставили мое внутреннее животное удовлетворенно замурлыкать. Так что я собиралась позволить ей мурлыкать, потому что она слишком долго, блядь, тосковала. А утром я разберусь с реальностью того, что мы натворили. Потому что прямо сейчас я не собиралась двигаться с места ни за какие деньги в мире.