Остров Мертвецов

Сердитых криков Маверика было более чем достаточно, чтобы выманить меня из моего укрытия в сауне, где я предпочитала греться большую часть ночи. Я убавила температуру, после того, как отогрелась из-за грозы, и соорудила себе постель из полотенец на одной из скамеек, когда стало ясно, что он не планирует возвращаться за мной в ближайшее время. Наверное, мне следовало бы повесить свою мокрую одежду здесь же прошлой ночью, чтобы она высохла, но я была больше заинтересована в том, чтобы согреться, поэтому она по-прежнему лежала кучей возле джакузи, а я была голой в своем гнездышке.

Я схватила пушистое белое полотенце из кучи, в которой спала, чтобы обернуть вокруг своего теплого тела, вышла из сауны и встала рядом с гидромассажной ванной за полсекунды до того, как Маверик ворвался в дверь.

Он переоделся в черные спортивные штаны и футболку цвета хаки, хотя его волосы цвета темной ночи все еще блестели от влаги после душа, а пронизывающий голод в его взгляде заставил меня вздрогнуть.

Я не расслышала слов, которыми сопровождалась его тирада, поскольку торопливо завязывала полотенце, но, когда вслед за ним из-за двери донеслись женские крики, моя челюсть сжалась от раздражения.

— Я не понимаю, почему я должна держаться подальше, — прорычала Миа, дверь распахнулась у него за спиной, когда она вошла, одетая в комплект черного нижнего белья и прозрачный халат, распахнутый поверх него. Из-за коротких темных волос ее модельные черты лица казались резкими, как у хищной птицы, и она сузила сильно накрашенные глаза, как только заметила меня. — Мы можем просто поиграть с ней вместе, — надулась она.

Маверик не ответил, его взгляд был прикован ко мне, хотя я могла бы поклясться, что от раздражения у него сжались челюсти, когда Миа придвинулась, чтобы провести рукой по его руке.

— Разве тебе бы этого не хотелось, детка? Я могла бы помочь тебе вытянуть из нее любую информацию, которая тебе нужна. Или, если ты хочешь немного поразвлечься, может быть, мы могли бы отвести ее наверх, в нашу комнату?

— Это не твоя комната, — проворчал Маверик, нетерпеливо скрестив руки на груди, как будто только и ждал, когда она закончит. Но я не могла понять, почему он вообще ей потакал. Разве он не был большим плохим боссом? Разве она не должна была отступить, а не переступать черту, которую он четко обозначил?

— Тогда в твою комнату, — уступила Миа. — Я уверена, мы смогли бы убедить ее присоединиться к нам. У таких девушек, как она, всегда есть цена. Разве тебе не хотелось бы посмотреть, как она меня съест? Может, ты мог бы трахнуть ее, пока она это делает?

— Таких девушек, как я? — Сухо спросила я. — Поверь мне, дорогуша, в мире не хватит денег, чтобы заставить меня захотеть вылизать твою похотливую пизду. И не думай, что это потому, что я имею что — то против киски — просто у меня есть стандарты, и ты находишься сильно ниже их. В отличие от стандартов Маверика, который, очевидно, засунет свой член во все, что ему предложат.

Мия рассмеялась, как будто я пошутила, но мой взгляд был направлен не на нее. Я наблюдала за мужчиной в комнате, ожидая, когда он сделает свой ход и поставит свою сучку на место. Но времени у него было немного, потому что, если он сейчас не сделает этого сам, я возьмусь за эту работу вместо него.

Взгляд Маверика не отрывался от меня, и я выгнула бровь, призывая его сделать худшее.

Миа восприняла это противостояние между нами как своего рода приглашение и направилась ко мне, отвлекая мое внимание от главного мужчины, когда она склонила голову набок и рассматривала меня.

— Она выглядит такой невинной малышкой, — прокомментировала она, как будто я была выставочной пони, и она рассматривала возможность моей покупки. — Волосы цвета сахарной ваты и большие голубые глаза, умоляющие мир быть к ней снисходительным, даже если этого не произойдет. Я думаю, она просто слишком сломлена, даже для тебя, детка.

Мия протянула руку, чтобы ухватиться за край моего полотенца, и попыталась стянуть его, но я отбросила ее руку от себя и изобразила на своем лице лучшую маску спокойной сучки. Это был не свирепый взгляд, не рычание или что-то в этом роде, просто взгляд крайнего презрения, который обещал ее вонючей заднице, что я могу набить ее тупую морду, если она продолжит на меня давить.

— Видишь? — Промурлыкала Миа. — Держу пари, она даже не…

— Мне нужна одежда, — перебила я, игнорируя идиотку в пользу того, чтобы пригвоздить Маверика своим взглядом. — Ты хотел, чтобы я была здесь, и я здесь. Но мне не обязательно быть голой, чтобы, черт возьми, ты ни запланировал дальше, потому что поверь мне, когда я говорю тебе, что я не заинтересована в том, чтобы подхватить триппер от твоей потасканной подружки.

Миа бросилась на меня с рычанием и вспышкой психоза в глазах, но я ожидала этого и уклонилась в сторону, заставив ее споткнуться, поскольку она не смогла меня схватить.

Мой кулак ударил ее по губам, когда она попыталась прийти в себя, и разбил ей губу, когда она снова набросилась на меня. Ее тело столкнулось с моим секундой позже, когда она отшвырнула меня спиной к стене, и я выругалась, пытаясь удержать ее гребаные ногти подальше от своего лица.

Миа пошла по пути дерьмовой девчачьей драки и схватила меня за волосы, сильно дернув и заставив меня зарычать на нее, а я ударила ее коленом в вагину, и затем ткнула лбом ей в лицо.

Она с криком повалилась назад, схватив мое полотенце и сорвав его с меня, когда отлетела задницей на кафель, и по ее лицу потекла кровь.

Я наклонилась вперед с полным намерением устроить ей хорошую взбучку, но внезапно Маверик оказалась прямо передо мной, его рука сомкнулась на моем горле, а моя спина снова врезалась в стену.

Холодные плитки впивались в мою обнаженную плоть, когда я прижалась к ним спиной, и Маверик наклонился так, что наше дыхание смешалось, и я даже не смогла сосредоточиться на татуировках, украшавших его шею, потому что была захвачена интенсивностью его глубоких, темных глаз.

— Хватит. Нам с тобой давно пора поговорить, красавица, — прорычал он, и я слышала только его низкий голос, несмотря на продолжающиеся мучительные вопли Мии. Хотя я не знала, почему она так сильно скулила — я была почти уверена, что на самом деле не сломала ей нос, так что там было просто немного крови.

— Я поклялась убить последнего человека, который вот так наложил на меня руки, Рик, — прошипела я, когда его пальцы сомкнулись на моем горле, а в глубине его глаз заиграло что-то темное и извращенное. — Так что, в отличие от того ублюдка, если ты планируешь убить меня, тебе лучше сделать это как следует. Потому что, если я вернусь, чтобы преследовать твою задницу, я заставлю тебя пожалеть об этом сильнее, чем все, что ты когда-либо знал.

— Ну, тебе не нужно беспокоиться об этом, — ответил Маверик, сжимая достаточно сильно, чтобы перекрыть мне доступ кислорода, и настойчиво напоминая мне о страхе, который я испытала, когда гребаный Шон сделал со мной именно это. Когда я увидела отражение своей смерти в его холодных, жестоких глазах и поняла, что не смогу дать ему отпор. — Если я решаю кого-то убить, у них нет никаких шансов выжить после этого.

Мое сердце бешено забилось, когда Маверик наклонился ближе, и желание сомкнуть руки вокруг его запястья и начать царапаться и бороться, пытаясь оторвать его от себя, поднялось, как желчь, в моем горле.

В ушах у меня звенело от звуков моих криков и от того, как я умоляла Шона не причинять мне боль, прежде чем его рука так крепко сжала мое горло, что я не смогла дышать. Мой пульс бешено колотился, и я вернулась туда, в тот момент, когда я посмотрела своей смерти в глаза и должна была столкнуться с реальностью того, насколько чертовски пустой была моя жизнь. Я была потерянной и сломленной девушкой, скитающейся из одного места в другое и никогда по-настоящему не принадлежавшей себе. Потому что единственное место, где я когда-либо принадлежала себе, было здесь, в Сансет-Коув, где океан было таким же синим, как небо, а солнце ласкало мою кожу, согревая меня до глубины души. Где мои мальчики окружали меня и защищали от бесчисленных бед, которые хотела преподнести мне жизнь, и я могла просто быть собой, и этого было достаточно. Или, по крайней мере, так было. Когда-то. Только тогда я по-настоящему почувствовала себя живой. Возможно, я была мертвой девушкой задолго до того, как Шон попытался убить меня.

Слезы обожгли мне глаза от того, насколько чертовски бессмысленным было мое существование, и когда я попыталась отогнать воспоминания и сосредоточиться на темных глазах мужчины, который теперь держал меня в своей власти, я почувствовала, что успокаиваюсь. Я все еще не могла дышать, мое сердце все еще бешено колотилось, и моя смерть, вполне возможно, все еще смотрела на меня в ответ. Но я обнаружила, что предпочитаю, чтобы у нее было его лицо. По крайней мере, если это будет он, то это будет что-то значить. Для меня. Для него. Для всех нас и для этого места, которым мы когда-то правили, не имея ничего, кроме свободы молодости и невероятной веры в то, что все всегда будет хорошо, пока мы есть друг у друга.

Свободная рука Маверика обвилась вокруг моего бедра, и моя кожа, казалось, загорелась от его прикосновения, мурашки побежали по моей плоти и заставили выгнуться спину. Мне не должно было это нравиться, но по какой-то причине какой-то глубокой, темной части меня это нравилось. Какая-то долбанутая, сломанная часть меня наслаждалась этим моментом, когда он держал мою смерть в своих объятиях, и я сжала бедра вместе, поскольку была ошеломлена безумием этого.

Он ослабил хватку на моем горле, и я втянула воздух, моя грудь тяжело поднялась между нами и притянула его взгляд к моему обнаженному телу. Однажды он уже смотрел на меня так. И все же совсем не так. Тогда его глаза шарили по моему телу с возбужденным юношеским желанием, но теперь я ощущала его взгляд как мрачное обещание моего собственного уничтожения. И вместо того, чтобы хотеть отбиться от него и убежать так далеко и быстро, как только могла, я поймала себя на том, что хочу навлечь это разрушение на свою плоть. Позволить ему разрушить меня как можно сильнее и увидеть, что останется от разбитых кусков, которые я так часто склеивала, когда он закончит.

— Похоже, ты думаешь, что тебе нравится играть с дьяволом во мне, красавица, — прорычал Маверик так тихо, что я была уверена, что Миа не смогла услышать его из-за своих продолжающихся рыданий. — Давай посмотрим, как долго это продлится.

Если бы у меня и было что сказать в ответ на это, он не дал мне и секунды, чтобы озвучить это, потому что прежде чем я поняла, что происходит, он поднял меня и перекинул мою голую задницу через свое плечо.

— Отпусти меня, — прорычала я, хлопая его по спине. Но этот чувак был сплошной глыбой чертовых мышц, и я даже не была уверена, что он чувствует мои удары, пока пиналась и брыкалась ногами. Он просто держал меня на месте, обхватив рукой за заднюю поверхность бедер, и зашагал прямо в коридор, где множество его людей вот-вот увидят, как моя гребаная задница будет выставлена на всеобщее обозрение.

— Я же сказал тебе. Нам нужно кое-что обсудить. И у меня складывается впечатление, что ты недостаточно серьезно относишься к своей ситуации. — Маверик продолжал идти, оставив рыдающую Мию именно там, где я оставила ее сучью задницу — истекающую кровью и плачущую на полу, — а сам продолжал шагать по огромному отелю, который он считал своей цитаделью.

Кровь прилила к моей голове, и я отказалась от попыток бороться, гляди вниз на покрытые татуировками задние части его ног, и по ходу его движения, мои радужные волосы волочились по полу, пока мы проходили мимо бесчисленного количества людей, и все они могли хорошо рассмотреть мою голую задницу. Я попыталась сообразить, что бы сделал Зеленый Могучий Рейнджер на моем месте, но у меня ничего не получалось, когда я пыталась вспомнить эпизод, где его раздели догола и таскала за собой неуклюжая Рита Репульса, державшая его пленником в своем логове. Проклятье.

Мы спустились по лестнице в подвал здания, и я вывернула шею, чтобы увидеть, как мы проходим через промышленную кухню и наконец оказываемся в темном помещении, где температура вокруг нас заметно упала.

Меня снова подбросило вверх, и моя задница ударилась о холодный деревянный стул за секунду до того, как наручник защелкнулся на моем запястье, зафиксировав его на подлокотнике справа от меня.

— Рик, — выдохнула я, пытаясь высвободить руку, и металл впился мне в кожу, когда он поймал мое другое запястье и быстро защелкнул наручник и на нем, прикрепив его к другому подлокотнику кресла и обездвижив меня.

Он даже не взглянул на меня, когда потянулся к моей лодыжке, и мои инстинкты борьбы или бегства, наконец, уловили, что происходит. За последние десять лет я поняла, что бег, как правило, был моей сильной стороной, но я была более чем способна бороться, если сбежать было невозможно, и я закричала на него, вырывая лодыжку из его хватки и брыкаясь обеими ногами в отчаянной попытке вырваться на свободу.

Маверик выругался, когда моя босая нога попала ему в челюсть, но от удара я откинулась на спинку стула, и внезапно вместе с ним рухнула назад.

Я сильно ударилась о пол, боль рикошетом пронзила затылок и на мгновение заставила зазвенеть в ушах, пока я моргала, прогоняя темные пятна из поля зрения.

Маверик двигался быстро, воспользовавшись моментом моей болезненной нерешительности, и к тому времени, когда я снова начала сопротивляться, он уже привязал мою левую лодыжку к ножке стула грубой веревкой.

Он раздраженно хмыкнул, когда мне удалось пнуть его свободной ногой еще несколько раз, прежде чем он, наконец, поймал ее и привязал к другой ножке стула, раздвинув мои бедра и заставив мое сердце бешено колотиться от страха.

Маверик отступил назад, как только я была связана, и моя грудь начала вздыматься от судорожных вдохов, когда я уставилась на одинокий светильник над головой и впервые как следует осмотрелась вокруг. Я находилась внутри чего-то, что выглядело как морозильная камера промышленного размера, мое дыхание поднималось клубами пара передо мной, пока холод покалывал мою кожу и заставлял меня дрожать. Справа от меня вдоль стены тянулись пустые стеллажи из нержавеющей стали, а слева были крюки для мяса и красные пятна, которые, как у меня сложилось впечатление, оставило там не обычное мясо.

Маверик обошел меня, пока не смог ухватиться за спинку моего стула и снова поднял меня, поставив его на ножки с грохотом, который эхом разнесся в замкнутом пространстве.

Когда он снова повернулся ко мне лицом, я проглотила комок страха в горле и заставила себя встретиться с ним взглядом. Он медленно облизнул нижнюю губу, пробуя на вкус кровь, которая покрыла ее после удара, который я умудрилась нанести ему в лицо, и страх просочился сквозь меня при виде убийственного взгляда в его глазах.

— Приступай к делу, Рик. У меня назначена встреча в салоне красоты, чтобы подкрасить корни, и я пообещала чайке встретиться с ним и поболтать на пляже в полдень. Я занятая женщина в эти дни, — выплюнула я, давая как обычно волю своему длинному языку.

Маверик молчал несколько мучительно долгих секунд, его взгляд блуждал по моему обнаженному телу, как у волка, изголодавшегося по еде, его глаза были прикованы к моим татуировкам так же пристально, как и к моим твердым, как камень, соскам и пространству между раздвинутыми бедрами. Я сжала кулаки, заставляя себя сделать глубокий вдох и просто позволить ему смотреть. В любом случае, какое мне было дело? Это была всего лишь плоть, всего лишь оболочка, в которой я родилась и которой пользовалась последние двадцать шесть лет. И у меня возникло чувство, что мне гораздо больше следует бояться человека, которым стал мой мальчик, чем ощущения его взгляда, блуждающего по моему телу.

— Если бы кто-то другой предал меня так, как это сделала ты со всем этим дерьмом относительно кокаина, уничтоженного на моем складе, я бы неделю отрезал от его тела куски и заставлял смотреть, как я скармливаю их акулам, — сказал Маверик тоном, который обещал мне, что он делал это раньше, и мне было трудно выдержать его взгляд. Но я это сделала. Я не сводила с него глаз и держала язык за зубами, зная, что он продолжит говорить, если я позволю ему, и желая услышать, что он скажет. — Ты пришла в мой дом. Выставила моих людей дураками. Украла мой ключ, а затем подставила меня, чтобы я потерял товар на тысячи долларов, и ради чего? Фокса «Арлекина» и его верные сторожевых псов? — Маверик выплюнул его имя, как будто оно обожгло ему язык, и я облизала пересохшие губы, пытаясь не дрожать перед ним от холода.

— Это звучит плохо, когда ты так об этом говоришь, — спокойно ответила я.

Маверик прищурился и достал нож из кармана, прежде чем шагнуть ко мне. Свет упал на лезвие, и я ничего не могла поделать с тем, как бешено забилось мое сердце при виде него. Как бы мне ни хотелось верить, что я знала человека, стоящего передо мной, последние десять лет явно оказали большое влияние на нас двоих, и я знала, что не могу доверять ничему, основанному на том, что я раньше знала о нем.

— Признаюсь, мне нужен был твой ключ, — быстро сказала я, чувствуя, что его терпение на исходе, и задаваясь вопросом, осталось ли в нем достаточно от мальчика, которого я когда-то любила, чтобы выслушать меня. — И, честно говоря, выставлять твоих людей дураками было на самом деле довольно забавно — тот мудак всерьез подумал, что я собираюсь отсосать ему только потому, что он помог мне с небольшой проблемой с двигателем, и я…

— Через четыре дня картель ожидает, что я доставлю их людям кокаин, который я хранил для них. Если я не появлюсь с их товаром, они придут сюда и найдут меня. Они найдут моих людей. И я уверен, что они найдут и то, что осталось от тебя. А потом они живьем сдерут кожу с каждого из нас — и это при условии, что мы легко отделаемся. — Маверик положил руку на спинку моего стула и наклонился, чтобы посмотреть прямо на меня, кончик его клинка прижался к моему левому бедру над коленом, отчего по мне пробежала дрожь, которая не имела ничего общего с холодом.

— Я не хотела этого, — выдохнула я, глядя в его глаза и задаваясь вопросом, что происходит в них. Смотрел ли он на девушку, которую когда-то поклялся любить и защищать вечно? Или теперь я была для него просто незнакомкой с лицом из воспоминаний?

— Так скажи мне, — медленно попросил Маверик, проводя ножом вверх по моему бедру так, что прикосновение лезвия пробудило каждое нервное окончание в моем теле, пока он прочерчивал тонкую линию с таким давлением, что нож не протыкал мою кожу. — Когда Фокси входил своим членом в твою влажную киску, шептал ли он тебе на ухо мое имя? Убеждал ли он тебя прийти ко мне домой и поиметь меня жестче, чем ты поимела его? Он разыграл этот маленький спектакль в надежде заставить картель сделать за него грязную работу?

Маверик провел ножом по внутренней стороне моего бедра, и я ахнула, когда лезвие коснулось моей сердцевины, потому что прикосновение холодного металла заставило мое сердце учащенно забиться, когда он прижал его ко мне немного сильнее, предупреждая меня не лгать ему.

— Это была моя идея, а не Фокса, — прошептала я, и мои мышцы напряглись, пока я боролась с желанием запаниковать. Здесь я была полностью в его власти, и я ничего не могла с этим поделать, кроме как сказать ему правду. — И я… на самом деле не думала о том, что они сожгут твой запас. Я просто подумала, что ты заменишь его или что-то в этом роде. Что если отзовешь своих людей со склада, то будет меньше смертей…

— Так ты выбрала их? — прорычал он. — Ты выбрала их троих, когда именно они бросили тебя на произвол судьбы? Ты вернулась сюда спустя столько времени, раздвинула бедра, как хорошая маленькая шлюшка, какой Фокс тебя всегда и хотел, и…

— Я не трахаюсь с Фоксом, — огрызнулась я. — Но, возможно, тебе стоит спросить себя, почему ты так зациклился на этой идее, Рик.

— Тогда почему он до сих пор говорит всем в городе, что ты принадлежишь ему? — Жестоко спросил Маверик, одарив меня взглядом, который говорил, что он мне не верит, но пошел он к черту. Мне не было стыдно за секс или за то, с кем я решила разделить свое тело, но я чертовски уверена, что не собиралась сидеть здесь, как какая-то побитая маленькая сучка, и позволять ему выплескивать гнев мне в лицо из-за лжи и чуши.

— Фокс твердит всему миру, что я его девушка, с тех пор как я вернулась сюда, — язвительно ответила я. — Ему нравится обсуждать серьезные вещи и разыгрывать из себя босса со всеми, но для меня он не босс. Я более чем ясно давала ему понять, что я не принадлежу ему при каждой возможности, и мне не нужно сидеть здесь и выслушивать от тебя еще больше дерьма. Я уже давала тебе этот ответ, когда была здесь в последний раз, и ты явно решил, что мои слова ничего не значат. Ты просил у меня правды, и я дала ее тебе. Если ты не хочешь слушать, тогда я не буду тратить свое дыхание впустую.

Маверик рассматривал меня несколько долгих секунд, прежде чем передвинуть лезвие, которое все еще было прижато к моей киске, и медленно провести им вверх по центру моего тела. Я ахнула, когда он провел им по моему клитору, острый кончик почти порезал эту чувствительную плоть и заставил мой пульс гулко забиться, когда я попыталась сжать бедра, но не смогла из-за оков.

— Значит, ты трахалась только с Джей-Джеем? — Спросил Маверик, выгибая бровь, словно ожидая, что я солгу ему, но я обещала ему правду, так что он ее получит. Он снова провел ножом вверх по моему телу, обводя им мои сиськи.

— Да. Джонни Джеймс вырос в талантливого мужчину, — ответила я. — Он трахал меня до тех пор, пока я не увидела звезды, и даже тогда он не закончил со мной. Жаль только, что он такой же вероломный ублюдок, как и все остальные, иначе, возможно, я смогла бы извлечь из него больше пользы.

Верхняя губа Маверика приподнялась, и нож соскользнул, заставив меня зашипеть, когда он прочертил небольшую кровавую линию по изгибу моей правой груди. Рана была неглубокой, но ужалила. Хотя эта небольшая боль не имела ничего общего с болью в моем сердце из-за мальчиков-«Арлекинов» и того, что они снова сделали со мной.

— Только не говори мне, что твое сердце разрывается из-за этого мудака, — прорычал Маверик, и его глаза злобно сверкнули, когда он переместил окровавленное лезвие и прижал его к моему горлу.

Я вздернула подбородок выше, встречаясь с ним взглядом и позволяя ему увидеть, что я не боюсь смерти от его рук. Вероятно, после стольких лет это было бы милосердием. Просто выпустить боль из своего ненужного сердца и кануть во тьму.

— Когда-то давным-давно мое сердце разорвалось из-за вас всех четверых. То, что они сделали вчера, лишь разорвало осколки на части.

— Что они сделали? — спросил он, и что-то в выражении его лица заставило меня почувствовать, что он действительно хочет знать.

— Наверняка твой карманный коп рассказал тебе об этом?

— Мне позвонили и сказали только то, что девушка, которую я выслеживал, заперта в камере. Все, что я знаю, это то, что тебя нашли с крадеными вещами, и мне стоило десять тысяч, чтобы заставить их забыть, что они когда-либо арестовывали тебя, и передать мне. Я все еще пытаюсь понять, заключил ли я выгодную сделку или выбросил деньги на ветер.

— Хорошо, дай мне знать, когда поймешь это, — с горечью ответила я.

— Выкладывай. Что сделали эти три мудака, чтобы причинить такую боль, которая сейчас отражается в твоих больших голубых глазах, красавица?

Мой язык стал толстым и тяжелым во рту, когда я посмотрела на него снизу вверх, и все его тело заключало меня в клетку, а этот нож у моего горла казался самым сладким обещанием, которое я когда-либо получала. В тот момент я принадлежала ему. Моя жизнь принадлежала ему, и он мог забрать ее или подарить. И я обнаружила, что бремя того, что я больше не несу за нее ответственность, принесло облегчение.

— Они сделали меня своим козлом отпущения, — сказала я, и мои глаза загорелись от боли этого предательства.

Было время, когда я и представить себе не могла, что кто-то из нас бросит другого, и все же было ясно, что они спланировали все именно так. Лодок не было. Они спасли свои задницы и бросили мою, как будто я для них вообще ничего не значила. И хуже всего было то, что я действительно была опустошена этим. Потрясена. Как какая-то наивная гребаная дура, я действительно начала верить в ту чушь, которую они несли с тех пор, как я вернулась сюда. Несмотря на все что я знала, часть меня явно думала, что они прикроют меня, как в старые добрые времена. Это было так чертовски жалко, что я даже не могла поспорить с судьбой за то, что она привела меня туда, где я сейчас оказалась. Это было наименьшее, чего я заслуживала за то, что позволила себе клюнуть на их дерьмо и быть втянутой в их ложь.

— Я была той, кого снова бросили на съедение волкам. Хотя хрен знает, почему это меня удивляет. Вы все показали мне, что вы думали обо мне, когда дошло до этого десять лет назад. Обманешь меня один раз — позор тебе. Обманешь меня дважды, позор мне, — пробормотала я, впервые опуская взгляд и изучая татуировки на руке Маверика, а не его лицо.

На его предплечье был изображен череп с волосами, зажатыми в костлявой руке, и я всмотрелась в его мертвые глаза, надеясь увидеть в них что-то, что могло бы отразить мою собственную душу.

— Они были теми, кто бросил тебя, — сказал Маверик, наклоняясь ближе и говоря мне на ухо так, что запах дерева, кожи и чистой гребаной опасности окутал меня со всех сторон. Его щетина задела мою шею, и дрожь, пробежавшая по моему телу, не имела ничего общего с холодом. — Но я никогда не бросал тебя, красавица. Я пошел за тобой. И да, возможно, я облажался, но не надо валить меня в одну кучу с остальными. Они бросили меня так же, как и тебя. Они оставили нас обоих гнить. Но мы ведь не сгнили, правда? — Он убрал нож от моего горла и костяшками пальцев руки, державшей его, приподнял мой подбородок и заставил меня снова посмотреть на него. — Мы обросли более грубой кожей и узнали правду о том, из чего мы сделаны. Мы вернулись сильнее, чем прежде, и готовы доказать им, что они совершили ошибку, когда решили переступить через нас.

Я встретилась с его темными глазами, когда наше дыхание смешалось между нами, и вдруг увидела его там, того мальчика, которого я любила всем сердцем. Того, кто принял на себя удар за меня, когда тот мудак из хозяйственного магазина поймал меня на краже. Того, кто всегда старался изо всех сил, чтобы подвезти меня на заднем сиденье своего мотоцикла вместо того, чтобы позволить мне ехать на скейтборде. Того, кто придерживал мои волосы, когда мы напились краденой водкой и я несколько часов блевала потом. Того, кто пошел за мной, когда все остальные оставили меня совсем одну в этом мире.

— Прости меня, Рик, — прошептала я. — Мне жаль, что я не знала, что с тобой тогда случилось. Мне жаль, что ты взял вину за то, что я сделала на себя. И я сожалею о складе… Я просто подумала, что если я отвлеку тебя, то никто из вас не пострадает. Я знала, что не смогу помешать им напасть на тебя, но мысль о том, что вы вчетвером будете стрелять друг в друга, привела меня в ужас. Я могу ненавидеть вас всех, но я не хочу, чтобы вы умерли.

Брови Маверика нахмурились от искренности моих слов, и на мгновение мне показалось, что он собирается сказать что-то, что может все изменить. Как будто мир балансировал на краю монеты, и в любой момент он сделает выбор, который мог отправить все мое существование кувырком по тому или иному пути.

Но прежде чем он успел это сделать, он резко отпрянул назад, отступив так, что холод морозильной камеры снова окутал меня, и я осталась дрожать перед ним, когда он направил на меня лезвие, все еще покрытое моей кровью.

— Тогда докажи это, — прорычал он. — Если тебе так жаль, то ты можешь помочь мне все исправить.

— Что исправить? — Спросила я.

— Мою небольшую проблему с картелем. Как я уже сказал, если они узнают, что я позволил сжечь их запасы, то я буду отвечать за это. И как бы я ни ненавидел эту чертовски жалкую жизнь, не думаю, что я уже с ней покончил.

— Как, черт возьми, ты собираешься это провернуть, как вообще возможно скрыть от них это? — Спросила я его, качая головой. — Сомневаюсь, что у тебя есть деньги, чтобы покрыть это, так что, если у тебя случайно не завалялось запаса белого порошка…

— У меня нет, — перебил он меня. — Но я знаю кое-кого, у кого есть.

— У кого? — Спросила я, сжимая кулаки и борясь со стуком в зубах. Здесь было чертовски холодно, и я уже не чувствовала пальцев ног. Возможно, я могла бы попросить Маверика сначала начать отрезать мне эти конечности, если он действительно собирался выполнить свою угрозу разрезать меня по кусочкам — по крайней мере, так я не смогла бы слишком сильно это почувствовать.

— Шон Маккензи, — сказал он, и на его губах появилась ухмылка, которая была полна опасности и заставила мое сердце учащенно забиться. — Он лидер…

— «Мертвых Псов», — перебила я его, потому что знала это. Конечно, я, блядь, знала это. Может, я и не имела особого отношения к работе Шона, но я согревала его постель в течение двух лет. Хотя я и не подозревала, что его банда пересекалась с бандами здесь, в Сансет-Коув. Его территория находилась за много миль отсюда, в глубине страны, и базировалась в городке Стерлинг. Но вопрос был в том, хотела ли я помочь Маверику проникнуть в его запасы наркотиков и украсть у него чертову тонну кокаина, чтобы скрыть то, что Рик потерял кокаин картеля?

Почему бы и нет. Да, я это сделаю.

— Я в деле.

Маверик выгнул бровь и опустил нож. — Вот так просто?

— Давай просто скажем, что я не испытываю любви к этому конкретному ублюдку, и если мы сможем навредить его бизнесу, то я полностью за. А еще лучше, если мы сможем воспользоваться моментом, чтобы выпотрошить его, пока будем там, я также только за это. — Мои зубы выдали меня, слегка постукивая, когда я договорила, так что я перестала пытаться побороть желание дрожать, поскольку холод в этом гребаном месте все глубже проникал под мою кожу.

— Ты ожидаешь, что я просто поверю тебе? — спросил он, и его дыхание участилось. — Поверю тебе на слово после того, как ты украла мой ключ и сбежала, когда я в последний раз повернулся к тебе спиной?

— Верь во что хочешь, Рик. Но если ты оставишь меня голой и связанной в этом г-гребаном морозильнике е-еще ненадолго, я не с-смогу п-помочь тебе ни хрена с-сделать.

Маверик медленно двинулся ко мне, его пристальный взгляд скользнул по моему обнаженному телу, а потом он сунул нож обратно в карман и положил руки на подлокотники моего стула так, что они окутали мои замершие пальцы.

— Ну что ж, красавица. Договоримся так. Я выпущу тебя отсюда и запру где-нибудь в более теплом месте, пока готовлю все необходимое для этого маленького ограбления, которое я запланировал, чтобы заменить мой кокаин. Но пока ты ждешь, когда я вернусь к тебе, помни об этом. — Он наклонился вперед и припал ртом к моей груди, его горячий язык слизал полоску крови, которую он оставил на ее изгибе, и заставил меня ахнуть, а моя спина автоматически выгнулась на деревянном стуле. — Теперь я ощутил вкус твоей крови, — промурлыкал он, снова поднимая на меня глаза и захватывая меня в плен своим темным взглядом. — Поэтому советую тебе не переходить мне дорогу во второй раз. Или ты узнаешь, насколько кровожадным я могу быть.