Остров Мертвецов

Лютер молчал почти всю дорогу, но, когда мы начали проезжать по знакомым улицам Сансет-Коув, он заговорил так, словно мы все это время разговаривали.

— Я старался быть хорошим отцом. Не таким, которого любили, но хорошим. Тем, кто научил моих мальчиков тому, что им нужно было знать, чтобы выжить в этой жизни. Я хотел, чтобы они выросли сильными мужчинами, и они выросли. Но я также хотел, чтобы они поняли важность таких вещей, как верность, честность и сила характера. Я думал, что, преподав им те уроки, они поймут, что я даю им инструменты, необходимые для того, чтобы они стали по-настоящему сильными людьми. Это все, чего я хотел.

Я посмотрела на него, изучая его профиль, а затем решила просто произнести слова, которые вертелись у меня на языке, потому что к черту все. Я была ходячей мертвой девочкой, и то, что я не переступала черту, не принесло мне никакой пользы в отношениях с Шоном. Такие мужчины, как он и Лютер, всегда будут больше и сильнее меня, и если Лютер всерьез хотел восстановить свою семью, то именно ему нужно было кое-чему научиться. Не то чтобы я была уверена, что можно как-то исправить ситуацию между ним и его парнями, но все же моя честность стоила большего, чем если бы я просто сказала ему то, что он хотел услышать, а именно некую банальность, тешащую его самолюбие.

— Жизнь не всегда складывается так, как мы планируем, — сказала я, ерзая на своем сиденье так, чтобы моя новая татуировка не прижималась к коже. — Все, чего я когда-либо хотела, это остаться здесь со своими мальчиками и вести менее дерьмовую жизнь. Всего лишь одна простая вещь, которую мне казалось так легко удержать в руках, когда я была ребенком. Я знала, что всегда буду на мели и никогда не добьюсь успеха или не стану кем-то важным. Но я была важна для них. По крайней мере, я так думала. Но потом ты вытащил меня из моего маленького кусочка рая и убедился, что я знаю себе цену, когда убил все мои глупые фантазии о том, чтобы иметь что-то большее, чем то, для чего я была рождена.

— Тебе стоит вспомнить, кто я такой, прежде чем начать говорить со мной в таком тоне, дикая кошка, — прорычал Лютер, обращая свой дурной нрав на меня, и мурашки страха пробежали по моей коже, но я не собиралась отступать.

— Все, что я хочу сказать, — это то, что дерьмо случается. Ты думаешь, что жизнь пойдет одним путем, или пытаешься выстроить ее так, чтобы она пошла другим, а потом бац, что-то бьет тебя по лицу, как мокрой тряпкой, и ты ковыляешь по другому пути, который не знаешь, как пройти. Так что ты можешь споткнуться и упасть, а можешь понять, как преодолеть выбоины и выжить. — Я пожала плечами, перекидывая волосы через плечо и начиная заплетать их в косу.

— Ну, ты нашла свой путь обратно сюда, — заметил Лютер. — Так что, может быть, я тоже смогу найти дорогу обратно к своим мальчикам.

Я придержала язык и сосредоточилась на плетении косы, но он явно чувствовал, как мои невысказанные слова заполняют пространство в его шикарной машине.

— Выкладывай.

— Как насчет того, чтобы ты пообещал мне, что я не буду наказана за то, что болтаю лишнее, прежде чем начнешь вытягивать из меня мысли, которые тебе не понравятся? — предложила я, потому что, черт возьми, мне не хотелось бы умереть из-за того, что его чувства были задеты моим мнением.

— Ладно, — фыркнул Лютер. — Говори свободно.

— Окей. Ты только что сказал, что я нашла дорогу обратно, как будто теперь все хорошо. Как будто я не жила на улицах и в сомнительных домах с несколькими более чем сомнительными мужчинами. Как будто мне не приходилось заставлять себя продолжать дышать сквозь свои страдания каждый чертов день. Как будто я не попадала в разные серьезно хреновые ситуации и не застревала в них по более хреновым причинам, чем ты можешь себе представить. Так что нет, я не просто вернулась сюда с улыбкой на лице, взволнованная воспоминаниями о хороших временах. Теперь я сломлена. Даже если мои мальчики утверждают, что хотят меня такой, я знаю, что это не так. Не совсем. Потому что я не та девушка, которую они помнят. И я больше не способна быть ею. То, что я пережила за последние десять лет, оставило на мне неизлечимые следы. Точно так же, как то, что ты сделал со своими мальчиками или даже ради них, оставило на них следы. Так что я не думаю, что Рик просто смирится с тем дерьмом, которому ты его подверг, отправив в тюрьму за преступление, которого он не совершал. И нет, я не думаю, что Фокс просто одумается и вдруг решит, что решения, которые ты принял за него, и жизнь, в которую ты ему навязал, были к лучшему. Может быть, ты и сможешь сделать что-то, чтобы попытаться построить с ними что-то новое, но это уже не мне решать. В основном я думаю, что тебе просто нужно понять, почему они тебя ненавидят, и выяснить, есть ли способ это изменить. И если нет, то… — Я пожала плечами, потому что должна была представить, что если нет, то ничего не изменится. Его парни будут продолжать ненавидеть его, как и я буду оставаться оболочкой той девушки, которой когда-то была, пытаясь уцепиться за то, чего на самом деле уже не было.

— Если я скажу, что мне жаль, это что-то изменит для тебя? — Спросил Лютер, когда мы свернули на подъездную дорожку к «Дому-Арлекинов».

— Но ты ведь не сожалеешь, правда? — Спросила я его, и он нахмурился.

— Оглядываясь назад, легко думать о том, как можно было бы поступить иначе. Но если быть честным, то в тот момент я не видел другого выхода. Мне нужно было вернуть этих мальчиков в строй, а ты была той, кто выбил их из колеи. «Арлекин» должен быть предан Команде и мне прежде всего. Я не мог допустить, чтобы они бросили все это из-за девчонки.

— Ну что ж. Мне кажется, что исправить этот гребаный бардак — единственный выход сейчас, и я сказала тебе, что попытаюсь. Рик приходил поговорить с тобой сегодня, а это уже кое-что.

— Так и есть. — Лютер пригвоздил меня взглядом, и мне пришлось побороть волнение. — Но не забывай, чего я от тебя требую. Я хочу, чтобы моя семья снова объединилась. А поскольку «Мертвые Псы» вторгаются на нашу территорию, у нас нет неограниченного количества времени, чтобы добиться этого.

Я поборола желание закатить глаза и просто кивнула. — Поняла. — Хотя у меня не было никакого реального плана относительно того, как, черт возьми, я должна была воссоединить Фокса и Маверика. До сих пор я просто импровизировала, что было моим обычным подходом ко всему. Я даже на самом деле не верила, что это вообще сработает, но я собиралась продолжать играть в игру Лютера, потому что альтернатива казалась не очень веселой.

— Передай от меня Фоксу «Доброе утро». — Лютер отпер двери, и я вышла, сказав что-то в знак согласия, не удивленная тем, что он не зашел внутрь. Он выглядел как человек на грани, и я знала, что он не хотел прямо сейчас сталкиваться с реальностью ненависти Фокса к нему.

Я захлопнула дверцу, и он развернул машину, прежде чем уехать, оставив меня там.

Новая татуировка на тыльной стороне моей ноги зудела, и я вздохнула в ожидании бушующего Барсука, когда он ее увидит. Но как бы ни было заманчиво для меня просто убежать и спрятаться до конца дня, мне, вероятно, лучше было поскорее покончить с этим.

Я подошла ко входной двери и протянула руку, чтобы позвонить, но заколебалась, услышав, как Фокс что-то яростно выкрикивает внутри.

Я не могла разобрать слов, но мой желудок скрутило узлом, и я дернула ручку двери, вместо того чтобы позвонить, обнаружив, что она не заперта, и вошла внутрь. Дворняга подскочил ко мне, выглядя наполовину испуганным, потому что удрал от возгласов Фокса, что-то рычащего, и Джей-Джея, кричащего ему, чтобы он объяснился.

Я ободряюще почесала своего маленького пса за ушами, а затем вошла в дом. Я не была идиоткой, но и не боялась разбушевавшегося Барсука. Скорее всего, он просто разозлился из-за того, что я снова пропала, так что я была единственной, кто мог его сейчас успокоить.

— Милый, я дома, — дразняще позвала я, надеясь поднять ему настроение, но, когда я вошла в кухню, Фокс налетел на меня и чуть не сбил с ног.

— Скажи мне, что это неправда, — потребовал он, схватив меня за бицепс и слегка встряхнув.

Джей-Джей подошел вплотную к нему, и мое сердце затрепетало от страха, когда я подумала, что Фокс узнал о нас. Я ненавидела скрывать это от него, но я знала, что он не примет так легко то, что было у нас с Джеем. Фокс был большим, злым волком, а я была фонарным столбом, на который он хотел помочиться. Может, он и любил свою стаю, но я точно знала, что ему не понравится, если он узнает, что его бета мочится на его столб.

— Что? — Спросила я, пытаясь выудить из него больше информации, потому что я была не настолько глупа, чтобы делать признание вслепую.

— Ты и Чейз, — потребовал Фокс, сбивая меня с толку.

— Я и Чейз — что? — Спросила я, пытаясь оттолкнуть его руки от себя, но он держал крепко, а его глаза были дикими от потребности, которую я не понимала.

— Мне позвонил Маверик. Он сказал, что ты рассказала ему, что Чейз поимел тебя на той работе на пароме. Что это не было несчастным случаем — что он оставил тебя там нарочно. Что он бросил тебя.

Ярость и возмущение смешались в моем нутре с шоком и страхом, когда я увидела отчаяние во взгляде Фокса и поймала себя на желании солгать. Я не знала почему, но я не хотела поступать так с ним. Я не хотела разрушать любовь, которую он питал к Чейзу, или заставлять его сомневаться в связи, которую они все разделяли. Но я также не могла заставить свой язык произнести ложь, поэтому вместо этого просто бесполезно открывала и закрывала рот, пытаясь придумать, что, черт возьми, сказать.

— Нам нужно знать, красотка, — твердо сказал Джей-Джей, подходя ко мне сзади.

— У него… были свои причины, — запинаясь, сказала я, не зная, почему я пыталась снять этого мудака с крючка, но, когда взгляд Фокса вспыхнул яростью, я поняла, что это не сработало.

— Я, блядь, убью его! — взревел он, отпуская меня так внезапно, что я отшатнулась на шаг, а он решительно зашагал прочь.

— Подожди, — выдохнула я, бросаясь за ним. — Ты даже не выслушал меня. Маверик не имел гребаного права говорить тебе это. Я не хотела, чтобы ты знал. Это было не его дело рассказывать тебе. Чейз был…

— Не пытайся защищать этот кусок дерьма! — Фокс заорал на меня, открывая ящик стола и вытаскивая оттуда пистолет.

— Блядь, Фокс, подожди секунду, — взмолился Джей-Джей, вставая между мной и ним, и я поняла, почему он пытался встать между нами. В этот момент в Фоксе не было ничего от мальчика, которого я когда-то знала. Сейчас передо мной стоял незнакомец, машина, созданная по образу и подобию его отца, монстр, созданный по подобию дьявола. Это был человек, которого боялись в Коув и за его пределами. Это был мужчина, заслуживший репутацию жестокого человека, которая преследовала его.

— Что мы делаем с предателями в «Арлекинах», Джонни Джеймс? — Потребовал Фокс, и его глаза в этот момент стали такими темными, что я вообще не увидела в них ничего светлого.

— Ты говоришь о Чейзе, — запротестовал Джей-Джей. — Он наш брат. Ты не можешь просто…

— Он мне не брат. И поверь мне, когда я говорю, что могу. — Фокс направился к двери, а я обошла Джей-Джея, нырнула перед Фоксом и уперлась ладонями ему в грудь.

— Подожди, — взмолилась я, упираясь пятками в пол, пытаясь удержать его, но я знала, что на самом деле не смогу. Он был намного крупнее меня, и, если он захочет оттолкнуть меня в сторону, он сможет это легко сделать.

Что-то дрогнуло во взгляде Фокса, когда он встретился со мной взглядом, и мое сердце екнуло, когда он заколебался.

— Я поклялся, что ничто и никогда больше не отнимет тебя у меня, колибри, — прорычал он. — Ты же знаешь, я не могу оставить это так.

— Фокс, — выдохнула я, мой голос дрогнул от темноты в его глазах, от решимости того, как он держал этот гребаный пистолет и того, что, как я знала, он собирался с ним делать. — Не делай этого. Если ты это сделаешь, пути назад не будет. Я знаю, что он облажался, я знаю, что он мудак, я, блядь, знаю. Но он также мальчик, которого я любила когда-то. Я знаю, что ты все еще любишь его. Он…

Звук открывающейся входной двери отвлек внимание Фокса от меня, и свинцовая тяжесть опустилась у меня в животе, когда мой шанс остановить это ускользнул у меня из рук. Потому что был только один человек, который должен был войти в эту дверь, и выражение глаз Фокса говорило, что он вот-вот найдет свою смерть, ожидающую его здесь.