Отмеченная волком

28

Саванна

Я поперхнулась, и вода брызнула у меня изо рта. Я наклонилась вперед, мои щеки горели, как римская свеча. Она знала, что я думала о Джексоне? В сексуальном плане?

— Как?..

Сэм покачала головой.

— Милая, я волчица. Я чувствую эмоции. И к твоему сведению, твое возбуждение пахнет как стейк с прожаркой для волка-самца.

Она подмигнула мне, и я ахнула, прикрыв рот рукой.

— Нет, нет, нет.

Один из волков, которые готовили сцену для сегодняшнего вечера, появился в конце бара. Его глаза загорелись желтым, и он поднял брови, глядя на меня. Я оперлась локтями о стойку и уронила голову на руки, немного замирая внутри.

Джексон, ты сукин сын.

Это было бы полезно знать с самого начала. Возможно, это хороший урок номер один об оборотнях. Знал ли он каждый раз, когда я злилась, пугалась или заводилась? Я вспомнила ту ночь, когда он гнался за мной по переулку. Я была так напугана, что чуть не описалась, но что-то в его близости зажгло во мне огонь. Неужели тогда от меня пахло стейком с прожаркой?

Мне хотелось заползти под стойку и умереть.

Глаза Сэм сверкнули. Проклятые волки, вероятно, тоже почуяли мое унижение, насколько я знала. Казалось, у нее определенно улучшилось настроение.

— Не слишком смущайся. Мы привыкли воспринимать эмоции. Так мы общаемся. Хотя ощущение запаха может показаться тебе странным, для нас это вторая натура, и неудивительно. К тому же, — она протянула мне салфетку, — большинство женщин испытывают к Джексону то же, что и ты, так что мы к этому привыкли.

— У меня нет чувств к Джексону. На него приятно смотреть, вот и все.

Конечно, он был великолепен, силен и, вероятно, хорош в постели. Но он также был властным монстром, который прошлой ночью небрежно убил человека — оборотня — у меня на глазах.

С другой стороны, я тоже убила оборотня. Джексон просто защищал меня.

Какая-то извращенная часть меня сочла это довольно сексуальным.

Я потерла виски и прошептала:

— Есть ли способ замаскировать это?

Сэм опустила голову и посмотрела мне прямо в глаза.

— Маскировать то, когда ты возбуждаешься из-за Джексона?

Мое лицо стало таким же красным, как мои волосы, и я прошипела:

— Да, но, ради Бога, не произноси это дерьмо вслух!

— Может быть, ты могла бы попытаться контролировать свои реакции? — Она пожала плечами и начала насыпать лед в большое ведерко. — С другой стороны, как альфа, Джексон обладает самыми острыми чувствами из всех нас. Он поймет, когда стейк будет на гриле. P.S. Еще мы очень хорошо слышим, так что разговор шепотом здесь на самом деле не принесет тебе никакой пользы. Джексон, вероятно, слышит все, что происходит во всем здании.

Он все это слышал.

Я уронила голову на стойку, потеряв чувство собственного достоинства, и Сэм мягко и ласково погладила меня по волосам. Ей, должно быть, это понравилось, и она действительно начала издеваться. Очевидно, лучшее извинение, которое я могла предложить, — это поступиться своим достоинством, как дохлым вонючим кроликом.

По сути, я облажалась, когда дело дошло до сокрытия чего-либо от Джексона. Возможно, у Кейси было что-то, что могло помочь с маскировкой эмоций.

Сэм положила локти на стойку и наклонилась ближе.

— Джексон не собирался причинять тебе боль, ты знаешь? Его волк пытался защитить тебя. Встретится с тобой.

Что, черт возьми, это значило? Я бросила на нее скептический взгляд.

— Верно. Он просто здоровался, оскалив зубы и рыча.

Она покачала головой.

— На самом деле, он обнюхивал тебя, но потом ты бросила вызов его волку, угрожая ему. Совет профессионала: не бросай вызов волку, не говоря уже об альфе вроде Джексона. Обычно это плохо заканчивается. Когда мы в волчьем обличье, наши волки, так сказать, находятся на водительском месте и могут быть непредсказуемыми. Тебе повезло, что Джексон смог взять под контроль своего волка после того, как ты опрыскала его.

Какого хрена? Мне повезло? Что бы случилось, если бы он не взял под контроль своего волка? Холодный, ползучий ужас пробрался под мою кожу.

— Приятно это знать. — Я сделала еще глоток воды дрожащей рукой. — Но я не бросала ему вызов. Я защищала себя.

Она приподняла бровь.

— Ты целилась аконитом в мужчину. Это дерьмо плохое, но для Джексона оно еще хуже.

— Почему хуже?

Он заслужил то, что получил, за то, что вот так набросился на меня, но я не могла не испытывать угрызений совести. Если бы эта дрянь ужалила мою кожу, я не могла бы представить, каково это было для них.

— Так умерла его сестра.

Сэм опустила глаза и начала складывать бутылки в холодильник. Я практически чувствовала исходящий от нее запах эмоций.

Чувство вины ударило меня, как десятифунтовый кирпич. Неудивительно, что Джексон рычал на меня.

— Прости, я не знала. На самом деле, я даже не знала, что было в баллончике.

— Тебе придется сказать ему это.

Она направилась к барной стойке и взвалила на плечо полный пивной бочонок, как будто он был не тяжелее бумбокса, затем кивнула на дверь в глубине.

— Нет времени лучше, чем сейчас.

На двери висела табличка «Не входить», которая казалась особенно зловещей в свете того, что я только что узнала. Я заставила себя встать и медленно подойти к двери рока, мои щеки все еще пылали от тысячи эмоций.

— Дальше по коридору. Вторая дверь налево, — жизнерадостно предложила Сэм, когда я протиснулась внутрь.

Я постучала в тяжелую деревянную дверь его кабинета.

— Войдите.

Я открыла дверь и рискнула войти. Джексон ждал, скрестив руки на груди и прислонившись к своему большому дубовому столу. Вместо делового костюма на нем были джинсы, байкерские ботинки и черная футболка, подчеркивающая его бугрящиеся бицепсы.

Невероятно привлекательный.

Его обрамляла большая картина, висевшая на стене, на которой была изображена луна, восходящая над тихим озером, окруженным лесом.

Я замерла, когда Джексон закрыл дверь и подошел ко мне сзади. Тепло исходило от него и смешивалось с моим собственным. Дрожь пробежала по моей коже, и я прерывисто вздохнула.

Успокойся, Саванна. Он знает, о чем ты думаешь.

Он медленно обошел меня кругом, его зрачки расширились, когда он осматривал каждый дюйм моего тела — хищник, выслеживающий свою жертву. Сила Джексона прижалась ко мне, и его подпись наполнила мои чувства. Но было нечто большее, чем магия. Жар. Желание. Невидимая сила, которая притягивала меня к нему, как магнит к своему противоположному полюсу.

Я не могла игнорировать химию между нами. Просто находясь рядом с ним, реки моего тела бушевали.

Он должно быть знал.

Наслаждался ли он своим воздействием на меня, или я вызывала у него отвращение? Его стая ненавидела меня и мою семью, и у меня было смутное подозрение, что у них, вероятно, было много причин для этого.

В конце концов, я больше не могла выносить неловкого молчания или его пристального внимания ко мне.

— Прости, что я вчера опрыскала тебя аконитом, — выпалила я. — Я была в ужасе и не знала, что было в бутыльке.

Его глаза сверкнули.

— Аконит — это химическое вещество, изготовленное специально для нанесения вреда нашему виду. Никогда больше не используй его.

Я покачала головой.

— Я действительно сожалею обо всем. Об аконите, твоей сестре, ярмарке. Обо всем.

Он напрягся.

— Мы не собираемся говорить о моей сестре.

Очевидно, это было неправильно сказано. Я уставилась в землю.

— Послушай, я не сильна в извинениях, и я не знакома ни с здешними правилами, ни с твоей историей с ЛаСаль. Но я здесь, и я хочу помочь. Так можем ли мы забыть о том, что произошло прошлой ночью?

Он прищурился и подошел ближе, так что мне пришлось поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я ценю это, но тебе придется поработать, чтобы заслужить прощение стаи, прежде чем ты получишь мое.

— Прекрасно. Я никогда не отступала перед вызовом.

Воздух между нами на мгновение завибрировал, прежде чем он отошел.

— Прости, что напугал тебя. Наша встреча не должна была произойти таким образом. Я перекинулся, чтобы защитить тебя, но потом мой волк взял верх и потребовал встречи с тобой.

Встречи? Сэм сказала то же самое. Тревожный страх закрался в мою грудь.

— Ты понимаешь, как жутко и странно это звучит? Твой волк отличается от тебя? Например, это что-то, что живет в тебе, или раздвоение личности?

Было так много того, чего я не знала об оборотнях — ни о ком в этом мире, если уж на то пошло. Я была так увлечена, что это было страшно.

— На самом деле мы не говорим об этом с посторонними. Достаточно сказать, что мы две стороны одной медали. Когда я в форме волка, я думаю по-другому, и разные аспекты моей личности усиливаются. Мы одно целое, но об этой части меня легче говорить как о моем волке. Мы все так говорим.

Сэм говорила о том, что его волк контролирует ситуацию, когда он обратился, но что это вообще значило?

— Почему твой волк захотел встретиться со мной? Ты уже встречался со мной.

— Его чувства сильнее моих, и, почувствовав твой запах, можно было бы глубоко понять, кто ты есть, твой характер и что тебе нужно. Этого было бы достаточно, но моего волка тоже тянет к тебе, по какой-то причине — он заинтригован. Всегда.

Голос Джексона был низким, почти рычанием. Это его волк разговаривал со мной?

Что-то сжалось в моей груди, и жар начал разливаться в центре. Моя кожа вспыхнула, и я внезапно почувствовала каждое движение одежды на своей коже. У меня возникло непреодолимое желание провести руками по сильной груди Джексона. Что, черт возьми, со мной происходит?

Я сделала неуверенный шаг вперед, и выражение лица Джексона ожесточилось. Гнев? Недоверие? Но также и кое-что еще — желание.

От его усиленного голоса у меня закружилась голова, и я слегка запнулась. Он подошел ближе, так что у него перехватило дыхание, как будто мы стояли в переулке двумя ночами ранее. Тогда я дрожала, слишком напуганная, чтобы бежать, но теперь я хотела оказаться в ловушке между ним и стеной.

Почему он смотрел на меня так, словно хотел попробовать на вкус?

Все во всем этом было неправильно.

Я оторвала от него взгляд и обошла его, внезапно отчаявшись взять ситуацию под контроль. Остановившись перед диваном, я обхватила себя руками.

— Послушай, я знаю, что у тебя обостренные чувства, и ты можешь читать мои эмоции. Не делай предположений. Я не понимаю этих чувств, которые испытываю рядом с тобой, и мне с ними некомфортно. Поэтому, пожалуйста, дай мне немного пространства, независимо от того, насколько заинтригован ты… или твой волк….

Джексон напрягся, и медовый оттенок покинул его глаза. Он долго смотрел на меня.

— Я могу это уважать.

Мое сердцебиение замедлилось, приходя в норму.

— Мы хотим одного и того же — выследить этих ублюдков — и именно поэтому я соглашаюсь работать с тобой. Это деловое соглашение и ничего больше. Это понятно?

— Да, я понимаю.

— И еще кое-что, Джексон. Я ценю, что твой волк спас меня, но никогда не позволяй ему пытаться обнюхать меня или встречаться со мной без моего разрешения.

Это определенно было в моем списке как одна из самых странных просьб, которые мне когда-либо приходилось оглашать мужчине.

Его челюсть дернулась, и что-то промелькнуло в глазах, но он кивнул.

— Хорошо. Теперь, когда это решено, какой у нас план? — Спросила я, чувствуя, что ко мне возвращается контроль.

— Тебе нужно научиться убегать, когда на тебя в следующий раз нападут.

Он схватил со стола связку ключей и открыл дверь.

Я сжала челюсти, когда жар прилил к моему лицу.

— Я бы сказала, что держала себя в руках довольно хорошо, учитывая все обстоятельства.

— Тебе повезло. Есть разница. Ты слишком слаба, чтобы сражаться с волками и демонами, и слишком медлительна, чтобы убежать. Нам нужно это исправить.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, когда я вышла в коридор. Слабая? Медлительная? Я всегда гордилась тем, что могу постоять за себя.

Может быть, мне следовало выстрелить в Джексона побольше аконитом.