Покровитель для Ангела. Собственность бандита

Глава 21

Я просыпаюсь от громкого лая собак за окном. Уже девять утра, суббота, и, как ни странно, на завтрак меня никто не звал. Михаил злится на меня, но и я не собираюсь так просто сдаваться. Я не рабыня Бакирова и не его пленница, и я не буду делать все, как он сказал.

Выбираюсь из кровати в одной майке и трусах, и как раз в этот момент с улицы начинают доноситься громкие мужские голоса. Крики, ругань, мат. Кто-то приехал, и их много, их очень много, я успеваю уловить из окна человек пятнадцать, не меньше.

Миша. Я сразу же хватаюсь за телефон, но не успеваю позвонить, так как в эту же секунду за окном раздается несколько выстрелов, истошно скулят овчарки, и я вздрагиваю, когда дверь спальни с грохотом открывается и в нее врываются мужики в черных масках. С автоматами.

– Лежать! Мордой в пол, сука, на пол!

– А-а-а-а-а!

Телефон вываливается из руки, и я успеваю только закричать, когда меня буквально за шкирку подхватывают два амбала и в следующую секунду заваливают на пол. Грубо, больно, жестко. Я сильно ударяюсь рукой в гипсе и даже не понимаю, как он не ломается от удара. Чувствую только хруст в руке. Сильный, громкий, жуткий.

Мои руки заламывают назад, ноги расставляют шире. Кто-то один придавливает меня ботинком к полу за спину, тогда как второй проводит мерзкими лапами по моим голым ногам и талии.

– Не-ет, не трогайте!!!

– Чисто!

– Кто вы? Что вам надо? – голос дрожит, сбивается. Кажется, что трясется каждая жилка. Меня отпускают, но подняться не дают. Один из амбалов садится рядом, держит меня за руки. Больно, противно, мерзко.

– Ищите! Переройте тут каждый угол!

– Подвал есть?

– Должен быть. Быстрее! Где документы?! Где документы хозяина, говори, сука бандитская!

Кто-то подходит ко мне, хватает за волосы, с силой оттягивает так, что приходится задрать голову. Предо мной на корточки садится мужчина в милицейской форме, и я узнаю его. Он приходил тогда ко мне вместе с Архиповым, только теперь на погонах у этого типа чуть больше звезд.

– Я не знаю! Мне больно! Пустите!

– Лежать! Быстрее, парни, копайте все!

От ужаса только и могу, что хватать воздух через раз. Рука болит, когда они меня на пол бросали, я ударилась и очень надеюсь, что нет повторного перелома.

Их много, человек десять или пятнадцать здоровенных вооруженных мужиков. Охраны нет, собаки больше не лают, и я понимаю, что я здесь одна. Никто мне не поможет, никто не придет. Они снуют по комнатам, выворачивают все ящики, пакеты, мои вещи буквально все перебирают, они обыскивают весь дом.

– Чисто!

– Чисто! Нет тут ни хрена. В соседней спальне тоже. Кухня, гостиная, нет даже бумаг за счета. Он ничего здесь не хранит.

– Сука, Бакир! Предвидел. Осторожничает. Ладно, сворачивайтесь.

Они оставляют после себя жуткий бардак и осколки и уходят так же быстро, как и заявились. Я же от ужаса только и могу, что прижать к себе руку и, ухватившись за телефон, едва попадая на кнопки, набрать Михаилу, который берет мгновенно.

– Миша… Я… они… я…

Боже, от шока даже два слова связать не получается. Слышу только уверенный голос Михаила:

– Еду, маленькая моя, я еду!

***

Так быстро я гнал последний раз только тогда, когда вез Ангела в больницу после пулевого. Звонок Дениса ясно дал понять, что нас настигли врасплох, и эти черти уже совсем попутали рамки.

Они выследили, когда меня не будет дома, когда начальник службы безопасности будет отсутствовать, и ударили, сука, по больному. Даже не сомневаюсь в том, что они знали, что Ангел одна, что меня дома нет и некому будет ее защитить, а после я увидел входящий звонок от Ангела и, когда услышал ее голос, понял, что дела еще хуже, чем я думал.

Ангел мне позвонила, сказать толком ничего не смогла, но по интонации я понял, что ее напугали, а если они ее еще и пальцем тронули, тогда они все трупы, все, сука, до одного.

Я думал, что там простой наезд, постоят у ворот и вернутся обратно, вот только ворот, блядь, у меня больше не было! Они тупо сняли их с петель, вырезали болгаркой с мясом. Эти шакалы силой штурмовали мой особняк. Их было много, раз мою охрану из шести человек они с легкостью скрутили.

– Михаил Александрович…

Один из охранников подходит с виноватыми щенячьими глазами, тогда как мне хочется открутить ему башку, им всем, блядь. Они недоглядели, слишком поздно среагировали, позволили войти в дом. У входа замечаю трупы собак с пробитыми головами. Не было шансов. Они шли сюда заряженными. Сука!

– Потом! Уволены все. На хрен!

Входные двери вынесены, и я иду по коридору, наступая на битое стекло и бумажки, весь дом перевернули, все, сука, просто разворочено, но мне похер на это все. Мне не похер только на нее.

– АНГЕЛ!

Я нахожу ее в спальне. Малая сидит в самом углу в одной белой майке и трусах. Скрючилась вся, в руке держит телефон.

– Ангел мой!

Не знаю, что происходит со мной в этот момент, какие-то тормоза срывает, и я просто теряю контроль. Я подхожу и поднимаю ее, впечатываю в себя, дурею, начинаю ее целовать ошалело, страшно, дико, забывая о том, что она меня боится.

– Миша…

Ангел дрожит, аж подкидывает, блядь, ее. Заплаканная, волосы длинные струятся по голым плечам, а я до одури ее к себе прижимаю. Отпустить не могу. Колотит всего, у меня, блядь, у самого руки дрожат, дыхание спирает от осознания, что я мог ее потерять. Снова, сука, по моей вине.

Как я испугался, боже, чуть с ума не сошел.

– Ангел… Ангел мой! Маленькая моя! Что случилось?

Мы так и стоим посреди комнаты и всего этого бардака, а отпустить ее не могу от себя, но слышу, как Ангел тихо всхлипывает.

– Они… их было так много! Они весь дом перевернули. Я… я не смогла ничего сделать. Прости…

– Эй, девочка! Все нормально, слышишь, ты ни в чем не виновата! Нет их больше. Нет.

Ее изумрудные глазки то и дело наполняются слезами, а я слышу, как бешено колотится сердце у меня в груди. Страх. Они, сука, позарились на мое самое ценное, мое самое слабое место.

Архипов знал, когда пускать ко мне своих шакалов. Он, тварь, все прекрасно знал! Он ближе, чем я думал, и действует, как обычно, не своими руками.

Поднимаю ее за лицо, глажу по волосам, провожу по щекам, вытирая слезы и замечая, как Ангел с силой прижимает к себе руку в гипсе. Дрожит вся, всхлипывает.

– Они тебя касались, кто-то тебя тронул?

– Они вошли и толкнули меня на пол. Рука… кажется, она хрустнула. Я не знаю… Они касались. Касались меня везде… Миш.

Ревет, и я не выдерживаю. Пиздец им будет. Я из всех, сука, найду!

Быстро осматриваю Ангела. На запястьях синяк, и когда я скольжу взглядом по ее майке, то на спине замечаю след от ботинка. След, сука, от подошвы ботинка на нее спине!

Хочется выдрать им всем головы и посадить на кол, хочется пристрелить их так же, как они сегодня постреляли моих собак. В упор и без предупреждения, сука.

– Иди ко мне. Осторожно, Ангел.

Набрасываю ей на плечи плед, подхватываю на руки и быстро выношу из дома. Архипов, тварь, доигрался. Он перешел черту, из-за которой уже нет возврата. Или я лягу в могилу, или он.

– Алло, Шах, ты помнишь, что ты мне должен? Так вот, пришло время возвращать долги. Ищите Архипова и его псов. Каждую, сука, голову принести мне!