Покровитель для Ангела. Собственность бандита

Глава 26

Мы спим эту ночь вместе, миримся, любим. Миша дает мне столько ласки и страсти, что я купаюсь в ней и сплю после действительно как ангел рядом с ним в его спальне, в которую он меня относит среди ночи.

Просыпаемся тоже вместе, Миша коротко целует меня в губы и уезжает в клуб, а я еду на учебу. Счастлива, спокойна, довольна впервые за столько времени и, конечно, снова влюблена. По уши. В Бакирова.

Кажется, я немного переоценила свои возможности, потому как учеба теперь отнимает почти все мое время и силы, но я не жалуюсь. Я так рада, что поступила, словно сама себе доказала, что могу и не зря последние два года залипала в книгах по биологии и анатомии.

Первая неделя обучения пролетает так быстро, что я даже теряю счет времени. Единственное, замечаю, что Миша все чаще не ночует дома. Со мной. Мы после той ночи больше не были близки, он куда-то срывался вечерами и возвращался только под утро, что невероятно меня бесило и волновало.

Вот что можно делать ночами вне дома? С кем можно быть, что за ночная работа такая? А если у него кто-то еще есть? Боже, я уже вся извела себя этими мыслями, но и звонить с допросами Бакирову я не собираюсь. Еще чего. Не уж, увольте.

Все это время водитель тире охранник Паша не спускает с меня глаз. Вот буквально ходит за мной по пятам на улице либо же делает вид, что оставил меня, но я спиной чувствую, как он тенью тащится за мной в трех метрах среди толпы студентов, что неимоверно злит.

– Виталик, я уже сама могу книжки носить. Давай сюда. Руку надо разрабатывать. Спасибо.

– Да мне вообще не сложно, Линусь, а тебе тяжести зачем тягать?

Виталик практически всегда на парах рядом со мной, и я его бессовестно эксплуатирую. Он мне не нравится, но, кажется, я очень нравлюсь Виталику, потому что его глаза горят каждый раз при виде меня, и мне почему-то от этого неловко. Не то чтобы я была жестокой и упивалась его чувствами к себе, но у Виталика доброе сердце, и он действительно помогает мне не таскать тяжести по этажам, а я даже в кафе с ним ни разу не сходила, хотя он сто раз уже просил.

С девочками-одногрупницами я тоже потихоньку знакомлюсь, однако подруг я здесь не нахожу. Скорее, это похоже на кубло ядовитых змеек, которые так и норовят ужалить друг дружку.

– Эй, Котова! Такой мужчина солидный кареглазый за тобой заезжал один раз, а потом второй уже был, тоже ничего. Я бы с ним покаталась. С тем, первым. Кто это такой? Твой дядя? Познакомь, подруга, а?

– Не твое дело!

Сжимаю зубы до хруста, кулаки горят. Мне хочется выдрать волосы этой Яночке и утопить ее в раковине студенческого туалета. Никогда еще такой злющей не была, но одно только понимание того, что она засматривалась на Михаила, кипятит кровь, поэтому, схватив рюкзак, я просто выбегаю из аудитории.

– Лин, подожди!

Виталик увязывается следом, на этот раз я его не прогоняю. У меня семь книг в руках, которые уже отваливаются. Виталик провожает меня до машины с Пашей за рулем, а после наклоняется и нежно целует меня в щеку.

– Виталь, ты что?!

Машинально вытираю щеку рукавом. Он дико слюнявый. Мне неприятно. У Виталика еще светлый пушок вместо щетины, и он мне вообще не нравится. Я даже не ожидала такого от него, да еще и на глазах у Паши.

– А что, нельзя?

– Нет, нельзя! Не делай больше так. Мы же друзья!

Почему-то резко оглядываюсь по сторонам. Мне кажется, что кто-то смотрит на нас, хотя я знаю, что в машине только Паша.

– Ну ладно. Извини, Линусь. Не удержался. Ты такая красивая…

– Виталик, не лезь ко мне! Я в отношениях.

– Хорошо, не знал. Не буду больше. До завтра, Лин.

Всю дорогу едем с Пашей молча, и я про себя молюсь, чтобы он ничего не рассказал Бакирову об этом случае, но, кажется, Паша на своей волне. Он скоро женится, и, похоже, ему вообще не до меня, что очень даже радует.

В этот вечер Михаил снова не появляется дома, но и звонить ему я не стану. Мне просто непонятно, что можно делать ночи напролет? С одной стороны, я вроде как и понимаю, что Миша запросто может быть в клубе и работать, однако с другой – у меня есть какое-то едкое ощущение, что Михаил эти ночи может проводить с другой женщиной, что неприятно царапает сердце.

Я уже давно не маленькая, чтобы летать в облаках. Бакиров взрослый мужчина, и ему нужно это. Он только тогда меня один раз коснулся, и все. Потом ни разу дома не оставался на ночь. Может, ему не понравилось со мной или что? Может, что-то было не так? Где ты… где, где ты? За время моей работы в клубе Михаил несколько раз менял подружек, так что ему помешает сделать это сейчас? Может, я уже не такая красивая для него с этими шрамами? Господи.

Я хожу в этих размышлениях весь вечер, забив на уроки, и жду его, пока не довожу себя до слез. Дура, дура, дура! Ну что со мной такое!

Почему я сейчас бессовестно реву просто потому, что не знаю, где Михаил и с кем он? Я не истеричка, я просто… хочу, чтобы Михаил ночевал дома. Пусть даже за стеной, как раньше, но дома, а не где-то в чужой постели.

До утра Михаила я так и не дожидаюсь, еду на учебу, однако уже на первой паре мое и так не очень настроение режет новость о том, что Виталик заболел. Позвонив ему на домашний, я узнаю, что у него сломаны обе ноги. Сам Виталик теперь не хочет со мной общаться и просит больше никогда ему не звонить.

***

Я едва досиживаю до конца пар и еду домой с Пашей горячая, как кипящий чайник. Наличие машины Бакирова во дворе радует, потому что сейчас я смогу все ему высказать в лицо.

– Зачем ты это сделал?!

Михаил сидит на кухне за столом, рядом теть Люба, которая быстренько уходит, увидев мое “прекрасное” настроение.

– Что именно?

Поднимает на меня тяжелый взгляд, в руке дымится сигарета, пепел которой он стряхивает в пепельницу одним коротким движением.

– Виталик! Он не пришел на учебу сегодня. Зачем ТЫ это сделал?!

Мне тяжело дышать, и я прямо горю от негодования. Бакиров же сидит преспокойный и медленно потягивает кофе.

– Сядь и сбавь тон, девочка.

– Нет, не надо меня успокаивать! У Виталика переломаны ноги! Обе ноги! Это ты, да? Зачем?!

Михаил глубоко затягивается, а после опирается на стол сильными руками. Он в черной водолазке под горло, которая подчеркивает его широкие плечи и крепкую шею, очерчивая суровое лицо.

– Ты любишь Виталика?

– Нет, конечно! Он просто мой одногруппник.

– Тогда какое тебе до него дело?

– Так нельзя, Миша! Он ничего не сделал, чтобы с н…

Договорить не успеваю, потому что в следующий миг Бакиров резко подрывается со стола и за секунду настигает меня. Я не успеваю не то что отступить назад, я даже испугаться не успеваю, когда Михаил резко обхватывает меня за скулы и притягивает к себе. Наклоняется и делает глубокий вдох носом, а после опаляет строгими карими глазами.

– Я чувствую запах этого щенка и вонь его губ на тебе, девочка. Так что нет, мне ни хуя его не жаль, а если он еще раз приковыляет к тебе, клянусь, сердце этого уебка перестанет биться навечно.

– Пусти! Ты… ты животное! Ты следил за мной! Ненормальный. Да что с тобой! Почему ты такой жестокий!

Сердце заходится гулкими ударами, пальцы начинают дрожать от его хриплого голоса, и я резко убираю руку Бакирова от себя, хотя сделать это невероятно сложно.

У него стальная хватка. Щеки горят, Михаил так резко схватил меня, я не смогла даже увернуться.

– Ты только поняла? – криво усмехается, будто я тут шутки ему рассказываю! В уголках его глаз пролегают морщинки, взгляд принимает глубокий карий окрас, зрачки темнеют, делая его еще опаснее для меня.

– Ты не можешь за мной следить! Я же не спрашиваю, где тебя носило все эти ночи, Миша! – выпаливаю, стараясь сдержать слезы. Не покажу, как переживала за него все это время, как изводила себя без него, не дождется.

– Ты подросла до ревности? Наконец-то.

Мне кажется или Михаил радуется этому? А я бешусь. Одно только представление того, что Михаил мог касаться другой, меня просто выводит из себя, еще и эти девочки в группе. Боже, я едва сдержалась, чтобы не выдрать волосы той бедной Яночке.

– Я тебя не ревную! Еще чего, конечно, нет!

Стискиваю руки в кулаки. Смотрю на Бакирова снизу вверх, дышать тяжело, аж жарко мне, Господи, помоги.

Он же стоит напротив, такой высокий и крепкий, статный, красивый до чертиков просто, и мне так хочется прижаться к нему, но нет. Я не буду настолько слабой.

– Я вижу, Ангел. Иди собирайся.

– Куда?

– У Алены день рождения. Ты же хотела помириться с ней?

– Она меня не приглашала, вообще-то.

Складываю руки на груди.

– Я тебя приглашаю! У тебя десять минут, или я еду без тебя.

Как я ни злюсь сейчас на Мишу, с Аленой мне все же охота помириться и нормально поговорить, поэтому мне приходится распаковать коробки и надеть платье. Ярко-алое, нежное, в белый горошек, с юбкой плиссе, однако оно показывается мне уж больно длинным, поэтому с помощью ножниц я делаю его покороче. Сильно покороче. Едва прикрывающим попу.

Почему-то мне хочется побесить Бакирова. Пусть смотрит и злится. Я знаю, что он будет беситься. Так ему и надо за Виталика.

На ноги надеваю туфли. Довольно высокие шпильки, они садятся как влитые, тоже красного цвета. Волосы не успеваю накрутить, поэтому просто расплетаю косу и прочесываю. Получаются натуральные крупные волны. Капельку духов на шею, и еще подвожу глаза. Крашу ресницы в два слоя, губы оставляю без ничего. Помады нет у меня, а от нервов губы и так раскраснелись. Сойдет.

Результат мне нравится. Я выгляжу красиво и очень заметно в этом коротком платье в горошек. Благо у него закрытое декольте, так что шрама моего вообще не видно, что не может не радовать.

Выхожу в гостиную, Бакиров уже там и быстро окидывает меня цепким взглядом, который тут же темнеет при виде меня.

– Что это?

– Платье. Твой подарок…

Невинно хлопаю глазками, видя его реакцию, а она есть. Бакиров до скрипа сжимает скулы, видя это самое платье, едва прикрывающее мои ноги и попу.

– Ты не пойдешь в этом. Иди переоденься.

– Нет, пойду! Мне очень нравится это платье! Оно поднимает мне настроение.

– И хуи окружающих мужиков тоже будет поднимать. Оно тебе не подходит, Ангел. Выбери другое.

– Мне все равно! Я уже взрослая и привлекательная! Что хочу, то и ношу. Дай пройти!

Поджав губы, выхожу из дома. Пусть бесится, Михаил сам виноват в том, что обидел Виталика, который ничего страшного, по сути, не сделал.

До клуба доезжаем молча. Уже поздний вечер, но я знаю прекрасно, что жизнь в этом месте только начинается с девяти.

Заходим внутрь, и я сразу улавливаю запах свежих салатов, лимона, шпротов, фруктов и икры. Столы накрыты, аж ломятся все. У барной стойки Алена с Людой разговаривают, рядом Анатолий.

Михаил подходит к Алене, достает конверт из внутреннего кармана пиджака и дает ей, она крепко обнимает его и уж больно сильно целует в щеку.

Я же стою позади него, как тень, и горю от обиды. Не знаю даже почему, наверное, потому, что Алена ему улыбнулась и покраснела. Даже с ней Михаил нежнее, чем со мной.

– С днем рождения, – шепчу я и протягиваю Алене руку. У меня нет подарка, меня сюда никто даже не звал, и это все ужасно неловко.

– Спасибо! Хорошо, что пришла. Проходи.

На удивление, Алена сегодня выглядит лучше и не смотрит на меня таким зверем, как в прошлый раз. Я же коротко улыбаюсь и поднимаю взгляд на Михаила, ловя приступ лихорадки, потому что у него на щеке я замечаю красный след от помады Алены, отчего мне хочется взять мочалку и стереть эту помаду. Отодрать от него вместе с кожей.

Мы все садимся за большой стол. Там же я замечаю Игоря и специально сажусь возле него, а не возле Михаила, который в этот самый момент сверлит меня злым взглядом.

– Лин, выглядишь лучше. Намного. Умница, – подмигивает мне Игорь, и я намеренно сладко ему улыбаюсь. Чтобы видел Бакиров. Мне очень хочется его побесить сейчас. За Виталика. За тот поцелуй Алены и отпечаток его у Миши на щеке.

– Алена-Алена-а-а!

Кто-то входит в зал, распевая песни красивым мужским голосом, и, обернувшись, я замечаю Максима. Высокий и крепкий, в синем элегантном костюме и белоснежной рубашке, с охапкой шикарных молочных роз в руках он похож на жениха.

Максим подходит к Алене и дарит ей цветы, нежно приобнимает.

– Макс, боже, какая красота!

Люда хлопает в ладоши, сама же Алена отвечает ему что-то невнятное и берет цветы, ставит в вазу, а после садится возле Михаила, тогда как Максим приземляется по правую сторону от меня.

Таким образом я оказываюсь за столом между Игорем и Максимом, и почему-то сердце мое начинает стучать быстрее, потому что сидящий напротив Михаил в этот самый момент смотрит прямо на нас и медленно сгибает вилку пополам.