Покровитель для Ангела. Собственность бандита

Глава 30

Я потеряла стыд, совесть и чувство самосохранения, потому что сама пришла в логово к хищнику и уходить не собираюсь. Мне кажется, что, если и дальше буду трястись перед Михаилом, никогда этот страх в себе не поборю, а бояться его я не хочу.

Я помню наш первый раз. Да, мне было больно, но Миша не был ко мне жесток. Мне было с ним хорошо, и я до чертиков хочу, чтобы мы забыли о нашем втором разе. Чтобы вычеркнули его из памяти, стерли, вырезали и забетонировали дыру, хотя сама прекрасно понимаю, что это невозможно, но сегодня я сдаюсь. Я проиграла ему в этой холодной войне, и воевать больше у меня нет желания.

– Ты знаешь, что это запрещенный прием, девочка?

Миша кивает на мою руку, которая все так же бессовестно касается его паха. Там дико твердо, однако почему-то это меня не пугает, а наоборот, заводит.

Не хочу больше бояться. Хочу с ним быть, хочу получить хоть немного его ласки.

– Знаю. Я хочу, чтоб тебе нравилось…

Поглаживаю его осторожно кончиками пальцев, а Бакиров тяжело дышать начинает, и его карие глаза в этот миг становятся черными.

– Не дразни меня. Уходи.

– Не уйду. Пожалуйста, не прогоняй! С тобой хочу быть. Очень.

Утыкаюсь носом ему в голую грудь, целую чуть ниже ключицы, куда достаю. Капелька воды стекает по черным волосам Михаила, и я ловлю ее языком, облизываю губы, замечая, как при этом Бакиров дышать чаще начинает и раздуваются его ноздри.

– Жалеть будешь. Будешь реветь!

– Не буду я жалеть. Не буду…

Договорить не успеваю, потому что в следующий миг Миша обхватывает мою голову руками, наклоняется и впивается в мои губы поцелуем. Набрасывается, как зверь голодный, целует нежно и страстно, вжимает в себя с силой, и животом я чувствую его возбуждение. Огромное такое возбуждение.

Он касается моей майки, еще миг – и пробирается под нее, ловко обхватывая нежное полушарие груди большой грубой рукой.

– Сними, Ангел.

Прикусываю губу.

– А можно… можно в одежде остаться?

Там шрамы, а я не хочу, чтобы он видел мои шрамы.

– Нет, нельзя.

Сглатываю.

– Выключи свет тогда, пожалуйста.

– И не подумаю. Я буду смотреть на тебя. На голую тебя, Ангел! – басит Михаил и окидывает мои волосы на плечо, а после стягивает с меня майку и снимает с меня штаны.

Моментально прикрываюсь руками, опускаю голову. Мне все еще дико стыдно. Шрам большой и грубый.

– Не смотри. Пожалуйста… Он некрасивый, – шепчу, но Миша медленно убирает мои руки, а после наклоняется и целует меня прямо туда, в шрам.

– Нет у тебя ничего некрасивого.

Смотрит страшно прямо на меня, а после протягивает руку ниже и одним движением разрывает на мне трусики, которые тряпками валятся к ногам.

Тело пробирает дрожь. От этой близости, страха, предвкушения.

– Я хочу, чтобы ты меня слушала, ясно?

– Да…

– Иди ко мне.

Михаил подхватывает меня под попу и усаживает на край кровати. Сразу широко разводит мне бедра и садится на корточки прямо между ними.

Я же вся просто трепещу. Это не наш первый раз и даже не второй, но с ним всегда так ново и необычно, трепетно, страшновато и пикантно.

Провожу руками по его широким плечам, груди, царапаясь о жесткие волосы, но Миша руку мою ловит и целует, опасно смотря мне в глаза.

– Нормально?

– Да… все хорошо.

Улыбаюсь коротко и тянусь к Мише сама. Осторожно целую его в губы, прикрываю глаза. Мне хорошо с ним, Миша не сделает мне больше больно… не сделает.

– Ляг, расслабься.

Михаил мягко надавливает мне на плечи, заставляя откинуться на подушку, после чего ложится на меня сверху, подстраивая меня под себя, и целует так, что у меня оживают бабочки в животе. Они просыпаются и начинают трепетать, биться изнутри, тянутся к нему и хотят его тепла.

– Миша… Миша… Миша…

– Чш… девочка.

Мне безумно хорошо, я чувствую, как Бакиров обхватывает мою грудь большой рукой, целует меня в шею, устраивается между ног, а после опускает руку к животу. Надавливает на него и накрывает мою промежность, касаясь пальцами нежных складочек, раскрывая их, размазывая по ним влагу.

– Ах…

– Не бойся.

Миша не спешит, намеренно долго целует меня, расслабляет, доводя просто до исступления своими опытными ласками.

Я чувствую его умелые руки на себе, его колючие поцелуи, напористый язык, который он проталкивает мне в рот, одновременно с этим лаская меня там, внизу, и не могу сдержать стон, когда Михаил вводит в меня сразу два пальца.

Медленно, намеренно медленно дразнит, тогда как там уже все просто огнем горит, пылает и истекает соками. От него.

Боже, мне кажется, что все мои клетки ожили и впитывают его в себя, его запах, тепло, ласку, голос и даже энергетику, я вся его сейчас, и я хочу его. Как женщина, невероятно сильно.

– Миша… Миша, пожалуйста!

Метаюсь на подушке. Мне очень приятно, аж бабочки в животе трепещут, но Бакиров не спешит. Он играет со мной, распаляет, быстро касаясь клитора, растирает его, толкаясь в меня пальцами, а после останавливается, не давая достичь пика.

– Не мучай меня, не мучай…

– Буду мучить. Буду наказывать. Терпи, Ангел.

– М-м-м-м…

Губы, шея и грудь горят от его поцелуев и жесткой щетины, но мне нравится. Мне все нравится, что делает со мной Михаил. Он опытен, и у меня нет ни шанса противостоять ему.

Миша всегда так на меня действовал. Как чертов наркотик, страшный грех. И если разумом я понимала, что он чертовски опасен, то мое тело сдавалось ему без сражения, я всегда была слабее его.

Я касаюсь Михаила в ответ. Смелею, провожу по его широким плечам, груди, спортивному торсу. Он безумно красив, такой, что аж мурашки бегут, завораживает просто, на Михаила хочется смотреть, его хочется касаться и целовать, его очень хочется любить.

В какой-то момент смыкаю ноги, потому что там уже все настолько мокрое, что я чувствую, как даже под попой все стало влажным, открываю глаза. Я опьянела от любви и открыта сейчас перед ним как никогда и одновременно беззащитна.

Глажу его по руке, чуть поднимаюсь, пока Михаил пристально смотрит на меня, словно изучая мои реакции и наслаждаясь тем, до какого состояния он довел меня за каких-то десять минут.

– Что такое?

– Миша, я хочу кое-что сделать. Я очень хочу попробовать кое-что.

Облизываю искусанные губы, поглядывая на Михаила, а после опускаю взгляд, и он это замечает.

– Что именно?

– Это…

– Что “это”?

Опирается на локоть и усмехается, мы оба прекрасно поняли, о чем я.

– Ну это… я тоже хочу сделать тебе приятно.

Щеки пылают от стыда, а Бакиров улыбается! Словно сомневается в моих способностях, и это еще мягко сказано.

– Ну, попробуй, Ангел.

Звучит как вызов, и я ловлю во взгляде Миши сомнения. Ладно, докажу ему, что тоже, вообще-то, уже выросла и могу доставить ему удовольствие.

Теоретически я знаю, как это делается, но вот практически… нет, хотя та кассета… Боже, они там такое вытворяли, что у меня до сих пор горят щеки, как только вспоминаю об этом.

– Ты смотрела кассеты, – будто читая мои мысли, чеканит Бакиров, а я стыдливо голову опускаю.

– Смотрела… пять минут, не дольше. Извини! Выключила потом.

– Ангел, ты хочешь повторить то, что видела там? – спрашивает прямо, заводя мне локон за ухо, а я смущаюсь, но киваю.

– Да. Очень.

Мне жутко неловко, но отступать я не стану.

– Хорошо. Встань на колени.

Медленно поднимаюсь с кровати, Миша становится напротив. Сглатываю и опускаюсь перед ним на колени.

Я хочу этого. Мне кажется это очень интимным и личным, правильным, запретным, опасным и дико просто сексуальным. С ним.

Волосы касаются голой груди, между ног горячо, и я сглатываю, стараясь унять бешеный ритм сердца.

– Коснись меня. Сама.

Его голос сел, Бакиров смотрит на меня сверху вниз, поглаживает по волосам, а я следом за его рукой тянусь. Он меня приручил так просто, а я его нет. До сих пор боюсь, и дрожит каждая жилка.

Михаил стоит предо мной в одних только штанах, и я вижу его подтянутый торс, волосатую грудь, широкие плечи. Бакиров как из стали вылитый, такой мужественный, крепкий… невероятно красивый, взрослый, и я хочу надеяться, что мой.

Осторожно руки к нему протягиваю и касаюсь кончиками пальцев его торса, одними только подушечками по коже веду, царапаюсь о жесткие черные волосы, опускающиеся прямо под штаны.

Он красив, такой, что аж дух захватывает, и мое тело отзывается на него, грудь ноет, соски каменными стали, живот тянет до боли, и быстро-быстро колотится сердце.

«Миша идеальный для меня, он мой единственный мужчина», – мелькает в голове, и становится страшно, ведь я понимаю, что нельзя так любить, как я его люблю, ведь я умру, если он мне не ответит тем же.

– Нравится?

– Ты прекрасен.

На это Михаил коротко улыбается и гладит меня по щеке. Это становится поощрением, я смелею. Тянусь к его штанам и медленно их опускаю, он снимает их полностью, а я смотрю на Михаила со страхом и возбуждением одновременно.

С такого ракурса он просто огромен. У Михаила большой член, все его мужское такое… захватывающее меня, манящее, грешное и правильное одновременно.

Сглатываю, пытаясь унять дрожь в теле.

– Раздумала?

– Нет… Я не сдаюсь так просто.

Тяну ладонь и осторожно обхватываю его эрегированный член. Длинный, бархатный, твердый. Пальцы на нем не смыкаются. Ох, мамочки, это какой-то агрегат для пыток, а не член. Так, Лина, расслабься.

Несколько раз глажу его, но, кажется, Михаилу этого недостаточно, потому что в следующий миг он обхватывает мою голову и медленно привлекает к себе.

– Не бойся, Ангел. Попробуй, что ты там хотела. Он не кусается.

– Хорошо. Не шевелись только.