Адам не успел ничего договорить потому, что в коридоре звучали шаги и окрик:
— Пап.
Я резко обернулась, увидела Назара, который вёл под руку свёкра. Тот был бледен, того гляди, сам ляжет возле свекрови.
— Анечка, Анечка, что с ней? — Взмахнул руками свёкор и я перехватила его за ладони.
— Пап, все хорошо. Это не сердечный приступ. Это не инсульт и не инфаркт. Все хорошо. Мама просто переволновалась.
У отца на щеках проступили розоватые пятна.
— Почему? Что случилось? Она же поехала пирожки печь.
— Пап, все хорошо. Просто так случилось.
И в этот момент прозвучал голос Адама.
— Она со мной поругалась. Точнее, я с ней.
Свекор воззрился на родного сына с таким ужасом, как будто бы тот сказал о прилюдном преступлении.
— Адам, как ты можешь? Это же твоя мать.
Адам отклонился от нас, запрокинул голову, уткнулся затылком в стену и тяжело вздохнул.
— Мне можно к ней, Уся? Мне можно к ней?
— Да, да, конечно. Её там капают. Она немного дремлет, но думаю проснётся, когда ты зайдёшь.
Я перевела взгляд на старшего сына. Тот махнул рукой.
— Родион в соплях ничего объяснить не может. Быстрее, быстрее начал звонить бабуле. Она сказала, что вы уехали в больницу, но я деда подхватил да поехал.
Сын качнулся ко мне, обнял, поцеловал в висок.
— Ты сама то как? Нормально?
— Да, да. Сходи к бабушке, проведай.
— Да, сейчас деда выйдет.
Адам остался стоять, не шевелясь. И после того, как свекор поговорил со свекровью, как сын поговорил, я толкнула бывшего мужа в бок.
— Иди и ты скажи что-нибудь. — Произнесла я зло.
Но Адам качнул головой.
— Не надо. Она не хочет меня видеть.
— Ты даже не заглядывал. — Произнесла я едко.
— Заглядывал, пока тебя не было. Раскричалась. Сказала, чтобы я вышел. Давление сразу стало скакать. Я и вышел.
— Когда я пришла, тебя здесь не было…
— Я спускался. Ходил к врачу.
Я тяжело вздохнула. Снова появился в поле зрения доктор и я побежала быстрей к нему.
— Сейчас вы начали капать? Капать лекарства начали? — Спросила я дотошно, снова пытаясь схватить его за руку..
— Устинья Анатольевна, пожалуйста, успокойтесь. Все хорошо с вашей мамой. Мы оставляем её, надо до конца прокапать, надо стабилизировать состояние. Через пару дней сможете приехать, забрать. Сейчас лучше езжайте по домам. Мама ходячая. Маме не нужен присмотр.
— Нет, — закачал я головой, — нет, я останусь.
— Не надо. Не стоит.
Я облизала губы.
— Ну нет, давайте тогда, если я не могу остаться, можно мне медсестру какую-нибудь? Я оплачу все, чтобы мама была под присмотром.
— Устинья Анатольевна, побойтесь Бога. Ваша мать не лежачая. У неё ничего не случилось. Не надо так остро реагировать.
— Нет, я ей все равно не доверяю. Вдруг она пойдёт ночью в туалет, оступится или ещё что-то? Раз вы говорите, что я не могу остаться…
— Уже само наличие вас здесь, говорит о том, что мы нарушаем. У нас не пропускают в отделение. Но из-за того, что здесь такой острый случай и ваш муж, нам пришлось сделать исключение.
Я покосилась на Адама, подозревая, какое исключение Адам сделал во всей этой ситуации. Скорее всего стал орать и угрожать.
— Давайте медсестру все равно.
Попрощавшись с матерью, я ещё раз чмокнула её. Сказала, чтобы звонила мне в любом случае: хоть ночью, хоть днём, без разницы. Вышла из палаты.
Адам стоял все на том же месте. Назар увёз деда обратно домой. Тот сильно переволновался и поэтому сын сказал, что он присмотрит и попросит жену сегодня ночевать с дедулей, они приедут. Я поблагодарила старшего и посмотрела с сомнением на Адама.
— Ты все? Давай отвезу домой? Ты же на скорой приехала.
— Не надо. Я на такси уеду.
— Не трепи нервы, идём.
Адам открыл дверь машины и когда я попыталась скользнуть мимо, перехватил меня за руку.
— Садись давай уже. — Устало произнёс он и тяжело вздохнул.
Я замешкавшись, все-таки качнула головой и Адам почти взбесился.
— Устинья, хватит!
Я прошла, села в машину и до дома мы ехали молча. Висела неприятная, тянущая тишина, которая заставляла и меня, и Адама периодически переводить друг на друга взгляды.
Когда муж затормозил возле подъездов, я положила ладонь на ручку двери и слегка наклонилась вперёд, чтобы выйти, но Адам перехватил меня за левую ладонь.
Тишина стала ещё осязаемей, ощутимей. На коже проступил пот.
— Тина… — Почему-то с какой-то усталостью, горечью прозвучал голос мужа.
Я посмотрела на него искоса.
— А ты… — Адам, тяжело вздохнул, набрав полную грудь воздуха и снова продолжил. — А ты по поводу беременности..
В душе вспыхнул огонь ярости и я уже даже оскалилась для того, чтобы нанести новый удар.
Но Адам качнул головой…
— Ты точно решила, что будешь сохранять беременность?
— Сам, как думаешь? — Зло выдохнула и все-таки открыла дверь машины, но Адам не выпустил руку.
Молчание длилось.
И секунды перетекали в минуты.
— Тина, если ты уверена, что беременность стоит сохранить…
Я внимательно присмотрелась к бывшему мужу. Он отвёл глаза, как будто бы боясь показать истинное отношение к ситуации.
— Если ты уже решила, что ребенок родится, тогда нам стоит сойтись. — припечатал веско Адам, а я выронила сумку из рук.