После развода. Бывшая любимая жена

Глава 19

— Ты чего это притихла? — Резко спросил Адам, делая шаг ко мне.

— А что это ты вдруг так резко переменил свои решения?

— Я передумал, Устинья. Начнём с того, что я и не думал о том, чтобы отбирать у тебя клиники. Я давал логичное время на тот счёт, что ты приходишь в себя. Понятно же?

— Понятно.

— Но когда я смотрю, что уже на протяжении последних нескольких месяцев дело не двигается с мёртвой точки, у меня возникают вопросы. Сегодня я приехал эти вопросы задать. Я никуда не переобуваюсь. Это вполне закономерно и логично, что когда у меня возникли бы непонятки с бизнесом, с той частью бизнеса, которая принадлежит тебе…

— И ты сейчас хочешь его переписать на меня, правильно? — Медленно спросила я, ходя по самому лезвию, по краешку.

— Мне показалось, что тебе для того, чтобы руководить клиниками, необходимо какое-то веское условие. Думаю, что когда твоё имя будет стоять в качестве владельца, генерального директора, это сподвигнет тебя на какие-либо решения.

Адам махнул рукой. Показывай мне, что он согласен на все что угодно, только чтобы его не касались дела косметологии. А я сложила руки на груди.

— Я аудит буду заказывать.

— Господи, да хоть камеральную проверку. — Фыркнул Адам и закатил глаза. Сделал несколько шагов и пошёл в сторону кухни.

— Ты что, опять голодный?

— Да! Представляешь себе?

— У меня ничего нет.

— Конечно. С чего у тебя что-то будет? Если мать уехала, не успев ни блины поставить, ни пироги испечь. Капуста-то на мне висела. — Съязвил Адам и открыл дверь холодильника. Вытащил грудинку и овощи.

— Прекрати ходить ко мне столоваться.

Адам уже успел засунуть один кусок бутерброда себе в рот и поэтому смерил меня укоризненным взглядом. Дескать, куска хлеба пожалела.

— Дело не в том, что я тебе чего-то пожалела. — обиделась я. — Дело элементарно заключается в том, что ты не имеешь права здесь находиться. Ты не имеешь права себя так по-хамски вести.

— Где я тебе нахамил? — С набитым ртом спросил Адам. — Я приехал. Да, я сказал будем ругаться, но я приехал с цветами. Ты прекрасно знаешь, что я не умею с тобой ругаться.

— Мне казалось сейчас разговаривать о чем бы то ни было бессмысленно, по крайней мере до тех пор, пока у меня не будет документов с аудита на руках. Я должна точно знать, что он мне пытается втюхать.

— И вообще, на твоём месте, я занялся вопросами клиники уже несколько месяцев назад. Я не понимаю, чего ты ждала, того, что я начну их продавать или как?

— У меня нет никаких прав на эти клиники. Что ты надеялся, что у меня хватит наглости…

— Да, представляешь. Я надеялся, что у тебя хватит наглости. Ты моя жена…

— Бывшая.

— Какая к черту разница бывшая, нынешняя. Сам факт. Ты жила со мной столько лет. Неужели ты не поняла, как ведётся бизнес? Неужели ты не видела на моём примере, как строятся отношения в мире денег?

Адам фыркнул. Подавился очередным куском бутерброда и посмотрел на меня зло.

— Точно пожалела куска хлеба.

— А знаешь что. — Вдруг резко сказала я. — Знаешь что, мы никакие документы переоформлять не будем.

— Ага, то есть так сейчас у нас устроена ситуация? Мне значит надо расхлёбываться с клиниками самому? Человеку, который в этом ни капельки не сведущий? — Адам поджал, выражая все своё отношение к этой ситуации.

Но я все же продолжила.

— Нет. Не в этом дело. Я прекрасно справлюсь с клиниками сама, но на данный момент я не собираюсь ничего брать на себя посредством какого-либо переоформления.

— Это ещё почему? — Нахмурился бывший муж и отвлёкся от кофе.

— Потому что я получу эти клиники согласно разделу имущества. Только в таком формате я готова их принять, но никак не в качестве подачки и переписывания на меня и задним числом.

У Адама дёрнулся глаз.

— Какого раздела имущества?

— Того, который будет. — Честно призналась я, глядя на мужа. Непроизвольно, слегка заступила за стул, прикрывая живот.

— Нет, никакого раздела имущества не будет. — Очень серьёзно и достаточно чётко выдал Адам. — С чего ты решила, что будет какой-то раздел имущества? Я тебе сказал уже все, что хотел. Мой ребёнок в неполной семье жить не собирается. Это во-первых. Во-вторых — значит мы с тобой снова распишемся. Я не собираюсь быть опекуном для собственной дочери или сына.

— Я не буду с тобой расписываться. — Тихо произнесла я, глядя на него исподлобья.

— Нас через две недели ждут в загсе. Будешь, не будешь, это уже дело не столь важное.

Адам так взбесился, что забыв про свой кофе, резко прошёл мимо меня. Дошёл до входной двери и крикнул.

— Две недели. Две недели и мы должны быть в загсе. Услышала меня, Устинья?