После развода. Бывшая любимая жена

Глава 64

Устинья.

Я сама не поняла, почему мне так стало плохо, что я даже не обратила внимания на то, что я не дома, что я сидела, плакала у Адама на руках, что меня настолько переклинило, будто бы вся жизнь оказалась вдруг на кону. Я не сообразила, когда стала дремать и почему оказалась в постели у Адама. А проснувшись я стала озираться по сторонам, пытаясь сообразить, почему от меня пахнет им.

Его водой.

И даже в ней, где-то проскакивали лёгкие табачные нотки.

Я заметалась, пытаясь прийти в себя. Увидела, что второй край постели был холоден и не расправлен, и тёмное постельное белье сохранило только моё тепло.

Но никого более.

Я откинула одеяло, понимая, что спала, как была— в одежде и поэтому кофта мятая, джинсы перетянули все. Хотя Адам мне расстегнул пояс. Я обняла живот и погладила малыша. Прислушалась к своим ощущениям, но все было спокойно настолько, что даже изжоги не было. Медленно встав, я постаралась осмотреться и понять сколько же сейчас время, потому что из-за тёмных, непроницаемых штор невозможно было что-либо разглядеть. Дёрнулась рукой, ощущая дежавю. Как будто бы в своей спальне. Как будто бы на полке стоит светильник, но его не было. Зато было маленькое, аккуратное, вмонтированное в край тумбы бра. Я щёлкнула по ней пару раз, включая тёплый свет и уже так прошла к шторами. Отодвинула одну. Мягкий розовый рассвет поднимался из-за горизонта. Я провела ладонями по плечам и широко зевнула. Глаза были такие, как будто бы в них песка насыпало и поэтому я растерев лицо руками, все-таки вышла из спальни.

Пахло кофе: терпко, вкусно. Адам сидел в домашней пижаме и крутил в руках телефон. Перед ним на столе стояла чашка. Я облокотилась плечом о стену и тихо спросила:

— А к маме отвезёшь?

Адам поднял на меня мутный, растерянный взгляд. Пожал плечами.

— А ты уверена что надо?

— Надо. Вдруг ей станет легче? — Произнесла я, ощущая, как неприятно защипало в носу. Сдавила переносицу пальцами, чтобы Адам не увидел, как на глаза набежали слезы.

Он вздохнул.

— Отвезу. Только не раньше девяти. Сама понимаешь.

— Да.

— Завтракать будешь? — Безжизненно спросил бывший муж и медленно встал с дивана.

— Да.

— Иди в душ. Там на полках чистые полотенца и в ящике новые принадлежности. Все там есть. Домработница этим занималась.

— Спасибо. — Произнесла я, сглатывая вязкие слюни.

— Омлет и салат из рукколы будешь?

— Буду. И чай. Много сладкого.

Я все-таки пошла в ванну. Осмотрелась. Вытащила чистое полотенце, чистый халат, зубную щётку, гель для душа. Все расставила по душевой кабине. Скинула с себя вещи и встала под воду. И теперь ощущение, что я пахла им, было ещё ярче и било по сознанию невозможно сильно. Его гель для душа. Его шампунь.

Я вышла из ванной, кутаясь в большой махровый халат и переступила с ноги на ногу, наблюдая за тем, как Адам медленно ходил по кухне, переставляя чашки с одного места на другое. Под крышкой сковороды закипал мой омлет. Услышав шорохи, Адам бросил на меня цепкий взгляд.

— Идём. Проходи. — Сказал он усталым голосом.

— Почему ты не спал? — Задала логичный вопрос.

— Знаешь, как-то дерьмово спится. София. Ты. Мать. Родион. И я в основании этой пирамиды.

Я поджала под себя левую ногу, стараясь спрятать ступню, чтобы не мёрзли пальцы. Запахнула халат. Благо дело он принадлежал бывшему мужу, поэтому меня можно было три раза в него обернуть.

Адам поставил передо мной тарелку. Следом появилась чашка.

— Ну надо же что-то делать. — Тихо произнесла я, пробую на вкус свежую рукколу в лимонном соусе.

— Надо. Я уже сказал Назару, что надо делать и с кардиологом говорил. Отправил в Польшу материны анализы, заключения и все в этом духе. Поэтому пока что нам остаётся только ждать. Ну и делить имущество. — И произнеся это, Адам пожал плечами. — Я вчера говорил с Градовым. Мне кажется, мы с ним смогли прийти к решению, что стоимость бизнеса будет исчисляться недвижкой, счетами и как-то так.

Я почему-то смутившись, отвела глаза и уткнулась носом в тарелку. Было такое чувство, как будто бы Адаму все это глубоко безразлично. А я испытывала странное, непонятное чувство того, что мне было стыдно что-ли. Стыдно за то, что ему приходилось так выкручиваться, чтобы нормально все провести. И поддавшись какой-то бабской глупости, я подняла на бывшего мужа глаза и спросила:

— Потому что ты мне не доверяешь, да?