После развода. Бывшая любимая жена

Глава 73

Адам.

Сев в машину, я перевёл взгляд на Родиона.

— Что можешь сказать?

Родион поморщился.

— Главврач тупой. Надо что-то сделать, чтобы быстрее отказался от идеи того, что надо выхаживать ребёнка здесь.

— В чем проблема?

— А в том, что они ни её, ни малыша выписать не могут. Вот в чем проблема. И он считает, что перелёт и другие специалисты — слишком рискованно. Но я ещё раз скажу тебе, что сказал Назару: для него это рядовой случай. Для него София это обычная мать. Ему плевать будет на то выживет ребёнок или нет. Нам такое не нужно.

Родион поморщился и качнул головой, я глубоко вздохнул и уточнил:

— Намекнуть или сам поймёшь, что сделать.

Родион скосил на меня недобрый взгляд.

— Не надо намекать. Я и так знаю, что делать.

— Ну, я надеюсь ты до Назара это донёс?

— Слушай, мне кажется его надо перегрузить. Потому что не уверен, что он сможет выкарабкаться. Его надо перегрузить.

Я тяжело выдохнул и развернул машину в сторону квартиры— надо же было Родиона отвезти сначала. Хотя мог добраться на такси, но так как разговор шёл, поэтому что не обсудить.

— Я не знаю, как его перезагружать. С Софией ещё более менее дело понятно. У неё есть заинтересованность. У неё есть желание.

— Какое? — Хитро уточнил Родион и я фыркнув заметил:

— Развестись.

— Если она с ним разведётся, это его абсолютно точно сломает.

Я вздохнул.

— Знаешь, лучше пусть у них будет один враг и они борющиеся за что-то, чем цепляющие друг друга постоянно.

Родион вытащил мобильник, начал на нём что-то набивать. Я попытался разглядеть, и чтобы не отводить взгляд от дороги, сбавил скорость, но так и не увидел, что там писал сын. А он не потрудился объяснить, что именно обсуждалось.

— В общем, слушай, в любом случае джет надо забронировать. — Произнёс я. — И уже остальное решать по мере поступления вопросов.

— Да нет никаких вопросов. — Взмахнул рукой Родион. — Завтра один приеду, поговорю с врачом.

— Надеюсь, правильно поговоришь.

— Поверь, он этот разговор никогда не забудет. — Пообещал мне сын.

И когда мы остановились напротив дома, он побарабанил пальцами по панели.

— Не будешь подниматься?

— Нет. — Качнул головой. Хотя очень сильно хотелось.

Хотелось домой. Хотелось под бочок Устиньи. Чтобы обняла, по волосам гладила и говорила:” да ты что, все образумится? Да ты что? Мы же со всем справимся. Да ты что, Адам? Все будет хорошо”. Но я не мог приехать и позволить себе такое. Поэтому мне оставалось только, что подвести сына и развернувшись, поехать обратно.

— Даже если она ждёт? — Уточнил Родион и я замотал головой.

— Она не ждёт. Ей тяжело со мной. Она считает, что все здесь очень зыбко, некомфортно и неправильно. И я поддерживаю её. Поэтому лишний раз травмировать и лезть на глаза я не хочу. В конце концов у тебя мать беременная. Поэтому много всякого может случиться.

Родион вздохнул, положил ладонь мне на плечо.

— Не кисни. Я уверен, что все будет удачно.

Да я и не собирался киснуть. Просто так вот выходило, что все плохо.

Я не успел доехать до дома, как получил сообщение от Тагира о том, что надо встретиться и поговорить. Психанул, развернулся, и сразу поехал в офис. Он меня ждал.

— Нет, нет. Так дело не пойдёт. Ты понимаешь, что общие контракты. Хотя бы их надо вывозить, если ты там наплевал на личное.

Я раздражался, не любил, когда мне высказывали что-то.

— И вообще, Адамыч, ты как себе в дальнейшем видишь все это?

— Давай-ка ты сначала объяснишь, где затыки?

И Тагир действительно объяснил, что мы прошляпили несколько договоров по аренде. Мы не могли правильно скоординировать работу подрядчика. Я сидел, растирал переносицу, понимая, что этот дурдом никогда не закончится.

— Слушай, ты можешь это все сделать, сам?

— Адамыч, я не понимаю в чем у тебя проблема? — Спросил Тагир, упирая ладони в стол возле меня.

Я фыркнул.

— Да нет у меня никаких проблем. Я просто пытаюсь донести тот факт, что не все происходит так, как мы бы этого хотели. Я вот хотел одно, а получается по другому. И ничего с этим сделать невозможно.

— Адамыч, ну ты тоже нормальный, нет? Говоришь какими-то шарадами и надеешься, что я должен понять?

Я смотрел перед собой. Ощущение беспросветной безнадёги витало в воздухе.

— Забери эти контракты просто так. Забери. Не продаю. Просто так забери. В течение ближайших шести месяцев сам получай всю прибыль. Мне ничего не надо. Но сейчас избавь меня от того, чтобы я вникал во все это.

— Ты что, отказываешься от работы?

Я вдруг понял, что для того, чтобы у моей семьи все было хорошо, я не только от работы готов был отказаться, а много от чего. Наверное поэтому кивнул и встав с кресла, вышел за дверь.

Сна не было ни в одном глазу. Ходил, косяки плечами сбивал. Хотелось позвонить Устинье и сказать, как все дерьмово. На самом деле мне очень нужна помощь, поддержка какая-то, но вместо этого я глядел на телефон, который был вредно молчаливый. Бесило.

Рано утром я поехал на работу. Потом ближе к десяти, вырвался к матери в больницу. Состояние было без изменений. Лечащий разводил руками:

— Мы ничего не можем предложить. Ничего. И я по-прежнему жду ответа от вашего врача, которого вы выбрали. Но пока ничего к сожалению нет. Там нужен регламент клиники, чтобы знать, как выписывать.

Я понятливо кивнул. Зашёл к матери, посмотрел на её потускневшее лицо, на отсутствие какого-либо движения. Надо было торопиться.

Сев в машину, я был готов самому пешком идти до Польши, чтобы за грудки потрясти этого врача и уточнить, что же нам теперь делать, но меня перебили. Устинья прислала сообщение, от которого у меня волосы дыбом встали.

Ах ты ж стерва.