Привет, красотка!

«Красти-Кэр»

Когда Руби приехала на работу, было уже начало десятого. Полагалось приходить к девяти, но в удачные дни она безнаказанно заявлялась в офис в четверть десятого, а то и в девять тридцать. Руби была супервайзером служб претензий десяти региональных отделений «Красти-Кэр», медицинской страховой организации, услугами которой пользовались несколько сотен тысяч жителей Среднеатлантического региона. Руби немного стеснялась упоминать при посторонних название компании: «Красти-Кэр»[29] звучало как жаргонное обозначение богадельни или приюта, где престарелые доживают последние дни, однако основателем, президентом и исполнительным директором компании был господин Красти, чье самомнение могло поспорить с эго Юпитера, поэтому сделать ничего было нельзя. Семь лет назад Руби начала работать клерком в службе претензий и постепенно, очень постепенно поднялась по служебной лестнице до супервайзера.

Она ненавидела свою должность. Нет ничего хуже работы в среднем звене, особенно младшим менеджером среднего звена. Будучи частью старого доброго рядового персонала, Руби, как и остальные клерки, горела на работе, но по крайней мере была избавлена от участия в разнообразных заседаниях. Став супервайзером отдела, она не могла увильнуть от многочисленных собраний, между которыми требовалось еще и пахать как волу. Такой порядок придумали вице-президенты «Красти-Кэр», которые от нечего делать с девяти до шести протирали штаны на собраниях, выдвигая идиотские идеи и создавая массу хлопот для служащих вроде Руби, а затем вовремя отправлялись в свои особняки в Маклин.

Накануне Руби четыре часа провела на заседании, посвященном утверждению миссии компании. Собравшиеся напряженно пытались придумать девиз, призванный резюмировать основную задачу страховой организации, хотя никто не дал бы и пенни за «Красти-Кэр» и ее миссию. С тоской вспоминая о неотложной текущей работе, Руби изображала живой интерес к запоздалым прениям, способным довести до похмелья водяной фонтан и не имевшим никакого значения. Окончательный вариант содержал трогательный призыв неустанно служить людям, доверившим компании заботу о своем здоровье, хотя единственной миссией «Красти-Кэр» было делать деньги — любыми способами и как можно больше.

По пути в кабинет Руби заглянула к Алану Паркеру.

— Доброе утро, — хрипло сказала она. Руби поднялась с постели час назад и все еще пыталась проснуться, к тому же у нее несколько дней побаливало горло. Визиты к доктору Коулмепу традиционно заканчивались одинаково: врач выговаривал Руби за полноту. Девушка могла прийти с красным горлом, насморком или бронхитом, но всякий раз попадала на лекцию о вреде лишнего веса и выходила из кабинета со стопкой статей о способах похудания и брошюр о диетах. Поэтому любое недомогание Руби переносила на ногах: обратиться к доктору ее могло заставить лишь серьезное ухудшение самочувствия. Неудивительно, что болезни у толстяков протекают тяжелее: не желая выслушивать нотаций по поводу лишних килограммов, бедняги до последнего тянут с визитом к врачу, пока не прижмет настолько, что приходится вызывать «скорую».

— Привет, Руби, — сказал Алан. — Как тебе «Последний герой»?

— О, я не досмотрела даже прошлый выпуск. Хватит с меня шлюх в бикини.

— Как можно пропустить «Последнего героя»? — изумился Алан, горячий фанат телевизионных реалити-шоу. «Остров искушений», «Большой брат», «Фактор страха», «Удивительные гонки», «Американский кумир» — Алан все смотрел не отрываясь. Они с Руби сразу подружились, когда год назад Алан пришел в компанию. Это был приятный молодой человек с темно-каштановыми волосами, зелеными глазами и небольшим брюшком, нависавшим над ремнем фирмы «Докере». Они вместе ходили на ленч, но Алан выказывал только дружеский интерес, что Руби воспринимала как должное и ни разу не пробовала выйти за рамки приятельских отношений.

— А «Холостяка» смотрела? — не унимался Алан.

— Я отказываюсь смотреть это шоу! Оно унижает женщин еще больше, чем если бы их связали, заткнули рот и таскали за волосы. Девицы в «Холостяке» выглядят жалкими, как собаки в приюте: того гляди начнут повизгивать и вилять хвостом в надежде, что кто-нибудь возьмет их домой, — возмущалась Руби, гордясь собой: пусть она толстая и неинтересная, зато не выставляет себя дурой на всю страну.

— Неужели ты бросила смотреть все реалити-шоу?

— Я вообще разочаровалась в телевидении, — солгала Руби. Она практически не выключала телевизор, но не собиралась признаваться, что часами просиживает перед экраном, наслаждаясь повторами фильмов по Пятому каналу или старыми телешоу на «Тивилэнд»[30].

— Ты пропускаешь даже «Секс в большом городе»?

— Нет, это святое. Хотя сериал начинает действовать на нервы. Всякий раз я вижу эту четверку — Кэрри, Саманта, Шарлотт и… как зовут ту, похожую на лесбиянку?

— Миранда.

— Да, точно. Так вот, как ни включу сериал, они всегда едят. В каждой серии они встречаются за обедом, или болтают за бранчем, или покупают на каком-нибудь уличном лотке еду для ленча… Можно подумать, они вправду съедают хоть крошку! — Тут до Руби долетел знакомый запах. — Дайана снова притащила эти ужасные штуки? — спросила она, незаметно потянув носом.

— Да, коробка на шкафу с папками, возле кабинета Престона. Они еще теплые, — ответил Алан, имея в виду горячие ореховые пончики «Криспи-крим», принесенные в офис Дайаной.

— Ты попробовал? — невинно поинтересовалась Руби, словно в человеческих силах попробовать пончик и остановиться на этом.

— Нет, они слишком тяжелы для желудка.

— Такие лакомства стоят легкой тошноты, — сказала Руби, теряя интерес к Алану и начиная охоту за пончиками.

«Чертова Дайана», — подумала Руби, пробираясь сквозь путаницу загородок. После Коулби Доналдсон из «Последнего героя» мир не знал никого столь раздражающе прекрасного, как Дайана Кис, которая жила в Александрии возле пекарни-кафе «Криспи-крим» и время от времени приносила в офис несколько дюжин пончиков, завоевывая еще большую популярность среди сотрудников. Двадцатипятилетнюю Дайану, хрупкую блондинку с большой упругой грудью, можно было возненавидеть уже за перечисленные достоинства, но негодяйка была еще и приятной в общении.

Несколько лет назад Руби случилось буквально умолять курьера «Ю-пи-эс» подождать, чтобы она могла закончить срочный отчет, который утром ждали в представительстве «Красти-Кэр» в Пенсильвании. Курьер спешил и не соглашался ждать ни минуты. Он уже шел к дверям, когда Дайана, не вставая из-за стола, подняла глаза, одарила визитера фирменным щенячьим взглядом и нежно сказала:

— Пожалуйста!

Улыбнувшись Дайане, курьер смягчился:

— Ну хорошо, несколько минут я подожду.

Руби вздохнула с облегчением, но к благодарности примешивалась изрядная доля унижения. Руби и без того считала себя толстой и неуклюжей, но рядом с Дайаной выглядела просто никчемной слонихой.

Дайана Кис начинала работать в службе претензий. Руби обучала и направляла новенькую, а через несколько месяцев та в одночасье обошла супервайзершу по служебной лестнице: ее назначили на престижную должность куратора счетов клиентов с командировками по всему Восточному побережью. Руби неоднократно подавала заявления с просьбой о назначении на открывшуюся вакансию, но в «Красти-Кэр» предпочитали, чтобы служащие с ее внешностью общались с клиентами по телефону.

Когда Руби подошла к шкафу, голоса в голове оживились: «Возвращайся к себе в кабинет, Руби Уотерс!» — «Ой, как вкусно пахнет!» — «Никакой выпечки, Руби, где твоя сила воли!» — «Да съешь ты несчастный пончик! Подумаешь, большое дело!»

Руби уже протянула руку к коробке, когда из кабинета выглянул Престон Да Сильва, разыскивавший свою секретаршу, которая ушла вниз на один из восьмидневных перекуров.

— Привет, Руби, — поздоровался Престон, одарив ее неотразимой улыбкой. — Отличные пончики.

— Я только посмотрела… Я много лет не ем пончиков, — солгала Руби.

Конечно, Престон не поверил, то есть не поверил бы, дай он себе труд прислушаться к ее ответу. Нужно было промолчать, но Руби часто вела себя глупо в присутствии гениального вице-президента компании по продажам. Свыше шестидесяти процентов новых клиентов появились в компании благодаря усилиям Престона, высокого красавца средиземноморского типа, с мускулистым торсом и подтянутым животом (готовые костюмы сидели на нем как влитые). Глядя на Да Сильву, Руби думала, как стирается грань между мужской и женской привлекательностью. В погоне за красотой мужчины все больше походят на женщин: не вылезают из спортзалов, шлифуя фигуру, ходят на восковую эпиляцию, красят волосы, пользуются средствами от облысения и кремами для лица, решаются на пластические операции и даже накладывают макияж.

— Правильно, я и сам их избегаю, — ответил Престон, сверкнув ослепительными зубами, какие обеспечивают лишь отбеливающие полоски. — Как поживаешь, Руби? Что-то давно тебя не видно.

— Хорошо, — пролепетала девушка.

— Вот и отлично. С удовольствием поболтал бы, но сейчас нет времени, нужно сделать срочный звонок. — С этими словами Престон скрылся за дверью.

Руби дождалась, когда Престон начал говорить по телефону, завернула в салфетку два пончика и ушла к себе все еще под впечатлением от неожиданной встречи. Престон жил в Нью-Йорке и в основном работал в нью-йоркском отделении компании, время от времени наезжая в главный офис корпорации в Фоллз-Черч, где работала Руби.

Руби привлекали галантность и неотразимое очарование Престона, но взволновалась она не поэтому. Смешно, но когда бы она ни заговаривала с ним, ей всегда казалось, что он с ней заигрывает. Большинство мужчин во время разговора смотрели исключительно на лицо Руби, а Престон пристально разглядывал ее фигуру, задерживая глаза на груди. Руби считала нелепым надеяться, что Престона привлекают такие девушки, как она, и приписывала это естественной манере общения прирожденного менеджера по продажам. У Престона был талант внушать каждой — от подружек до клиенток и секретарш, — что она особенная.

«Неудивительно, что он заключает столько сделок, — подумала Руби, усаживаясь и принимаясь за пончики. — Если он способен заставить меня поверить, что флиртует со мной, значит, парень способен продать спички дьяволу».