Привет, красотка!

Фэшн-индустрия

— Ну что? — спросила Ванду молоденькая костюмерша.

Ванда сравнивала два наряда, держа их одной рукой, — на другой все еще была надоевшая гипсовая повязка.

— Наверное, этот, — ответила Ванда, указывая на брючный костюм от Джанфранко Ферре. — Люблю классический стиль. Пожалуй, я его примерю.

Ванда была в прекрасном настроении: ее выбрали для демонстрации одежды больших размеров на ближайшем показе «Сакса» — одном из главных шоу года. Ходили слухи, что среди зрителей будут ведущие нью-йоркские агенты. Битых двадцать минут Ванда придирчиво рассматривала наряды, пока не остановилась на Джанфранко Ферре. До шоу оставалось две недели, но Ванда любила все подготовить заранее.

— В яблочко! — воскликнула она, взглянув на себя в зеркало. Костюм сидел идеально: бежевый, с отлично скроенными брюками и жакетом с замшевой отделкой. Ванда подобрала к нему стильные туфли, и ансамбль получился великолепный. На вешалке костюм смотрелся простовато, но, примерив его, Ванда оценила изящество и элегантность фасона. На шоу она произведет сенсацию.

Ванда продолжала восхищаться собой, когда сзади подошла ее сослуживица, толстуха Дениза. Она была из тех корпулентных дам, которые вечно чем-нибудь недовольны. Денизе всегда было жарко, она беспрестанно жаловалась на духоту, то и дело вытирала потный лоб и обмахивалась каталогом, как веером. Ванда давно пришла к выводу, что причина склочного поведения Денизы кроется в постоянном перегреве.

Ванда и Дениза не ладили, соперничая не только из-за количества продаж, но и из-за места в любом показе мод в Вашингтоне, и сейчас Ванда не стала здороваться, наблюдая, как Дениза аккуратно заправила выбившиеся над ухом пряди. Несколько месяцев назад в пучке черных брейдов ее соперницы появилась огненно-рыжая косичка, и даже Ванда вынуждена была втайне признать, что это добавило стиля унылой прическе. Как обычно, на лацкане жакета от Анны Кляйн красовалась безвкусная брошь в виде шмеля а-ля Джоан Риверс. Ванда однажды слышала, как Дениза просвещала покупательницу насчет дурацкого значка. Оказывается, Джоан заявила, что теоретически шмель летать не должен — соотношение веса и размаха крыльев якобы не позволяет ему подняться в воздух, однако он все-таки летает, совершая, таким образом, невозможное. Подражая Джоан Риверс, Дениза носит изображение шмеля в качестве талисмана. Ванда нашла объяснение престранным, брошку безобразной и не могла понять, с какой стати чернокожая сестра помешалась на убеждениях старой белой леди, сделавшей себе столько подтяжек, что глаза не закрываются.

— Мисс Джонсон! — позвала Дениза с ноткой высокомерия.

— Да, мисс Проктор? — обернулась Ванда. Она терпеть не могла, когда к ней обращались «мисс Джонсон». Дениза делала это якобы из уважения, но Ванда понимала, что негодяйка лишний раз пытается заставить ее почувствовать себя старой.

— Могу я узнать, почему вы надели мой костюм?

— Ваш костюм? — спросила Ванда, выразительно оглядев бежевый шедевр. — Что-то не вижу на нем вашей подписи.

— Я выбрала его вчера, и Карлос обещал…

— Для чего вам костюм? — снисходительно бросила Ванда.

— Для шоу на следующей неделе.

— Вы участвуете в шоу? — подняла бровь Ванда.

В сезонных показах «Сакса» традиционно появлялись две полные модели, как правило, Ванда и Сара Макхэттон, мосластая белая дама, продававшая ланкомовскую косметику в торговом центре «Тайсон». Работая дольше Денизы, и та, и другая имели приоритетное право как на участие в шоу, так и на отказ от участия. Естественно, ни Ванда, ни Сара никогда не отказывались выйти на подиум, и Дениза оставалась не у дел, пробавляясь демонстрацией мод в других магазинах. Про себя Ванда рассчитывала, что старшинство позволит ей вообще не подпускать Денизу к показам «Сакса».

— Представьте себе. На прошлой неделе Карлос сказал, что у него есть место.

На Карлосе лежала организация всех шоу в «Саксе»: он находил моделей, составлял ансамбли, подбирал музыку и решал все до мелочей.

— На здоровье, но этот костюм мой. Я отложила его несколько дней назад, — солгала Ванда. Костюм сидел безукоризненно, и она не собиралась никому его уступать, особенно Денизе Проктор.

— И эти туфли тоже я выбрала, — повысила голос Дениза.

— Дорогуша, — ответила Ванда с тонкой улыбкой, — туфли не подходят раздвоенным копытам.

— Карлос! Ты у себя? — крикнула Дениза, словно ребенок, которому не терпится наябедничать.

— Да, — ответил Карлос, выходя из кабинета в холл. — Что случилось?

— Вот мой костюм, а это мои туфли. Скажи ей! Ты присутствовал, когда я их выбрала, и позвал меня сегодня на финальную примерку.

Карлос выглядел смущенным.

— Что ты здесь делаешь, Ванда? — спросил он. — Уж не собираешься ли ты выйти на подиум в гипсе?

— Гипс снимут к следующей субботе.

— Вот как? Когда я увидел тебя с этой штукой, мне показалось, что ты не сможешь участвовать в шоу, и я пригласил Денизу.

— Что ж, отмени приглашение, — сказала Ванда. — Я не говорила, что отказываюсь участвовать.

Карлос повернулся к Денизе.

— Дениза, боюсь, я не могу предложить тебе место в показе.

— Что? Не выйдет! Ты же обещал, — загорячилась Дениза и продолжала, с ненавистью глядя на Ванду: — К тому же этот костюм не для женщин в летах, а для молодых и стильных.

— Как жаль, что здесь нет молодых и стильных, — не осталась в долгу Ванда. — Вот если бы это был костюм страшненьких шлюх, тогда только тебе его и показывать!

— Дамы! — не выдержал Карлос. — Еще одно слово, и я доложу о вас в службу персонала. Мне очень жаль, — повернулся он к Денизе, — но ты не будешь участвовать в шоу. Ванда работает дольше, у нее приоритет.

— Но…

— Никаких «но», — отрезал Карлос. — Закончили дискуссию. Потрудитесь вести себя прилично, — буркнул он и скрылся в кабинете.

— Ах, как мне жаль, — лицемерно пропела Ванда, поворачиваясь спиной к Денизе.

— Тебе будет жаль, — пробормотала Дениза, провожая Ванду взглядом, пока та не скрылась за занавеской примерочной.

Спустя несколько часов после инцидента Дениза все еще кипела от гнева. Ей удалось раздобыть домашний телефон Карлоса и напроситься в гости. Менеджер предложил отложить разговор до завтра, но Дениза настаивала на немедленной встрече. Приехав к дому Карлоса в Бетезде, Дениза погляделась в зеркало, погладила на счастье брошку-шмеля и выбралась из машины.

— Привет, — сказал Карлос, открывая дверь.

— Приве-ет, — проворковала Дениза, опустив взгляд на блузку, чтобы убедиться, что грудь выглядит соблазнительно.

— Заходи, пожалуйста, — пригласил Карлос, открывая дверь Денизе в гостиную. — Надеюсь, ты не по поводу показа мод. У меня связаны руки.

— Честно говоря, я надеялась тебя переубедить. Позволь мне выйти на подиум! Это важное шоу, там будут агенты из Нью-Йорка. Мне необходимо там появиться!

— К сожалению, ничем не могу помочь. У нас всего два костюма больших размеров. Ванда демонстрирует один, Сара — другой.

— Можно расставить прекрасный ансамбль от Дэвида Дарта, — нашлась Дениза.

— Да ты что, вчера родилась? — Карлос посмотрел на Денизу с нескрываемым возмущением. — Мы не подгоняем одежду для показов. Модели должны подходить под платья, а не наоборот. У нас нет для тебя костюма, Дениза.

— Откажи этой корове Ванде.

— У нее приоритет…

— Для меня, а? — лукаво сказала Дениза, придвигаясь к Карлосу и потянув его за брючный ремень. — Я позабочусь, чтобы ты не остался внакладе, — добавила она, начиная расстегивать пряжку.

Карлос со смехом отстранился:

— Детка, не забывайся, я организатор модных шоу, к тому же волосатые пироги — не моя стихия…

Дениза постаралась скрыть разочарование. «Что ж, — подумала она, — если не помогает секс, применим универсальное средство».

— Хорошо, Карлос, — сказала она, беря сумочку и вынимая чековую книжку. — Сколько стоит попасть в шоу?

— Меня нельзя подкупить, Дениза.

— Тысячу долларов? Две?

— Откуда, черт побери, у продавщицы две тысячи долларов?

— Ты что, решил, что я колупаюсь с тряпками в «Саксе» из-за жалованья? Меня не заботят деньги, Карлос. Мне нужно место в завтрашнем шоу.

Карлос хмыкнул и замолчал. Он действительно не понимал, как кто-то, стоящий на самой низкой ступеньке розничной торговли, может выбросить на прихоть две тысячи долларов, но чем больше думал об этом, тем меньше его интересовало, откуда у Денизы деньги.

— Говоришь, две тысячи долларов?

— Пусть будет три тысячи, — улыбнулась Дениза, доставая из сумки ручку.