Привет, красотка!

Безжалостные люди

— Привет, — поздоровалась Симона с Вандой, входя в дом. Был уже час ночи, и Симона удивилась, что Ванда еще не спит.

— Смотрела твои новости. Как обычно, детка, ты вне конкуренции!

Симона улыбнулась.

— Спасибо. А почему ты до сих пор не легла?

— Не хочется спать. Мне завтра на работу не раньше полудня.

— Руби спит? — спросила Симона.

— Наверное. Я не видела ее, когда пришла. Мы собирались на ужин, я зашла за ней в офис, но она сказала, что заболела и поедет домой.

— Хм-м… Может, что-то произошло?.. Дорис спит?

— Да.

— А у меня новости!

— У ведущей новостей есть новости? Выкладывай.

— Я говорила со Стивом, продюсером Шестого канала, насчет сюжета о полных моделях, который мы будем снимать в этом месяце, и рассказала о тебе. Я описала показы мод с твоим участием, упирая на то, что ты живешь в Вашингтоне и отлично подходишь для местных новостей. Похоже, ты будешь героиней репортажа.

— Симона, ты меня не разыгрываешь?

— Нет, что ты! Стив увлекся идеей сделать сюжет о полных моделях, на конкретном примере показать тонкости профессии, кратко обрисовать биографию одной из них…

— Боже мой! Да это просто находка для моей карьеры! Распечатаю кадры репортажа и разошлю нью-йоркским агентам!

— Подожди радоваться, еще ничего не решено. У него были виды на Мию Тайлер или Кейт Диллон, но я привела убедительный аргумент — в городских новостях надо рассказывать о местных моделях.

— Брось, Симона, ты же королева телеэкрана! Если ты не сможешь повлиять на продюсеров, значит, никто не сможет. Такое дело надо отметить. — Ванда поднялась с дивана и пошла на кухню. — Догадайся, как я люблю отмечать успех?

— Как?

— Едой, глупышка. Ты ужинала?

— Нет, но я не голодна, — сказала Симона, идя за Вандой.

— У меня здесь нарезки. — Ванда зашла на кухню и открыла холодильник. — Хочешь сандвич?

— Нет, спасибо, — отказалась Симона, выглядывая из-за плеча Ванды. — Разве что капельку, — добавила она, указав на контейнер с готовым салатом.

— Как ты ухитряешься сидеть на здоровой пище? Неужели тебе не хочется аппетитный саб с мясными тефтелями или «биг-мак»?

Симона засмеялась:

— О, еще как хочется! Я иногда позволяю себе подобную ерунду, но необходимо следить за фигурой. В нашем бизнесе молодые и красивые не упустят случая занять чужое место.

— И не говори! — согласилась Ванда. — Некая вертихвостка по имени Дениза просто наступает мне на пятки — ей, видишь ли, тоже приспичило демонстрировать одежду для полных. Двадцатипятилетняя дрянь уже отобрала у меня выход в ближайшем крупном шоу «Сакса». Не представляю, как ей это удалось.

— Наверное, сделала кому-то минет, — предположила Симона.

— Не знаю, не знаю. Менеджер — голубой, как небо.

— Значит, подговорила какого-нибудь гея сделать это за нее, — не сдавалась Симона.

— Ничего, подлянка ей с рук не сойдет.

— Следи за ней ястребом. Молодые и амбициозные очень опасны. Ни на секунду не ослабляй внимания. — Симона наставляла не только Ванду, но и себя. О молодых красотках, отправляющих старших коллег на вольные хлеба, Симона знала все, потому что сама была одной из них. Еще в Сан-Антонио она с помощью хитрой интриги заняла место Гейл Мур. Пятидесятидвухлетняя Гейл, ухоженная, стройная, хорошо накрашенная и причесанная, пятнадцать лет вела новости на Двадцать втором канале. Она своевременно сделала пластику век, лифтинг груди и убрала второй подбородок. Для своего возраста телеведущая выглядела изумительно, но шестой десяток — это шестой десяток, и Гейл Мур не могла соперничать с тридцатилетней Симоной, новоиспеченным репортером.

Когда Симона пришла на Двадцать второй канал, студия бурлила от слухов, что продюсеры ищут Гейл замену. Рейтинг телеведущей неуклонно снижался, и было решено найти новое — молодое — лицо. Симона все делала правильно: задабривала студийных менеджеров, безукоризненно вела репортажи, вкалывала сверхурочно — словом, из кожи вон лезла, чтобы повысить свой авторитет в глазах дирекции. Приближалась пятнадцатая годовщина работы Гейл на телеканале, и тут Симоне подвернулся отличный шанс привлечь всеобщее внимание. За несколько дней до торжественного вечера Гейл похвасталась перед ассистенткой нарядом, купленным для праздника. Симона, случайно проходившая мимо, не могла не признать, что вкус у леди есть: платье оказалось алого шифона, украшенное мелким бисером, с оборкой, закрывавшей колени, и лямками-«спагетти», перекрещивающимися на спине, — сексуально, но без всякого налета вульгарности.

На празднике Гейл выглядела сногсшибательно. Большинство женщин ее возраста никогда не надели бы открытое платье, но благодаря супердиетам и достижениям пластической хирургии она могла позволить себе смелый наряд. Однако Симона «случайно» купила такое же платье и пришла в нем на вечеринку. Ее платье было на два размера меньше, чем у Гейл, и подчеркивало изящную фигурку идеального шестого размера. Увидев чудесный наряд, словно созданный для тридцатилетней красавицы, Гейл обмерла. Рядом со смуглой Симоной она казалась потрепанной, бледной и, должно быть, почувствовала себя молодящейся старухой. Подобную неловкость ощутила бы Дайана Росс, придя на передачу «Жизнь примадонн» в том же наряде, что и Мэрайя Кэрри. Для своего возраста Дайана выглядит изумительно (за исключением прически а-ля клоун Красти), но рядом с Мэрайей смотрелась бы нелепо.

План был великолепен. Вряд ли можно было нагляднее донести до окружающих идею: насколько красивее Симона выглядит в платье Гейл, настолько лучше она будет смотреться и за столом диктора новостей. Спустя два месяца после праздника Гейл вынудили оставить должность, и новой телеведущей стала Симона. Конечно, не обошлось без угрызений совести, но Гейл уволили бы в любом случае и, не замени ее Симона, нашли бы другую. К тому же девушка не могла простить Гейл инцидента, случившегося, когда Симона только начала работать на канале. Накануне первого рабочего дня она, забросив в студию кое-какие вещи, решила заодно навести порядок. Все уже разошлись, и Симона, в джинсах, футболке и с «конским хвостом», с упоением отчищала стол, брызгая «Пледжем» и натирая до блеска сухой тряпкой. В это время мимо открытой двери проходила Гейл. Увидев Симону, она свысока бросила «олб» и проговорила медленно и раздельно, словно общаясь с особой, страдающей задержкой умственного развития, подкрепляя слова утрированным жестами:

— Вчера вечером вы не вынесли у меня мусор! Сегодня не забудьте! Мой кабинет — через три двери в ту сторону.

Ошеломленная, Симона не нашла слов. Когда на следующий день ее представили коллективу как нового корреспондента, девушка ожидала от Гейл смущенных извинений, но, увидев Симону с полным макияжем, в деловом костюме и с прической, та не подала виду, что приняла ее накануне за уборщицу. Симона так и не поняла, не узнала ее Гейл или притворилась. Конечно, случившееся было чистым недоразумением, но Симона невзлюбила Гейл Мур — к белой женщине, вытиравшей стол, она не обратилась бы как к уборщице. Справедливости ради стоит сказать, что Симона вытеснила Гейл из новостей вовсе не из мести: она считала это эпизодом неизбежного прогресса, ступенькой в карьере, и личная неприязнь мало что значила. Бизнес есть бизнес.

Зная, что ради цели многие ни перед чем не останавливаются, Симона посоветовала Ванде проявлять бдительность в отношении девиц вроде… Ну да, вроде себя.

— Люди жестоки, Ванда, — сказала Симона. — Судя по всему, эта Дениза пойдет по головам, чтобы добиться своего. Мой тебе совет — прихлопни ее как муху, прежде чем она уничтожит тебя.

Накрыв крышкой опустевший салатный контейнер, Симона выкинула его в мусор и пожелала Ванде спокойной ночи.

День выдался напряженный, и беседа с Вандой лишний раз напомнила Симоне, что однажды и ее место займет какая-нибудь энергичная молодая азиатка… Поднявшись к себе, Симона плотно прикрыла дверь и включила телевизор. Сбросив туфли, она взяла из встроенного шкафа ночную рубашку, переоделась и подошла к кровати. Выдвинув нижний ящик, Симона залюбовалась содержимым: «хворост» из «Криспи-крим», круассаны, мини-тортики… Подумав, она выбрала картонный цилиндр с чипсами «Принглс», коробку пирожных «Зебра Дебби» и банку жареных бобов «Буш». Побросав остальное в ящик, Симона уселась на кровать.

— О да» — удовлетворенно промурлыкала она, открыв упаковку чипсов. Разделив их на кучки по пять-шесть кружков, Симона отправляла в рот сразу по несколько штук. Хрустящие, соленые, с восхитительно шершавой поверхностью чипсы были очень вкусны. Покончив с «Принглс», она принялась за «Зебру Дебби», в мгновение ока проглотив шесть маленьких пирожных. Ощущая неприятное распирание и тошноту, Симона взяла с тумбочки консервный нож и открыла бобы. Поднеся открытую банку к носу, она вдохнула восхитительный запах соуса барбекю и меда. Выудив ложку из пакета пластиковых столовых приборов, Симона жадно набросилась на лакомство. Отяжелев и почти потеряв способность двигаться, она собрала пустые упаковки, банку и обертки в пакет, намереваясь утром вынести его в сумке и выбросить в уличную урну.

Наведя порядок, Симона вытянулась на постели, наслаждаясь приятной тяжестью в животе. Еда была такой вкусной… Некоторое время спустя она поднялась, прибавила звук телевизора и направилась в туалет. Подняв сиденье унитаза, телезвезда опустилась на колени и сунула два пальца в рот…