Расколотое правление

14

КОЛТОН

Когда я отстраняюсь от поцелуя, подпитываемого моей яростью, и напоминаю ей о том, как сильно она облажалась, взгляд Куинн затуманен. Такой же, как был, когда она сосала мой член. Черт, мне нравится ее взгляд. Он более честный, чем та ложь, которую она бросает мне в лицо.

Несмотря на мои резкие слова, она смотрит на меня, ее губы приоткрыты, грудь вздымается от хриплого дыхания. Враг или нет, но она сногсшибательна, когда кончает. Без сомнения. Предупреждение Джуд не привязываться к моему активу эхом отдается в моей голове, затем быстро исчезает в фоновом шуме, уступая место желанию получить больше этого. Больше ее.

Затем ее красивые карие глаза закрываются. Куинн думает, что это скроет то, как сильно ее заводят мои игры? Нет.

Я азартный человек, и ставлю на то, что она мокрая. Мой взгляд блуждает по микропеременам в выражении ее лица, пока она изо всех сил пытается прийти в себя после оргазма, который я из нее выжал, а затем останавливается на почти заживших мозолях на моих пальцах, сжимающих ее челюсть. Стиснув зубы, я опускаю руку и засовываю телефон в задний карман.

— Пойдем, — бормочу я.

Мы выходим из алькова. Она обходит меня и направляется к туалетам, а не к выходу. Почесав челюсть, я следую за ней, чтобы убедиться, что она не попытается сбежать.

Я жду снаружи, скрестив руки. Через десять минут она выходит с зажатой челюстью и не смотрит на меня прямо.

— Разве мы не идем?

Я внимательно разглядываю ее, пока она не зажмурится, а потом хмыкаю. Схватив ее за руку, я веду ее обратно в ванную.

— Где мы... Эй. Колтон, эй! — Она издает разочарованный звук и сопротивляется, дергаясь от моей хватки за локоть. — Ты не можешь просто так пойти в женский...

Я скривил лицо.

— Разве я похож на парня, который ладит с правилами?

Мой взгляд окидывает комнату. Мусорное ведро у мраморной раковины. Взглянув на нее краем глаза, я понимаю, что прав. Ее рот напрягается, выдавая ее.

Делаю вид, что тянусь внутрь и беру скомканную пару нижнего белья, которую она бросила.

— Трусики. Как насчет этого? Сегодня мой счастливый день, — я вздергиваю брови и пропускаю влажный материал через пальцы. — Они промокли. Кто-то хорошо провел время.

— Ты придурок, — выдохнула она.

Хмыкаю со злобной ухмылкой, засовывая трусики в карман и направляя ее к выходу из комнаты.

— Могло быть и хуже. Я мог бы заставить тебя надеть их обратно и почувствовать доказательства того, что ты устроила милый беспорядок. Могу включить вибрацию и заставить тебя кончать снова и снова всю обратную дорогу, пока с тебя не потечет. Ты будешь вести себя тихо, или Леви и Айле придется слышать твои прерывистые стоны? — С каждым предложением я вхожу в нее, пока она не упирается спиной в стену. Моя грудь прижимается к ней. — Они довольно горячие, детка. Я могу потерять контроль, если услышу их снова. Мои друзья могли бы посмотреть, пока трахаю тебя на заднем сиденье.

Из нее вырывается неровный вздох, и я ухмыляюсь. Неважно, какая часть гипотетических незаконных фантазий заводит ее больше всего, важно лишь то, что она не может скрыть от меня, как сильно ей нравится, когда я так говорю.

Мы снова встречаемся с остальными у машины. Куинн не разговаривает со мной до конца дня. Это меня вполне устраивает, потому что у нас есть чем заняться.

Она все еще не говорит ни слова, когда позже вечером я рухнул обратно на кровать, сложив руки за головой, пока она играет в салочки с краю.

— Ты упадешь.

Ничего.

— Не может быть, чтобы ты уже спала. Не после такого захватывающего дня в команде.

Ничего.

Ухмыляясь, я переворачиваюсь и притягиваю ее к себе. Ее тело остается твердым, пока она постепенно не расслабляется. Я на это не куплюсь. Даже готовый к тому, что она что-то сделает, я не ожидаю этого, когда она пинает меня и хрюкаю, зажав ее ноги между своими в аккуратном маленьком скрученном захвате, которому меня научил Леви.

Она ворчит что-то под нос, что звучит как оскорбление.

— Продолжай играть, Куинн. Против меня ты не выиграешь.

Мы распутываем паутину тайн, окружающих Общество Королей, с того самого момента, когда Роуэн обратилась к нам, чтобы найти своего пропавшего брата, а затем было предотвращено похищение Айлы. С каждым новым открытием того, насколько глубоко Короли связаны с историей города, восходящей к основателям Торн-Пойнта, мы отступали от общей картины.

От загадочного символа скрещенных ключей, неоднократно спрятанного по всему городу, до старых тайных ходов. От подземных собраний до загадочных посланий от родственников с их липкими кольцами в виде членских значков. Изощренные вечеринки, чтобы скрыть то, что происходит на самом деле, вплоть до прямого убийства. Все это доказывает, насколько сильно ядовитые корни опутали наш город. Я всегда говорил, что здесь нет ничего случайного, но правду все равно приходится глотать как горькую пилюлю.

Старые традиции. Наследие. На собрании, на котором присутствовал Рэн, они назвали это своей клятвой служить городу, направляя его на верный путь к своему идеалу, но на самом деле это их собственное извращенное королевство, с самого начала порожденное жадностью. Здесь нет высшего блага, они лишь заботятся о том, чтобы остаться на вершине. Классические богатые, драматические, как ад, клише.

Они ожидали, что мы присоединимся к ним — Рэн и Леви, идущие по стопам отца и дяди, и приглашения, адресованные мне и Джуд за те перспективы, которые они в нас видят. Слова барона Астора, сказанные на маскараде в прошлом месяце, пронеслись у меня в голове. Позвольте нам показать вам, что значит быть королем в Торн-Пойнте.

Полный пиздец. Как Леви сказал Стоуну, когда тот убил его, Вороны стоят на нашем собственном наследии. Наша мораль может быть перекошена в темно-серые тона. Мы сделаем все, что потребуется для достижения наших целей, но мы не монстры, которые опускаются до тех мерзких вещей, которыми занимаются Короли.

Они были самоуверенны, а это приводит к небрежности. Пожар в гостинице был выстрелом кого-то из тех, кто воспользовался возможностью повысить свой уровень, но, взяв замок, мы на собственном опыте убедились, что в обществе не так уж много охранников, а только костяк команды бывших военных из частной охраны. Они считают себя хорошо смазанной машиной, железной хваткой держащейся за свои троны.

Они научатся. Злоба кипит в моих венах. Они все, блядь, научатся.

Куинн с сосредоточенным выражением лица стоит за раскладным столом, покрытым техникой, рядом со мной, ее проворные пальцы без паузы пишут код. Она была нехарактерно тихой в последние пару дней, с тех пор как я заставил ее кончить после того, как накрыл ее скрытым вибратором. Желание сделать это снова, глотать ее сладкие, как грех, крики и толкать ее, пока она не начнет умолять меня, не покидало меня с того самого гневного поцелуя в алькове.

В отместку она продолжает спать беспокойно, притворяясь, что брыкается во сне, чтобы я не держал ее, как в первую ночь. Что я могу сказать? Я мужчина, который любит прижиматься ко всем, с кем делит постель. Если ей от этого некомфортно, еще лучше, потому что это еще одна вещь, которую могу использовать против нее, чтобы раззадорить. Напоминание о том, что ей от меня не убежать.

Вчера мне было скучно ждать, пока видео, которое я нарезал для сегодняшней операции, отрендерить и я опробовал на ней приложение для управления игрушкой. Ничего. Ухмылка искривила мои губы, когда понял, что это означает, что на ней не было трусиков, которые я предоставил ей под пастельно-фиолетовой толстовкой с узором из звезд, которую я взял из своей квартиры в центре города, поскольку она, похоже, жила в ней, когда бывала там. И эти гребаные сетки, которые сводят меня с ума и делают мой член чертовски твердым.

Заметка для самого себя, достать сетки с доставкой, потому что я хочу поиграть с ней через них и покопаться пальцами в дырочках, когда я выплескиваю свое разочарование, растягивая ее киску своим членом.

— Прекрати пялиться на меня, — фыркает она, не отрывая глаз от экрана планшета. — Смотри на свою работу.

— Но на тебя так приятно смотреть, когда ты заплетаешь свои косички в космические булочки. У меня в голове столько хороших идей. Определенно представляю тебя в них голой, эти великолепные сиськи подпрыгивают, пока ты скачешь на моем члене. — Я смеюсь, когда она отстраняется от меня.

— Ты в порядке?

— Все готово, — подтверждает она, завершая последние командные строки бойким нажатием клавиши.

В ее поведении сегодня чувствуется отголосок той девушки, которую, как думал, я знал, лукавая уверенность, которая обвивается вокруг моего сердца и сжимает его. Оно сжимается от готовности в ее больших карих глазах и довольного изгиба ее рта. Ее явное предвкушение того, что план сбудется, путает мне мозги, заставляя хотеть того, что отказываюсь иметь. Потираю грудь, отрывая свое внимание от моей маленькой искусительницы.

Я окидываю склад быстрым взглядом. Роуэн и Джуд разговаривают с девушками, которых Пиппа привела из убежища, его взгляд переходит на нее чаще, чем он думает.

Все они выглядят лучше с тех пор, как мы спасли их от участи быть проданными с аукциона тому, кто больше заплатит. Пара девушек, которых мы разыскали, прошли через то же, что и Айла, когда она была моложе, носят на коже клеймо, которое отмечает их как девушек, подвергшихся насилию в одном из неограниченных развлечений королей.

Пиппа бдительно следит за ними, а Джуд и Рэн внимательно изучают ее проницательными взглядами. Наша маленькая Пипскик может быть такой же лгуньей, как и Куинн, но я не сомневаюсь в ее сострадании к этим девушкам, которых Короли сделали грязными. У Пиппы всегда было кровоточащее сердце для тех, кто в этом нуждается. Именно она принесла нам нашу первую работу пять лет назад, когда ее подруга не могла найти никого, кто мог бы помочь.

Серена, девушка Пенна, сидит в кресле, пока Айла делает ей макияж. Она одета в ярко-красное платье, привлекающее внимание, и при этом выглядит как горячая дикторша. Идея в том, что люди ничего не подумают о поддельной передаче, так как я отфотошопил брендинг, чтобы он соответствовал ведущей местной станции. Пока не станет слишком поздно. Уже будет опубликован проклятый заголовок: — Политики Торн-Пойнта с хищными наклонностями.

Леви похлопывает Рэна по плечу тыльной стороной ладони и просит помочь ему нанести последние штрихи на декорацию, которую мы с Куинн соорудили сегодня рано утром, перетащив ее из постели через мое плечо, когда она не хотела вставать. Вот что она получила за попытку перехитрить меня, устроив ночью драку.

План, который я разработал с Рэн, сходится. Получив клон телефона этого идиота Максмиллиана в кампусе два дня назад, мы забили гвоздь в гроб, чтобы связать юридическую фирму Уэстли Снайдера. Мы устроились на складе в ожидании шоу, чтобы обнародовать информацию о жертвах Замка.

Не факт, что все это приживется. Снайдер всегда был хитрым. Он заставил все исчезнуть пять лет назад вместе со своей юридической фирмой, прежде чем стал лучшим судьей в городе. Зная, что мы знаем сейчас, я уверен, что он член общества. Готов поставить весь свой инвестиционный счет на то, что он — член пурпурного клуба с большим влиянием. Учитывая возраст Снайдера, который на поколение старше отца Рэна, я снова и снова просматриваю видеозапись, сделанную во внеурочное время в Музее основателей, пытаясь сопоставить его с тем, кто председательствовал на собрании.

Мы всегда знали, что он — плохая новость, но он осторожен, прячется за юридической фирмой, которую основала его семья. Лучшее, что мне удалось узнать о той дерьмовой ночи, когда Джуда арестовали за поджог, а Элиза Шеффилд погибла, — это частично отредактированные записи. Она пришла к нам за помощью, и мы подумали, что можем что-то сделать. Мы и помогли.

Я вытираю лицо, проверяя соединение на своем ноутбуке. Мультиплексные данные, необходимые мне для обхода приемников местных станций и обмана цифровой передачи, чтобы я мог перехватить сигнал для трансляции нашего собственного канала, почти готовы. Прошло много времени с тех пор, как я провернул нечто подобное. Эволюция цифровых технологий сделала это намного сложнее, чем простое вкрапление, как шутил в средней школе.

Все полагаются на меня. Я их не подведу. Я — хакер, и это моя чертова работа.

Что касается сенатора Вонн и других свиней, которые участвуют в тайном мужском клубе Королей по покупке девственности для своего тошнотворного развлечения, у нас есть дымящийся пистолет. Больше не будет таких девочек, как гребаная дочь Вонн, накачанная наркотиками и принесенная в жертву одержимому психопатом мудаку.

Насильник Айлы, Сайлас Стоун, встретил свой конец под ножом Леви, когда мы уничтожили Замок — аукцион по торговле людьми, который он вел для королей. Их операцию использовали, чтобы подсластить гребаную сделку с влиятельными людьми, чтобы показать, что Короли неприкасаемы, выше закона и порядка, потому что они создают свои собственные правила. Куда-то надежно вложить свои деньги, потому что жадность следует за ублюдками-единомышленниками.

Я стиснул зубы до боли. Торн-Пойнт возник еще на заре существования страны. Именно столько времени короли наслаждались коронами, которые они присвоили себе в своем дерьмовом королевстве.

Больше нет. Не при нас. Мои братья и я не потратили последние пять лет после нашей первой неудачи на то, чтобы культивировать наше собственное правление, чтобы стоять за это в нашем городе. Повиноваться желаниям наших родителей, потому что наше будущее было предрешено нашей родословной еще до рождения? Нет, к черту. В жопу с массивным фаллоимитатором и без смазки, даже слюны нет, чтобы не порвать.

Мы придем за каждым членом Общества Королей. Некоторые должны были умереть, как этот маньяк Сайлас Стоун. Остальных ждет публичный позор, и им негде будет спрятаться от своих проступков.

— Чувак, остынь. Я не могу терпеть, когда ты так скрежещешь зубами. — Куинн ударяет меня локтем, выбивая меня из колеи. Она тянется через меня к усилителю сигнала, подглядывая за мной.

Я хватаю ее за запястье, прежде чем она успевает выхватить мой телефон.

— Хорошая попытка. В следующий раз ты должна быть быстрее. Выдала себя без чего-то, что могло бы меня отвлечь, — щипаю себя за переносицу и вздыхаю. — Просто пройди через это, и тогда ты сможешь позвонить своему брату.

Она затихает от моего серьезного тона и смотрит на меня так, словно ждет, что сейчас упадет другой ботинок.

— Без шуток?

— Без шуток. — Подтверждаю я. — Так веди себя хорошо.

На моей тарелке слишком много дел. У меня нет лишних мозгов, чтобы предотвратить ее попытку выхватить мой телефон. Давление, связанное с необходимостью убедиться, что мы справимся с этим без заминок, давит на меня. Остальные наши планы против Королей зависят от того, как все пройдет.

— Я держу тебя за это, — нахально заявляет она.

Рэн подходит к столу, прерывая мой ответ. Сегодня он в настоящей форме, безжалостность накатывает на него волнами.

— Готов?

— Готов, здоровяк, — подставляю щеку, чтобы отвлечься от сотни и одной задачи, проносящейся в моей голове. Я не могу выдержать его разочарованный взгляд, так что провал сегодня не вариант. — Вы с Ро скажете слово, и я буду смотреть, если ты все еще не хочешь делиться.

Куинн прижимается ко мне, издавая взволнованный вздох. Она печатает все громче, пальцы бьют по клавишам гораздо сильнее, чем нужно.

Рэн нетерпеливо рычит.

— Только подумаешь о том, чтобы прикоснуться к ней, и я сломаю тебе все кости. Слышишь меня?

— Громко и четко. Да ладно, ты же знаешь, что я шучу. Здесь напряженно. — Передергиваю плечами, ворчу, когда Куинн щиплет меня. Я потираю воспаленное место на боку, бросая на нее вопросительный взгляд. Она избегает моего взгляда. — Непростая толпа.

— Я не в настроении для игр, Кольт, — бормочет Рэн.

— Только когда они извращенные и в них участвуют взбалмошные рыжие малышки, я знаю. О, черт! — я уворачиваюсь от кулака, который хватает меня, и прыгаю назад за Куинн. Ледяные голубые глаза Рэна угрожающе сверкают. — Ладно, остынь, блядь, чувак. Мы готовы идти сюда. Сирена в порядке?

Рэн уходит, ничего не ответив и я выдохнул. Наверное, не самая лучшая идея так дразнить, когда он в зверском настроении, но мы с провидением не всегда разговариваем на равных. Сомневаюсь, что я еще не выбрался из леса. Рэн, скорее всего, набросится на меня, когда я меньше всего буду этого ожидать. Хотя я люблю его за это. Мы сдерживаем друг друга, когда не можем сдерживаться.

Я переключаю свое внимание на Куинн, собираясь попросить ее передать мне беспроводную клавиатуру в конце стола. Ее пылкое выражение лица заставляет меня остановиться.

— Что случилось, маленькая королева? Ревнуешь? — Застывает на месте от этого обвинения. Увлеченный, я проникаю в трещину в ее маске. — Вот дерьмо. Ты ревнуешь. Как насчет этого? Знал, что ты любишь меня.

— Я... нет. Не люблю, — выдавливает она из себя. — Идиотка.

— Да уж. Это очень плохо, детка, — провожу пальцем по ее затылку, ухмылка растягивается, когда она дергает плечом, чтобы снять меня. — Ты можешь иметь мой член в любое время, когда захочешь, но он никогда не будет принадлежать тебе. Я не закрываю его исключительно для лжецов, которые играют со мной. Ненавистный трах — это все, чем ты когда-либо будешь для меня.

Ее плечи сгорбились, и она поджимает губы.

— Не хочу иметь с тобой ничего общего.

Язвительное бормотание вытягивает из меня резкий смех. Я обхватываю рукой ее бедро, притягивая к себе. Она сопротивляется, пока я не пропел ей на ухо.

— Ты так хорошо умеешь лгать, не так ли, детка?

— Кольт! — Зовет Джуд, махая мне рукой.

Я впиваюсь грязным, открытым ртом в шею Куинн, облизывая ее, пока она не издает придушенный звук, сопротивляясь.

— Придержи эту мысль. И не облажайся. Ты так сильно хочешь меня, что позже я нагну тебя и вознагражу.

— Чертов мудак, — кричит она мне в спину, когда я ухожу с кейсом беспроводных микрофонов.

— Привет, дамы, — приветствую я группу девушек, которых привела Пиппа. У большинства из них одинаковое выражение лица, настороженное, но решительное. — Знаю, что вам всем будет нелегко, но с вашей помощью мы сделаем так, что люди, которые вас обидели, не смогут сделать это снова.

— Мы готовы. — Говорит одна девушка.

Пиппа кладет руку ей на плечо. Я узнаю в ней блондинку с сильным боевым духом, которую мы спасли в поместье за городом, где находился замок, протягиваю ей кулак, и она сталкивает свой с моим.

— Если ты хочешь, чтобы твоя личность была замаскирована путем размытия лица, ты подойдешь к этому красавчику, как только я возьму тебя в микрофон. — Я киваю в сторону Джуда и прижимаюсь к его груди. — Держитесь за свои сердца. Когда он улыбается, это похоже на уф.

— Заткнись. — Он пихает меня без тепла.

Как только подготовил всех девушек, я возвращаюсь к своему компьютеру, пока все заканчивают настройку.

— Готова начать это шоу?

— Не то чтобы у меня был выбор. — Куинн насмешливо приветствует меня, когда я поднимаю глаза. — Да, сэр.

Я прижимаю язык к внутренней стороне щеки.

— Я бы предпочел — да, папочка.

Она насмехается.

— Да. Этого никогда не будет.

— Ты говоришь это сейчас, но все, что я слышу, это новый вызов, который нужно принять.

Она отмахивается от меня, набирая код, и должен признать, что нахожу это сексуальным.

— Пусть царит хаос, — бормочу я про себя, поскольку Леви слишком сосредоточен на Айле, чтобы начать.

Я сосредоточенно сужаю глаза, переводя их туда-сюда между соединением и прямой трансляцией, пока работаю. Вот. Мы внутри. Щелкнув пальцами, чтобы привлечь всеобщее внимание, я показываю большой палец вверх.

— Начинаем. — Джуд дает сигнал Серене начинать.

— Наша главная новость этого вечера бросает темную тень на город и ставит под вопрос, нужны ли нам более глубокие расследования для проверки выборных должностных лиц, которым мы должны доверять. — Читает Серена идеальным журналистским тоном из сценария, который мы с Джудом написали. — Ко мне присоединилась Айла Вонн, дочь сенатора Артимуса Вонна.

Айла одаривает камеры, которые я установил для съемки с двух разных ракурсов, яркой, бесстрашной улыбкой. Уголок моего рта подрагивает. Ничто не может погасить ее свет.

Леви стоит за камерой, направленной на нее, плечи жесткие. Он кивает ей, и она отвечает ему.

— Есть один секрет, который вы долгое время носили в себе. Расскажите нам об этом.

Серена произносит свои реплики великолепно. Я рад, что не пошел по пути глубокой фальши. Это лучше, чем пытаться создать впечатление, что интервью проводил более опытный репортер.

Айла кладет руку на бедро, где держит нож в кобуре, которую ей дал Леви, собираясь с мыслями.

— Раньше я боготворила своего отца. Думала, что он висит на луне, — она качает головой. — Я разочаровалась в этой идее в четырнадцать лет.

Склад погружается в полную тишину, пока она продолжает рассказывать о том, что ей пришлось пережить. Куинн затаила дыхание. Я подталкиваю ее в качестве напоминания о необходимости продолжать работу. Ее горло работает с напряженным глотанием. История заканчивается тем, что произошло в замке. Айла смаргивает слезы, когда заканчивает.

— Спасибо тебе за твою храбрость и готовность поделиться. — говорит Серена. — Есть ли еще что-нибудь, что ты хотела бы сказать? Может быть, своему отцу, если он смотрит это?

Айла качает головой.

— Этот человек больше не имеет права называть себя моим отцом. Я сказала ему все, что должна была сказать. Он отверг мой травматический опыт и ожидал, что я буду держать его в себе, как вынуждены делать многие жертвы, ради своей политической карьеры. Никто не должен жить в страхе, несмотря ни на что. — Она высоко держит голову. — Правду нельзя похоронить.

Через несколько минут после того, как Айла закончила свой рассказ, Твиттер сходит с ума. У меня открыта лента на боковой стороне экрана, я отслеживаю упоминания об отце Айлы. Они призывают Вонн уйти в отставку в свете этих обвинений, выплескивая ненависть и отвращение. В ленте появляются фотографии Вонн за обедом в загородном клубе. Он с красным лицом и в панике разговаривает по телефону, а затем кричит на того, кто фотографирует, его размытая рука протянута, чтобы закрыть камеру.

— Улыбнись, черт возьми, — кисло бормочу я. — Время для крупного плана.

Появляются сообщения с тегом #VixenVonnDaily — хэштег, который я завел в связи с одержимостью Леви его девушкой еще в школе. Сообщения в ее поддержку заполонили интернет. Люди хвалят ее за то, что она рассказала о том, через что ей пришлось пройти, и делятся собственным опытом. Некоторые упоминают жутко похожие детали и публикуют фотографии своего шрама. Черт, я этого не ожидал.

Работая челюстью, я хватаю несколько органичных твитов, подтверждающих историю Айлы, и те, в которых была опубликована взволнованная, застигнутая врасплох фотография Вонн из загородного клуба, и бросаю их на зеленый экран, чтобы они были видны на заднем плане позади Серены и Айлы. У Серены есть планшет, который установил за ее столом, чтобы показать, как выглядят декорации для зрителей.

— То, что вы видите на экране, — это отклики в социальных сетях, которые присылают в студию. Сторонники и другие люди приходят со своими историями. — Объявляет она. — Офис сенатора Вонн не смог получить комментарии, и понятно, почему. Он наслаждается роскошным обедом в загородном клубе Торн-Пойнт.

Куинн пренебрежительно фыркнула рядом со мной.

— Что за кусок дерьма.

— Трудно не согласиться. Они все такие, — я наблюдаю за ее реакцией краем глаза.

Она опирается на раскладной столик и кивает в знак понимания.

— Но им это больше не сойдет с рук.

— Нет, — подтверждаю я.

Впервые с тех пор, как она взломала меня, после пожара, после того, как Леви и Пенн выследили ее, ненависть ослабевает. Кажется, что она на нашей стороне, потому что я верю раскаянию, светящемуся в ее глазах. Я не готов доверять ей, далеко не готов простить ее, но это шаг в правильном направлении.

После Айлы выжившие по очереди рассказывают свои истории. Пока они рассказывают о том, как пережили похищение и о похитителях, Серена отмечает, что в городе живет бесчисленное количество жертв, живущих в тишине.

Это моя реплика. Я поднимаю текстовые сообщения и фотографии, которые мы извлекли из телефона Максмиллиана, выделяя то, где его отец уверяет, что юридическая фирма Снайдера наведет порядок.

— Деньги и связи не должны означать право обходить закон, уклоняться от правосудия. — Серьезно говорит Серена..

Пиппа насмехается, склонившись над моим плечом.

— Тебе обязательно было втягивать в это Снайдера?

— Да, — огрызаюсь я.

Джуд хватает ее за локоть.

— Что, теперь ты струсила? Думал, ты хочешь помочь.

— Хочу. — Она зажимает рот, глядя на допрашиваемую девушку. — Просто не думаю, что судья Снайдер в этом замешан. Может быть, его фирма и замешана, поскольку они работают с высокопоставленными клиентами, но он единственный, кто увидел, насколько важно для меня правосудие после...

Она прервалась. Джуд сжимает челюсть.

— Ты даже не можешь назвать ее имя, да? — Он понижает голос. Они стоят достаточно близко, чтобы я мог слышать. — Снайдер был главным обвинителем, из-за которого меня отправили в колонию для несовершеннолетних, малышка. Он скрыл то, что произошлоИ такой же грязный, как и все остальные.

— Нет, он сделал так, чтобы никто не узнал, что ты сделал, он...

— Не надо. — Джуд вздыхает. — Не обманывай себя. Ты цепляешься за это тупое убеждение только потому, что не хочешь смотреть правде в глаза.

— Я здесь, не так ли? Игнорирую незаконное дерьмо, которое ты вытворяешь. — Она качает головой и переходит к наблюдению из-за другой камеры.

— Ты в порядке, мужик?

Джуд отмахивается от меня. Та ночь — больное место для всех нас, но если мы потерпели первую неудачу и потеряли дружбу, то он потерял гораздо больше. Я возвращаю свое внимание к прерыванию сигнала.

С нашей прямой публичной трансляцией в обход таких людей, как Snyder & Associates и коррумпированная полиция, они ничего не смогут сделать, чтобы закрыть нас. На этот раз улики не будут похоронены. Они попали в интернет, а это дерьмо навсегда, сколько бы денег они ни пытались на него выкинуть. Не тогда, когда это домен, где я правлю, охраняемый моей сетью подчиненных, которые позаботятся о том, чтобы это не исчезло.