Расколотое правление

19

КОЛТОН

Я начал думать, что могу доверять Куинн после того, как она вела себя хорошо во время интервью, которое мы передавали в эфир, и подготовки, над которой работали для наших следующих крупных целей во время вечеринки на яхте.

Увидев ее расстроенной две недели назад, я почувствовал инстинктивную потребность заботиться о тех, кто не может защитить себя. Затем, когда мы отправились на пристань, чтобы подготовить яхту, мне показалось, что она могла бы вписаться в нашу компанию. Это искушало меня желать того, чего я никогда не желал для себя — того, что есть у моих парней с Роуэн и Айлой. Я никогда не прижимал себя так, но что-то в ней по-прежнему требует всего моего внимания так, как ни одна другая девушка.

Блестящий ум Куинн, окружающий Гнездо 2.0, облегчил мою нагрузку и дал возможность дышать, не чувствуя, что я едва держу голову над водой, потому что отказываюсь подводить своих братьев, когда они все полагаются на меня. Но когда я вернулся в офис после того, как один из моих приспешников доставил остальные детали, необходимые для программирования шоу дронов, которое является пьесой моего плана по организации праздничной вечеринки для моряков Мортимера, шутка на кончике моего языка умерла. Она рылась в моих отредактированных файлах пятилетней давности.

Все еще шпионит. Все еще чертова ложь.

Я не позволю ей играть со мной. Только не снова.

Не могу позволить своему влечению к ней затуманить мой рассудок, когда это уже почти стоило всего. Она — игра, которую я хочу выиграть. И ничего больше. Я не позволю ей проскользнуть сквозь мою защиту.

Сузив глаза, я слизываю ее божественный вкус со своих пальцев, как только освобождаю их, подавляя вспышку удовольствия, которое получаю от ее затуманенного взгляда, прикованного к моему языку, извивающемуся вокруг костяшек. Я поворачиваюсь к ней спиной и отстраняюсь.

Это на твоей совести, — шепчет мерзкий уголок моего сознания.

Пошли вы, демоны.

Чрезмерно самокритичная часть моего мозга права. Я оставил ее одну, не заблокировав эту информацию. Глупый, доверчивый идиот.

Что же такого в этой девушке, что заставляет меня оступиться? Ответ очевиден. Я щипаю переносицу и стараюсь не думать о том, как хороша ее киска, задыхающаяся от моего члена, когда она кончает.

Перевожу взгляд на компьютер, когда скрипт веб-краулера пингом оповещает о завершении работы, мой рот складывается в мрачную линию. Я нахожу обрывки информации, которые у меня есть после бури дерьма пять лет назад, единственное собранное воедино доказательство того, что произошло, кроме разочаровывающих воспоминаний о той ночи, и сохраняю их в зашифрованной базе данных, где Куинн не сможет получить к ним доступ без моего контроля. Оттолкнувшись от стола, я разминаю шею из стороны в сторону.

— Оставайся здесь, — жестко приказываю я.

Она насмехается, натягивая платье на место.

— Куда ты идешь?

— Мне нужно сосредоточиться. Не могу этого сделать, когда ты рядом. Я либо трахну тебя снова, либо убью, а у меня есть важные дела.

Это только наполовину правда. На самом деле я бы не стал ее убивать. Мы уже прошли через это, но я мог бы задушить ее хорошенькую шейку. Совсем чуть-чуть. Просто чтобы посмотреть, как она будет бороться, чтобы увидеть, как спросит, зашел ли я так далеко. Мои татуированные пальцы сжались в кулаки.

Мои братья нашли женщин, которые усмиряют их психотические наклонности, если дело не касается их защиты, но Куинн? Куинн выводит моих гребаных монстров на чистую воду. Заставляет их жаждать хаоса. Мне хочется переступить черту и посмотреть, где находится точка разрыва, хотя я не знаю, чего хочу больше — узнать ее или понять, изменился ли я под ее влиянием.

Куинн не соответствует моей тьме, она разжигает ее во взрывном, неуправляемом инферно.

Не оглядываясь, я выбегаю из офиса, захлопывая за собой дверь. Она не может последовать за мной, ее биометрия все еще не запрограммирована. Я позволил ей ускользнуть, оставив дверь приоткрытой, но с этим покончено.

Мой член — единственное, что протестует против расстояния между нами, когда я достигаю первого уровня склада с учащенным сердцебиением. Если борьба с ней возбуждает меня, то трахать ее, наслаждаясь сырым, взрывным напряжением между нами, — это совершенно новый уровень. Я уже хочу снова оказаться внутри нее.

Голос в моей голове, который дерёт меня за то, что думаю своим членом, звучит слишком похоже на Леви. Как будто он может говорить. Ну, у него были годы, чтобы выработать свою толерантность до желания прижать Айлу к себе и трахнуть ее.

Мой уровень терпимости и импульсивный контроль в лучшем случае невелики, когда дело касается вздорной маленькой королевы, которая бросает мне вызов, даже когда я угрожаю ей.

— Привет. — Приветствие Роуэн раздается эхом, когда она спрыгивает со своего места на барной стойке и пересекает недавно покрытый лаком танцпол. Она осматривает раскладной стол, который я принес сюда раньше, собирая детали дрона. — Что вы задумали? Могу ли я помочь? Если мне сейчас придется заполнять дополнительные бумаги для клуба, я буду кричать.

Мне нужна монотонность сборки мелких деталей на этих дронах, чтобы выпустить пар. Чертова Куинн не избавила меня от возбуждения, скребущего по нервным окончаниям.

— Полагаю, у тебя теперь новый помощник, да? — Поддразнивает Роуэн. — Я тебе больше не нужна.

— Я бы предпочел иметь твою компанию, — ворчу я.

Она спасает точную отвертку и аккумулятор из моей жестокой хватки.

— Что случилось, чувак? Ты поссорился со своей девушкой?

— Куинн не моя девушка, и ты это знаешь. — Я хмурюсь, упираясь руками в стол. — Она не такая, как мы, детка. Не часть нашей команды хаоса. Такая лгунья, как она, не знает ничего о верности.

Брови Роуэн вскинулись вверх.

— Думаю, тебе стоит быть с ней помягче. — Я бросаю на нее взгляд недоверия. Она поднимает руки вверх. — Понимаю, что ты не хочешь снова терять бдительность рядом с ней, но я сомневаюсь, что на этот раз она здесь, чтобы обмануть нас. Я думаю, раз она пожертвовала собой ради своего брата, она больше похожа на нас, чем вы готовы признать.

Моя челюсть работает. Черт возьми. Ненавижу, когда мне нечем опровергнуть здравую логику.

— Неважно. — Я сосредотачиваюсь на каркасе тела дрона, чтобы избежать ее упрямых зеленых глаз, потому что у меня есть особая слабость, которая каждый раз складывается в их сторону.

Она кладет руку поверх моей.

— Ты знаешь, что я права. Куинн не такая, как Короли. Она просто человек, который тоже попал в этот бардак.

Я ворчу в ответ. Господи, я превращаюсь в Леви.

Она гладит мой затылок и притягивает к себе, чтобы поцеловать в макушку.

— Просто позови, если тебе нужна помощь. Ты не один, Кольт.

Мое горло сжимается и я кашляю, чтобы прочистить его.

— Хорошо. Что ты делаешь?

Роуэн кривится, собирая волосы в пучок.

— Остальные бумажные хлопоты по получению разрешений и лицензий, чтобы мы могли открыть это место в срок.

— Гнездо 2.0.

Я оглядываю преображение склада. Скоро здесь будет полно людей, которым нравится гедонистический опыт вечеринок в нашем присутствии. Никто из них не будет знать, какие секреты хранит это место, как это было в отеле.

Настоящие Короли в этом городе снова займут наши троны. Больше. Лучше. Непобедимые.

— Не место делает его нашим домом, — говорит она с мягкой улыбкой. — Только то, что мы приземлились здесь, делает его Гнездом.

Ее слова поражают мое сердце, оставляя в груди пустоту. Я медленно киваю.

— Ты права.

Леви и Айла выходят из потайной двери подвала, закрытой стеновой панелью, их одежда для тренировок взъерошена, а глаза горят. Нетрудно догадаться, чем они занимались в тренажерном зале, который мы оборудовали внизу. Его рука лежит на ее спине, когда они направляются в нашу сторону, как только он видит меня.

— О, хорошо, — говорит Роуэн. — Я отчаянно хочу отдохнуть от всей этой юридической чепухи.

Айла смеется, переходит от Леви к Роуэн и сцепляет их руки вместе.

— Не говори больше, детка. Чем мы займемся вместо этого?

— Хочешь пойти в то кафе, которое мне нравится, недалеко от кампуса?

— Звучит как план. О! Куинн чем-то занята? Ты можешь ее оставить? Мы возьмем ее с собой.

— Нет. — Короткая, язвительная нота моего ответа заставила всех троих бросить на меня странные взгляды. Роуэн снова хмурится, и я издаю взволнованный вздох, размахивая одним из своих инструментов. — Она просматривает данные, которые нужно проанализировать.

— Мы не задержимся, — говорит Айла.

— Просто... нет.

— Хорошо. — Она вздыхает, затем целует Леви в щеку. — Увидимся позже. Хочешь, чтобы мы тебе что-нибудь привезли?

— Конечно. Напиши Пенн, если собираешься туда, — говорит Леви. — Не теряй бдительности.

— Всегда будь готова, — повторяет Айла.

Леви останавливает ее, чтобы поцеловать еще раз, прежде чем позволить им уйти. Он не следует за ними, ожидая, пока они уйдут, прежде чем я почувствую момент, когда его внимание сосредоточится на мне.

— Посмотри на это… Ты не преследуешь свою девушку. — Он не отвечает. Я указываю на стальную колонну на другой стороне стола. — Если ты собираешься затаиться там и размышлять, то мог бы, по крайней мере, делать это вон там. Ты стоишь под моим светом, а эти винты — сука, когда они не закручиваются с первой попытки.

Он проводит языком по кольцу на губах. — Что случилось?

— Ничего. Просто нужно построить это и нанести последние штрихи на грандиозный финал, тогда мы будем готовы к субботнему вечеру.

Мы оба поднимаем глаза, когда входят Рэн и Джуд. Они несут сумки с костюмами, достаточные для всех нас. Наш план — уехать отсюда в эти выходные, так как мы находимся ближе к пристани. Сумки с костюмами заставляют вспомнить Куинн в той примерочной. Я подавляю соблазнительные мысли о ней.

— Где девочки? — Спрашивает Рэн.

— Айла и Роуэн пошли пить кофе. — Леви делает паузу, и я снова чувствую давление его темных глаз. — Куинн наверху, анализирует данные.

Отключаюсь от них, пока работаю. Я должен сделать это сегодня. Осталась только эта неделя для подготовки. Мои пальцы не слушаются, руки слишком напряжены, чтобы крепко держать тонкие винты. Они такие жесткие, что вены на тыльной стороне моих рук выделяются больше, чем обычно.

— Кольт. — Джуд подталкивает меня, и я резко возвращаюсь к реальности, не зная, как долго они втроем смотрят на меня. Мои легкие горят, когда я с усилием делаю полный вдох. Он поднимает бровь, изучая меня внимательным взглядом. — Что с тобой происходит?

— Что? — Я машу рукой. — Ничего. Я в порядке. Абсолютно. Хорошо, хорошо, хорошо.

Ложь, ложь, ложь.

— Не пытайся нас разыграть, — говорит Джуд. — Мы знаем, что что-то случилось.

— Ты отстранился от нас. — Подбородок Рэна опускается, и его взгляд пронзает меня. — Ты делаешь это только тогда, когда скрываешь то, что, как тебе кажется, ты можешь исправить.

Черт. Я не хотел, чтобы они узнали, как сильно я боролся после пожара. Я изо всех сил старался похоронить это, быть тем парнем, который им нужен, но это вытекало из меня, подавляя способность контролировать это. Игры с Куинн были пластырем, чтобы отвлечь меня от этого, но оно высунуло свою маленькую поганую голову наружу.

— Это глупо, — бормочу я.

— Просто выплюнь это. Господи, и ты называешь меня драматичным. — Леви качает головой и придвигается ближе, сжимая мою шею, чтобы смягчить колкость своего тона.

Я хмыкаю.

— Нет, я называю тебя эдгелордом. Есть разница. Ты дикий, а не драматичный. Большой парень драматичен. Черт, Джуд драматичен. Весь такой влюбленный и дерьмовый, ради чего?

— О, отвали. — Джуд ворчит на фырканье Рэна. — Или сними это с себя, или отнеси на ринг внизу, чтобы разобраться.

— Он прав. — Рэн внимательно изучает меня, поглаживая свою челюсть. — Мы не можем позволить чему-то гнить. Выкладывай все на стол, иначе рискуешь перенести все это на работу.

У меня пересохло в горле. Это последнее, чего я хочу, потому что это вызывает к жизни мой худший страх: подвергнуть кого-либо из них или девочек опасности из-за того, что облажался, когда не был сосредоточен. Я глотаю, гримасничая.

Момент истины.

— Я волнуюсь. Не хочу быть причиной нашего поражения. Это самое большое, с чем мы столкнулись.

Признание вышло хриплым, неровным голосом. Я выбираю место на полу, чтобы сосредоточиться, чтобы не видеть разочарования в глазах братьев, чтобы не видеть момента, когда я потеряю их доверие.

Как Вороны, мы создали репутацию, которая опережает нас. Мы морально несостоятельны. Страшные твари, которые ходят по ночам. Мы те, к кому люди обращаются за услугами. Мои братья все сильные, но я — слабое звено. Из-за меня нас чуть не убили, и если я буду недостаточно хорош, это может повториться.

Мое сердце бьется сильно и быстро, мой разум разрывается между настоящим и воспоминаниями о невозможных ожиданиях отца. Я никогда не буду достаточно хорош. Каждый дюйм тела горит, пока я выдавливаю из себя слова.

— Вы мои братья. Моя чертова семья. Если с вами что-то случится из-за меня, я...

— Кольт, — говорит Рэн.

Его понимающий тон заставляет меня поднять взгляд. Это не то, чего я ожидал, когда мои тревожные мысли в четыре утра разыграли этот разговор. Все трое обмениваются взглядами. Не знаю, кто из них схватил меня первым, но кто-то вцепился в мой пуловер и притянул меня ближе. Они сжимают меня в объятиях.

— Сколько раз мы тебе говорили? Ты должен перестать заниматься интернализацией, когда у тебя в голове такой бардак. — Джуд прижимается лбом к моему виску. — Тебе нужно перестать сомневаться в себе. Что я всегда говорю? Не продавай себя втридорога, продавай в два раза дороже, так ты выйдешь с прибылью.

Болезненный смех застревает в горле, и я пытаюсь удержаться за них, чтобы отгородиться от бездны моего разума, которая хочет утащить меня в теневые глубины.

— Жадный ублюдок.

— Не знаю, откуда у тебя эта идея. Без тебя мы бы никогда не зашли так далеко. Твои навыки — это тот необходимый клей, который связывает нас вместе. Благодаря тебе наше наследие выросло в нашу собственную империю. — Твердый тон Рэна не допускает никаких возражений. Он хватает меня за воротник и встряхивает, чтобы донести свою точку зрения. — Ты нам нужен. И никто из нас не винит тебя в пожаре. Слышишь меня? Виноваты только эти ублюдки-короли. Не ты. Не она... — Он поднимает подбородок, указывая на кабинет над нами. — Никто, кроме наших истинных врагов.

— Ты забыл, что мы знаем тебя, парень. Достаточно, чтобы понять, когда ты что-то недоговариваешь. — Рука Леви крепко обхватывает мои плечи, и я закрываю глаза. — Перестань пытаться делать все сам. Мы все привносим что-то важное. Ты не можешь справиться с нашими врагами в одиночку, когда мы здесь, рядом с тобой.

— Мы делаем это вместе. — Голубые глаза Рэна вспыхивают, и он гладит меня по щеке. — Как семья.

Без того, чтобы я озвучил все, они докопались до корня того, что выбило меня из колеи, потому что наша связь глубока, за пределами плоти и крови.

Эмоции бурлят во мне. Я люблю этих засранцев всем своим существом. Они сокрушают страхи, которые поднимаются, неизбежным весом своей поддержки.

Они знают меня слишком хорошо, знают, какие из татуировок скрывают физические шрамы и насколько глубоки более чувствительные эмоциональные шрамы, поэтому, когда я достигаю переломного момента, они всегда рядом, чтобы смягчить мое падение и напомнить, что я не тот слабый маленький ребенок, который не может дать отпор. Я не одинок, потому что они рядом со мной.

Даже кучка психов с сомнительной моралью может поговорить по душам. Мы подкалываем друг друга и помогаем друг другу, когда становится слишком трудно справиться с дерьмом в одиночку. Такая поддержка — это то, что значит быть семьей.

Я не могу говорить. Все, на что способен, это кивать. Я вытираю слезящиеся глаза и делаю прерывистый вдох. С ним напряжение в моих мышцах ослабевает. Стресс уже не кажется таким всепоглощающим, как тогда, когда я ворвался вниз.

Парни не отпускают меня ни на секунду. А когда отпускают, каждый из них сжимает мое плечо или похлопывает по спине. Рэн ждет, пока я встречусь с ним взглядом, его брови поднимаются в молчаливом общении. Я снова киваю, принимая его слова близко к сердцу.

— Мне, эээ, нужно их построить. — Выдавливаю я, проводя пальцами по волосам.

Рэн задерживается, когда двое других уходят, скрестив руки на широкой груди. — Помни, кого хотим уничтожить, чтобы мы могли вернуть себе наш город.

— Верно.

Это не мелкое время. Речь идет не о слухах, которые преследуют нас в кампусе, и не о наших бойцовских вечерах, чтобы заманить городскую элиту в наш мрачный мир. Мы не противостоим наркоторговцам, посягающим на нашу территорию. Это ядовитая инфекция Королей в Торн-Пойнт, которую мы пытаемся уничтожить, чтобы они не могли распространяться, чтобы они не могли манипулировать всеми в этом городе, чтобы пасть на колени перед их ложным троном.

То, что они делают с этим городом, — это более масштабное проявление того, против чего я научился бороться, когда рос в доме моего отца. Общество королей пользуется слабостью других ради собственной выгоды.

Я вспоминаю Куинн, когда беру материнскую плату для беспилотника, который собираю. Черт, я оставил ее там, свежеоттраханную, как полный мудак. Может быть, она не заслужила весь мой гнев. Если бы был на ее месте, я бы делал то же самое, используя любую возможность собрать информацию. Но могу ли ей доверять?

Еще один резкий вздох покидает меня, когда я провожу рукой по деталям для сборки дрона.

История о связях ее семьи с мафией — полная чушь. Все, что связано с ней, сфабриковано. Мой взгляд поднимается к зеркальному стеклу, закрывающему вид на офис. Я хочу знать, что она на самом деле представляет собой. Полагаю, она его похоронила, поскольку я уже изучил, чтобы проверить ее тайну. То, что я нашел, совпадает с информацией, которой она заплатила за мою защиту в первый раз.

Это не сходится. Ей нужны деньги. Играет в покер как богиня, хотя при мне старается скрывать свой истинный уровень мастерства. Взламывает как гадюка. Все это я уловил, находясь рядом с ней все время между моей квартирой и пребыванием здесь.

Есть маленькие признаки, которые я отказываюсь признавать, но узнаю некоторые черты ее поведения, поскольку вырос с приемными братьями и сестрами, которым пришлось несладко, прежде чем мои родители привели их в роскошь.

Это проявляется в том, как она ест, словно не уверена, когда увидит следующий прием пищи. В том, как она прижимается к своей стороне кровати, сворачивается в клубок, чтобы занимать меньше места, как будто она привыкла его делить.

Я сцепляю пальцы за головой и выдыхаю. Черт, эти привычки не поддельные. Просто не хотел анализировать их, поскольку не хотел заботиться о ней. Была ли она в системе? Это то, что она скрывает от меня?

Старый инстинкт защиты оживает в моей груди.

Так или иначе, я добьюсь правды от Куинн. Только так я смогу преодолеть укоренившийся страх, который вызвало ее предательство. Только если она удалила себя из сети, мне придется обратиться прямо к источнику, чтобы выведать у нее правду.

Вопрос в том, захочу ли я наказать ее за то, что она обманула меня, когда узнаю, кто она на самом деле.