Расколотое правление

4

КУИНН

Когда я выхожу из офиса Фитца Мортимера, за моей спиной раздаётся хлопок бутылки шампанского, сопровождаемый его гнусным, пронзительным голосом.

— За продвижение и наше светлое будущее. Carpe regnum.

Слова застревают в моей голове, но разум слишком затуманен, чтобы вспомнить, где я слышала эту фразу, слишком занята неотложными мыслями о затруднительном положении моего брата.

Как я могу убедить Сэмми бросить стажировку? Он не знает всего, чем я занималась и действительно считает, что я получила полный курс в ТПУ и оплатила его непомерно высокую стоимость обучения своими выигрышами в покер из онлайн-игр. Мы приехали в Торн-Пойнт за лучшими возможностями, но он не знает, что я продала свою душу тому, кто больше заплатит, чтобы попасть сюда.

Неважно, где зарабатываю деньги. Я согласилась на работу Мортимера, потому что это были легкие деньги, и пока работала, чтобы получить доступ к Колтону, он развлекался тем, что проверял мои хакерские навыки. Он платил лучше, давая мне по штуке баксов за каждую строчку испорченного кода, который я отлаживала для него.

Я крала, лгала, мошенничала — все, что нужно было сделать, чтобы выбраться из некомпетентной приемной системы, в которую мы попали, воссоединиться с братом и выкарабкаться обратно к той жизни, которая у нас должна была быть. Жизни, которую безжалостно вырвали у нас, когда компания Astor Global Holdings выкупила компанию, которую построили наши дедушка и бабушка, и выдоила ее досуха, а затем и наше имущество через лазейку, которая давала им доступ ко всему — пока не осталось ничего.

Самый тяжелый урок, который я когда-либо усвоила, — это то, что мир будет брать, брать и брать, независимо от того, есть ли у тебя что отдать или нет.

Никому не было дела, когда наша бабушка перенесла обширный сердечный приступ и умерла, оставив нас с Сэмпсоном сиротами и без гроша в кармане. Никто не помог.

Вздохнув, я потерла лоб. Я что-нибудь придумаю. У меня всегда получается.

Длинный коридор к лифтам освещен только флуоресцентным светом, исходящим из небольшой зоны отдыха у лифтов. Не могу дождаться спуска на пятьдесят этажей и поездки в свою другую квартиру — ту, в которой действительно живу в Торн-Пойнте, когда не притворяюсь девушкой в беде, запертой в элитной башне Колтона с моим братом.

Забежав в нишу у другого офиса, расположенного рядом с тем, который покинула, я благодарна тени за то, что она укрывает меня, пока я снимаю рюкзак и низко приседаю. Мортимер не читает код. Даже нависая надо мной все это время, он не догадывается, что я ввела команду скопировать файл, открытый на экране Колтона, когда взламывала вход, прежде чем все стереть.

Если это была достаточно важная информация, чтобы он хотел ее стереть, это меня заинтересовало. Я забрала копию в качестве рычага на случай, если мне когда-нибудь понадобится козырь.

Включаю ноутбук и просматриваю содержимое того, что скачала и мои брови поднимаются все выше, чем больше я читаю. Торн, Астор, Стоун, Мортимер — список самых богатых фамилий Торн-Пойнта продолжается. В дополнение к именам есть краткий, путаный абзац о замках и королевствах, написанный как будто наспех. В верхней части страницы даны определения двум латинским фразам — carpe regnum и clavis ad regnum. Захватить королевство и ключи от королевства, согласно переведенному примечанию.

Подожди. Carpe regnum.

Мортимер сказал это минуту назад. Сегодня я тоже слышу это не в первый раз.

Колтон пробормотал это про себя однажды ночью, пока я делала вид, что не замечаю его. Он был в зоне, не замечая ничего за пределами своего поля зрения, отключаясь от окружающего мира.

— Черт, — вздохнула я.

Что это, черт возьми, такое? И почему оно было у Колтона?

Лифт дзинькает в конце коридора, звук заставляет мое сердце учащенно биться. Сейчас нерабочее время. Я никогда не видела, чтобы кто-то из персонала задерживался допоздна, когда я тут. Единственные, кого Мортимер держит здесь, это его надутые лакеи.

По коридору раздаются тяжелые шаги, и я замираю, бесшумно закрываю ноутбук и приседаю в тень. Срабатывает инстинкт выживания, отточенный за восемь лет бдительного наблюдения за спиной, когда меня вырвали из хорошей, нормальной жизни и погрузили в суровую реальность мира.

Что-то не так.

Я понимаю, что не ошиблась, когда высокая фигура проходит мимо моего укрытия и входит в офис, который покинула.

— Где эта девушка-хакер, которую ты держишь рядом? — грубо спрашивает он.

Вот черт. Я узнаю его голос.

Таннер Соса. Он один из наемных головорезов, которые таскаются по офисному зданию Мортимера после окончания рабочего дня — в то время, когда меня обычно вызывают на задание. Бывший спецназовец с позорным увольнением, которое было прикрыто такой ерундой, что даже мне было трудно пробиться через бюрократию и отредактированные записи, чтобы выяснить, кто, блядь, следил за нашей квартирой в Каслбруке, прежде чем мне заплатили за сближение с Колтоном. Он так и не нашел меня в доме Колтона в центре города, пока я там оставалась.

— Мы только что закончили. — говорит Мортимер. — Почему?

— Мистер Снайдер поручил аналитику прочесать то, что произошло в замке, и он заинтересовался ею. Я здесь, чтобы задержать ее.

Наступает ошеломленное молчание — и у мужчин в офисе, и у меня. Задержать меня? Какого хрена?

— Какое отношение она имеет к этому? Ее использование исчерпало себя после сегодняшнего задания. Сомневаюсь, что мне понадобится обращаться к ней снова.

Мои глаза сужаются, и неприятное чувство поселилось в моем желудке, как зазубренный камень. Зачем какому-то богатому, заплесневелому белому чуваку посылать за мной частную охрану?

Ответ прозвучал слишком тихо, чтобы я могла его расслышать. Это не имеет значения. Они покончили со мной. Вот к чему приводит то, что я опускаю голову, когда знаю, что дело нечисто, и не задаю никаких вопросов. Моя челюсть сжимается. Легкие деньги всегда слишком хороши, чтобы быть правдой. Я знаю лучше, и теперь в дерьме из-за этого.

Это может быть что угодно. Тот факт, что я расходный материал, занимает первое место в быстром списке, прокручиваемом в моей голове, за ним следует похищение, которое я помогла Колтону раскрыть, чтобы защитить Айлу Вонн, и которое оказалось торговлей людьми. Это было во всех новостях после того, как какое-то торжественное мероприятие за городом закончилось хаосом из-за того, что фейерверк устроил пожар. Жуткая задница фургона Castle Delivery была на заднем плане позади репортера, вызывая у меня мурашки отвращения.

Эти люди готовы убить самых выдающихся наследников в городе из-за украденной информации, и они, без сомнения, сделают то же самое со мной.

— Понятно. — Мортимер звучит недовольно. — Ну, она не может быть далеко. Она взбалмошная, но ушла всего за несколько минут до твоего прихода.

Сапоги Таннера эхом отзываются, выходя в коридор.

— Не проходил мимо нее, она все еще может быть на территории.

Мое сердцебиение замирает. Едва дыша, я отправляю Сэмми закодированное сообщение. У нас закончились хлопья. Это наш сигнал друг другу, что мы всегда найдем друг друга. В последний раз я сказала это, когда его увезли из детского дома, который позволил нас разлучить, оставив меня. Код, который я больше никогда не хотела передавать между нами.

Я не даю ему достаточно времени, чтобы ответить, прежде чем выключить телефон, и как только выхожу из этого здания, моя сим-карта тоже отключается.

Мне не следовало принимать это предложение. Игра в покер была намного безопаснее, чем игра с высокими ставками, в которую втянула своего младшего брата и себя.

— Уточни у службы безопасности внизу. — Инструктирует Мортимер. — Если она уже ушла, не стоит тратить время. Она никто.

— Других лифтов не было. — Ворчит бывший сержант Стероидный Дик. — Сначала я пройдусь по этому этажу.

Пора двигаться, лестница слишком рискованна. Лучше всего обмануть, чтобы он подумал, что я пошла этим путем, а потом тащить задницу к лифту, чтобы спустить его вниз. Я делаю дрожащий вдох и поднимаюсь из приседа. Лучше бы это сработало.

Таннер протискивается в кабинет. Хорошо. Пока он занят проверкой, я пробираюсь в конец коридора и открываю дверь на лестницу. Роясь в сумке, я беру что-то достаточно тяжелое, чтобы вызвать эхо, и сглатываю, набираясь храбрости. Бросив маленький флакончик лосьона через перила, я пинаю дверной упор и отступаю в тень за растением.

Отдаленное эхо на ступеньках и хлопок двери выманивают Таннера из офиса. Он влетает в дверь и начинает спускаться по лестнице в погоне за мной. Я жду двадцать томительных секунд, прежде чем как можно тише и быстрее проскользнуть к лифту.

Каким-то чудом эти идиоты не додумались позвонить в службу безопасности здания, чтобы отозвать лифт, и он все еще на этом этаже. Я нажимаю на кнопку, чтобы закрыть двери, и едва дышу, пока не оказываюсь в гараже под зданием.

Моя Vespa не работает, и у меня щемит сердце, когда я оставляю свою малышку. Она была первой вещью, которую я купила себе на выигрыш в онлайн-покер, и мы прошли вместе через ад и обратно. Перламутровый красный цвет скутера слишком бросается в глаза.

Выхожу из гаража пешком как раз в тот момент, когда к остановке на углу подъезжает городской автобус. Поспешив туда, я плачу за проезд из кармашка для мелочи на внешней стороне рюкзака. Никогда еще я не была так благодарна за укоренившуюся привычку всегда быть наготове, как сейчас. Не поднимая головы, я направляюсь к свободному месту рядом с задними дверями и пригибаюсь, поднимая капюшон своего пуловера.

Мое горло горит от тревоги, которая отказывается улечься через четыре остановки. Я пересаживаюсь на следующий автобус, выбрасываю SIM-карту в общественную урну и становлюсь призраком на ветру.

Каждый мой выбор всегда был направлен на то, чтобы защитить нас обоих, и все же все мои решения с момента приезда в Торн-Пойнт звучат в голове как неправильные. Я сожгла не те мосты. Единственный человек, о котором я могу думать, который мог бы помочь мне выбраться из этого, может быть мертв прямо сейчас, если не выберется из огня.

Мое сердце застряло в горле. Я должна верить, что он жив, потому что он мне понадобится.

Пришло время снова продать то, что осталось от моей души, предложить ее человеку, который захочет моей смерти, когда узнает правду.

Пять недель назад

Громкий стук в дверь застает меня в четыре часа утра. Я не сплю, играю в третий раунд онлайн-покера, и сон никогда не приходит легко, пока я торчу в квартире Колтона. Деньги слишком хороши, чтобы от них отказываться, напоминаю я себе в миллионный раз.

Что такое немного вынужденного сожительства за крутые полмиллиона? Эта выплата больше, чем все, что мне удалось провернуть в одиночку. В любом случае, он здесь только время от времени.

Хотя, когда тут, он повсюду вокруг, постоянно лезет в мои дела. Колтон любопытный, тактичный, и у него всегда наготове обезоруживающая улыбка. Я поджимаю губы, не обращая внимания на спазм в животе, когда думаю, что на него не так уж плохо смотреть или быть рядом. Вот только я туда не пойду.

Сэмми сегодня здесь нет. Это еще одна причина, по которой я не могу заснуть. Он работает всю ночь над исследовательским проектом.

С напряженным вздохом я закрываю свой аккаунт Queen_Q — мой основной аккаунт, а не второй профиль, который я использовала здесь, чтобы защитить статистику от назойливого Колтона, и высовываю голову из комнаты, в которой расположилась в качестве своей безопасной зоны в шикарной трехкомнатной квартире с окнами от пола до потолка и современной техникой.

Открытое жилое пространство тусклое, освещенное только светодиодными лампами, которые Колтон установил повсюду, заливая комнату непрерывным неоновым свечением, переходящим от красного к синему и обратно. Источник шума не сразу очевиден. Я прокрадываюсь мимо его витрин с дорогими играми и фигурками аниме, мимо его компьютера, сделанного на заказ.

Когда замечаю Колтона, растянувшегося на кафельном полу, я расслабляюсь и закатываю глаза. Фруктовая миска с прилавка, которую пополняют, когда заходит личный покупатель, независимо от того, здесь он или нет, разбросана вокруг, его рука сжимает деревянную миску, как будто он схватился за ближайший предмет для равновесия, прежде чем споткнуться задницей о чайник и упасть на пол. Идиот.

Скривив губы, я играю с узлом, закрепляющим мой головной платок. Я серьезно подумываю оставить его там. Он не моя проблема.

Вот только это хорошая возможность подойти поближе, не поддаваясь на соблазнение. Вздохнув, я приседаю рядом, и он не шевелится, когда сильно тыкаю его, только сопит во сне. Я не теряю бдительности, пока обыскиваю в поисках телефона.

Когда нахожу его, я ругаюсь себе под нос. Он так же заблокирован, как и его компьютер. Черт бы побрал его слишком умную, параноидальную задницу. Я никогда не выполню свою задачу, если не смогу взломать его. Если мне придется остаться с ним навсегда, я сойду с ума. Почему Колтон не может быть как все остальные идиоты, которые используют дни рождения или важные даты, а не сложные многоуровневые протоколы шифрования всего своего дерьма. Он такой лишний, и это сводит меня с ума.

Засовываю телефон обратно в его карман, вытерев отпечатки пальцев краем толстовки с капюшоном в стиле звезды Марио. Он хмыкает, заставляя мое сердце замирать, взъерошенные волосы разметались по лбу, а полные губы разошлись, он выглядит...

Я захлопнула эту мысль, решив никогда не признавать слабость. Моя рука нависает над его головой, колеблясь, прежде чем пальцы перебирают его беспорядочные темно-каштановые волосы.

Его зеленые глаза распахиваются. Они налиты кровью, бегают по сторонам, пока не останавливаются на мне. Колтон слегка расслабляется, все еще обманчиво настороженный.

— О. У меня галлюцинации, что я добрался до кровати. Это следы. — Он похлопывает по твердому полу с однобокой улыбкой. — Ложись со мной. Твои сиськи будут идеальными подушками, маленькая королева.

Я пихаю его с насмешкой.

— Еще раз начнешь нести эту чушь, и я оставлю твою задницу на полу. — Колтон хихикает, и смех выходит колючий, потрескивающая от усталости. — Вставай. Похоже, ты в пяти секундах от того, чтобы снова вырубиться.

Он кладет руки на пол и они притягивают мой взгляд. Длинные татуированные пальцы, заметные вены и костлявые костяшки возбуждают жар в животе. Мой мозг всегда превращался в жаждущую суку по венам на руках и татуировкам, а у него и то, и другое в избытке. Его бицепсы напрягаются, растягивая графическую футболку.

Щеки горячие, я отвожу взгляд, нетрудно не заметить, как он легок на вид. Кокетливое, дерзкое обаяние, когда заигрывает со мной, только усиливает неотразимый эффект, но я с железной силой подавляю свое влечение. Это не то, ради чего я здесь, и я отказываюсь допускать какие-либо отвлекающие факторы. Любые уязвимые места в моих защитных стенах.

Колтон поднимается на ноги, тяжело опираясь на стойку. Мои руки автоматически разлетаются, когда он качается, глаза расфокусированы.

— Вау. — Он хихикает над своими шевелящимися пальцами, в бреду и до изнеможения. — Все покалывает.

Черт побери. Издавая разочарованный звук, я делаю шаг к нему.

— Иди сюда, тупица.

Я делаю дюйм, а он делает пять тысяч миль, обхватывая меня руками, как какой-то монстр-щупальце из аниме. Его нос касается моей макушки, и я напрягаюсь, подавляя предательскую заминку в своем дыхании.

— Мм, ты хорошо пахнешь, детка. Так и хочется облизать тебя со всех сторон, чтобы почувствовать этот сладкий вкус.

Моя шея пылает жаром, я привыкла к грязным разговорам, которые он вставляет в каждую беседу. Я бы отрезала себе язык, прежде чем признаться в этом, но он тоже так считает.

— Просто заткнись и ложись спать.

Мы шаркаем по коридору, но Колтон слишком сильно опирается на меня, притворяясь спящим. Не знаю почему, но я отказываюсь от идеи добраться до главной спальни и вместо этого направляюсь в свое убежище. Его рот кривится в ухмылке, когда кладу его на свою кровать, и я поджимаю губы. Он точно знает, что делает.

— Наконец-то я затащил тебя в постель, — дразнит он.

— Просто спи. — Если мне повезет, он даже не вспомнит об этом.

Пыхтя, чтобы подбодрить себя, я забираюсь в кровать с ноутбуком, усаживаясь поверх одеяла, которое украла, потому что не доверяю ему. Я бросаю на него взгляд, затем вхожу в систему, чтобы присоединиться к новой игре в покер. Его дыхание выравнивается, и я вхожу в зону.

— Сделай ставку.

Я подпрыгиваю от этого гравийного междометия и смотрю на него. Колтон обнимает одну из подушек, наблюдая за моей игрой.

— Кто тебя просил? — Бормочу я.

Только вот он прав. У меня отличная рука, а уверенность моего противника в ставках после сильного натиска в начале игры пошатнулась.

Когда выигрываю, он издает одобрительный гул.

— Отлично. Кто научил тебя играть? Ты хороша.

Я колеблюсь, прикусывая внутреннюю сторону щеки.

— Моя бабушка.

Маленький кусочек правды вырвался наружу напряженным шепотом. Я скучаю по ней каждый день. Никогда не забуду, как она усадила меня за стол и сдала мою первую руку после того, как ее дамы из бридж-куба покинули поместье. Я всегда играла в комнате, пока они играли в карты. Она сказала: — Куинн, детка, пора тебе научиться единственной карточной игре, которая имеет значение.

Его усталая улыбка растянулась шире, глаза под капюшоном стали еще тяжелее и через несколько секунд Кольт теряет сознание, а мое сердце колотится. Я никогда никому не говорила правду и обычно лгу и говорю, что просто взяла это сама.

Невероятно, но мне удается заснуть. Когда я просыпаюсь, его нет. Я проверяю квартиру, чтобы убедиться в этом, и нахожу записку, оставленную на экране главного компьютера, открываю сложенную бумагу и сминаю края в жестком захвате. На снимке с камеры наблюдения мы лежим в моей постели под углом друг к другу. Под ним он написал, что сказал затащу тебя в постель;).

— Сделай ставку. — Ворчу я.

Это его способ показать свою руку, чтобы дать понять, что он знает, что я работаю над взломом администраторского доступа в его системе? Мои глаза сужаются, наслаждаясь вызовом.