Расколотое правление

32

КОЛТОН

Все складывается как нельзя лучше: рано утром перед Рождеством я завершаю передачу самой большой доли частных акций, к которой мы с Куинн получили доступ из системы компании, что дает нам полный контроль над бизнес-империей Торна. Пора сделать ему подарок как раз к празднику.

Незадолго до десяти мы вшестером вваливаемся в главный офис в центре города, готовые надрать ему задницу. Я подмигиваю Куинн, держа ее за руку.

— Мистер Торн. — Удивленно говорит женщина средних лет за стойкой регистрации.

Рэн поправляет манжеты своего остромодного костюма. — Позвоните моему отцу. Убедитесь, что он знает, что я жду его наверху.

— Конечно. — Она тянется к телефону. — Он должен быть на подходе.

— Знаю. — Рэн проверяет часы. — Я подожду в его кабинете.

— Вашим гостям нужно будет зарегистрироваться.

Рэн приподнимает бровь, притягивая Роуэн к себе, посылая флюиды их сильной пары, зашкаливающие от уверенного выражения лиц обоих.

— Нет. Не нужно.

— Да ладно. Давайте не будем усложнять ей работу. — Джуд опирается на стойку рядом с ними и дарит секретарше очаровательную улыбку, которая заставляет ее оживиться. Он протягивает ей руку, и она вкладывает ее в его ладонь, краснея, когда он ее поглаживает. — Мы ненадолго, и мы здесь только ради босса.

Я ухмыляюсь его игре слов. Это правда, мы здесь только ради Рэна.

— О. Ну, полагаю, все в порядке. — Она поглаживает свои волосы.

Ореховые глаза Джуда сверкают.

— Это и есть дух праздника. — Он стучит костяшками пальцев по стойке. — Сделай мне одолжение? Проверь свою почту примерно через полчаса. Счастливых праздников.

Мы оставляем смущенную женщину позади. Я дергаю Куинн за руку и следую за Рэн к лифту. Она проверяет свой телефон.

— Электронные письма в очереди на рассылку с кодами, чтобы получить свою долю со счета, который мы создали, — говорит она.

— Хорошо. — Роуэн с облегчением улыбается нам через плечо.

— Ваши кровоточащие сердца дорого стоят, — бормочет Рэн. — Эти люди — не моя забота.

Роуэн пихает его локтем.

— Ты босс, так что да, Король Ворон, это они. Хороший лидер заботится о своих, не так ли?

Он вздыхает, целуя ее макушку.

— Да.

Пока мы здесь, чтобы свергнуть бизнес-империю Торна, Роуэн и Куинн утверждали, что нам нужно что-то сделать для людей, оставшихся без работы в результате распада этих компаний, пока мы разрабатывали стратегию. Никто из девушек не хотел оставлять людей без работы, тем более что они не виноваты в том, что работают на такого козла, как Торн. Как только все закончится, всем сотрудникам будет разослано выходное пособие с щедрым бонусом, с которым большинство сможет уйти на пенсию.

— Он так и не узнает, что упустил из-под носа? — уточняет Рэн по пути наверх.

— Нет, пока мы не убьем жучок, который использовали, чтобы все выглядело в порядке с их стороны. — Я покачиваю телефоном.

Когда мы доходим до офиса Торна, Рэн расстегивает пиджак и занимает свое место за столом отца. Остальные занимают места по всей комнате, незаметно создавая единый фронт для Торна, когда он придет. Я сажусь в кресло напротив Рэна и похлопываю себя по колену. Куинн фыркает и занимает другой стул, бросая на меня взгляд, говорящий о хорошей попытке. Край моего рта приоткрывается, и по мне разливается тепло, исходящее из моего сердца.

Роуэн придвигается к Рэну и проводит пальцами по его светлым волосам. Он наклоняет к ней лицо, и его взгляд наполняется благоговением. Им не нужны слова, и она наклоняется, чтобы поцеловать его.

— Готов? — прошептала она.

Он кивает.

— Более чем. Я хочу увидеть, как в его глазах померкнет притворный огонек, когда я его раздавлю.

Проходит еще десять минут, прежде чем Торн приезжает. Мы все оборачиваемся, когда он открывает стеклянную дверь. Он останавливается на пороге своего кабинета.

— Сынок. — Торн переводит настороженный взгляд с Рэна, сидящего за своим столом, на всех нас. — Это неожиданно. Ты наконец-то понял, что твое место здесь? Я рад видеть, как ты принимаешь свои обязанности.

Рэн сжимает пальцы.

— Как мама?

Его отец не отвечает.

— Ты никогда не меняешься. Утро кануна Рождества, а ты здесь, а не дома с ней. Что подумает Шарлотта? О, подожди, — холодно рычит Рэн. — Тебя никогда не было рядом с ней, когда она была жива.

Рот Торна сжался в тонкую линию.

— Ты всегда должен это делать?

Брови Рэна взлетают вверх, затем опасно распрямляются. Его рука инстинктивно тянется к внутреннему карману пиджака, как будто он достает медальон, который больше не носит с собой. Роуэн берет его за руку, ее горло напряжено, а глаза блестят, потому что она понимает боль от того, что у нее отняли брата или сестру. Они прижимаются друг к другу.

Рэн стал лучше после встречи с Роуэн, менее злым, менее безрассудным, но, столкнувшись с бессердечным презрением отца, его холодные голубые глаза возвращаются туда, где он был последние два года, с тех пор как мы разыскали Коулмана в Риджвью, штат Колорадо, чтобы остановить его, заставить заплатить за то, что он сделал с Шарлоттой Торн и бесчисленными другими молодыми девушками, к которым он имел доступ.

— Должен ли я всегда напоминать о том, как ты подвел мою младшую сестру? Не смог уберечь ее от хищника? Не увидел, как он разрушал ее, пока она не смогла больше терпеть? — Рэн хлопнул кулаком по столу. — Раз уж ты так упорно хочешь забыть о ее существовании, то, блядь, да.

Куинн напрягается, и я ударяю своей ногой по ее ноге. Она расслабляется и прижимается ко мне.

Торн отводит взгляд и входит в комнату. — Я так понимаю, ты пришел не для того, чтобы обсудить, что ты будешь делать в компании, раз уж ты привела своих друзей.

— Посмотри-ка, ты все-таки умный человек. — Рэн берет себя в руки. Его резкий тон заставляет отца сжать челюсти. — Разве не здесь ты всегда меня представлял? Ты годами твердил только о том, что я приду к власти.

— Взять на себя… Подожди-ка. — Торн сузил глаза. — Ты еще далеко не готов к чему-то такому великому. Ты пройдешь свой путь наверх с той должности, которую я тебе предоставлю. Именно так мой отец привел меня сюда, и его отец до него, и так далее.

— Да. — Рэн ухмыляется. — Наша богатая семейная история. Поколения одного самодовольного засранца за другим. Ну, пока твоя бабушка не встряхнула все своим отелем.

Торн с насмешкой покачал головой.

— Расточительная затея. Посмотри, чем это обернулось. Что ты сделал — или, лучше сказать, не сделал — с этим. И теперь это не более чем гнилой пепел.

Все мы застыли на месте, когда он начал копаться в нашем Гнезде. Глаза Рэна сузились, и он протянул руку. Я достаю из сумки свой планшет и передаю его через стол.

— Вот почему я здесь.

Рэн поворачивает экран так, чтобы его отец мог видеть. Пальцы Куинн двигаются по экрану ее телефона, чтобы удаленно подключиться к сети компании и удалить вирус, который мы заложили, чтобы получить доступ.

Торн нахмуривает брови, его глаза скачут туда-сюда, чем быстрее он воспринимает информацию, находящуюся перед ним.

— Это невозможно, — хрипло говорит он.

Я фыркнул, озорно помахав ему пальцами.

— Думаю, ты имеешь в виду — не вероятно. — Я делаю саркастически-сочувствующее лицо. — Уф. Не стоит нас недооценивать. Особенно когда ты нас доводишь до бешенства.

Торн качает головой, доставая телефон из кармана. Я усмехаюсь, когда он понимает, что это не просто фотошоп и фиктивный сайт, воспроизводящий информацию. У него ничего не осталось. Мы украли у него силу.

Рэн удовлетворенно смотрит на растущую тревогу отца. — Все, чем ты гордишься, все, что, как ты думаешь, делает тебя королем, имеющим право контролировать город, потому что давным-давно наш род нашел скалистый прибрежный утес и помочился на него, чтобы заявить свои права. Я забираю все это у тебя. Теперь имя Торна не будет так восхваляться в этом городе.

Он встает, прижавшись к отцу, и убеждается, что тот смотрит, как нажимает кнопку на планшете, открывая продажу акций компании на открытом рынке по цене гроша. Колокола уведомлений тут же звонят, едва ли пройдет секунда между продажами, как бизнес-империя его семьи распадается и распродается. Мы с Куинн, возможно, провели последние несколько дней, раздувая возможность выхода частной корпорации на биржу на финансовых и брокерских форумах, чтобы запустить машину.

Торн яростно рассекает рукой воздух.

— Как ты мог так наплевать на наше семейное наследие? — требует он, впиваясь в лицо Рэна. — Твой дед и прадед...

Рэн бросает вызов авансу своими большими размерами, ухмыляясь, когда его отец замирает, отступая на шаг назад от широкой, мускулистой рамы своего сына.

— Это то, чего ты хотел. — Сардонически говорит Рэн, взмахнув рукой. — Ты годами подталкивал меня к тому, чтобы я сделал шаг вперед и занял свое место в семейном бизнесе. Ну, теперь я это сделал. Захватив его силой. Теперь он мой, и я буду поступать с ним так, как сочту нужным. С Торнами, какими вы их знаете, покончено.

— Ты не можешь, — рычит Торн. — Ты пожалеешь об этом.

Губы Рэна победно наклоняются.

— Нет, я действительно не пожалею.

— Сынок. Сынок, ну же. — Торн прибегает к мольбе, а не к приказу. — Просто послушай меня. Хьюго, ты не можешь этого сделать!

Леви удерживает Торна, а Рэн едко улыбается. Джуд подходит к нему с другой стороны.

— Я же просил тебя не называть меня так. — Подбородок Рэна опускается с каменным выражением лица. — Меня зовут Рэн.

Торн застыл на месте, затем дернулся, чтобы не дать парням его схватить.

— Извините, но мы вынуждены попросить вас покинуть помещение, — спокойно говорит Джуд. — Боюсь, на этом этаже только уполномоченный персонал.

— Знаю, что ты этого не сделаешь, но не волнуйтесь. Я позаботился о маме. Ее перевезут в учреждение, где она сможет получить чертову помощь и уход, в котором нуждается, раз уж ты сам ни черта не хочешь делать. — Усмехается Рэн. — Тебе ничего не остается. Убери его с глаз моих долой.

Я прикрываю смех кашлем, глядя на апоплексический взгляд, исказивший лицо Торна. Он сопротивляется, пока Леви и Джуд ведут его в холл, его крики слышны, когда мы следуем за ним. Люди начинают получать электронные письма со своими выходными пособиями, и вокруг Торна начинается суматоха, когда его утаскивают наши парни.

Теперь он уже не такой гордый король, не так ли? Его любимое наследие разрушено. Уничтожено. Вычеркнуто из истории города.

Без своих бизнес-империй и богатства Короли ничего не стоят для людей, с которыми они стремятся сотрудничать за пределами городского денежного круга. Я сомневаюсь, что они — дающая кучка, которая будет помогать друг другу. Они не знают истинного значения клятвы верности, когда их ценности основаны на голодной жадности к власти.

Хьюго Николас Торн теперь сам по себе.

Один за другим они все падут. Один за другим мы сожжем этих ублюдков дотла.