Разве это не романтично?

ГЛАВА 13

На следующее утро Елена поставила будильник на более раннее время, чтобы успеть заняться приготовлением еды для вечеринки. Она быстро приняла душ и оделась. Выйдя из своей комнаты обнаружила, что дверь в спальню Влада открыта. Заглянув внутрь, она увидела пустую кровать.

Она нашла его на кухне. Он стоял к ней спиной и одной рукой наполнял кружку, а другой опирался на костыль. Другая рука была прислонена к кухонному столу. Соседская кошка с удовольствием поглощала свое угощение у кладовой.

Елена прочистила горло. Влад оглянулся через плечо.

— Привет, — сказал он усталым голосом и застенчивой улыбкой на губах.

— Доброе утро.

— Я приготовил тебе чай. — Он кивнул подбородком в сторону кружки, стоявшей на столе.

— Спасибо. — Она придвинула кружку поближе к себе. — Все же тебе следовало подождать меня.

— Почему? — Он повернулся, перенеся основную часть своего веса на костыль.

Елена вздрогнула в предвкушении, когда он опустил свою сломанную ногу на пол.

Она выдохнула.

— Вот почему.

— Я должен был начать переносить на нее вес, помнишь?

Да. Но это не уменьшило ее беспокойства. Влад прислонился спиной к стойке и поднес кружку к губам. Он встретился с ней взглядом и улыбнулся одними глазами. Ее сердце бешено заколотилось. Утро было интимной рутиной, к которой им еще предстояло привыкнуть, и вот почему. Потому что именно в такие моменты, как этот, как прошлой ночью, ей было бы труднее всего сдаться и забыть. Даже несмотря на расстояние в десять футов между ними, им вдруг стало слишком тесно, а кухня стала казаться слишком маленькой. В его руках кружка казалась крошечной, и, когда он снова поднес ее к губам, короткие рукава футболки подчеркнули выпуклость его бицепса. Если бы она прижалась носом к тому месту, где на шее у него бился пульс, то почувствовала бы запах теплой кожи и сонного мужчины.

— Чем я могу помочь? — спросил он, прерывая ее разглядывание.

Она покачала головой.

— Просто расслабься и береги ногу.

— Я не могу расслабиться, если знаю, что ты изнуряешь себя работой на кухне.

— Я постараюсь держать себя в руках ради тебя.

— Спасибо. — Он снова улыбнулся над своей кружкой.

Ему действительно нужно было прекратить это делать, иначе у нее остановится сердце. Она решительно встала.

— Хочешь позавтракать?

— Я съел булочку.

— Ладно, мне вроде как нужно начинать, так что...

Он рассмеялся. Не тем громким, раскатистым смешком, которые приглашают людей присоединиться, а тем, что звучат тихо, только для себя.

— У меня такое чувство, что ты пытаешься выставить меня из кухни.

— Скорее, мягко подтолкнуть.

— Я ухожу. — Он допил остатки чая. — Вообще-то, я с нетерпением жду сегодняшнего купания, потому что снова смогу сделать это сам.

Она прикусила губу.

— Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Эта сексуальная бровь сделала свое дело, когда он посмотрел на нее через весь остров.

— Ты предлагаешь?

— Я говорю тебе быть осторожным. — Ее голос был строгим, но румянец на щеках, вероятно, выдавал ее. Она была непривычна к его флирту, но все равно наслаждалась им.

— Я сейчас уйду с твоей дороги. — Опираясь на оба костыля, он медленно обошел островок, ненадолго остановившись рядом с ней. — Но если ты предлагаешь...

— Иди — Она указала рукой.

Его смех преследовал его по коридору. Елена вернулась на свое место и слегка ударилась лбом о столешницу. Соседская кошка мяукнула у ее ног.

— Чего ты ждешь? — спросила Елена у животного. — Он собирается раздеться наверху. У тебя есть шанс.

Через нес0колько минут над головой включили воду, и я представила Влада обнаженным. Ей действительно нужно было чем-то заняться, потому что... громкий стук прервал ее размышления.

Нет. Вот дерьмо. Елена побежала по коридору и вверх по лестнице.

— Влад?

Дверь его спальни была открыта, и она вбежала внутрь. Дверь ванной была наполовину закрыта. О, боже, если он упадет...

— Влад! — позвала Елена. Она распахнула дверь ванной.

И резко затормозила.

Влад лежал на полу, подняв руку, чтобы оттолкнуть ее.

— Я в порядке. Я поскользнулся. Но я в порядке. Я не повредил ногу.

Елена уперла руки в бока.

— Я же говорила тебе, что это слишком опасно.

Влад вздрогнул и опустил руку.

И тут она поняла.

Он был обнажен.

В смысле, обнажен.

О, боже милостивый, этот человек был высечен из камня.

Елена судорожно вздохнула и обернулась.

— Мне жаль. Я-я должна была постучать. Но я услышала звук и забеспокоилась. — У нее перехватило дыхание. — Что-что я могу сделать, чтобы помочь?

— Ничего. Я справлюсь.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе подняться с пола в одиночку, то ты ненормальный.

— Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

— Если ты не хочешь, чтобы я видела тебя голым, я могу закрыть глаза и дать тебе полотенце, чтобы ты закутался, или что-то в этом роде. Я обещаю не смотреть.

Влад издал разочарованный звук.

Она повторила это.

— Влад, мы взрослые люди. Это нелепо.

— Хорошо, — прохрипел он. — Давай просто покончим с этим.

Елена сделала глубокий вдох и отвернулась. Она уперлась взглядом в стену.

— Как мы это сделаем?

— Просто позволь мне подержать тебя за руку, пока я буду заходить в воду.

Хорошо. Она могла это сделать. Она ждала, раскинув руки, пока Влад поднимался с пола и перебирался на край ванны. Его голые ноги коснулись ее, когда он потянулся к ее руке, чтобы сохранить равновесие. В ее воображении невольно возник образ того, на что она намеренно не смотрела, и ей пришлось закрыть глаза, чтобы прогнать его.

— Все так плохо, да? — Его голос снова сменился с раздраженного на сварливый.

— Хм?

— Ты выглядишь так, будто скорее умрешь, чем увидишь это мельком.

— Ты не хотел, чтобы я смотрела.

— Я этого не говорил, — пробормотал он себе под нос.

— Так ты хочешь, чтобы я посмотрела?

— Я хочу, чтобы ты перестала вести себя так, будто превратишься в камень, если сделаешь это.

— Решайся, Влад. Ты хочешь, чтобы я посмотрела или нет?

— Я хочу, чтобы ты открыла свои чертовы глаза, пока не упала.

Елена повиновалась и обнаружила, что пристально смотрит на вздувшуюся жилку на его виске.

— Я говорил тебе, что это плохая идея, — сказал он.

— Просто залезай в ванну.

— Мне снова нужна твоя рука.

— Верно. Ладно. — Ей нужно было собраться с мыслями. Она вела себя как девочка-подросток, впервые влюбившаяся. Которым она, конечно, и была. Ее первое увлечение. Ее вечное увлечение.

Влад крепко держась за нее, повернулся и опустил здоровую ногу в воду. Затем он отпустил ее руку, чтобы вместо этого взяться за бортики ванны. Он с легкостью полностью опустил свое тело, полагаясь на силу своих массивных бедер, чтобы перенести весь вес.

— Ты смотришь.

На ее щеках вспыхнул румянец. Елена повернулась так резко, что споткнулась.

— Нет, я не смотрю.

— Ничего не могу поделать с тем, что у меня волосатая грудь.

Это то, на что, по его мнению, она смотрела? Волосы на его груди? И в любом случае, что плохого в том, чтобы пялиться на густую поросль темных волос, которая покрывала его рельефные грудные мышцы и соблазнительно опускалась к рельефному прессу?

Она пискнула в ответ.

— С твоей волосатой грудью все в порядке.

— Колтон говорит, что мне нужно сделать эпиляцию.

— Колтон — глупый американец.

Он поднял голову с извиняющейся гримасой.

— Мне жаль, что тебе приходится это делать.

— Заткнись и дай мне вымыть тебе голову.

Его гримаса сменилась чем-то похожим на улыбку.

— Ты любишь командовать.

— А ты упрямый.

— Я мог бы просто позвонить Колтону.

— Чтобы он снова оскорбил твои волосы на груди? Я так не думаю.

Его улыбка превратилась в смешок и он расслабился. Елена выдавила немного шампуня на ладони, потерла их друг о друга, а затем медленно втерла жидкость в мокрые волосы. Между ее пальцами образовалась пена, превратив густые темные локоны в пенные шипы. Она широко развела пальцы и медленно провела ими по вискам, а затем за ушами Влада. В ее воображении возник плавный контур его головы, и потребность исследовать его пересилила всякий здравый смысл. Ее пальцы опустились ниже, к жилам на его шее, где после последней стрижки уже начали отрастать крошечные волоски. Такая простая вещь. Мыть кому-то волосы. Но не было ничего простого в том, что внутри нее боролись сложные эмоции, когда он наклонился к ней. Прикасаться к нему таким образом было одновременно интимно и невинно. Соблазнительно и сладко. Опасно и естественно.

Влад втянул в себя воздух, и она тут же остановилась.

— Я делаю тебе больно? — Ее голос звучал как скрип наждачной бумаги по стеклу.

— Нет, — последовал его хриплый ответ. — Я бы позволил тебе заниматься этим весь день.

Внезапно Елене захотелось этого. Она снова запустила пальцы в его волосы, дюйм за дюймом массируя кожу головы, как он делал это для нее накануне. Его голова подалась навстречу ее прикосновениям. И когда Влад полностью запрокинул голову, она увидела, что его глаза закрыты.

Собственные глаза выдали ее, и взгляд скользнул вниз, туда, куда она поклялась не смотреть, вдоль темной дорожки волос, спускающейся по центру пресса, которая указывала дальше к более густому участку.

На что это было бы похоже с ним? Прошло так много времени с тех пор, как она позволяла себе представлять это, но теперь ее тело настойчиво рисовало в воображении все яркие порнографические картинки. Почувствовать, как эти мощные бедра прижимаются к ее бедрам. Прижаться своими пышными грудями к этим жестким темным волосам, к этой твердой как гранит груди.

Его дыхание участилось, и она, вскинув глаза, увидела, что его глаза теперь открыты и он наблюдает за ней с непроницаемым выражением.

Ей следовало бы смутиться, но она не могла вызвать в себе никаких эмоций, кроме чувственных. Ее руки замерли на его голове.

— У тебя прекрасное тело, Влад.

Из его горла вырвался глубокий стон. Но когда он не ответил, смущение, наконец, прорвалось наружу. Она постаралась придать своему голосу легкость, которой не чувствовала.

— Как будто тебе нужно это говорить.

— Да, — прохрипел он.

Легкость испарилась.

— Почему?

— Какой муж не хочет знать, что его жена находит его привлекательным?

— Я всегда находила тебя привлекательным, Влад. Просто ты никогда раньше не приглашал меня посмотреть.

— Я приглашаю тебя сейчас.

Реальность столкнулась с фантазией. Что, черт возьми, она делала? Она убрала руки и встала. Кислорода было в обрез, как и здравомыслия.

— Ты сможешь прополоскать волосы без меня?

— Елена...

— Я подожду снаружи на случай, если понадоблюсь тебе.

Трусиха. Она проклинала себя, когда убежала, чтобы спрятаться в спальне, слишком боясь услышать или увидеть его реакцию. Но, возможно, еще и потому, что слишком опасалась самой себя и тех чувств, которые переполняли ее, того желания, которое все еще оставалось.

Это было просто физическое влечение. Естественная реакция. Вот и все. Какая женщина не почувствовала бы прилив вожделения, прикоснувшись к такому мужчине? Какая женщина не начала бы представлять себе всю природу непристойных поступков, когда ей представился такой экземпляр?

Только она была не просто женщиной, а он не просто мужчиной. И тело не было безымянным или безликим. Это был Влад. Ее давний друг. Ее муж. Тот самый, с которым она, по сути, разводилась. И она только что почти призналась ему, что хочет его.

Желание превратилось в унижение. Годы, когда она это скрывала прошли. Разоблачение было подобно вору, крадущему защитную вуаль, за которой она пряталась, пока не почувствовала себя так, словно ее раздели догола.

…Может это ошибка.

Елена прижалась к стене возле спальни Влада. Она не собиралась подслушивать, но у Влада был необычный голос. Глубокий баритон, который звучал отчетливо, даже когда Влад старался говорить тихо. Они с отцом исчезли после тоста, произнесенного его отцом, и она отправилась на его поиски, потому что уже достаточно долго оставалась без мужа.

Муж. Она никак не могла привыкнуть к этому слову. В то утро она чуть было не отказалась от всего этого. Владу не нужна была такая обуза, как она, независимо от того, что она к нему чувствовала. Но в ту минуту, когда она увидела его в костюме, ожидающего ее в городском офисе с теплой улыбкой и нежными глазами, все ее страхи улетучились. Возможно, ей всегда было суждено выйти замуж за этого человека, своего лучшего друга. И он поцеловал ее с такой нежностью после их клятвы, что сотни забытых мечтаний вернулись к ней. Она не была уверена, что произойдет этой ночью, их первой брачной ночью. Но надежда и желание быстро опьянили ее новыми возможностями.

До сих пор.

— Возможно, мне следовало просто сказать ей правду, — сказал Влад.

Желудок Елены сжался. Какую правду?

— Да, — усмехнулся его отец. — Я уверен, она сразу раскроется, когда ты скажешь ей, что сделал предложение только потому, что так посоветовала твоя мать.

Ее кожа, такая горячая минуту назад, стала ледяной. Это была ложь. Все это. Влад женился на ней из чувства долга. Ничего больше. Она на цыпочках ушла, спряталась в ванной и проплакала целых десять минут. Закончив, поклялась, что Влад никогда не узнает правду о том, какой глупой она была. Он никогда не узнает, что она была настолько глупа, что поверила, будто он хочет ее так же сильно, как она его…

В ванной за плеском воды последовал звук спускаемой воды из ванны. Скрип мокрых рук по ванне. Тихий стук ноги по полу, шуршание полотенца.

Она подкралась поближе к двери, собралась с духом и заговорила в маленькую щель.

— Тебе нужна помощь?

— Думаю, я справлюсь. — Его голос ничего не выражал.

— Пол может быть скользким.

— Все в порядке. Я сейчас выйду.

Ей хотелось убежать, запереться в своей спальне и спрятаться. Но она не могла. По крайней мере, до тех пор, пока не убедится, что Влад благополучно выбрался из ванной. Поэтому она ждала, вздрагивая, когда звуки его костылей приблизились к двери. Елена распахнула ее перед ним и отодвинулась на достаточное расстояние, чтобы избежать возможности прикоснуться к нему снова. Он снова обернул вокруг талии сухое полотенце, но струйки воды стекали по его спине с волос.

— Я... я принесу тебе какую-нибудь одежду.

— Я могу одеться сам.

— Отлично. Я, эм, я буду внизу.

— Черт возьми, Елена. Прекрати.

Она остановилась в дверном проеме и уставилась на закрытую дверь своей комнаты, оказавшись между двумя мирами. На противоположной стороне коридора — все ее записи, вся ее работа, ее будущее. Позади — все ее желания, все ее устремления, ее прошлое. Но он больше не казался ей прошлым. Он казался настоящим.

— Что только что произошло? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал одновременно обиженно и растерянно.

— Ничего.

— Это не было ничем.

— Тогда это то, о чем нам нужно забыть.

— Почему?

Она обернулась и обнаружила его на том же месте, что и раньше. Как пришитого.

— Вчера у меня было собеседование на работу.

Его лицо побледнело.

— О чем ты говоришь?

— Независимая Москва.

Он провел рукой по лицу.

— Я имею в виду, это было не совсем интервью, но я позвонила Евгению, и он сказал, что перезвонит мне через несколько дней. У меня нет причин думать, что он не предложит мне работу.

Вся теплота и мягкость исчезли из его глаз. Они стали такими же жесткими, как его подбородок, а выражение лица — таким же темным, как его борода.

— Поздравляю.

— Так мы всегда и планировали, Влад.

— Не всегда. — Он повернулся на костылях. — Теперь ты можешь идти. Мне больше не нужна твоя помощь.