Разве это не романтично?

ГЛАВА 25

Отель у автострады стал еще более унылым. Елена не могла вылететь до утра, но мысль о том, чтобы остаться дома, была слишком мучительной, поэтому она вернулась сюда.

За все годы своего одиночества она никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Она была в отеле одна, направляясь в место, которое больше не было ее домом. Но единственный дом, который у нее остался, неожиданно стал холодным и пустым. Влад забрал его свет и тепло и вышел с ними за дверь, не оставив после себя ничего, кроме отвратительных обвинений.

Ты пытаешься мысленно оправдать, почему его работа всегда была важнее тебя.

Это неправда. Это не так.

Ты гоняешься за призраком.

Нет.

Так ты оправдываешь тот факт, что три дня пряталась в гостиничном номере, почти ничего не ела? Почему моей маме пришлось покупать тебе первые тампоны? Почему он никогда, ни разу не вспомнил о твоем дне рождении?

Елена не осознавала, что плачет, пока не почувствовала влагу на подушке, после того как повернулась на бок.

Что произойдет после того, как ты получишь этот отчет?

Ее охватила смертельная усталость, потому что ответом на этот вопрос был темный горизонт. Скала, за которой она ничего не могла разглядеть. Подсказка за подсказкой. Ни одна из них не привела ни к чему определенному. Как долго она собиралась этим заниматься? Как долго она собиралась игнорировать красоту своего настоящего ради уродства своего прошлого?

Влад был прав. Она гналась за призраком. Она и была призраком. Маленькой девочкой, которой она была, прежде чем поняла, насколько ее жизнь отличается от жизни других людей. Прежде чем она поняла, что, что бы она ни делала, ее отец никогда не вернется домой вовремя. Никогда не поможет ей с домашним заданием, не позаботится о том, чтобы у нее был вкусный обед или чистая одежда. Он никогда не поведет ее кататься на коньках или в кино. Он никогда не вспомнит о ее дне рождении. Она потратила годы, пытаясь понять, почему так мало значила для единственного человека, который должен был любить ее больше всего на свете.

Ее подушка пропиталась слезами, а тело сотрясали рыдания. Что она делала? Почему ушла от мужчины, который любил ее больше всего на свете? Который всегда любил, даже когда она отвергла его, даже когда стало ясно, что она его не заслуживает.

Она не хотела этого. Она не хотела тратить свою жизнь на слепую погоню за чем-то из своего прошлого, пока не перестанет видеть то, что было прямо перед ней.

Елена вскочила с кровати, лихорадочно вытирая лицо. Что она здесь делала? Было только одно место, где она хотела быть, место, которому она принадлежала. Дом. А дома был Влад. Она сунула ноги в туфли, схватила рюкзак и чемодан. Она еще ничего не распаковала. Все, что ей нужно было сделать, это пойти домой.

Женщина за стойкой, которая регистрировала ее, со смущенным любопытством наблюдала, как Елена опускает свои карточки-ключи в ящик для возврата. Как только Елена вышла через автоматические двери наружу, во влажную ночь, бросилась бежать. Колесики ее чемодана подпрыгивали на тротуаре. Ее машина стояла за углом у входа в отель, под фонарем высотой с небоскреб.

Она отперла машину своим брелоком, открыла заднее сиденье и бросила туда чемодан и рюкзак.

И в этот момент мир погрузился во тьму.

Елена очнулась дезориентированной. Хмельной. Пульсирующая боль была единственным доказательством того, что она жива.

Она с трудом открыла глаза, превозмогая боль, но увидела только темноту. Ее тело раскачивалось взад и вперед в такт ритмичному движению.

Она была в машине.

Подождите. Машина Влада.

Как она здесь оказалась? Что происходило?

Боль. Кто-то ударил ее. Кто-то подкрался к ней сзади на парковке и ударил. Она снова попыталась поднять руки к тому месту на голове, которое болело, но не могла пошевелиться. Ее запястья были чем-то обмотаны. Может быть, клейкой лентой?

Она не могла разглядеть, кто за рулем. С заднего сиденья она могла видеть только блеск глаз в зеркале заднего вида. В них не было ничего знакомого. Елена попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть в окно, понять, где они, но все, что она могла видеть, это отблески фонарей, когда они проезжали мимо.

Думать. Ей нужно было подумать. Она могла легко дотянуться до дверных замков, но они ехали слишком быстро, чтобы выпрыгнуть. Может быть, ей удастся отвлечь похитителя, заставить съехать с дороги. Но в этом случае вероятность ее смерти была такой же, как если бы она открыла дверцу и выскочила из машины.

Ее взгляд метнулся по заднему сиденью. Почему Влад содержал машину в такой чистоте? На полу не было даже валявшейся ручки, которой она могла бы при необходимости кого-нибудь пырнуть.

— Я знаю, что ты там очнулась. — Елена ахнула и замерла. У него был русский акцент, но говорил он по-английски. — Как у вас с головой?

— Кто вы? — прохрипела Елена.

— Извини, что ударил. Ты меня удивила. Я не ожидал, что ты выйдешь до утра. Наш план состоял в том, чтобы перехватить тебя по дороге в аэропорт, так что пришлось импровизировать.

От страха у нее скрутило живот. Успокойся, Елена. Сохраняй спокойствие. Продолжай с ним разговаривать. В ее воображении из ниоткуда раздался голос отца.

— Как долго я была без сознания?

— Около пяти минут. Я уже начал беспокоиться.

Ее желудок взбунтовался от его притворной озабоченности.

— Я нашел твой телефон в рюкзаке, — сказал он почти скучающим тоном. — Я бросил его на парковке, так что можешь не утруждать себя поисками.

Она подавила панику.

Он рассмеялся.

— Они были правы насчет тебя. Я не думал, что ты поведешься на это, но ты во многом похожа на своего отца. Обещания большого успеха достаточно, чтобы тоже заставить выйти из дома.

Агония разорвала ее грудь. Все это было уловкой, и она попалась на нее. Так они и ее отца поймали?

— Вы знали моего отца?

— Хватит болтать. Тебе следует поберечь силы. Они понадобятся позже.

— Просто скажите мне, — взмолилась она, стыдясь того, что голос выдал ее страх. — Мне просто нужно знать. Что вы с ним сделали? Где его тело?

— Исчезло. Это все, что тебе нужно знать.

— Нет. Пожалуйста, скажи мне. Почему ты не можешь просто сказать мне? Вы все равно собираетесь меня убить. Вы убили его в ту ночь, когда он исчез?

— Да.

Горе, новое и необузданное, вскрыло все старые шрамы. Она всхлипнула, прижав связанные руки ко рту. Все эти дни, что она ждала его в отеле... он был уже мертв.

— Он умолял нас оставить тебя в покое, — сказал мужчина. — Это было действительно трогательно. Он сказал, что ты ничего не знала, что он никогда тебе ничего не рассказывал. Но ты же не могла оставить это в покое, не так ли? Начала копать, как и ему. Я действительно думаю, что он гордился бы тобой, в каком-то странном смысле. Он любил тебя. Не знаю, утешит ли это, но это так.

Горе превратилось в невыносимую боль. Слезы жгли ей глаза, забивали горло, мешали дышать. Елена открыла рот, чтобы закричать, но из него не вырвалось ничего, кроме мучительного вздоха, тихого всхлипывания, которое перешло в сильный кашель.

Ее отец умолял не трогать ее. Перед смертью он думал о ней.

— Не хочешь ли немного воды? — спросил мужчина.

— Мне ничего от тебя не нужно.

— Я могу это понять. Постарайся расслабиться. Мы почти на месте.

Успокойся, Елена. Успокойся. До нее снова донесся голос отца. Она попыталась выровнять дыхание и собраться с мыслями. Ей нужно было подумать. Ей нужно было выбраться отсюда. Он сказал, что они почти на месте. Значит, они все еще в Нэшвилле. Так и должно было быть. Если она была без сознания всего несколько минут, то они не могли далеко уехать. Возможно, ей удалось бы убежать, как только он открыл дверь. Это был ее лучший вариант, но сначала ей нужно застать его врасплох, возможно, даже одолеть. Она должна быть готова к нападению.

У мужчины на переднем сиденье зазвонил телефон. Он рассмеялся и нажал на кнопку громкой связи.

— Я полагаю, это тебя.

Знакомый голос наполнил салон, и ее кровь застыла в жилах.

— Привет, Елена. Я слышал, ты не хочешь сотрудничать.

Нет. Это не правда.

— Ты действительно слишком похожа на своего отца. Он не знал, когда нужно остановиться, и ты тоже не знаешь.

Только не он. Только не Евгений. Он не мог быть частью этого.

Он усмехнулся.

— Я думал, что, наняв тебя, смогу приглядывать за тобой, но ты продвинулась даже дальше, чем я мог себе представить. Вот в чем печальная ирония. Ты чертовски хороший журналист, Елена. Ты могла бы сделать замечательную карьеру, но у тебя был тот же роковой недостаток, что и у него. Ты доверилась не тем людям.

Ей хотелось кричать, царапаться, плеваться и драться, но она не могла. Горе отняло у нее все, что у нее оставалось...

— Ты был другом моего отца.

— И из-за этого тебе было труднее, чем ты можешь себе представить, остановить его так, как это сделали мы. Но он подобрался слишком близко, как и ты.

— Слишком близко к чему?

— К тому, чтобы разоблачить меня.

— Ты Страж. — У нее закружилась голова от ярости.

— Да. Приятно познакомиться.

— Тебе это с рук не сойдет.

— Я уже делал это, Елена. Больше раз, чем ты думаешь.

— У тебя есть дочери. Как ты можешь делать то, что делаешь, и не видеть их лиц каждый раз?

— Не утруждая себя деталями. Я зарабатываю деньги. Вот и все.

— Пожалуйста, — выдавила она. — Мне все равно, что вы со мной сделаете. Только, пожалуйста, оставьте Влада в покое. Он ничего об этом не знал. Хорошо? Ты должен мне поверить. Я никогда ничего ему не говорила. Пожалуйста, не причиняй ему вреда. Пожалуйста.

Евгений рассмеялся. Громко и открыто, как будто она только что рассказала самую смешную шутку в мире.

— Хочешь знать, что последнее сказал твой отец?

Сопли и слезы смешались на ее лице.

— Он сказал, не трогайте мою маленькую девочку. Она ничего не знает. Вы двое так похожи.

Она больше не пыталась сопротивляться или спорить. На этот раз боль была невыносимой.

— Я обещал ему, что присмотрю за тобой. И я старался. Я действительно старался. Я всегда знал, где ты была, Елена. С тех пор я знал о каждом твоем шаге. Но ты просто не могла оставить все как есть. Ты же не могла просто выйти замуж за своего богатого хоккеиста, переехать в Америку и жить жизнью скучающей жены хоккеиста, не так ли? Ты просто обязана быть такой же занозой в заднице, как и твой отец.

— Что ты с ним сделал? — прошептала она.

— Это имеет значение? — Евгений помолчал. — Мне жаль, Елена. Мне правда жаль.

Он повесил трубку.

Ее отец был мертв. Он погиб, пытаясь исправить несправедливость этого мира, это было благородное дело, но из-за этого он оставил ее. Он оставил ее одну, не рассказав никаких подробностей о том, что с ним случилось. Что, если она исчезнет так же, как ее отец, и Влад так и не узнает, что с ней случилось? Она должна была вернуться к нему. Она не собиралась оставлять Влада с теми же вопросами, с тем же чувством вины и горя, с которыми она жила столько лет. Она не собиралась позволять бесплодным поискам украсть у нее то, что действительно имело для нее значение. Ему. Это всегда был он. Просто она была слишком слепа, чтобы понять это.

Она не собиралась так поступать с Владом. На этом цикл закончился. Ей нужно найти способ сбежать.

Елена повернулась набок на маленьком сиденье, чтобы еще раз осмотреть машину в поисках оружия, чего-нибудь еще.

— Что ты там делаешь?

— Пытаюсь устроиться поудобнее. У меня болит голова. — В ее голосе послышалась боль.

— Это ненадолго.

По ее телу пробежал холодок от двойного смысла его слов.

Она снова пошевелилась.

И тогда она почувствовала это.

В ее переднем кармане.

Одноразовый телефон. Он не нашел одноразовый телефон. Возможно, он даже не подумал проверить. Он, должно быть, торопился отнести ее тело в машину, пока их никто не увидел.

Сердце бешено колотилось, а взгляд метнулся к зеркалу заднего вида. Мужчина все еще смотрел на дорогу впереди, но если бы он хотя бы оглянулся, то увидел бы, что она делает.

Елена перевернулась на другой бок, чтобы скрыть от него свою фигуру спереди. Затем сунула в карманы два указательных пальца. Потребовалось несколько скользких движений мокрой от пота кожи, чтобы дюйм за дюймом вытащить телефон. Он упал на сиденье с тихим стуком, но с таким же успехом мог прозвучать и как выстрел. Елена затаила дыхание, ожидая реакции, но... ничего. Она взяла трубку связанными руками и задумалась над другой проблемой. Как скрыть свет от экрана, когда включит его? Изобразив стон, она свернулась калачиком, обхватив телефон, и нажала кнопку «Домой».

Экран загорелся, и она положила его лицевой стороной вниз на сиденье.

— Я сожалею о твоей голове, — сказал мужчина. — Мне не нравится бить женщин.

Верно. Он просто похищал их и продавал другим людям.

Елена положила телефон набок, прижав его к себе. Нащупав кнопку, уменьшила яркость. Затем нажала на крошечную кнопку сбоку, чтобы отключить звук.

Действуя так быстро, как только могла, она нажала на значок сообщений и набрала номер Влада по памяти. Еще один урок от отца. Никогда не полагайся на технику, запоминай номера телефонов.

Неуклюжими пальцами она набрала одно-единственное слово.

Воробей.

Влад сжал телефон в руке. Слово поплыло у него перед глазами. Крутилось, извивалось и плыло, пока его мозг пытался отогнать его. Он прислонился к кухонному столу, и его костыли с грохотом упали.

— Что случилось, чувак? — Колтон посмотрел на текстовое сообщение. — Что такое Воробей?

Колени Влада подогнулись. Колтон как раз вовремя обнял его за плечи.

— Господи. Что за фигня. Влад, что происходит?

Влад подавился собственным голосом.

— Вызывай полицию.

— Что?

— Вызывай гребаную полицию!

— Почему? Что, черт возьми, происходит?

Влад схватил Колтона за ворот рубашки.

— Ее похитили. Елену похитили.