Разве это не романтично?

ГЛАВА 23

Команда прислала за ними машину незадолго до семи вечера, чтобы им не пришлось лавировать в пробках в центре города.

— Я нервничаю, — сказала Елена.

Влад обнял ее и поцеловал в волосы. Они сидели на заднем сиденье. От Елены пахло цветами апельсина, и она выглядела потрясающе в слишком большой хоккейной майке с именем Влада на спине.

— Это будет весело.

— Что, если люди будут задавать мне вопросы о том, где я была или...

— Они не будут. И если по какой-то причине они это сделают, я буду рядом, чтобы разобраться.

Влад тоже нервничал, но по другой причине. СМИ уже озвучили, что он планирует посетить игру, и пресс-служба команды хотела, чтобы он дал интервью в прямом эфире после первого периода. Все это означало, что вероятность того, что его фотография с Еленой не попадет в российские СМИ, была нулевой. Но он все еще не сказал своим родителям, что Елена была здесь с ним, не говоря уже о том, что они были вместе.

Влад достал телефон из кармана джинсов.

— Нам нужно позвонить.

Она подняла на него глаза.

— Кому? — Она тут же сложила губы буквой «о».

— Я не хочу, чтобы родители узнали об этом по фотографии в прессе.

— Я тоже не хочу.

Влад нажал кнопку, чтобы связаться с матерью. В Омске было почти шесть утра, так что она уже должна была проснуться. Он затаил дыхание, ожидая ответа.

— Ты помнишь мой номер телефона, — сказала мама вместо приветствия.

Он оборвал ее, прежде чем она успела снова прочитать ему нотацию или, не дай бог, втянуть в это дело отца.

— Мама, прежде чем ты начнешь, я хочу, чтобы ты кое с кем поговорила.

Елена удивленно посмотрела на него, ты-что-шутишь-взглядом? Он протянул ей телефон. Но она взяла его и прижала к уху.

— Привет, мама.

Влад услышал голос своей матери.

— Елена?!

Влад прижал кулак ко рту, чтобы подавить смех, и Елена ударила его кулаком в грудь.

— Да, я здесь, — сказала Елена перед паузой. — Что ж, прямо сейчас мы направляемся на игру. — Еще одна пауза. — Со следующего дня после операции. — Елена поморщилась и вернула ему телефон. — Она хочет с тобой поговорить.

— Владислав Конников, тебе нужно столько всего объяснить. Ты солгал мне. Как долго Елена с тобой? Когда она уезжает? Ты хотя бы пытался с ней поговорить?

— Мама, успокойся.

— Нет, я не буду успокаиваться. Что происходит?

— Клянусь, я объясню подробнее позже. Я просто хотел позвонить, чтобы ты не была застигнут врасплох, если увидишь нашу совместную фотографию сегодня вечером на игре.

— Что значит совместную? — В голосе его матери звучала надежда.

Говоря, Влад встретился взглядом с Еленой.

— Я- я последовал твоему совету, мама.

— Что ты имеешь ввиду? — снова спросила она, на этот раз затаив дыхание.

Влад провел большим пальцем по нижней губе Елены.

— Я думаю, что, возможно, я сохраню некоторые подробности между нами с Еленой.

Мама всхлипнув, рассмеялась.

— Конечно. Конечно. О, я не могу дождаться, когда расскажу твоему отцу. Но что это значит? Она остается в Нэшвилле?

Влад выдержал пристальный взгляд Елены. Они не говорили о своих планах, и он не хотел отвечать за нее.

Влад взял Елену за подбородок двумя пальцами и приподнял ее губы. Оказалось, что беззвучный поцелуй делает его еще более страстным. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы отстраниться от нее и вспомнить, что с ним разговаривает по телефону его мать.

— Я обещаю, что расскажу тебе больше позже, мы уже почти на арене.

— Я так счастлива, Влад. Так счастлива.

— Я тоже, мама.

Он повесил трубку.

— У меня есть кое-что для тебя, — прошептал он в губы Елены.

Она откинулась назад и одарила его застенчивой улыбкой.

— В машине?

Влад рассмеялся и отстранил ее от себя. Затем приподнял бедро, чтобы порыться в переднем кармане. Когда он вытащил их кольца, с ее губ сорвался тихий вздох.

— Я подумал, может быть... — Он сглотнул, снова занервничав. — Поскольку мы собираемся появиться на публике, я подумал, что, может быть, мы могли бы надеть их, чтобы люди не задавали слишком много вопросов.

— Да, — прошептала Елена.

Ее пальцы дрожали, когда она протянула руку, и Влад надел ей кольцо обратно. После того, как она повторила его жест, он усадил ее к себе на колени. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отстранилась.

— Я слышала, о чем просила мама. Останусь ли я в Нэшвилле.

Он затаил дыхание.

— Евгений сегодня предложил мне работу. Я отказалась. — Елена опустила голову ему на плечо. — Я нигде не чувствовала себя как дома. По крайней мере, до сих пор. Даже до того, как исчез мой отец, я чувствовала себя одинокой. Никогда не чувствовала себя в безопасности. Никогда не чувствовала себя готовой где-то задержаться. Единственное время, когда я чувствую себя дома, когда я когда-либо чувствовала себя как дома, — это с тобой.

Влад обхватил ладонями ее затылок и приблизил ее лицо к своему.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я тоже хочу настоящего брака.

Момент требовал страсти, но комок эмоций, застрявший у него в горле, сделал это бесполезным. Влад прижался лбом к ее лбу и прерывисто вздохнул. Они сидели так, молча держась друг за друга, пока машина не замедлила ход и не влилась в поток машин, окружавших арену.

Арена находилась всего в одном квартале от главной полосы ночных клубов и музыкальных заведений, которыми славился Нэшвилл, и водителю пришлось несколько раз останавливаться, чтобы пропустить толпу людей и тусовщиков, прежде чем направиться к той же баррикаде, к которой Колтон подъехал этим утром. Показав удостоверение, полицейский пропустил машину. Елена прижалась лицом к окну.

— Здесь так много людей, — выдохнула она.

И впервые в своей карьере Влад был одним из них. Просто еще один зритель, отправленный на трибуны, в то время как его команда играла без него. Это задело, но не так сильно, как раньше. Он быстро поправлялся, и Елена, наконец, оказалась рядом с ним.

Водитель высадил их у входа для игроков. Один из тренеров ждал их с гольф-каром, чтобы отвезти к служебному лифту и подняться на верхний этаж, где располагались апартаменты. Тогда ему не пришлось бы передвигаться на костылях по всей арене.

— Ты собираешься сначала повидаться со своими товарищами по команде? — спросила Елена.

— Они уже разминаются, — ответил Влад, ожидая, пока она первой сядет в гольф-кар. — И это плохая примета. Я не хочу мешать им сосредоточиться.

— Ты мешаешь мне сосредоточиться, и это не заканчивается плохо.

Он подмигнул ей.

Владелец команды — Майлз Рудольф — уже был в ложе с членами своей семьи, он помахал им рукой и подошел поприветствовать.

— Влад, рад видеть тебя на ногах. — Рудольф похлопал его по плечу.

— Спасибо, что разрешили нам побыть здесь. — Влад отодвинул свои костыли в сторону, чтобы положить руку Елене на спину. — Это моя жена Елена.

Рудольф пожал ей руку.

— Наконец-то я встретил таинственную Елену. — Он отступил назад и махнул рукой, приглашая их войти. — Пожалуйста, проходите. Устраивайтесь. Если вам что-нибудь понадобится, скажите об этом одному из официантов.

Глаза Елены расширились, когда они вошли в роскошное помещение. Вдоль правой стены располагался бар, где бармен наливал напитки примерно дюжине гостей. Вдоль противоположной стены был накрыт аппетитный шведский стол, но Влад поел до того, как они вышли из дома, потому что на подобных мероприятиях он никогда не мог гарантировать, что даже продукты с маркировкой «без глютена» не подверглись заражению.

Влад наклонился к уху Елены.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Я сама принесу, — сказала она. — Тебе лучше присесть.

— Я сижу весь день.

Она приподняла бровь, глядя на него, и это пылкое выражение снова возбудило его. Боже, ночь обещала быть долгой.

— Что ты хочешь? — спросила она.

— Просто воды. Спасибо.

Он поцеловал ее в губы, привлекая удивленные взгляды многих людей в комнате. Теперь он понял, почему она беспокоилась о том, что люди будут задавать вопросы. Большинство людей видели ее впервые и не скрывали свое любопытство.

Влад медленно направился к ряду VIP-кресел за стеклянной стеной, откуда открывался вид на лед. Он оперся костылями о перила. Внизу его команда каталась на коньках и разминалась без него. Из динамиков лилась громкая музыка, а на гигантском экране, подвешенном к потолку, проигрывались видеоролики и рекламные ролики, чтобы отвлечь болельщиков перед игрой. Он всю свою жизнь мечтал побывать здесь. Кубок Стэнли. Тысячи болельщиков кричали и подбадривали. И там внизу, его не было.

— Эй. — Елена прервала его короткую вечеринку сочувствия. Она принесла бокал вина для себя и бутылку воды для него. Он открутил крышку и одним большим глотком осушил половину бутылки.

— Люди смотрят на тебя, — сказала она.

Он проследил за ее взглядом, направленным на трибуны внизу, и да, несколько фанатов обернулись на своих местах с радостными улыбками. Влад вежливо помахал рукой, и фанаты повели себя так, словно их только что благословил призрак канадского профессионального хоккеиста Горди Хоу.

— Ты должен раздать автографы детям, — сказала Елена.

— Я не взял маркер.

— Я позабочусь об этом, — сказала Елена.

Она поставила бокал с вином в подстаканник на одном из кресел и взбежала по ступенькам. Мгновение спустя она вернулась с маркером и сотрудником отдела по связям с общественностью. Она начала отдавать приказы, и сотруднику ничего не оставалось, как подчиниться.

— Давайте пригласим несколько семей с маленькими детьми подняться сюда и познакомиться с Владом. — Она указала на одну семью с четырьмя детьми, которые не сводили с нее глаз с той минуты, как появился Влад. — Только по одной семье за раз.

Сотрудник кивнул и открыл калитку, отделявшую VIP-зону от остальных трибун. Они наблюдали, как молодой человек тихонько похлопал отца по плечу, что-то сказал и указал за спину, а затем вся семья одновременно ахнула.

Мгновение спустя они все побежали вверх по лестнице к перилам.

— Боже мой, это так волнующе, — сказала женщина, которая, как он предположил, была матерью.

— Ваши дети хотели бы получить автограф? — спросила Елена.

Подписав своим именем две сувенирные шайбы, футболку и игровую программку, он предложил сфотографироваться с семьей. Елена отошла, чтобы выйти из кадра, но Влад притянул ее обратно.

И так продолжалось следующие двадцать минут. Пиарщик привлекал семьи с детьми для автографов и селфи, и это было именно то, что нужно было Владу, чтобы отвлечься от того факта, что его не было на льду со своей командой. Каким-то образом Елена знала, что ему нужно. Точно так же, как она знала, что его любимые блюда исцелят его душу, и что ему нужны были объятия, когда ребята предложили устроить вечеринку, чтобы посмотреть игру.

Елена взяла его под руку и прижалась к нему.

— Ты в порядке?

— Без тебя меня бы не было.

— Ну вот, опять ты за свое. Так романтично.

— Елена?

Она подняла на него глаза.

— М-м-м?

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

Ее губы приоткрылись.

— Что это?

— Я люблю тебя.

Она прикусила нижнюю губу, а ее глаза увлажнились. Шум толпы и музыка вокруг них стихли. Были только они, зависшие в столкновении прошлого и настоящего.

После мучительно долгого мгновения Елена подняла руку и обхватила его подбородок.

— Я тоже тебя люблю.

Влад вытер слезинку, скатившуюся по ее щеке, а затем прильнул губами к ее губам. Он легко поцеловал Елену, задержавшись ровно настолько, чтобы дать ей понять, что он не шутит и не может дождаться, когда у них начнется новая жизнь.

Обещай мне

— Пригнись. Пригнись.

Тони схватил Анну и потащил ее обратно в канаву. Они прижались к земле, грохот грузовиков стал громче и ближе. Тони прикрыл Анну своим телом и выглянул из-за борта.

— Что ты видишь?

Он чуть не потерял сознание от облегчения. Он перевернулся на спину.

— Американцы. Это американцы.

Тони поднял обе руки вверх и медленно встал. Нервный рядовой может отстрелить тебе яйца, если будешь делать слишком много резких движений. Он выехал на дорогу, и один из грузовиков, заскрежетав передачами, притормозил.

— Пресса, — выдохнул Тони. — Американец.

Водитель приподнял кепку.

— Какого хрена вы здесь делаете?

Анна вскарабкалась на край канавы. Водитель поморщился.

— Извините, мэм.

— Нас нужно отвезти обратно, — сказала она. — Вы можете нас подвезти?

— Мы можем довезти вас до Минска, но что будет дальше, я не знаю.

Анна и Тони побежали к задней части грузовика. Молодой солдат протянул руку, чтобы помочь Анне подняться на борт, и Тони бросил на него предупреждающий взгляд, увидев, что парень слишком пристально посмотрел на нее.

Затем он принял протянутую руку одного из солдат. Они опустились на жесткие скамьи. Анна закрыла глаза и откинула голову назад, тяжело дыша.

— Откуда вы? — спросил Тони.

— Барт, — ответил капитан. — Лагерь военнопленных.

— Мы расследуем это направление, — сказал Тони. — Вы нашли какие-нибудь доказательства их присутствия?

Капитан сплюнул на деревянный пол.

— Гребаные ублюдки. Некоторым удалось скрыться. Но большинство из тех, кто бежал, были застрелены. Мы подобрали парочку отставших из шестьдесят третьего и оставили их на посту.

Анна широко раскрыла глаза.

— Шестьдесят третий?

— Да, — сказал капитан. — А что?

Анна вскочила на ноги. Тони схватил ее за руку.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но ты не можешь.

Она отдернула руку.

— Они были в одном лагере с членами 579-го полка, — выдохнула она. Эскадрилья Джека. — Я должна поговорить с ними.

Грузовик накренился и она споткнулась.

— Ты не можешь просто так выпрыгнуть, Анна, — сказал он, но она уже пробиралась к люку грузовика.

Она оглянулась на него.

— Я должна.

За два года работы военным корреспондентом Тони повидал и испытал на себе все виды ужаса. Но никогда, ни разу не паниковал так, как сейчас. Он смотрел, как Анна спрыгивает с грузовика, и колебался всего секунду, прежде чем броситься за ней. Он неловко приземлился на ногу.

— Это слишком опасно, Анна. На этих дорогах все еще полно врагов. Меня расстреляют, если нас схватят, но ты... — Мучительный стон оборвал его слова.

Она продолжала идти.

— Я должна идти. Я должна это сделать. Они могут знать, где Джек. Неужели ты не понимаешь?

— Я не могу тебе позволить.

— Это не тебе решать.

— Анна. — Он схватил ее за руку и, резко развернув, притянул к себе. — Не поступай так со мной. Пожалуйста.

Его глаза встретились с ее глазами, прежде чем опуститься и с вожделением посмотреть на ее губы. Он приник к ее губам в почти мучительном поцелуе. Она вцепилась в ворот его рубашки и позволила ему завладеть ее ртом. Его большие пальцы впились в ее подбородок, а пальцы прижались к ее голове. Он отстранился ровно настолько, чтобы перехватить ее взгляд.

Она уставилась на длинную дорогу впереди, прежде чем снова повернуться к нему.

— Тони, — прошептала она — Мне нужно идти.

Анна попятилась от него нетвердыми, спотыкающимися шагами. Она ушла, унося с собой солнце, луну, приливы и отливную силу, которые стали его жизненной силой.

— Анна, — взмолился он.

— Пожалуйста, Тони. Не усложняй.

— Анна, я люблю тебя.

Ее шаги замедлились.

— Я люблю тебя, и ты не обязана этого делать. Останься со мной. Останься со мной.

Внезапно она оказалась в его объятиях.

— Я тоже тебя люблю. Я останусь с тобой. Останусь.