Развод: я сжигаю мосты

Глава 19

Не шевелясь и даже не моргая, широко раскрытыми глазами я смотрела на Бартала. Он, не дожидаясь приглашения зайти, вошёл сам и закрыл дверь. Бартал решительно притянул меня к себе, обнял так сильно, что мне стало нечем дышать. Гнев, жгучая обида и беспомощность, как неистовое пламя, взвились во мне.

— Паулина! Ну разве так можно? Куда ты пропала? Я жутко волновался. Зачем же ты убежала? Такой ураган тогда приключился. Рядом с домом случился пожар! И упал дуб, помнишь, тот старый, перед фонтаном, и повредил крышу. Столько денег на ремонт потратил.

Я заёрзала в объятиях, но Бартал не отпускал.

— Как… — Голос подвёл, и я осеклась. — Как ты меня нашёл?

Он немного отстранился, заглянул мне в лицо и снисходительно улыбнулся.

— На конверте штамп с адресом почтового отделения. Я приехал по этому адресу, прошёлся немного и обнаружил, что кафе, которое ты указала в письме, оказывается, рядом. Оставалось только порасспрашивать лавочников и хозяев домов, не появилась ли здесь недавно хорошенькая рыжая девушка. Глупышка моя, — он легонько щёлкнул меня по носу, — я всегда тебя найду. Где же ты пропадала? — засюсюкал он. — Я места себе не находил! Так нельзя, сокровище моё.

Я, наконец, вывернулась из его рук, глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Не твоё.

— Что? — растерянно переспросил Барт.

— Сокровище. Но не твоё.

— Вот, значит, как... Ты не шутила в письме?

Я отступила от Бартала, повернулась спиной. Смотреть на него было невыносимо. «Он всё такой же. Только немного осунулся, и глаза запали. Правда так сильно переживал?»

Я замотала головой. «Это ничего не меняет! Совершенно, абсолютно, ни капельки не меняет!»

— Какие могут быть шутки? Мы должны развестись. Вот бумаги. — Я кивнула на документы на краю стола. — Идём искать законоведа, в его присутствии подпишем.

Бартал, медленно расстёгивая ворот рубашки, стал приближаться хищной неспешной походкой. Моё тело, помня жар его объятий, предательски задрожало. Я на мгновение испугалась, что Барт снова полезет обниматься, но он прошёл мимо, лениво провёл пальцами по моей спине. Я непроизвольно выгнулась. Бартал усмехнулся, сел на кровать, откинулся и сложил руки на груди.

— Никуда я, дорогая моя, не пойду.

Сердце бешено заколотилось. «Да что он себе позволяет?!» Я не знала, что делать, попыталась скрыть неуверенность за грубостью.

— Придётся, подлец! Как можно было жениться, уверять в своей любви и всегда помнить, что всё не по-настоящему? После того, что ты сделал, ты для меня умер, исчез, растворился. Я не смогу быть с тобой никогда. Никогда, слышишь?!

Бартал молниеносно подался вперёд, перехватил мою руку и потянул на себя. Я взвизгнула, потеряла равновесие. Барт ловко поймал меня, повалил на кровать и навалился сверху, прижимаясь всем телом.

Он улыбался. Его глаза были прямо напротив моих, так близко, так маняще. Я почувствовала, как проваливаюсь в воспоминания при виде этих глаз. Хотела отвернуться, отвести взгляд и не могла. Барт бережно прикоснулся к моей щеке, и по телу побежали тысячи мурашек. Он медленно наклонился, мягко коснулся моих губ.

И тут я очнулась. «Нельзя, нельзя, нельзя ему поддаваться!» Я отвернулась, сжала губы. Бартал уткнулся лбом в мой висок и зашептал на самое ухо:

— Я так хотел, чтобы твоя магия развилась. Я столько сделал для этого. Разве нет? Тогда был бы шанс… Мы поженились, потому что я влюбился в тебя. Я совсем не думал о документах. Вспомнил, только когда подвернулась Лорика. Я долго думал, как быть, понимал, что если сразу всё расскажу, то ты не согласишься. Хотел позже. Когда уже были бы видны плюсы моего брака с Лорикой. — Дыхание Бартала стало хриплым. Его пальцы скользили по моему телу, забирались под одежду. — Послушай, чаровница моя. Я знаю, как тебе больно. Я не хотел, чтобы ты узнала всё так. Хотел это сделать деликатнее. Прошу, потерпи. Пройдёт время, и я смогу развестись. Мы снова поженимся. Обещаю!

Я нервно, отчаянно рассмеялась. Наваждение прошло.

— То есть ту жену отправишь на свалку, когда добьёшься чего хочешь?! Женщины для тебя вообще значения не имеют?

— Для меня важна только одна женщина — ты.

— Если бы это было так, ты бы не поступил так мерзко. Отпусти меня. Отпусти, или я закричу.

Я забилась, пытаясь вырваться. Бартал с усмешкой освободил меня. Я вскочила, неловко убежала в другой угол. Тело вдруг стало грузным, непослушным. Перед глазами мелькали тёмные пятна. Бартал неторопливо встал, поправил одежду.

— Перед тобой я виноват. Но и не виноват! — вдруг поднял он голос. Бартал огладил волосы, резко рассмеялся. — Надо было мне сразу жениться не по любви, а по расчёту, как все советовали. Но я же выбрал тебя. Почему ты не ценишь? Я не хотел причинять тебе боль. Ты должна была узнать всё совсем не так. Но ты приехала раньше, чем я ожидал.

— Можешь не оправдываться. И душу ты свою не отмоешь. Не проходило ещё и дня, чтоб я не мучилась от мыслей о прошлом. Но когда-нибудь я перестану вспоминать и снова стану счастливой. Без тебя.

Я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Да что ты будешь делать без меня? Как жить? — Он открыл шкаф и окинул взглядом его содержимое. — У тебя даже приличной одежды нет. Как ты на люди покажешься? Или в платье для поездок будешь и прогуливаться, и дела решать, и в гости ходить? Не смеши и не позорься! — Его ноздри раздувались, а карие глаза стали почти чёрными от злости. — Я же купил тебе дом. Не где-нибудь, а в городе. В столице Мизы! Не в центре, конечно, но ты же знаешь цены. Почему ты не ценишь, что я для нас делаю?

Я вспылила, крутанулась на пятках, сжав кулаки.

— Нет больше никаких «нас». Есть я и всё. Остальное меня не касается. Иди домой, там командуй.

— Смотри. — Из внутреннего кармана Бартал достал большой ключ на золотистом шнурке. — Это ключ от того дома, нашего нового дома. Там все твои вещи: одежда, подарки, любимые книги, даже та розовая подушка и статуэтка танцовщицы, которые ты так обожаешь. Ты всё можешь вернуть.

Я закусила губу.

«Там же мои вещи. Ведь они мои! Никому не будет хуже, если я их заберу».

Я неуверенно протянула руку к ключу.

Глаза Барта заблестели, и он мимолётно улыбнулся.

Моя ладонь остановилась на полпути. «А может, не стоит?»