Развод: я сжигаю мосты

Глава 52

Мы ехали по улицам, обласканным тихим летним солнцем, но у меня в душе набирал обороты вихрь. «А если его слова про меня, то насколько я важна? И как это — важна? Как хорошая погода, мир во всём мире или по-особому?» Когда мы вернулись, я не знала куда себя деть и под предлогом разбора вещей спряталась в спальне. Слова Кайта не выходили из головы. И теперь я во что бы то ни стало должна была выяснить, почему мне нельзя знакомиться с его родителями.

«Они общаются только со своим кругом? Они не желают знать, с кем их сын проводит время? Или, о нет! У Кайтфора есть невеста, ему родители сосватали её уже давно, когда они были детьми. Теперь они выросли, и должны вот-вот пожениться. Поэтому моё появление в их доме может быть неправильно воспринято. И невеста наверняка вредина, его не понимает, не разделяет интересы и вообще не любит! Бедный Кайт!»

Из десятков вариантов почему-то именно этот казался мне самым реалистичным. Воображение разыгралось, рисуя картины страданий Кайта. Я была готова хоть сейчас броситься в бой отбивать его от навязанной невесты, с которой он, конечно же, не будет счастлив.

«Кайт такой отзывчивый, мягкий, чуткий, незлобивый и так искренне привязан к своим растениям. Ну что может быть милее? Кайт заслуживает счастья и принятия. Я должна ему помочь! Это нужно ему самому. И вовсе не мне. Ну может быть чуть-чуть. Потому что мне кажется… что Кайта у меня отнимают».

Мне позарез, вот прямо сейчас, нужно было знать, что не так с его родителями.

Спрашивать у Кайта я стеснялась. «Вполне возможно, он и не ответит или ограничится в своей манере парой слов, и тогда я останусь мучиться сомнениями».

К Эгидио идти боялась. «Он меня быстро раскусит. Вдруг ему не понравится, что я уделяю его ученику так много внимания?»

Алома Айрис казалась такой строгой, что я старалась лишний раз к ней не подходить. Но её вчерашние слова настойчиво намекали, что всё человеческое ей не чуждо. Ещё были служанки, но я их совершенно не знала и почти не видела. Помучившись между Эгидио и Айрис, я всё-таки выбрала Айрис, надеясь, что как женщина она меня поймёт.

Набравшись храбрости, я отправилась её искать и нашла в библиотеке за разбором документов. Как всегда идеально подтянутая, в больших очках, склонившаяся над бумагами, она напомнила мне лиату Руос, учительницу, которая всю школьную пору держала меня в страхе. Уверенности такое сходство мне совсем не прибавило. Я мялась, заламывала руки, перебирала складки на платье, пару раз пыталась начать разговор, но умолкала. Алома Айрис оторвалась от бумаг и озадаченно посмотрела на меня поверх очков, и я, не давая себе времени передумать, протараторила:

— Почему вы и учитель Эгидио так удивились, когда Кайтфор предложил познакомить меня с родителями? Почему нельзя этого делать?

Алома Айрис выпрямилась, сложила руки перед собой.

— Никто и не говорил, что нельзя. С чего вы взяли? А удивились потому, что хорошо знаем Кайтфора, он рос на наших глазах. Вы, наверное, уже заметили, что он довольно… — экономка замялась и вздохнула, — своеобразен, скажем так. Обычно он избегает какого-либо общения. Для Кайтфора существуют только мать, отец, старший брат, учитель Эгидио, и смею надеяться, немного я. С некоторых пор ещё жена брата, достопочтенная алома Далиника, но и к ней он привыкал довольно долго. Кайтфор никогда никого не знакомил с родителями. Ни приятелей, ни коллег. Поэтому его рвение поучаствовать в вашей судьбе очень удивляет нас. Но приятно удивляет.

Я не знала куда деть глаза и, наверное, выглядела как переспелый помидор. У меня даже руки покраснели. Пытаясь скрыть радостную улыбку, впрочем, совершенно безуспешно, я отступала к двери и мямлила что-то несуразное.

— Ну да… Странно, конечно… Но он просто добрый. Спасибо за разъяснения. — Алома Айрис провожала насмешливым взглядом моё позорное шествие спиной к двери. — Пойду я. Дел там… много.

Чуть ли не бегом я преодолела коридор и скрылась в спальне. Сердце колотилось.

«Я единственная, кого он позвал к родителям! Я и правда ему важна!»

На смену этой мысли пришли другие.

«А что с этим делать? И чего я так разволновалась? Так, стоп, я что, всерьёз влюбилась? Влюбилась?!»

Эта догадка привела меня в полное смятение, и я забегала по комнате. Но как оказалось, от чувств не убежишь и не спрячешься, даже в шкафу. Тогда я села и попыталась разобраться в себе. Вдруг, показалось.

Я вспомнила, как мы познакомились с Кайтом, как он защищал меня от Бартала и Найкеля, как поцеловал, как мило пытался извиниться с помощью бархатца, и блаженная улыбка расползлась по лицу.

— Нет, не показалось, — прошептала я, упала на кровать и уткнулась головой в подушку. «Неужели он ответит мне взаимностью?»

Пришло назначенное время, и, как бы я ни была поглощена переживаниями, меня ждал урок. В комнате, выделенной для тренировок, уже сидел учитель. Перед ним на столе лежала книга, и листы переворачивались сами собой. До меня дошло, что до сих пор не знаю, какой дар у Эгидио.

— Учитель, а какая у вас магия?

Он повернулся ко мне вполоборота.

— Воздух, дорогая Паулина. Но за годы тренировок я многому научился. — Эгидио поднял руку, и язычки пламени, тонкие как у свечки, появились на кончиках пальцев. Обычно огненные маги так детишек развлекали. — Но мой самый главный талант — мои ученики. Трудные мальчики и девочки.

— Такие как Кайтфор?

— Кайтфор. Кайт. — Эгидио погрустнел. — Он моя самая главная победа. Давно вырос, давно всё умеет, но по-прежнему рядом, по-прежнему не хочет уходить.

Было некрасиво спрашивать, но я не могла унять любопытства. Так хотелось знать о Кайте всё.

— Его магия тоже была очень сломанной?

— Не особо, — уклончиво ответил Эгидио и перевёл тему: — Начинаем урок. Сначала ответьте на вопросы.

Эгидио целый час гонял меня по теории, а потом заставил практиковаться. Получалось уже лучше, но всё равно «вкривь, вкось и набекрень», как выразился учитель.

Когда он разрешил мне немного передохнуть, я уселась в кресло.

— Учитель Эгидио, а что мне делать с похищенными документами?

— Набраться терпения, Паулина. Постараюсь кое-что выяснить в ближайшее время.

— Угу, спасибо, — уныло согласилась я и положила голову на стол. Пальцем принялась возить по обугленным линиям на столешнице. Эти загогулинки не давали мне покоя.

— Учитель Эгидио, как вы думаете, а можно ли заработать на таких узорах? — Я показала на столешницу, где раскинулись выжженные мной то ли молнии, то ли ветви дерева. — Если дорисовать, получится настоящая картина.

Он подошёл, задумался.

— Возможно, Паулина. Хорошая мысль. Если создавать такие узоры, то можно попытаться продать их как предметы искусства. — Эгидио вышел, но быстро вернулся с небольшими полированными деревянными дощечками. — Попробуйте в качестве тренировки.

Я рьяно взялась за дело. Шанс на то, что я смогу зарабатывать, ещё и магией, гнал меня вперёд.

После полутора часов работы я, вся в копоти, уставшая, взъерошенная, протёрла тряпочкой дощечки и критически рассмотрела. В абстрактных извилистых линиях проглядывали целые сюжеты. Вооружившись краской и кистями, на одной доске я изобразила волны, и получились молнии, полыхающие над морем. На второй дощечке пририсовала цветы, и корявые линии превратились в цветущий миндаль. На третьей увидела чёрное скрюченное дерево, и добавила воронов над ним. На разных породах древесины, различной толщины и цвета, выжженные узоры ложились по-своему, поэтому каждая картина получалась неповторимой.

— Вот. — Я протянула работы учителю.

— Право слово, не думал, что получится так хорошо. Это действительно годная заявка на заработок. Дайте-ка все дощечки, я знаю, кому их показать. Отправлю старому приятелю. Он любит необычное творчество и даже держит магазинчик неподалёку.

Я пришла в восторг и подпрыгнула от радости.

— Спасибо! Только можно я сначала покажу их Кайту?

Я подхватила дощечки и унеслась на его поиски.