Рецепт любви

Глава 12

Я могла бы чувствовать себя неловко после того, что сейчас произошло в моей спальне. Вожделение разгорелось жарко и быстро, и раствориться в моменте — одно, но сохранять эту близость после того, как угли остыли, — совсем другое.

У меня был короткий момент парализующего страха, когда я была в ванной, приводила себя в порядок, а Роуэн внизу проверял Мэгги. Сердце заколотилось, думала, что у меня какой-то сердечный приступ. Для меня это не было чем-то необычным. По моему опыту, спуск по такой спирали самокопания обычно занимает не менее часа. Если не дольше. Но я слышала, как Роуэн внизу возиться с Мэгги. Почувствовала его присутствие. Мое тело все еще дрожало от того, что мы сделали. Итак, мой «загон» пришел и ушел.

Потом я оделась. В кашемировый свитер, поправила волосы, которые выбились во время наших… занятий, прежде чем стереть немного растекшейся туши из-под глаз.

Мои щеки раскраснелись, глаза были яркими, сияющими, изумрудно-зелеными. Они светились, когда я была счастлива, взволнована, хорошо отдохнувшая. Я уже давно не видела их такими.

Сияние после оргазма действительно было чем-то особенным, и его не могли воспроизвести никакие косметические средства. Оргазм в день, и у дерматологов не будет работы.

Роуэн наливал вино в графин, когда я вошла на кухню, мои губы растянулись в какой-то дрянной улыбке. Я все еще парила в кайфе от оргазмов.

Мое сердце заколотилось в груди, когда я увидела, как Роуэн, сняв кепку, стоит у моего бара и наливает вино, а Мэгги заняла уже «свое» место.

— Думаю, нам, возможно, придется отложить сегодняшний ужин, — сказал Роуэн после того, как его глаза скользнули вверх и вниз по моему телу.

Мою кожу покалывало от выражения голода и признательности на его лице, когда он рассматривал мой простой кашемировый свитер. Он скользил по моим изгибам, демонстрирующим широкие бедра и задницу, я не считала это «сексуальным». Но по тому, как Роуэн смотрел на меня, казалось, что я спустилась сюда в нижнем белье.

С другой стороны, он знал, как я выгляжу в нижнем белье.

Мои щеки вспыхнули при этом воспоминании.

Губы Роуэна коснулись уголка моего рта, когда он протянул мне бокал вина.

— Мне нравится, что ты все еще краснеешь после того, как я увидел, как ты кончаешь, моя сперма украсила твою идеальную кожу.

Иисус, блять, Христос.

Я так сильно сжала ножку бокала, что удивилась, как он не переломился пополам. Мои колени почти подогнулись, а грудь тяжело вздымалась. Буквально, блять, вздымалась.

Я не знала, что на это сказать. Как на такое люди отвечают?

Не знаю, поэтому сосредоточилась на том, чтобы продолжать стоять и дышать.

Роуэн близко стоял, слишком долго, но я была очень разочарована, когда он отступил назад.

Я перевела взгляд с него на Мэгги.

— Итак… если мы никуда не пойдем ужинать, я могу приготовить нам что-нибудь на скорую руку, — предложила я, мой голос все еще был хриплым.

Роуэн приподнял подбородок, оценивая меня.

— У меня такое чувство, что ты всегда заботишься о гостях.

Я пожала плечами.

— Ну, это мой дом.

— Так и есть, — согласился он, кивая и направляясь на кухню. — Но у меня также есть ощущение, что тебе редко кто заботится. И насыщает.

Приятная боль возникла у меня между ног.

«Насыщает».

Конечно, он говорит о еде.

Вот только это было не так. Я это видела по тому, как его губа приподнялась, а в глазах вспыхнул голод, как и тогда в спальне.

— Я, эм… — я прочистила горло. — У меня не было такой возможности…

Роуэн продолжал пристально смотреть на меня, на этот раз между его бровями появилась морщинка.

— Да, что ж, считай, что это подходящий случай, — он посмотрел на мой холодильник. — У меня будут неприятности из-за того, что я прикоснулся к чему-то священному на этой кухне?

Я издала смешок.

— Почему у тебя должны быть неприятности?

Роуэн открыл дверцу холодильника, указывая на заставленные полки.

— Никогда раньше не видел такого холодильника, кексик. Боюсь, что ты можешь отрубить мне конечность, если я положу вещи не на то место.

Мои губы растянулись в улыбке. Он дразнил, но делал это добродушно. Тепло.

— Мне нравятся, когда вещи аккуратно стоят, и твои конечности тоже, — я на мгновение прикрылась руками, осознав, что сказала. Я проглотила свое смущение, затем продолжила. — Но павда, я не собираюсь наказывать тебя за то, что ты не придерживаешься моего немного эксцентричного метода организации.

Его глаза вспыхнули.

— Наказание от тебя… мне бы это очень понравилось.

Моя киска пульсировала от желания, хотя я знала, что тело не сможет выдержать еще один оргазм. Ладно, наверное, сможет. А перевозбужденный разум? Нет. Нужно время, чтобы все обдумать.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем Роуэн разрушил чары между нами.

— У тебя есть книга, которую ты давно хотела прочесть, или сериал, который все не было времени посмотреть?

Я моргнула от смены темы, прежде чем сориентировалась.

— Эм, да есть несколько сериалов и книг.

Хотя мне нравилось смотреть телешоу и читать книгу за один присест, в последние дни я делала это все реже и реже. Мои дни были напряженными, потому что я сама делала их такими. Меньше времени на безделье означало меньше времени на переосмысление и убеждение, что я страдаю от какого-то состояния.

Я не страдала ни от чего, кроме сексуального напряжения, с тех пор как Роуэн появился в моей жизни.

— Только не этот ковбойский сериал, — сказал он. — Потом посмотрим вместе. С самого начала.

Я уставилась на него, разинув рот.

— Ты имеешь в виду «Йеллоустоун»? — я была в шоке от того, что он вспомнил мой бестолковый разговор о Рипе, Кейси и Бет.

Он кивнул.

Он хотел посмотреть «Йеллоустоун» вместе со мной. Опять же, учитывая то, что мы только что сделали наверху, это не должно было казаться таким интимным. Но было что-то домашнее и постоянное в совместном просмотре сериалов. Может быть, не так романтично, как всякие жесты, существовавшие до появления интернета, но для меня это было так.

— Иди посмотри или почитай, — приказал Роуэн, наклоняя голову к дивану. — Позволь мне приготовить для тебя.

Не в силах спорить с этим человеком, я пошла и сделала то, что он приказал.

Мэгги послушно последовала за мной.

Я была уверена, что после того, как свернулась калачиком на диване, с Мэгги, лежащей у ног, и Роуэном, гремящей на кухне, — я не смогу сосредоточиться на сериале.

Но, нет, все было замечательно.

Роуэн приготовил пасту с пряной водкой.

Это было невероятно.

Я съела две порции, не испытывая смущения из-за того, что мне полагалось вести себя скромно и откусывать по немногу. Нейтан заказывал для меня салат всякий раз, когда мы куда-нибудь ходили, и неодобрительно хмурился, когда я заказывала десерт. Хотя это и задевало, я никогда не спорила. Но я также не отменяла десерт. Мне было комфортно со своим телом. Я никогда не стремилась стать скелетом. Я родилась с изгибами. Живот никогда не был полностью плоским, бедра всегда были широкими. Мне всегда хотелось сахара и вина, и я презирала большинство видов физических упражнений. Нейтан знал все это.

И все же он хотел, чтобы я была поменьше, чтобы я вписалась в компанию жен всех его бывших членов по братству, чтобы я морила себя голодом, как это делала его мать.

Гребаный мудак.

Роуэн не нахмурился при виде моей второй порции. Нет, он положил больше, чем в первый раз.

И пошел мыть посуду.

— Но шеф-повар не моет посуду, — возразила я.

Роуэн рассматривал меня, приподняв бровь.

— Ты моешь посуду, когда готовишь для гостей?

Я поджала губы.

— Это мой дом, не считается.

Он хихикнул.

— Угу. Я помою посуду, кексик, вот и все, что от меня требуется. Но сначала разожгу огонь.

Он указал на окно, туда, где наступила ночь, фонари освещали внутренний дворик. Вся плетеная мебель была расставлена вокруг большого очага. Мы с Фионой, Тиной и Тиффани часто сидели там с приближением зимы, завернувшись в одеяла, попивая вино и разговаривая всю ночь, пока огонь прогонял сильнейший холод.

— Ты будешь сидеть там со своим вином, а я приду к тебе, когда закончу, — сказал Роуэн.

— Тебе нравится отдавать приказы, не так ли? — поддразнила я.

Его взгляд потемнел.

— О, кексик, ты и понятия не имеешь, насколько.

Мое горло сжалось, а киска заурчала от желания. Снова.

Я судорожно сглотнула и схватилась за бокал с вином.

— А теперь тащи свою сексуальную задницу наружу, — грубо приказал Роуэн.

Что оставалось делать женщине? Я потащила свою сексуальную задницу на улицу.

Хотя были планы грандиозной романтической ночи в одном из лучших ресторанов штата — если не страны, по моему скромному мнению, — и эти планы были несколько разрушены жестоким мудаком, я поняла, что почти рада.

Не рада, что Лори снова получила травму, но рада, что обычные планы на свидание сорвались.

Не только из-за того, что произошло наверху.

А из-за того, во что превратилась эта ночь. Конечно, мы, возможно, пропустили кучу шагов — в неписаном руководстве по свиданиям было какое-то ограничение по времени, сколько мужчина должен находиться в личном пространстве и когда готовить ужин, но мне насрать. Этот справочник выброшен в окно. И не думаю, что Роуэн придерживался каких-то правил.

И хотя до этого я была женщиной, которая придерживалась правил, которая верила в этапы свидания, границы — как физические, так и иные — в отношениях, я не могла не признать, что это — лучшее свидание за всю мою жизнь.

Мы сидели снаружи, я свернулась калачиком рядом с ним на плетеном диване, перед нами мерцал огонь, в моей руке было вино.

— Ты хорошо постаралась над этим домом, — нарушил уютную тишину Роуэн. Он смотрел на внешний вид, белоснежную краску, розовые ставни на окнах и детали интерьера. Если бы человек, у которого я его купила, знал, что я планирую так много розового, держу пари, он бы скорее сжег его, чем продал мне.

— Просто офигенно, — поправился он. — Я чертовски впечатлен тобой, Нора.

Мое лицо, шея и уши вспыхнули от комплимента, я все еще не привыкла к тому, как легко он их говорил, насколько они были искренними.

— Что ж, уверена, ты бы сделал все намного лучше и за гораздо более короткие сроки. И есть еще пара вещей, над которыми мне нужно поработать.

— Не говори так, — его тон больше не был теплым и непринужденным. Скорее бурным, как и его прищуренный взгляд.

— Почему? — спросила я, нервничая и настораживаясь.

— Не принижай свои старания. Это очень хорошо, если не лучше, чем я мог бы сделать. Ты чертовски потрясающая, Нора. Чудесная.

Мой румянец усилился, и я неловко поерзала.

— Спасибо, — тихо ответила я.

Я посмотрела на дом, на свою работу. Конечно, мне помогали. И я много плакала, насколько все было тяжело. Ошибки и необходимость начинать все сначала. Но это было чертовски впечатляюще.

— Я всегда хотела поставить оранжерею, — я обвела жестом внутренний дворик. — Как в Практической магии, — тогда до меня дошло, что я разговариваю с бывшим военным, ставшим строителем и всесторонне развитым альфой. — Практическая магия — это фильм…

— Я знаю, — мягко прервал он. — Видел фильм. Пару раз.

Я удивленно откинула голову назад.

Он пожал плечами.

— У меня есть сестры. Им нравится это гребаное дерьмо.

— У тебя есть сестры?

Он кивнул.

— Две. Ну, одна из них теперь замужняя чертовка, Кендра, что ничуть ее не изменило. Кит, ее муж, боготворит ее. Лишь поэтому он все еще дышит, — он улыбнулся, потягивая свое пиво. — Каллиопа уехала в Нью-Йорк, работает на Уолл-стрит, зарабатывает слишком много бабла.

В его голосе слышна гордость. Любовь.

Я не знала, что у него есть две сестры, потому что не спрашивала. Меня поразило, что я почти ничего не спросила о его жизни. О его семье. То, о чем обычно спрашивают, когда встречаешься с кем-то.

Но опять же, мы не встречались в обычном смысле этого слова. Мы были слишком близки для незнакомцев. Мы вроде незнакомцы. А вроде и нет.

Мне было неловко чувствовать, что я не знаю его прошлое.

— Ты близок со своей семьей? — спросила я.

Он улыбнулся, но это была какая-то меланхоличная улыбка.

— Да, всегда так было. Я самый старший. Хотя сестры кудахчут надо мной, как будто знают лучше, — он добродушно покачал головой. — У отца был собственный строительный бизнес дома, в маленьком городке недалеко от Бангора. Он был настоящим боссом. Но только не дома. Так главенствовала мама. И сестры. Никто не был против. Хотя они пытались остановить меня от службы.

Я могла себе представить. Не по собственному опыту, заметьте, но я почувствовала это по его голосу. Любящая семья. Сплоченная. Двое мужчин, оба альфы — потому что Роуэн откуда то это взял. Я бы поставила хорошие деньги на то, что его отец тоже был таким — подчинялся любимым женщинам. Семья, которая с грустью отпустила своего единственного мальчика — не могу представить Роуэна мальчиком, — в зону боевых действий. Туда, где ему могли причинить боль. Искалечить. Убить. В худшем случае. И в лучшем случае он вернулся бы домой изменившимся навсегда.

— Было много споров, — продолжил он. — Но они гордились. У мамы были наклейки на бампер, она развесила таблички во дворе. Отправляла мне посылки, — он снова покачал головой. — Как будто так смогла бы помочь мне вернуться домой в целости и сохранности. И если бы это было возможно, то только из-за мамы.

Мое горло обожгло. Не от зависти, а от радости. Что материнская любовь, чистая и добрая, существовала и создала этого человека.

Роуэн смотрел сквозь огонь, словно находился в другом месте.

Я никогда раньше не видела у него такого взгляда. Пристальный, на тысячу ярдов. Он видел немыслимые вещи, и они преследовали его.

— Мы перешли от разговора о практической магии ко мне, — он криво улыбнулся, отводя взгляд от огня.

Он хотел сменить тему. Я это понимала. Если бы я наткнулась на свои прошлые травмы ночью с бодрящим осенним воздухом, теплым камином и хорошей компанией, я бы захотела сразу же споткнуться. Есть ночи, когда можно говорить о таких вещах. Есть ночи, когда можно смаковать, наслаждаться и ценить то, что эти травмы остались в прошлом.

— Ну, если ты смотрел, тогда помнишь оранжерею. Я хочу повторить это… настолько, насколько смогу, — я кивнула на французские двери кухни, где Мэгги мирно спала, занавески мягко колыхались вокруг нее.

— Я многое сделала, — призналась я, обводя взглядом дом, рассматривая через окна все, что создала. — Но не знаю, позволят ли мои навыки добавить целую пристройку к дому.

— Можем переместить сиденья поперек, — он указал на двери, ведущие в зону, где был небольшой огород. — Потому что я планирую сидеть здесь с тобой еще много ночей, — добавил он, мои внутренности перевернулись.

Планы. Планы на будущее. Те, что согревали меня гораздо больше, чем огонь.

Я не знала, что на это сказать. Теснее прижалась к его телу и молчала.

В какой-то момент я заснула там, потому что последнее, что я помнила, — тепло камина, тело Роуэна, прижавшееся ко мне, и ошеломляющее чувство удовлетворения, нахлынувшее на меня.

Следующее, — я прижата к теплой груди, сильные руки обнимали меня, и мы поднимались по лестнице.

Звон собачьих когтей по деревянному полу подсказал, что Мэгги идет с нами.

— Я что, заснула? — я пробормотала Роуэну.

Он ухмылялся, когда проводил нас обоих в мою спальню и поставил меня на ноги.

— Заснула, — ответил он, убирая волосы с моего лица. — Быстро и глубоко.

— Так она сказала{?}[фраза стала летучей и придаёт разговору шутливо — сексуальную окраску], — пробормотала я, не подумав.

Роуэн пару секунд невозмутимо смотрела на меня, прежде чем разразиться смехом. Не просто смешки, которые я привыкла обожать, а смех от всего сердца.

Я никогда раньше не видела, чтобы этот человек смеялся. Ухмылки в пекарне — это то, что я наблюдала годами. И у меня было подозрение, что этот человек смеялся не часто. Именно угрюмое настроение, витавшее вокруг него, натолкнуло меня на это подозрение.

Но вот он.

Смеется.

Потому что я сказала глупую шутку.

— Черт, ты очаровательна, — пробормотал Роуэн, когда закончил смеяться.

Я могла бы растаять у его ног прямо там.

Но он еще не закончил.

— Я снова остаюсь сегодня вечером, Нора, — мягко сказал он.

Я сонно моргнула, глядя на него.

— Ты разозлила Ронни Кокрэна сегодня вечером, унизила его, — продолжил он, голос больше не был мягким. — Я не буду рисковать, — он обхватил ладонями мои щеки. — Не подвергну тебя опасности.

Хотя он был очень серьезен и говорил так, словно произносил клятву, я не могла удержаться от усмешки.

— Ты когда-нибудь прекратишь эту защитную рутину?

Его взгляд был таким пристальным, что я удивилась, как он не ошпарил меня.

— Никогда.

Вот оно что. Еще одна клятва. Тяжеля и постоянная.

Мне потребовалось время, чтобы переварить это. Хотя он проявлял чрезмерную заботливость, он был не совсем неправ. Сегодня я унизила Ронни. И он смотрел на меня с холодной ненавистью и гневом. Если он не готов взять на себя ответственность за свои действия, он, скорее всего, обвинит того, кто ближе всего. Накажет.

И это была я.

Это должно испугать.

Но нет.

Ведь Роуэн рядом.

— Однако на этот раз ты не будешь спать в комнате для гостей, — прошептала я.

Его поза застыла, и я увидела, как напряглась его челюсть.

— Я не настолько приличный, чтобы спорить по этому поводу, Нора.

Я не сдержала усмешку, поднимаясь на цыпочки, чтобы прикоснуться своими губами к его.

— Хорошо, — вот и все, что я сказала.

Хотя у меня все еще было невероятно чувствительно между ног от использования вибратора, на Роуэна сегодня вечером были планы. Он будет спать в моей постели. И, возможно, раздетый. Я увижу этот обнаженный, мускулистый торс. Прикоснусь к нему.

Мой голод горел яростно, даже несмотря на то, что конечности были тяжелыми и вялыми.

Я быстро сделала уход за кожей, веки становились все тяжелее и тяжелее.

— У меня есть запасная зубная щетка, — сказала я Роуэну, когда вышла из ванной.

Затем я резко остановилась.

Роуэн снял футболку и аккуратно сложил ее на одном из плюшевых кресел, стоящих напротив дверей балкона. Кресел было два — большие, уютные, в комплекте с пуфиками. Я сразу их туда поставила, как только сделала ремонт в спальне.

В то время мне не с кем было посидеть рядом, полюбоваться закатом с бокалом вина перед сном. Не имело смысла тратить несносную сумму денег на два кресла, когда у меня даже не было никаких доказательств того, что второе для кого-то пригодится.

Поэтому, конечно, то, что Нейтан пришел в пекарню вскоре после того, как я закончила ремонт в спальне, и пригласил меня на свидание, я восприняла как знак.

И только сейчас, в сонном состоянии, я поняла, что именно поэтому я так крепко держалась за него, игнорируя много ярких красных флажков.

И все из-за этого гребаного кресла.

Хотя это огромный прорыв, я недолго задерживалась на этом прозрении. Потому что Роуэн был в моей спальне.

Без футболки.

И он был совершенством.

Мои глаза жадно впились в него. Как я и ожидала, он накаченный. Мышцы, бицепсы. Как будто высеченный из мрамора. И выступы его пресса… У меня было очень сильное желание провести языком между ними.

При ближайшем рассмотрении я увидела их. Шрамы. Не много, но достаточно. Достаточно шрамов, портящих гладкую, твердую кожу его торса. Шрамы, которые говорили о том, что он прожил жестокую жизнь. Что он бывал в ситуациях, когда люди пытались его убить.

Мое сердце обливалось кровью за него, за человека, которому пришлось пережить это и вернуться в семью, которая любила его, но не понимала, кем он стал.

Я сглотнула, думая обо всем этом, все еще любуясь его обнаженным торсом.

Его джинсы были расстегнуты, словно вот-вот их снимет.

Я облизнула губы.

— Пора прекратить это делать, кексик, — сказал Роуэн, сокращая расстояние между нами, потирая мою нижнюю губу большим пальцем.

— Что делать? — прошептала я.

— Смотреть на меня так, — он схватил меня за бедра, притягивая наши тела вплотную друг к другу. — От этого я хочу трахнуть тебя прямо здесь, на полу.

Хорошо, что он держался за меня, потому что я не совсем доверяла своим ногам, которые не удержат меня после этого маленького заявления.

— Я бы… не против, — ответила я, мой голос был грубым и полным потребности.

— Я тоже, — пробормотал он, притягивая меня еще ближе, чтобы показать, как сильно он хотел этого. Меня.

Потребность пронзила меня насквозь.

— Но ты еле стоишь на ногах, кексик, — продолжил он, убирая прядь волос с моего лица. — Сегодня ты встала до восхода солнца, весь день была на ногах, и у меня есть подозрение, что прошлой ночью ты спала примерно столько же, сколько и я, потому что воображала всякие вещи, — он прижался своими губами к моим. Сначала мягко, но потом тверже, голоднее.

Я удовлетворила его потребность своим собственным горячим голодом.

Роуэн откинулся назад, впиваясь руками в мои бедра со смесью удовольствия и боли.

— И скажу тебе, мое воображение бледнеет по сравнению с реальностью.

Мои губы распухли, сердце бешено колотилось, тело подчинялось приказу, несмотря на усталость, охватившую все мои конечности.

— Я хочу тебя, сильно, прямо сейчас, Нора, — пробормотал он мне в губы. — Но я хочу, чтобы ты отдохнула. Потому что потом ты не будешь спать несколько часов. Хочу провести с тобой много времени, — его рука скользнула вниз по моему боку. — Хочу изучить каждый дюйм твоего тела.

Мое дыхание было быстрым и неглубоким, когда стояк Роуэна прижался к моему животу.

— У меня такое чувство, что даже если бы мы засиделись допоздна, ты бы встала ни свет ни заря.

Я медленно кивнула.

— Конечно, я бы так и сделала.

Хотя мне бы это не понравилось, день прошел бы ужасно — он прав, я не выспалась прошлой ночью и превратилась бы в зомби после двух ночей без отдыха — и сейчас ложиться поздно — не вариант. Я гордилась своим бизнесом, своей пекарней.

Я никогда не злилась по утрам. Никогда не считала грузом свою работу. Не до этого момента.

Роуэн кивнул, целуя меня в нос.

— Итак, я не буду причиной бессонницы своей женщины. Особенно когда я не могу убедить ее прогулять смену.

— Не будет считаться прогулом, если это мой бизнес, но мне нужно думать о сотрудниках, клиентах и своей репутации, — выпалила я, не чувствуя к этому человеку такой теплоты, как несколько мгновений назад.

Ничто так не раздражало меня, как мужчина, пытающийся заставить меня изменить то, как я веду свой бизнес, или пытаться отобрать его у меня. Несправедливо так быстро срываться на Роуэна, но он задел за живое. Я даже не подозревала, насколько беззащитна в этом вопросе.

Вместо того, чтобы разозлиться на мой тон, Роуэн ухмыльнулся.

— Да, тебя не переубедить. Итак, скажи, где щетка?

Какое бы раздражение ни вспыхнуло во мне, оно быстро исчезло. Я сделала то, что сделала бы любая здравомыслящая женщина, и показала ему, где лежит зубная щетка, оставив его там заниматься своими делами.

Но не раньше, чем я мысленно представила его в своей совершенно девчачьем туалете, с ванной на когтистых ножках, латунной сантехникой, ароматизаторами и средствами по уходу за кожей, разложенными на полированной столешнице.

Мэгги уже выбрала себе кровать на одном из кресел. Я улыбнулась ей, почесывая голову, когда проходила мимо.

Хотя с каждым шагом я уставала все больше и больше, я не смогла удержаться, чтобы не надеть розовую шелковую ночнушку с кружевной каймой, прежде чем лечь в постель.

У меня были планы. Соблазнить Роуэна, который, казалось, не нуждался в таком большом обольщении. В конце концов, он просто пытался присмотреть за мной. И я была готова провести ночь без сна, чтобы он выполнил свои обещания.

За исключением того, что я заснула в тот момент, когда моя голова коснулась подушки.