Рецепт любви

Глава 16

Вскоре после Клэр пришел еще один посетитель.

Голова Лори была опущена, поза кроткая и настороженная.

Мое сердце обливалось кровью от того, как она выглядела, так непохожая на ту, что была шесть месяцев назад, когда она работала здесь. Она никогда не была экстравертом, но в ней чувствовалась спокойная уверенность. Тихая, но умная. Милая, с суховатым чувством юмора.

Перемены межу ними с Ронни за такой короткий промежуток времени удивляли, и я сжала кулаки, радуясь, что Мэгги покусала его. Жаль, что она не откусила ему всю ногу.

Фиона слышала от меня рассказ о случае на парковке, поэтому когда она пополняла запасы в кондитерском шкафу и увидела, что к прилавку подходит Лори, то застыла.

— Лори, как ты, милая? — спросила я, обходя стойку, чтобы заключить ее в мягкие объятия.

Она напряглась, когда я обняла ее, и заслуженно, учитывая, через что ей пришлось пройти. И видимо, через многое, раз прикосновения на нее так влияют. Я быстро отпустила ее и отступила назад, кивнув ее брату, который пристально следил за своей сестрой.

— Я просто хотела… поблагодарить тебя, — заикаясь, произнесла она, глядя себе под ноги. Я наблюдала, как она перевела дыхание, прежде чем встретиться со мной взглядом. — За то, что случилось возле магазина. Я хотела поблагодарить тебя. За то, что заступилась за меня.

Мне до боли хотелось снова обнять ее, чувствуя боль в ее голосе, зная, что ей потребуется много времени, чтобы исцелиться. Произошедшее повлияет на все ее будущие отношения.

— В этом городе много людей, которые заступятся за тебя, — сказала я ей, указывая туда, где стояли Тина и Фиона. — И твоя семья, — мой взгляд метнулся к ее брату, который теперь пристально смотрел на Фиону. Я почти захотела улыбнуться.

Почти.

Я много что хотела сказать Лори. Целую кучу вещей. Я хотела сказать, что это не ее вина, потому что я видела вину на ее лице. Я хотела сказать, что Ронни — слабый трус, и что она найдет мужчину, который заслуживает ее, будет дорожить ею и защищать.

Но сейчас не время. Не в переполненной пекарне, когда все смотрят. То, что произошло, не было секретом. Да, наш дружный город собрался бы вместе, чтобы поддержать ее, но они также могут быть лишними в моменты, когда этого не хочется.

— Давай я дам тебе тортик домой? — предложила я. — Все будет хорошо после большого куска торта, — я подмигнула ей, и она слабо улыбнулась мне в ответ, кивнув, а затем направилась к стойке, где Фиона ждала ее с легкой, теплой улыбкой.

Я с надеждой наблюдала за их взаимодействием. С верой в то, что Лори выздоровеет, что она справится с этим… так и будет, ведь в ней была сила. Женщины всегда так делали. Они побеждали демонов, и делали это каждый день.

Когда дверь в пекарню открылась, мой взгляд метнулся туда, чтобы посмотреть, кто вошел.

Финн, наш шеф полиции. Он был молод для этой должности. Должно быть, примерно моего возраста или чуть старше. Его отец был шефом до него и ушел на пенсию, когда три года назад у него обнаружили рак.

Он победил рак, но остался на пенсии, а Финн очень хорошо справлялся с поддержанием мира в нашем маленьком городке. Не то что бы мир трудно сохранить. Уровень преступности у нас относительно низкий, хулиганили лишь скучающие подростки или пьяные туристы.

Финн, Роуэн и Кип считались самыми завидными холостяками в этом городе. Его темные волосы всегда были аккуратно и коротко подстрижены, как и борода, которая действительно отлично подходила к его лицу. У него была смуглая, как смоль, кожа и темно-карие глаза, которые заставляли женщин таять. Он был высоким, мускулистым и невероятно красивым. И ко всему этому, он еще ходил в секси униформе.

Меня осенило, что я пристально смотрю на нашего начальника полиции, почти оценивая его. Каждый мужчина, на которого я сейчас смотрела, сравнивался с Роуэном. И хотя шеф привлекателен во всех отношениях, он не в моем вкусе. Потому что он не был Роуэном.

Мда, я полностью влипла.

Как и наш шерифф. Он не смотрел ни на меня, ни на кого-то другого, только на Лори. Он остановился в дверях, сжав челюсти, когда пристально рассматривал ее, с каким-то страстным желанием.

Я единственная, кто это заметил, так как он быстро взял себя в руки, заметно отряхнувшись, и шагнул поближе к брату Лори.

Казалось, любовь витала в воздухе.

Все мое тело напряглось, когда Роуэн неторопливо вошел в дверь пекарни. Неспешным ходом. Не по принуждению и не нарочно. Просто в нем было что-то особенное. Его походка говорила о том, что он мужчина, контролирующий свое тело, всех и вся вокруг себя.

Когда его глаза встретились с моими, между моих ног возникла боль, желание пронзило все мое тело.

Я вспомнила прошлую ночь, себя на коленях перед ним, его… пожирающего меня. Все мое тело затрепетало от этого воспоминания.

Глаза Роуэна вспыхнули, а его губы изогнулись в ухмылке, когда он заметил мой румянец, вероятно, догадавшись, что происходило у меня в голове.

Кип шел за ним, и я заметила странный, напряженный взгляд на его лице, направленный на Фиону, которая убирала со столов, прежде чем на нем появилась ленивая ухмылка, скрывающая этот взгляд.

У меня не было времени обдумать, что это значит, потому что Роуэн обогнул стойку и притянул меня в свои объятия для своего обычного приветствия. Я уже давно перестала протестовать. И все посетители пекарни тоже к этому привыкли.

Официально мы были «парой», по крайней мере, по меркам нашего маленького городка. Роуэн сказал, что по меньшей мере три разных человека угрожали его жизни и конечностям, если он причинит мне боль, включая бабушку Дот, которая не забыла упомянуть свою бейсбольную биту.

— Что такое? — спросил Роуэн, когда перестал меня целовать.

Он все еще крепко держал меня, пристально изучая. Меня нервировало, что этот человек мог так хорошо читать меня.

— Ничего особенного, — я покачала головой, пытаясь сохранить выражение лица, не осознавая, что все еще испытываю неловкость из-за визита Клэр.

Весь день у меня скручивало живот, включая острую пульсацию в боку. Физические проявления моих тревог прекратились с тех пор, как мы с Роуэном стали… Роуэном и мной, но я не вылечилась. Я никогда не излечусь. Нет, если только не пройду какую-нибудь интенсивную терапию, а я действительно не хочу открывать эту банку с червями.

Я могла бы с этим смириться. Но мне интересно, сможет ли Роуэн. Повлияет ли это на его чувства ко мне. Конечно, он знал, что я не в порядке, может быть, слегка нервная, но он понятия не имел, насколько я сходила с ума на самом деле.

И не важно, насколько это плохо, я планировала скрывать это от него так долго, как только смогу.

Я попыталась вырваться из его хватки, но, как всегда, это не сработало. Он крепко обнял меня, с беспокойством наблюдая.

— Нора, — будто предупреждая, сказал он.

— Ты невозможен, — я драматично вздохнула, не обращая внимания на боль в животе. — Заходила мать Нейтана.

Я обратила внимание на сверкающий гнев в его глазах, напряжение в челюсти и сведенные брови.

— Расслабься, ковбой, — сказала я. — Я се уладила. Просто не очень хорошо переживаю споры, поэтому я немного… не в себе.

Роуэн крепко держал меня за руки и долгое время наблюдал за выражением моего лица, прежде чем заговорить.

— Если эта сука снова докопается, дай мне знать.

Я закатила глаза.

— Есть, капитан, — покорно ответила я, зная, что с ним спорить бесполезно.

Он поцеловал меня в макушку.

— Ты скоро закрываешься?

Я кивнула, взглянув на часы.

— Ага. Ты собираешься торчать здесь?

— Ага.

Мы с Роуэном вместе не так долго, чтобы наладить распорядок дня, но он у нас вроде как уже был. Он не всегда приходил в пекарню к закрытию, но проводил там большую часть времени. В другое время он был у меня дома, работал в оранжерее. Всего две ночи он не спал со мной, но потом приходил в пекарню в пять утра, ждал меня, чтобы трахнуть до беспамятства, прежде чем я начну свой день.

Я беспокоилась, что могу ему надоесть, что все происходит слишком быстро. Но ничего не говорила. Потому что мне все нравилось. Нравился он. Сильно. Жутко сильно.

Я была влюблена в него.

И для этого слишком рано.

— Я испекла лимонно-маковые маффины, — сказала я ему, указывая на подставку для тортов.

— Пытаешься откормить меня, кексик? — поддразнил он.

— Как будто это возможно, — я провела рукой по его прессу, похожему на стиральную доску, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Все поддразнивание исчезло из его глаз и сменилось голодом.

Я судорожно сглотнула, моя собственная потребность проснулась с удвоенной силой.

— Не задерживайся, — проинструктировал он. — После этого поедем ко мне домой.

Мое сердце сжалось от волнения.

— К тебе домой?

— Тебя это устраивает?

Я с энтузиазмом кивнула.

— Меня это более чем устраивает.

Мы проводили каждую ночь вместе у меня дома, так что мне было бесконечно любопытно побывать у него.

— Хорошо, — он наклонился, чтобы крепко поцеловать меня в губы. — А теперь закрывай пекарню, чтобы я мог забрать тебя к себе и трахать в каждой комнате, чтобы приходя домой, я думал лишь о твоей киске.

Срань господня.

У меня пересохло в горле, когда я поняла, что Тина находится всего в нескольких футах от нас. Роуэн оттащил меня от стойки поближе к арке, ведущей на кухню, а Фиона теперь стояла у стойки, препираясь с Кипом. Конечно, из-за гула кофеварки было маловероятно, что кто-нибудь услышал, что Роуэн прошептал мне на ухо, но мое тело было натянуто, как тетива лука, и готово к встрече с ним.

Он улыбнулся, проведя рукой по моей пылающей щеке.

— О, мы сделаем то, от чего ты будешь краснеть несколько дней, кексик.

Затем он отступил назад и неторопливо направился к стойке с тортами, чтобы взять себе маффин.

Я уставилась на его спину. Смотрела, как он легко и фамильярно обходил стойку, брал себе тарелку и шутил с Фионой, Тиной и Кипом.

Он выглядел невероятно нелепо, стоя за прилавком в своей рабочей одежде, весь такой мужественный и суровый в моей девчачьей пекарне.

Но все было таким правильным. Чертовски правильным.

Да. Я люблю этого человека.

Не знаю, чего я ожидала.

Может быть, что его дом — бревенчатая хижина посреди леса. Хотя, у нас точно не было «леса» как такового. Но что-то в этом роде.

Прочный, построенный вручную из деревьев, которые он срубил сам.

Я не ожидала увидеть коттедж на берегу моря. На самом пляже. Примерно в десяти минутах езды от города, где дома стали более разнесенными, а ландшафт более отдаленным.

Он съехал с дороги, проехал по короткой подъездной дорожке, и я увидела большой коттедж, который выглядел так, словно его спроектировала Марта Стюарт. Снаружи дом был покрыт серой черепицей, вдоль дорожки, ведущей к входной двери, росли розы. Дикий Атлантический океан был сегодня угрюмым, уходила осень, подкрадывалась зима. Сад вокруг был из диких растений. Когда я вышла из машины, меня приветствовал шум волн.

— Это твой дом? — спросила я. Я была ошеломлена и зачарована одновременно.

— Да, — ответил он, притягивая меня к своей груди и обхватывая мое лицо руками.

— Кажется, что здесь живет Марта Стюарт, — сказала я ему.

Он ухмыльнулся.

— Что ж, мама была бы рада услышать это от тебя.

— Я этого не ожидала, — призналась я.

— Ты еще даже не зашла внутрь.

И это было правдой.

— Что ж, давай…

Роуэн прервал меня, поцеловав. Жадно. Яростно. Я мгновенно подчинилась, обхватив ногами его бедра, его рука потянулась к моей заднице, чтобы прижать меня к своему твердому члену в джинсах.

Я вскрикнула, когда он целеустремленно повел нас вперед, гравий хрустел под нами.

Должно быть, он отпер дверь, но я этого не заметила. Не замечала ничего, кроме того, что наши губы двигались вместе, я срывала с него одежду, отчаянно желая прикоснуться.

Одежда упала на пол, туфли, ключи, моя сумочка.

Все произошло как в тумане.

В какой-то момент Роуэн опустил меня на пол, подложив под спину мягкий коврик.

Мы оба были наполовину одеты, обнажены ровно настолько, чтобы его член прижимался к моей мокрой киске.

Лицо Роуэна было в нескольких дюймах от моего.

— Теперь я буду думать об этой сладкой киске каждый раз, когда переступаю порог, — прорычал он, толкаясь в меня.

Я вцепилась в него, вскрикнув от удовольствия.

— Буду думать о том, как ты сжимаешься вокруг меня, хорошая девочка, — проворчал он, двигаясь внутри меня, жилы на его шее напряглись.

Можно было с уверенностью сказать, что мне чертовски понравился дом Роуэна.

В конце концов мы добрались до гостиной, полностью раздевшись для второго раунда.

Только после того, как я надела его футболку, чтобы сходить в ванную — Роуэн восхитительно взбудоражил мой мозг множественными оргазмами, но я не забыла о профилактике ИМП{?}[Инфекция мочевыводящих путей], — и тогда смогла осмотреть его дом.

И это было чудесно.

Мэгги поприветствовала меня по пути в ванную, она прибежала из сада, где болталась, пока мы занимались сексом по всему дому.

Она лишь смутно посмотрела на своего хозяина, когда он выпустил ее, и направилась прямиком ко мне, подпрыгивая от радости.

Я тоже была рада, увидев ее, поскольку полюбила собаку почти так же сильно, как и ее хозяина.

Поприветствовав ее почесыванием головы и тычком в нос, я пошла в туалет.

Ванная комната внизу была в темно-серых тонах, выложена плиткой, с черной сантехникой. Все остальное в доме было выдержано в аналогичной цветовой гамме, с вкраплениями белого, в гостиной на удобных диванах с мягкими чехлами было много подушек. Я догадалась, что это выбирала его мама. Я и представить себе не могла, что Роуэн сам выберет подушки, подобранные со вкусом, чтобы дополнить мужественную, утонченную атмосферу в доме.

Полы были из полированного дерева. Гостиная и кухня были открытой планировки с впечатляющей кухней в комплекте с барной стойкой слева и уютной гостиной зоной без телевизора, только с камином и книжными полками от пола до потолка. Книжные полки были битком набиты, и, на первый взгляд, они выглядели использованными, а не только что купленными. Я попыталась представить, как Роуэн сидит и читает. Он не читал в моем присутствии. Не сидели на кровати не читали вместе, как в фильмах. Но я хотела этого. Эту близость. Я решила, что он из тех парней, которые загибают странички книг, помечая их.

Как бы сильно мне ни хотелось осмотреть книжные полки, мне не терпелось запомнить каждый дюйм этого помещения.

Что поразило меня больше всего, так это окна. Вся задняя часть дома была в окнах. Море двигалось прямо за ними, как будто мы были на лодке. Я вышла туда, где на круглой веранде стояли удобные на вид стулья и лестница вела прямо на песок.

— Это потрясающе, — сказала я Роуэну, который наливал нам вино в своем баре — важно сказать, без рубашки. Закончив, он прижал меня спиной к себе и протянул мне бокал вина.

Я с благодарностью приняла его, прислонившись к нему спиной и глядя на океан. Небо темнело раньше, приближалась зима.

Сезон отпусков.

Для меня это всегда было напряженное время, особенно перед Днем благодарения и перед Рождеством, я готовила много пирогов и тортиков, которые люди приносили на семейные посиделки.

Я любила осень. Мне нравилось видеть, как главная улица светится в гирляндах, небо становится мрачнее, воздух свежее.

Мне очень нравился горячий шоколад, который я подавала в пекарне, густой, как суп, как знаменитым горячий шоколад в ресторане «Анджелина» в Париже, благодаря которому я почти набрала два килограмма.

Мне нравилось сворачиваться калачиком с хорошей книгой, когда за окном бушевал ливень, а мой дом заключал меня в теплые объятия.

Мне нравились вечера у костра с подружками.

Сами праздники проходили сложнее.

У меня не было никаких семейных посиделок. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Никакого рождественского ужина в кругу семьи, никакого дома, где пахло бы индейкой. Даже рождественской елки не было.

Хотя я любила украшать дом, но только не по праздникам. Не напоминала себе о том, чего у меня нет.

ЧАсто мы с Тиной, Фионой и Тиффани вместе ужинали на День благодарения, а затем с Фионой праздновали Рождество вместе, так как две другие подруги проводили его со своей семьей. Ансель иногда приезжал, но только если ему удавалось вырваться. Только если он находил в себе силы сразиться с матерью, найти выход из ее планов.

Может быть, именно поэтому мне было так горько из-за праздников… потому что я не видела своего брата в те дни, которые должны быть посвящены семье, потому что моя токсичная мать запустила свои когти слишком глубоко.

Несмотря на то что я очень старалась этого не делать, я обижалась на брата, которого любила всем сердцем, за то, что он был таким сильным во многих отношениях, но таким слабым, когда дело касалось ее. Даже несмотря на то, что все было гораздо сложнее. Мое хрупкое сердце обижалось.

— Хочу приготовить для тебя ужин, потом мы поднимемся наверх и я трахну тебя в своей постели, — пробормотал Роуэн, вырывая меня из меланхолии.

И это был очень приятный способ отвлечься от мыслей.

— Звучит замечательно.

Он закружил меня по комнате, не заботясь о вине.

— Ты все еще переживаешь? — спросил он с беспокойством. — Из-за яда, который извергла эта сука?

Я улыбнулась тому, как быстро Роуэн снова перешел от своего посторгазмического накала к мстительному альфе.

— Нет, — заверила я его. — Больше не переживаю.

Он долго рассматривал меня, прежде чем коротко кивнуть и поцеловать в нос.

— Хорошо. Я пойду приготовлю ужин, — он указал на диван. — Расслабься, почитай что-нибудь. У меня нет телевизора, но могу принести ноутбук, если захочешь что-нибудь посмотреть, — он сделал паузу, постукивая пальцем по губам. — Нужно будет купить телек, чтобы смотреть Йеллоустоун.

В этих словах было многое, что нужно переварить, а именно: Роуэн купит телевизор, чтобы посмотреть сериал вместе со мной. После нашего запойного просмотра серий, можно было с уверенностью сказать, что ему понравился Йеллоустоун.

— У тебя дома нет телевизоров? — спросила я в шоке.

Он покачал головой.

— На самом деле я не интересуюсь телевидением. Люблю читать.

Я поразмыслила над этой информацией.

— Я никогда не встречала человека, который не увлекался бы телевидением, — я посмотрела на его книжные полки, потом снова на него. — Не думала, что какие-то еще мелочи могут сделать тебя более привлекательным, но ты взял и сделал это.

Затем выражение его лица стало странным, какая-то серьезная напряженность появилась в его ледяных голубых глазах, губы сжались.

Я думала, он скажет что-нибудь столь же серьезное, но он просто наклонился вперед, чтобы поцеловать меня.

— Или ты можешь посмотреть, как я готовлю? — предложил он.

Я снова посмотрела на книжную полку, невероятно желая ознакомиться с его выбором, но затем мои глаза вернулись к суровому мужчине и его элегантной кухне.

— Буду смотреть, как ты готовишь.

Его глаза прояснились, а губы приподнялись.

— Хорошо.

Я устроилась на одном из его барных стульев и потягивала вино, пока он ходил по кухне, доставая еду из холодильника и разделочную доску из буфета.

— Я не принимаю таблетки, — объявила я, пока он готовил ужин.

Он оторвал взгляд от разделочной доски, но ничего не сказал.

— Последние несколько раз, когда мы это делали, ты не пользовался презервативом, а я не принимала таблетки, — продолжила я, чувствуя себя неловко от этого разговора, вероятно, поэтому мой желудок все еще говорил мне, что я страдаю от опухоли или чего-то в этом роде. Я проигнорировала ноющую боль, сосредоточившись на Роуэне.

Он отложил нож и полностью сосредоточился на мне.

— Я не заставляю тебя, — тихо сказала я. — Но я также не хочу принимать противозачаточные средства. Это влияет на женские гормоны.

— Я знаю, — ответил Роуэн.

Его ответ удивил меня.

— Сестры, — сказал он в качестве объяснения. — Каллиопа увлекается всем этим натуральным дерьмом и рассказывает всем, кто готов слушать, что крупные фармацевтические компании коррумпированы, а патриархат отравляет женщин противозачаточными средствами.

Я ухмыльнулась, несмотря на свой дискомфорт.

— Я думаю, мне понравится твоя сестра.

— И они обе, черт возьми, полюбят тебя, — он сказал это с легкостью. Как будто уже предрешено, что я встречусь с его семьей, как будто это совершенно естественно. Что не было нормой для мужчин, по крайней мере, по моему опыту. Они откладывали встречу с родителями так долго, как только могли. Это посылало сигналы о приверженности и моногамии.

Роуэн посылал эти сигналы с самого начала, так что его отношение имело смысл.

— Я могу что-нибудь вставить, — я вернулась к разговору о контрацепции… не очень сексуально, но очень необходимо. — Спираль, в которой нет гормонов, — у меня стояла такая, когда я встречалась с Нейтаном, но я заставляла его пользоваться презервативами — на что он постоянно жаловался, — потому что, хотя технически я связывала себя обязательствами быть с ним вечно, надев его кольцо, я знала, что ребенок привяжет меня к нему навсегда, и защищала себя от этого.

Да, я не была слишком увлечена страстью к Нейтану, хотя ее вообще не было, и не позволяла ему заняться со мной сексом без презерватива.

Но дважды я проделывала это с Роуэном, без жалоб, с полным осознанием того, что это значит.

— Если хочешь, — сказал Роуэн, не сводя с меня глаз. — Но если это каким-либо образом портит твое тело, если тебе это неприятно, я не хочу, чтобы ты это делала.

Я сделала большой глоток своего вина.

— Мне это не очень нравится, — честно призналась я. — Но… мне нравится, когда ты трахаешь меня без презерватива.

Его челюсть сжалась, и я увидела, как дернулся его кадык, он заметно сглотнул.

— Черт возьми, ругань из твоего рта я обожаю больше всего на свете.

Между нами воцарилось молчание.

— Я быстро вынимаю, — решил он.

— Шоу «Мама-подросток» создали из-за того, что мужчины верят в этот метод, — хихикнула я, хотя не шутила.

Он пожал плечами, не прерывая зрительного контакта.

Пожал плечами.

Мужчина, с которым я встречалась меньше месяца, казалось, совсем не обеспокоен возможностью того, что я забеременею.

Это красный флаг. Указывал на то, что я должна нажать на тормоза. Что я должна создать между нами пространство.

Я должна была почувствовать неловкость, дискомфорт. А не тепло и не безопасность.

Я никуда не сбежала. Не нажала на тормоза.

Я просто сидела там, пила вино и смотрела, как он готовит.

Мы больше не возвращались к этой теме. И он не надел презерватив, когда трахал меня на кухонном столе после ужина.