Редкий цветок для Дикого

Глава 23

Не знаю, в какой момент понимаю, что что-то не так, но внутри нарастает тревога, и она бьёт по нервам похлеще общего состояния нашей компании.

Пока Рус пытается переварить всю полученную информацию и не сойти с ума, я стараюсь дозвониться Виктору, но он не берёт трубку.

Я знаю, что Люба и Лара недавно вышли от нас. Знаю, что девочки сидели достаточно долго, и на улице уже темнеет, но что-то не так.

Ещё с утра всё пошло не по плану. Я видел панику во взгляде Аллы, но и отступать дальше некуда. А то, как она отвернулась от кольца, задело. Сильно задело, но доказать обратное я не успел, мама проснулась.

При маме не могу позволить себе лишнего в отношении Цветика, хотя так хочется скрутить её и доказать ей же самой, насколько она откликается на мои прикосновения. Как я скучаю по ней.

Но мысли разбегаются в разные стороны, когда мне набирает Димон.

— Что у вас происходит? — спрашивает он слишком тихо.

— В каком смысле? — не понимаю его вопроса.

— В доме темно, а ворота заблокированы, — шипит он. — Ты же знал, что я должен приехать.

— Не понял, — поднимаюсь и замечаю, что и Рус с Ветром быстро встают, смотря на меня.

— Гера, у тебя охрана новая? — ещё тише спрашивает Димон. — Бля, дуй сюда, живо! — в трубку раздаётся рык, а после связь пропадает.

Выбегаю из своего кабинета на заводе молниеносно. Не знаю, что там, но в мыслях уже самое страшное.

— Дикий, — кричит Ветер в спину.

— Не сейчас, — отмахиваюсь, запрыгивая в машину. На пассажирское сидение прыгает Ветер.

— Один не поедешь, — а в окно кричит своему водиле: — Серый, Руса не забудь, и пулей к хате Дикого.

Машина срывается с места, а мне кажется, что мы еле ползём. Проклинаю себя за то, что так далеко построил завод от дома. Ехать около часа, даже если буду гнать.

— Если ты нас убьёшь, Люба тебя не простит, — слышу голос Ветра.

— Если я не успею, я лягу рядом с ней.

— Ты ещё не знаешь, что там, — Ветер пытается меня успокоить, но по голосу слышу, он и сам особо в это не верит.

— Заткнись, Ветер, — рычу, входя в поворот на полной скорости.

На весь салон раздаётся звонок. Рус.

— Я вызвал ребят, — голос холодный, всё чётко, но слышно, что и он на взводе. — Никакого самосуда, Гера. Всё по закону. Ты меня услышал?

— А как ты хочешь, друг? — спрашиваю, вспоминая, с каким выражением лица он слушал признание моего папаши.

— То, как я хочу, вам даже в страшном сне не снилось, — его голос садится. — Но сейчас либо мы на стороне закона, либо ты, Дикий, первые годы семейной жизни проведёшь за решеткой.

— Там мои жена и дочь! — выкрикиваю, так как чувствую, что нервы на пределе.

— Вот о них и думай. Минуту, — Рус переключается на вторую линию, а я понимаю, что готов руль сломать. — Группа выехала. Скорую тоже вызвал на всякий случай.

— Увидимся на месте, — отключаюсь, погружая машину в тишину.

И только шелест шин разрезает сейчас напряжение, которое сносит все предохранители.

К дому не доезжаем. Останавливаюсь за несколько дворов. Да и к главному входу бежать нет смысла. Во двор всегда было два входа.

— Дикий, я уже не в том возрасте, чтобы так бегать, — за спиной тяжело дышит Ветер, но не отстаёт.

— Заткнись, — рычу в ответ и, подбежав к задней калитке, замечаю, что она открыта.

Вбегаю на территорию, двигаясь на голоса. Голос отца различаю очень хорошо, а вот женский… Не могу понять, кому принадлежит.

— Нет! — выкрикивает женский голос, но стоит мне выбежать на дорожку перед домом, как я замечаю отца, который бьёт Марианну Решетникову.

— Это что за блядство, — вырывается у меня.

— Явился, и как раз на самое интересное, — отец будто ждал меня.

Он разворачивается в тот момент, когда мой кулак уже летит ему в челюсть.

— Дикий, — Ветер пытается оттянуть меня, но я снова вижу улыбку на окровавленном лице отца и не могу себя заставить остановиться.

— Нет, пожалуйста, — вой сирены и крик Марианны приводят в себя, но не надолго.

Я понимаю, что ни Аллы, ни Саши с мамой здесь нет. Поднимаюсь на ноги и возле беседки замечаю Димона, а рядом — лежащую женщину:

— Алла! — кричу так, что у меня горло выворачивает. Бегу к ним. На земле рядом лежит один из охранников отца, который приезжал с ним в прошлый раз. — Цветик, — падаю перед ней на колени, пытаясь понять, что с ней сделали, но от её вида внутри всё выгорает от боли и ненависти.

— Саша, — моя девочка еле шевелит губами, но всё равно думает о дочери.

— Димон, — поднимаю голову к брату Аллы, но и сам понимаю теперь, почему калитка оказалась открыта.

— Они где-то там, — он указывает рукой на верхнюю улицу, куда и вела тропинка от старой калитки. — Я их вывел. Теперь нужно только позвонить Веронике Николаевне и сказать, что всё закончилось.

— Ты думаешь, сможешь меня победить? — слышу крик отца. — Ты уже не найдёшь своего выродка.

Прихожу в себя только тогда, когда Рус с Ветром пытаются оттянуть меня от него. Спереди становится кто-то в маске:

— Если сейчас же не угомонишься, я тебя в кутузку отправлю на пятнадцать суток, — это действует на меня, но последний удар я успеваю нанести, когда снова замечаю кровавую улыбку отца.

— Дикий, уймись! — меня дёргает Ветер, скручивая в захвате. — Нужно найти Сашу и тёть Нику.

— Рус, — дёргаюсь к другу.

— Уже нашли, — отвечает он, смотря на то, как выводят отца и грузят в машину. — В доме ещё и Виктора нашли. По голове ему досталось крепко, но жить будет.

— Алла, — разворачиваюсь и вижу, как её несут к скорой.

— Она справится, — меня останавливает крепкая рука Ветра. — Ты сейчас нужен там, — он кивает, а я замечаю маму, бегущую ко мне с Сашей на руках.

— Сыночек, — выдыхает она, и только я обнимаю их, как она начинает рыдать.

Тихо, но так, что вся трясётся.

— Мам, — прижимаю её к себе, аккуратно забирая дочку из рук. — Пожалуйста, мам.

Но её рыдания переходят в тяжёлые всхлипы, и она начинает оседать.

— Да что же это такое, — стону, пытаясь поймать её, но, спасибо Ветру, он успевает подхватить маму и позвать медиков.

Чувствую тёплые ладошки дочери на шее, а внутри всё закручивается от напряжения, которое не отпускает. Я не могу разорваться. Что мне делать?

— Гера, выдыхай, — ко мне подходит Рус, а с ним ещё один медработник. — Давай Сашу, её тоже осмотрят.

— Не нужно, — стараюсь отвечать спокойно. — Она уже почти спит. А ну-ка стоять, — говорю чуть громче, замечая, как Марианну ведут на выход. — Её в дом и там осматривать.

— Девушке нужна помощь, — говорит строго одна из медиков.

— Девушка сейчас будет отвечать, какого хера она здесь делает.

Вижу, как Марианна сжимается в комок под моим взглядом, но вот почему-то именно её мне не жаль.

— Гера, тебе нужно позаботиться о дочери, — передо мной становится Ветер. — А с ней мы сейчас поговорим.

Смотрю по очереди на Руса с Ветром, и после перевожу взгляд на Марианну.

— Я надеюсь, мне не придётся заканчивать за отцом начатое, — говорю так, чтобы она поняла, о чём речь.

Я не святой и никогда не стремился им быть. Но сейчас я готов разорвать любого за то, что моя семья пострадала.