Редкий цветок для Дикого

На сладкое

Бегу домой и молюсь, чтобы папа не заметил моего отсутствия. Вика меня не сдаст, Сашка — тем более, а пацанам нет никакого дела до неё.

Тихо открываю заднюю калитку и молюсь, чтобы она не заскрипела. Но в следующий момент меня хватают и прижимают в чему-то, или кому-то, очень горячему.

— И где ж ты лазила, дикая Ника? — хрипло спрашивает Димка Ветер.

— Там, где нужно, — дёргаюсь, вспоминая и быстро применяя все уроки самообороны папы.

Но вот же незадача, этот упёртый Ветер тоже ходит к папе.

— Ай-яй-яй, дикая Ника, разве можно так вести себя с тем, кто может спасти тебя от наказания? — Ветер прижимает меня к себе так, что ощущаю все его выпуклости.

— Ветер, отпусти меня, иначе я папе расскажу, — шиплю ему в лицо, прогибаясь всё ниже, чтобы он не достал до моих губ. — И ты ошибся, Ветерок, я — Вика, — говорю так спокойно, стараясь не выдать себя.

— Нельзя обманывать старших, дикая Ника, — Ветер резко дёргает меня на себя и проводит носом по шее, вдыхая мой запах. — Ты знаешь, что я никогда тебя не перепутаю ни с кем, — он прикусывает ключицу, а я губу, чтобы не застонать.

— Восемнадцать лет этого ждал, — слышу, как голос его садится, и снова пытаюсь поднять его на смех.

— Ты себя даже не помнишь в таком возрасте, врун бессовестный, — быстро ставлю ладошку, между нами, накрывая его губы. — Даже не вздумай.

— Либо ты даришь мне свой первый поцелуй, и я говорю дяде Гере, что был с тобой и никого не подпускал, — он проводит языком по ладошке, а я не понимаю, что со мной происходит от его близости, — или я тебя не целую и рассказываю, что застал тебя, когда ты пробиралась домой.

— А кто тебе сказал, что этот поцелуй будет первым? — дерзко вскидываю подбородок, но моя шея сразу же попадает в захват Димки.

— Не играй со мной, Ника, — рычит он. — Я знаю, кто к тебе прикасается, а также знаю, что ты будешь моей, как бы ты ни сопротивлялась.

— Убери руку, — шиплю. — Иначе…

Но договорить мне не дали. Ветер впился своими губами в мои так, что даже зубы застучали. Ноги сами подогнулись, и, если бы Димка меня не держал, я бы свалилась.

Не знаю, сколько длился этот поцелуй, но я никогда не признаюсь ему, что и правда был первый.

— Так могу делать с тобой только я, дикая Ника.

— Посмотрим, — дёргаюсь чуть сильнее и вырываюсь из его захвата.

— Дяде Гере привет, — кричит он, а я кривлюсь оттого, что этот идиот только что специально заорал так, чтобы папа услышал в своём кабинете.

Ну вот теперь можно и не прятаться.

— Ника, ты где была? — кто бы сомневался, что папа не услышал Ветра.

— Вышла подышать, — отвечаю быстро. — И в своё оправдание сразу скажу, что была с Димкой.

— Хорошо, — папа поправляет очки и манит меня пальцем.

Фух, пронесло. Подбегаю, чмокаю его в щеку и убегаю наверх.

— Гера, я тебя прошу, не лезь, — Алла обнимает меня, а мне охота позвонить своему другу и голову сначала ему открутить, а после и Сквознячку — младшему.

— Цветик, ей только восемнадцать, — рычу.

— Конечно — конечно, — эта невыносимая женщина быстро перебирает пальчиками у меня на груди. — Мне тоже было восемнадцать.

— Алла, — начинаю злиться.

— Но у наших девочек есть огромный плюс, — она быстро добавляет, — у них папа Дикий, и характеры у них такие же.