Редкий цветок для Дикого

Глава 2

— Герман, мне совершенно не нравится твоё поведение! — отец сидит напротив, в моём кабинете и, как обычно, решает сделать мне мозг.

— Что не нравится? — спрашиваю, не поднимая головы от документов. — Компания развивается, наращивая обороты и привлекая новые инвестиции. Тем более новое производство даёт возможность развиться ещё и в сфере конструирования. Так что не так, отец?

— Ты как со мной разговариваешь? — рявкает он, ударяя о стол ладонью.

Уже седой, но всё такой же строгий и жёсткий во всём, что касается бизнеса и семьи. Его боится весь офис и все замы, если он не в настроении. Вот только я уже совершенно не в том возрасте, чтобы бояться или слушаться его. Давно не в том. Да и его советы не всегда были полезны. А иногда — разрушительны.

— Если ты сейчас не успокоишься, у тебя снова подскочит давление. Как ты тогда оправдаешься перед очередной бабой? — я смотрю на него с прищуром и вижу, как его лицо начинает покрываться красными пятнами.

— Ты что, щенок, забыл, кто тебе всё это дал? — он склоняется ко мне ниже, пытаясь давить.

— Это всё я дал себе сам, если ты не забыл, — отбиваю я его нападки. — И даже аренду офиса оплачиваю в бухгалтерию, — откидываюсь на спинку кресла и смотрю на отца.

Не понимаю, когда всё так изменилось. Чем больше я развиваюсь и росту в своём направлении, тем злее становится отец. А последние полтора года вообще полная жесть.

В голове всплывают слова Руса, когда я приехал к нему в больницу после страшной аварии, в которую он попал не просто так:

— Дикий, ты придержал бы своих коней. Чую, поиски твоей правды загонят многих в могилу, — весь побитый, с серьёзнейшими переломами, пролежавший в коме почти месяц, Рус пытался шутить, но в его глазах читался прямой намёк.

— Этого не может быть, Рус, — ответил я другу.

— Мы часто ошибаемся в самых близких. Я не исключение. Но на тот свет не хочу. Там ничего нет. И ещё, я помню номер машины, которая меня тогда подрезала.

— Ты башкой долбанулся так, что всё могло смешаться, — хмыкнул я, услышав номер.

— Думай, Дикий, — Рус прикрыл глаза и заснул, а я понял, что всю жизнь жил не своей жизнью.

— Так что не так? — снова спрашиваю я.

— Ты должен сейчас готовиться к встрече со своей невестой, а сам торчишь здесь! — гаркает отец. — Она прилетела, а ты, идиот, даже не соизволил встретить её.

— Эта невеста нужна кому? — снова задаю я вопрос. — Мне она не нужна. Я себя прекрасно чувствую и так.

— Герман, я тебя в порошок сотру, если у меня сорвётся контракт с Решетниковым, — шипит отец, полностью краснея, даже руки и шея красные.

— А кто тебя за язык тянул? — поднимаюсь со своего места, копируя позу отца. — Я тебе баба на выданье? Или ты что-то решил кому-то доказать, отец?

— Да я тебя…

Отец замахивается, но я хватаю его за руку и сжимаю достаточно сильно, чтобы он оценил: в данной ситуации сила не на его стороне.

— Ты помнишь, что любил говорить дед? — спрашиваю я, замечая, как дёргается его кадык и округляются глаза. — Сына нужно воспитывать, пока он лежит поперёк лавки. Ты своё время просрал, отец. Меня воспитывал дед.

— Я зарабатывал деньги на твоё воспитание! — выкрикивает он и дёргает руку на себя.

— Молодец, — отвечаю я, поправляя пиджак. — А ещё дед учил, что если мужчина принимает решение жениться, то это должна быть только та женщина, которая заставляет его сердце останавливаться, а после запускает заново. Я такой ещё не встретил, — вру я, и от этой лжи горечь выступает на языке. — А если тебе нужна дочка Решетникова, то можешь жениться на ней сам. А мы с мамой пожелаем тебе удачи.

— Щенок! Ты ещё не знаешь, что я сделаю с тобой, если ты не приедешь сегодня на торжественный ужин в честь приезда Марианны! — орёт отец.

— Приятного вечера, — отвечаю я безразлично и, взяв портфель, иду на выход из кабинета.

Открываю дверь и жду, когда отец выйдет первым.

— Я тебя вытащил из грязи! Дал тебе эту жизнь! Я её и заберу! — отец выбегает из кабинета, расслабляя галстук на ходу.

Как мама с ним жила?

— Только не забывай, что твоя хорошая жизнь напрямую зависит и от моих инвестиций, отец, — бросаю ему в спину и иду в сторону лифтов.

Он ещё что-то орёт, но мне абсолютно насрать. После того как Рус дал мне определённые наводки, я долго не мог поверить, но всё же собрал всё в кучу. И да, я полный и конченый мудак. Жаль только, что дошло до меня слишком поздно.

Но я учусь на своих ошибках. Не зря же я нашёл людей, которым могу доверять достаточно, чтобы ездить с ними в одной машине. Не обошлось без Ветрова и Рысева, моих старых друзей, но всё же.

— Куда, Герман? — спрашивает Виктор, бывший военный, опытный мужик и хороший водитель.

— Пообедать бы сейчас, — отвечаю ему и сажусь назад.

Пока едем в ресторан, пытаюсь снова сосредоточиться на отчётах, что пришли с нового завода. Хорошо всё же, что я решился строиться на малой родине: и дешевле, и есть на кого положиться, чтобы не мотаться постоянно. Но что-то не сходится.

Телефонный звонок отвлекает от напряжённых мыслей, а звонящий заставляет улыбнуться.

— И что заставило тебя отвлечься от предсвадебной подготовки, Ветер? — подкалываю я друга.

Думал, с годами наша дружба останется только на уровне приятельства, но ошибся, чему очень рад.

— В общем, башку мне снесут, но я выдержу. А вот тебе лучше поднять свой зад из тёплого насиженного местечка и явиться завтра к нам, — голос Ветра звучит чуть приглушённо, что немного напрягает.

— Не понял.

— Не будь идиотом, Дикий, — рычит в трубку Ветер. — И если что, я тебе ничего не говорил. Это только твоя инициатива — поздравить молодых. Но если ты не явишься, я больше рисковать своей шеей не собираюсь, хоть ты и друг мне.

— Ветер, — стараюсь говорить грубо, но когда это действовало на таких, как мы? Да и тем более Ветер — самый старший среди нас.

— Гера, включи башку! — выкрикивает, но быстро осекается он. — Всё, бывай.

Ветер кладёт трубку, а я зависаю.

— Проблемы? — голос Виктора выводит из задумчивости.

— Пока не знаю, но мне нужен билет на завтра, и так, чтобы об этом никто не знал. Сделаешь?

— Без проблем, — Виктор кивает.

Пока стоим на светофоре, я получаю информацию, что билеты есть только на сегодня, в ночь.

Игнорирую звонки отца и сообщения во всех мессенджерах. Я лечу на свадьбу к детям друзей. Даже странно это всё. Вроде сами ещё молодые. У Ветра и Любы пацан родился полтора года назад, а старшие — женятся.

По пути заезжаю на завод и понимаю, что придётся здесь задержаться. Зря не приезжал сюда больше года. А потом еду домой. Как же невероятно звучат эти слова, да ещё если вспомнить, как я отсюда уезжал. Но дедовский дом привёл в порядок два года назад, когда ждал, что та, что снова смогла вскружить мне голову, вернётся.

Пока принимаю душ и привожу себя в порядок после дороги и работы, понимаю, что, опаздываю на свадьбу Глеба и Любаши, а когда уже в сумерках вхожу на территорию двора Ветровых, внутри всё скручивает в узел.

Даже не видя ее лица, я знаю, кто стоит у самого выхода из-под крытой беседки. Всё такая же нежная, невесомая, с невероятно нежным запахом, заставляющая моё сердце останавливаться.

Подхожу к ней как раз в тот момент, когда Алла разворачивается. Её голос такой же, но одновременно и более уверенный.

Извиняется, пытается стряхнуть пятно от сока, что пролила из своего стакана, а я дурею.

— А можно точнее, за что именно ты просишь прощения? — спрашиваю я и замечаю, как она замирает.

Такое ощущение, что даже дышать перестаёт, а я готов себя разорвать, да толку. Цветаева медленно поднимает голову, и я тону в её нереально глубоких тёмных глазах. Вижу в них панику, неверие, а ещё вижу дерзость и какой-то огонь. Совершенно дикий и неподходящий этому нежному цветочку.

— Ш-ш-ш, — успеваю схватить её за руку до того, как она сбежит от меня. — Не так быстро, Цветаева. Теперь ты просто так не сбежишь.