Рози и Зверь по-соседству

Глава 16

Рози

Я с грохотом плюхнулась на деревянный стул рядом с Диланом, удивлённая тем, что он всё ещё был в ресторане. Я думала, он сбежит сразу после окончания игры, но с её финала прошёл уже почти час.

Он сдвинул ко мне тарелку с кусочком пиццы. Кусочек был щедро завален целой горой ананасов — будто это была не пицца, а фруктовый салат. Я фыркнула со смехом. Ладно, иногда он всё-таки умел быть весёлым. Это обнадёживало.

Я с вызовом посмотрела ему прямо в глаза и откусила огромный кусок. Неплохо. По крайней мере, процентов пятьдесят этой пиццы составлял ананас, она была холодной, но… возможно, у меня появился новый фаворит.

Дилан скривился, словно я только что укусила лимон, но всё-таки засмеялся. Интересно было видеть, как морщинки у его глаз разглаживаются, когда напряжение на его лице наконец исчезает.

— Значит, ты не фанат ананаса на пицце? — спросила я с набитым ртом.

— Даже не близко, — он скользнул ко мне свою кружку с корневым пивом, и я осушила половину в один глоток, только тогда осознав, насколько хотела пить.

Я вытащила телефон и открыла приложение для заметок, начав печатать:

1. Не любит пиццу с ананасами.

— Что ещё? — спросила я.

— Что "что ещё"? — нахмурился он, и я поймала себя на том, что скучаю по его улыбке.

— Я узнаю тебя лучше, — объяснила я. — Чтобы все поверили, что мы вместе. Одних обнимашек со стороны недостаточно, чтобы это дошло до Макса.

Его хмурый взгляд стал ещё мрачнее.

— Макса?

— Эрикссона, — пояснила я, закатив глаза. — Вся эта затея ради того, чтобы он влюбился в меня. Ты — неподходящий возлюбленный, который заставит его ревновать.

Его брови нахмурились ещё сильнее.

— Я бы не согласился на это, если бы знал, что ты хочешь сойтись с этим… парнем.

— Чья бы корова мычала, — парировала я, но тут же склонилась ближе, потому что, если он собирался рассказать мне сплетню про Макса, я точно не могла это упустить. — Ладно, выкладывай, что у вас за конфликт?

— Мы с ним никогда не ладили, — буркнул он.

— Ах, классика: спортсмен против ботаника, — кивнула я. — Клише остаётся клише не просто так.

Он фыркнул.

— Нет. Ничего серьёзного. Он всегда был снисходительным занудой. Может, он изменился, — хотя по его тону было ясно, что он в это не верит.

Но люди меняются. Мой отец — живое тому доказательство.

Вспомнив про него, я полезла в карман фартука, чтобы пересчитать свои чаевые.

— Что ещё мне нужно о тебе знать? — спросила я, перебирая купюры.

— Я играю в хоккей.

Я подняла брови, ожидая продолжения. Но когда он ничего не добавил, я убрала деньги обратно в фартук.

Он скрестил руки на груди, и его мышцы словно специально напряглись, отвлекая меня. Я знала, что это не нарочно, но, чёрт возьми, это работало.

— И всё? В тебе же есть что-то большее, чем хоккей, — настаивала я.

— Это единственное, что имеет значение.

— Ну и нелюбовь к ананасам.

Я вздохнула, чувствуя, как становится всё труднее продвигать наш план. Кажется, я начинаю понимать, почему фанатам было так сложно проникнуться к нему. Он был слишком сосредоточен на своей карьере — до такой степени, что пренебрегал всем остальным.

— Ты выполнил своё домашнее задание? — спросила я, вспоминая о книге.

— Да.

— Правда? — я прищурилась, явно не веря ему.

Он сложил пальцы крест-накрест на груди.

— Прочитал от корки до корки.

— Не верю.

— Моя любимая сцена — когда она ворвалась в раздевалку после их ссоры…

— Стоп! — я прикрыла уши ладонями. — Я ещё не читала!

— Тогда как мне доказать, что я действительно прочитал её?

— Не знаю, — я честно пожала плечами. В глубине души я вообще не думала, что он это сделает. Скорее, я дала ему это задание просто для того, чтобы позлить. — Ну, тебе хоть понравилось?

Он слегка наклонил голову, будто обдумывая ответ.

— В целом, да. Автор кое-что напутала, но видно, что она хорошо изучила тему хоккея.

— А как насчёт романтики? — я не удержалась и поддразнила его.

— Думаю, книга была бы лучше с меньшим количеством поцелуев и большим количеством игрового времени.

Я рассмеялась. Ну да, похоже на него.

— Дай мне телефон.

Он тут же схватил его со стола и сжал в руке.

— Дил, тебе придётся мне довериться.

С явной неохотой он протянул мне свой телефон. Я открыла его галерею и чуть не фыркнула. Фотографии, которые он сделал сегодня, были ужасно плохими — на одной в фокусе была исключительно пицца, а на другой он ухитрился снять себя с двойным подбородком. Но я всё же нашла одну, настолько неудачную, что она стала… идеальной. Это был как будто случайный кадр — крупный план его лица, без привычного хмурого выражения. Он смотрел куда-то вдаль, и это выглядело почти задумчиво.

Я выложила фото с подписью: «В следующий раз: меньше поцелуев, больше льда» и добавила название книги с пятью звёздочками рядом.

Дилан забрал у меня телефон и перечитал пост.

— Автор подумает, что мне книга не понравилась.

— Ты её дразнишь. Поверь, ей это понравится, — я подмигнула ему. — Нам нужно показать людям, что ты не всегда такой серьёзный.

— То есть притворяться тем, кем я не являюсь? — нахмурился он, уставившись на стол.

— Нет. Просто дай другим увидеть ту часть тебя, которую ты прячешь за этой стеной. В жизни есть кое-что важнее хоккея.

— Не для меня, — отрезал он. — Когда ты заканчиваешь?

Я взглянула на экран телефона.

— Примерно… пятнадцать минут назад, — я ухмыльнулась. — Мой босс сегодня закрывает ресторан.

— Я провожу тебя до дома, — начал он, но его фраза резко оборвалась, когда в столик врезался бегающий малыш, и его стакан с газировкой полетел прямо на меня.

Прежде чем я успела что-то понять, Дилан подхватил меня и усадил к себе на колени — легко, словно я ничего не весила.

На его. Колени.

Те самые, что соединялись с его мускулистым прессом, который, в свою очередь, соединялся с лицом, находившимся всего в нескольких сантиметрах от моего. Он был тёплым и крепким, пахнул мятной жвачкой и моим ягодным гелем для душа. Всё произошло так быстро, что мои чувства ещё не успели перегрузиться, но я осознавала каждую деталь — его руки, уверенно лежащие на моих бёдрах, мои колени, прижатые к его.

А через секунду стакан опрокинулся на пустой стул, с громким всплеском разлив содержимое.

— Простите! — раздался голос Макса, который уже поднимал с пола своего племянника. Когда он посмотрел на нас с Диланом, его выражение сменилось с виноватого на каменно-невозмутимое. — Привет, Дилан.

— Привет, — буркнул Дилан.

Макс переводил взгляд с меня на него, и я могла практически видеть, как в его голове щёлкают кусочки пазла складываясь воедино. На мгновение я замерла, внутренне колеблясь. А вдруг этот план с фальшивыми отношениями с Диланом был ошибкой? Что, если он сработает против меня?

Но в этот момент Дилан крепче сжал меня за талию, и я снова обрела решимость. Обняв его за плечи, я демонстративно улыбнулась Максу, мысленно отправляя сигнал: Видишь? Он мой. Сижу у него на коленях в общественном месте. Мы такие милые и очевидные. Ты действительно многое упускаешь.

Племянник Макса завизжал, и Макс отвёл взгляд.

— Увидимся, Джози, — бросил он, поднимая малыша на плечо и спеша к выходу.

А я, в отличие от него, всё ещё не слезла с колен Дилана. Секунд через пять это станет максимально неловко.

Дилан усмехнулся.

— Удобно?

— Вообще-то да. Лучше, чем футон.

— Низкая планка, — сказал он с каким-то странным выражением, которое я не могла разгадать. Но это точно было не — моё сознание перегружено ощущениями.

Нет.

Скорее что-то вроде: Моя челюсть может резать алмазы.

Нет, стоп. Это снова была моя собственная мысль. Жёсткие контуры Дилана совершенно сбивали меня с толку.

Он немного сдвинулся, и это движение словно выдернуло меня из этого странного тумана. Одно дело — воспользоваться удачным моментом, и совсем другое — застрять в этом моменте, будто это нормально.

«Он сможет поднять тебя», — ехидно напомнила мне Чарли.

Заткнись, Чарли.

Я вскочила с его колен так, будто никогда на них не сидела. Схватила тряпку с прилавка, быстро вытерла пролитую газировку, а потом протянула руку, чтобы помочь Дилану встать.

— Не понимаю, почему ты продолжаешь думать, что достаточно сильна, чтобы помочь мне подняться, — пробормотал он, проигнорировал мою руку и встал сам.

Оскорблённая, я упёрла руки в бока.

— Это просто жест вежливости! Не то чтобы я решила, что ты безвольный мешок картошки, которого мне придётся поднимать.

— Скорее всего, я просто потяну тебя вниз, чем ты поможешь мне встать, — пробормотал он, стянул худи с логотипом «Пикс» со спинки стула и последовал за мной к выходу.

На улицах Винтерхейвена было гораздо тише, чем обычно для летнего вечера. Лишь несколько человек занимались бегом или заглядывали в магазины, которые ещё оставались открытыми на последний час.

Небо затянуло облаками, на плечи опустился лёгкий моросящий дождик. Я поёжилась, и Дилан молча протянул мне своё тёмно-синее худи.

Я с благодарностью надела его, вдохнув этот свежий, мужской аромат — дорогой парфюм, едва уловимые древесные ноты. Меньше моего ягодного геля, больше… Дилана.

Мы шли домой медленнее, чем к ресторану. Дождик то затихал, то усиливался, но если бы мы позволяли погоде сдерживать нас в Винтерхейвене, мы бы вообще из дома не выходили.

— Я рассказал тебе о себе, — сказал он, сунув руки глубже в карманы. Это было единственным признаком, что ему, возможно, тоже холодно. — Что мне стоит знать о тебе?

Я не знала, с чего начать. Сразу вдаваться в тяжёлое прошлое? Поддерживать лёгкую, весёлую беседу? Или сделать коктейль из всего понемногу?

— Я… псевдосирота, — выдала я. Отличная фраза, которая обычно гарантировала внимание собеседника. Его тело словно замерло на ходу. Да, сработало.

— Прости… Что?

— Мама умерла, когда я была ребёнком, а отец… ну, пропал из моей жизни вскоре после этого.

— Это… отвратительно, Рози.

Я пожала плечами, пытаясь разрядить атмосферу.

— Зато у меня есть три старших брата. А это как три дополнительных отца. Посочувствуй мне теперь из-за этого.

Внутри всё сжалось, когда я вспомнила о папе на его старом катере. Но это была уже другая история, и она не должна была всплыть сейчас.

— Звучит как… интересное детство, — пробормотал он.

Я легонько толкнула его плечом, пытаясь убрать этот слишком серьёзный оттенок из разговора.

— О, и меня четыре раза арестовывал твой отец.

Дилан поморщился.

Упс. Я рассчитывала рассмешить его, но забыла, что их отношения с отцом далеки от идеальных.

— Не в наручниках! — я подняла руки. — Просто «пройдёмте со мной в участок». Я люблю рисовать, строить авантюрные планы и втягивать в них друзей, и у меня слишком бурное воображение. Я ненавижу лимонад, свадебные песни и… стулья без сидений, что стало новым открытием, если тебе интересно.

Судя по его выражению лица, неинтересно. Отлично. Историю со стулом я рассказывать точно не собиралась.

— И я безумно влюблена в Макса Эрикссона, — добавила я в завершение, пытаясь сделать вид, что это важная часть.

Дилан прищурился:

— Это тот, кто называет тебя Джози?

Я махнула рукой.

— Внутренний прикол. Теперь расскажи мне про хоккей.

Он заговорил не сразу, но я подбрасывала вопросы про статистику, правила и легендарных игроков. Когда он говорил о хоккее, его дыхание выравнивалось, взгляд становился более живым.

И мне это нравилось.

Влюбить в себя Макса, может, и было задачей со звёздочкой.

Но сделать Дилана Сэвиджа любимцем публики?

Проще простого.