Рози и Зверь по-соседству

Глава 3

Рози

Два месяца спустя

Я крикнула «Привет!» на бегу, врываясь в итальянский ресторан и завязывая передник на ходу. Голос комментатора, доносившийся с большого экрана над барной стойкой, становился всё более возбуждённым, а потом весь ресторан разразился громкими криками. Похоже, «Пикс» забили гол.

Я наконец-то сделала первый полноценный вдох, с тех пор как бегом добежала сюда из своей квартиры и отметилась ровно за секунду до того, как могла бы опоздать.

Совмещать две работы и при этом вести тайную жизнь было непросто.

Ладно, это звучало чересчур драматично (но мне нравилось, как это звучит). Хотя у меня действительно был огромный секрет, от которого у моих братьев бы взорвались мозги, если бы они узнали. Но они не узнают.

Я принесла два кувшина нашего знаменитого имбирного эля за первый столик и убрала пустую тарелку из-под с третьего. Кто-то, чьё имя я называть не буду (потому что она разбила сердце моему брату и теперь для меня просто не существует), сняла всю начинку с пиццы и оставила их грудой посреди тарелки. Чудовище. Надеюсь, у неё застрянет кусочек еды в зубах, и она покажет свою бессердечную ухмылку половине города, прежде чем доберётся до дома.

— Дилан выходит! — крикнул шериф Сэвидж.

Он тоже сидел за третьим столиком, но, в отличие от своей дочери, съел начинку, как положено нормальным людям. Вряд ли он был виноват, что его дочь — такое разочарование.

«Итальянское кафе и американская пицца» — или, как все называли, «Ледяная вершина» — притихло и повернулось к экрану. В основном из уважения к шерифу Сэвиджу (отцу Дилана), потому что к самому Дилану у жителей были смешанные чувства после того, как он проигнорировал похороны Шайло.

Я никогда не встречалась с Диланом. Он уехал из города за год до того, как мы с братьями переехали сюда, и с тех пор ни разу не возвращался. Даже мой брат Беннет его не знал, хотя несколько лет встречался с его сестрой (да, той самой, которая уничтожила пиццу).

Но, признаюсь, у меня было некоторое любопытство к Дилану Сэвиджу. Винтерхейвен выглядел, как декорации к сказке, а он был назначен в роли злодея.

Дилан, центральный нападающий «Пикс», скользил по льду, будто коньки были продолжением его тела. Его движения были такими изящными, а внешность — потрясающей. Он вполне мог бы сыграть в каком-нибудь ледовом шоу про принцесс. Хотя, если честно, он слишком суров, чтобы быть принцем. Но горячим злодеем — вполне…

Игрок из «Гризли» мчался к Дилану сзади, стремительно приближаясь. Я не одна ахнула.

Давай, Дилан. Обернись.

Все были напряжены после того, что случилось с Шайло. Его родители сегодня не пришли — никто и не ждал, что они будут смотреть игру команды их покойного сына.

«Гризли» приблизился настолько, что Дилан, должно быть, уже чувствовал его дыхание на шее.

И тут, без предупреждения, Дилан резко отбросил шайбу в сторону, развернулся к противнику и сбил его на лёд. Клюшка «Гризли» врезалась в Дилана, и он рухнул, неподвижно распластавшись на льду.

Шериф Сэвидж вскочил на ноги.

— Это кровь?

Дилан слабо пошевелился, а потом, в один миг, перевернулся и начал молотить противника кулаками. Потребовалось трое игроков с каждой стороны, чтобы их разнять, и в процессе один неосторожный удар локтем от Дилана угодил в лицо судье, заставив того согнуться пополам, зажимая нос. Камера приблизилась, и мне стало нехорошо от вида крови, стекающей по щеке Дилана. Это был глубокий порез — он точно оставит шрам. В дополнение к белому следу, который уже пересекал его бровь после драки на льду на прошлой неделе.

Дилана удалили с игры.

Когда «Пикс» с трудом одержали победу, кто-то переключил канал на трансляцию гольфа.

К тому моменту, когда в ресторан заявилась команда «Ледяные пики» — взрослая любительская команда, спонсируемая рестораном, — выглядя подавленной, а вслед за ними с победными ухмылками появились «Книжные Бомбардиры», ажиотаж вокруг игры Дилана уже почти утих, и семейство Сэвиджей ушло.

Весной в Винтерхейвене был бум на бейсбол, и у нас уже было шесть команд (разного уровня подготовки — «Ледяные пики» и «Книжные Бомбардиры» были, конечно, лучшими), спонсируемых местными заведениями. Каждую субботу мы играли друг против друга, а после матча собирались здесь, в «Ледяной вершине», на пиццу и напитки.

Чья-то потная рука упала мне на плечо.

— Нам не хватало тебя сегодня, — торжественно сказал мой старший брат Беннет.

С другой стороны меня обняла моя лучшая подруга Чарли, значительно менее вспотевшая, но всё же влажная. Она пахла намного приятнее, чем брат.

— Каков ущерб? — я прищурилась, наблюдая, как «Книжные Бомбардиры» занимают большой уголовой стол.

— Четыре-один, — ответила Чарли.

Я поморщилась. Не знать счёт было куда приятнее.

— Напомни, почему ты не можешь бросить эту работу и полностью посвятить себя команде? — спросил Беннет.

— Я пытаюсь накопить на открытие конкурирующей компании по организации рыболовных туров.

— Ха, — закатил глаза Беннет. — Джулс, Хейден и я можем помочь тебе финансово.

Я не хотела, чтобы мои старшие братья всегда заботились обо мне. Я хотела стоять на собственных ногах. К тому же, им бы точно не понравилось, куда на самом деле уходили деньги с моей второй работы. Но я ценила, что они всегда меня поддерживали, даже если мне хотелось, чтобы они не считали меня такой беспомощной.

Я спрятала это чувство в ментальную коробочку (очень удобно подписанную: «То, о чём мы не думаем») и задвинула её в самый дальний угол сознания.

За шестым столиком уже кто-то сел, и мне нужно было принять заказ на напитки.

— Если смогу выбить себе пятнадцатиминутный перерыв, присоединюсь к вам, — сказала я Беннету и Чарли на бегу.

Я так спешила достать блокнот для заказов из кармана, что не сразу заметила, кто присоединился к компании за шестым столиком.

Макс Эрикссон.

Ака самый умный парень в Винтерхейвене.

Ака самый красивый парень в Винтерхейвене.

Ака любовь всей моей жизни.

— Привет, Джози! — сказал он с улыбкой, от которой на щеке проступила ямочка.

Ах да, и ака он считал, что меня зовут Джози.

Я позволяла ему так называть себя так давно, что теперь просто не знала, как его исправить. Наверное, признаюсь, когда мы поженимся. Или просто поменяю имя.

Его младшая сестра Софи, которая прекрасно знала, что меня зовут Рози (мы вместе заканчивали школу), но всё равно не исправляла его, заёрзала на стуле, как тюлень.

— Эй, сделай «Воббл»!

Я натянула на лицо вежливую, пустую улыбку и сделала вид, что не слышу её. Этот позор мне никогда не забудут. Минус жизни в маленьком городе? Если ты однажды оконфузился, никто этого уже не забудет.

— Что вам принести выпить? Макс, тебе, как всегда, колу со льдом и вишней? — выпалила я, прежде чем успела прикусить язык.

Да. Я помнила его любимый напиток, любимые начинки для пиццы, что у него лёгкая аллергия на зелёный болгарский перец. Знала, что он подмигнёт, если я подложу ему немного маринованных перчиков в пиццу. Знала, что он избегает караоке-вечеров любой ценой и всегда просит включить кабельный канал с политическими трансляциями, если в ресторане мало народу.

Эх… Ну как его не любить?

— Именно, — его улыбка стала ещё шире. Вот это была улыбка настоящего принца.

Я закончила принимать заказы на напитки, но замерла, когда снова увидела Дилана на большом экране над барной стойкой.

Он шёл по коридору возле раздевалки с выражением на лице, которое прямо говорило, что он ищет драки. Перед ним вдруг появился фотограф и сунул камеру прямо в лицо.

— Считаете, ваша команда сможет выйти в плей-офф без Шайло?

Я ахнула от жестокости вопроса, и вокруг меня раздались такие же вздохи.

На экране рука Дилана молниеносно метнулась вперёд — он выхватил камеру из рук фотографа и с силой швырнул её о стену.

Голос за кадром продолжил:

— Дилан «Зверь» Сэвидж напал на фотографа после игры сегодня, что стало очередным тревожным инцидентом в череде странных выходок после смерти его товарища по команде Шайло Блэйра. Теперь он может столкнуться с последствиями со стороны правоохранительных органов.

Мы увидели, как один из товарищей по команде попытался увести Дилана подальше от толпы. Затем камера приблизилась к мальчику, стоявшему в конце коридора с блокнотом для автографов в руках и испуганным взглядом.

— Он сильно изменился, — заметил Макс.

Я и не догадывалась, что Макс знал Дилана. Хотя, конечно, знал. В этом городе все всех знали.

И это было как хорошо, так и плохо.

Остаток смены я провела, подсчитывая улыбки Макса (и классифицируя их по типам), слушая пересказ ужасной игры «Ледяных пиков», пока за рекордное время съедала два кусочка пиццы, убирая столы и, наконец, усевшись подсчитывать чаевые в конце вечера.

В глаза бросилась стодолларовая купюра.

Чёрт, Беннет. Никто, кроме него, не оставил бы мне такую крупную чаевую. И я просто не могла с чистой совестью потратить её на что-то, кроме своей лавки. Хотя она как раз позволила бы купить тот набор красок, на который я давно засматривалась.

Я отметилась в системе и, наконец, проверила сообщения по пути домой.

Папа: «Спасибо, малышка. Обещаю, это в последний раз».

Это не было «последний раз». Но я уже смирилась с этим. По крайней мере, он снова был частью моей жизни, после стольких лет отсутствия. Я удалила сообщение, чтобы братья случайно не увидели его. Мои шаги стали легче, когда я шла через тихий город.

Большинство магазинов в Винтерхейвене располагались вдоль Главной улицы, включая мою художественную лавку с квартирой на втором этаже, куда я недавно переехала. Помимо «Ледяной вершины», у нас была библиотека, центр для мероприятий, продуктовый магазин, три сувенирных лавки (все продавали одинаковые безделушки), книжный магазин, пекарня и огромная вывеска, указывающая на доки, где находились компании, занимающиеся водными экскурсиями.

Я специально замедлилась, проходя мимо «Валентайн Букс», книжного магазина Макса, надеясь увидеть его через окно. Магазин находился в очаровательном здании в викторианском стиле, похожем на оживший пряничный домик — с белым заборчиком, остроконечной крышей, нежно-голубым фасадом и кружевными белыми наличниками. Макс там не жил, но, возможно, зашёл после ужина.

Однако сегодня там было темно.

«Мя-мя-мя-мя».

Я остановилась, прислушиваясь.

«Мя-мя-мя-мя».

Да, теперь я точно это услышала. Звук был странный, что-то среднее между тревожным нытьём и высоким трелевым писком.

Я вошла в переулок за книжным магазином, следуя на звук. На цыпочках приблизилась к мусорному баку, стараясь не напугать животное. Запах сырого мусора ударил в нос, и я прикрыла его краем футболки.

Чёрный мусорный мешок позади бака зашевелился.

Я взвизгнула и отшатнулась, плюхнувшись пятой точкой в какой-то скользкий, подозрительный мусор.

Мешок снова пошевелился, и в этот раз из его отверстия показалось крохотное кошачье ушко.

Я резко вдохнула и рванула пакет.

Бедняжка. Должно быть, пробралась внутрь через отверстие и застряла.

Я цокнула языком и осторожно протянула руку. Из мешка показалось крошечное, дрожащее тельце… Сырой комок, похожий то ли на куриную грудку с лапками, то ли на эмбрион свиньи, как на уроках биологии.

Отбой! Отбой! В голове замигал красный сигнал тревоги. Но — к ужасу моих братьев — я никогда не была сильна в том, чтобы следовать таким предупреждениям.

Где в этом веселье?

Котёнок снова издала тот странный звук, медленно подбираясь ближе.

И с каждым сантиметром… становился милее.

Мы были в середине сцены перевоплощения под бодрую музыку из фильма. Свет поймал отблеск в её ярко-зелёных глазах. Очаровательные морщинки на мордочке, большие уши и голая, сморщенная кожа заставили меня испытать то самое «агрессивное умиление», о котором все говорят. Он был совершенно не подходящим для меня питомцем, но я его уже обожала.

Кажется, я начала понимать, что чувствовал мистер Дарси к Элизабет Беннет: сначала, когда он считал её семью катастрофой, а потом, когда без памяти влюбился.

Это была магия лысого котёнка.

И я была околдована.

Теперь мне придётся добавить её к растущему списку секретов, которые я скрываю от братьев, потому что мне точно не нужна была очередная лекция о том, что я едва справляюсь с собой, не говоря уже о заботе о другом живом существе.

Кошка позволила мне поднять её, и я прижала её дрожащее тельце к груди. Она была ледяная. Забравшись ко мне под футболку, она свернулась клубочком, а я аккуратно погладила её по ушкам, пока она жалобно мяукала, жалуясь на свои невзгоды.

— Теперь ты в безопасности, — прошептала я.

Она дрожала всё меньше, а моё сердце окончательно растаяло.

Ну, серьёзно, что такое один маленький секрет к тому множеству, которые у меня уже есть?