Сумеречный принц

Глава 32. Коутен

Беспокойный сон, странный, не позволяющий уйти в глубокую фазу полностью, но и не разрешающий проснуться. Будто плаваешь с кругом безопасности в Мертвом океане. Одно из ярких воспоминаний прорезывается сквозь толщу «воды»:

– Принцесса, зад отпячивать необязательно, – хмыкает Стаури, прищуриваясь и изучая мое растерянное лицо. Только стеснительность не позволяет сейчас потереть ноющую часть тела, ту, которую он хорошенько отшлепал шпагой. – Урок первый: коленно-локтевая не для фехтования нужна. Урок второй, – приседает на корточки, ловко намотав на кулак мою косу. Алекс подносит к ней нож и проговаривает в ухо взвизгнувшей мне: – в следующий раз отстригу нахрен. Собрала быстро. В бою любая деталь может сыграть против тебя.

– Д-да, извините, – дрожащими руками вытаскиваю из кармана зачарованную шпильку, артефакт, подаренный Тин, который держит любого вида прическу. Делаю небольшую дулю из косы.

– Все равно не то, но для тренировки пойдет. Бери, – кидает в руки оружие.

Испугавшись лезвия, резво отшатываюсь.

– И почему отец назначил меня тренировать тебя? Боится, что остальные будут мягче?

– А? – непонимающе спрашиваю я.

Хотя по уровню его жестокости, можно осознать, что он имеет в виду.

– Не бери в голову, вставай.

На этой тренировке меня били, буквально каждый участок моего тела, кроме лица, страдал от шлепков оружия. В частности, доставалось задней части и лодыжкам. На самом деле после всех этих изнурительных занятий выносливость у меня повысилась, но как все проходило…

Я распласталась на траве, глядя на алый круг солнца. И все равно, что мужчина рядом, устала я. Вид неба загородил сам Стаури, с удивлением уставившийся на меня.

– И что? – подает руку, чтобы поднялась.

– А можно сегодня закончить? – изможденно спрашиваю я.

– Нет.

Говорить, что устала стыдно. Ни для одного из Стаури это не являлось поводом отлынивать. Он садится на корточки и принимается расстегивать верхние пуговицы моей рубашки.

– Что вы, – встрепенулась я в тот же миг.

– У тебя раны там, а ты о чем подумала? – усмехается парень, пронзая меня взглядом безжизненных на вид глаз.

А о чем я тогда подумала? Таких дней было много. Когда еще не учился в университете, он тренировал ежедневно, вот во время учебы тренировки стали реже. Однако тогда он был мягче, наверное, в силу моего возраста.

Из воспоминаний унес взявшийся из ниоткуда жар, который сменился на холод, будто от свежезастеленной постели. С одной стороны обволакивавшая приятная прохлада, с другой – горячий источник. И почему-то источник действовал странным образом, словно оставлял на каждом участке моего тела ожог. Нет, не ожог. Поцелуи невероятно горячими губами. На шее, на ключицах, хотя помню, платье прикрывало горло. На контрасте с холодом, исходившим от постели, они казались обжигающими.

– Аран, ты? – сонно проблеяла я. – Аран.

«Это неправильно, так неправильно», – хотелось сказать.

– Аран, – снова выдохнула я.

Поцелуи прекратились, тепло исчезло. Осталась прохлада, которая в ту секунду способна была заморозить меня. Нескончаемая ночь, отчего-то поражавшая своей бесконечностью, безысходностью, ночь, не дававшая возможности раскрыть очи.

Но вскоре все закончилось. Свет, подобно неведомым поцелуям, обжег своей яркостью. Словно в мои глаза поместили солнце, настолько все показалось болезненным. День вступил в свои полные права, а значит, и ответственность перед новым днем повысилась, ведь пары, несмотря на вчерашний прогул, никто не отменял.

Спальня Тин. Принцессы рядом нет. Надо бы отыскать Алекса и попросить перенести меня. Где он, кстати? Обычно рядом ночевал, тренировка снова? Уже сидя на кровати, сонно потянулась, разминая косточки. И почему в эту ночь столько всего произошло?

Взглянула вниз, я в белье. Меня раздевал Аран? Нет, бред какой-то. Аран, он был в гостиной и там же наложил защиту, чтобы не смог кто-либо навредить, логичнее появление Алекса. Как стыдно-то. Но все же надо встать и идти. В гардеробной Тин висело много платьев, которые ей были велики, надену что-либо из этого и отправлюсь на поиски Алекса.

Взглянула на часы, пять утра. Насколько помню его расписание, должен вернуться. Решив реализовать этот не самый надежный план, встаю и тут же спотыкаюсь о большую коробку, стоящую рядом с кроватью. Судя по удару, стекло. Склоняюсь к ней, полная сомнений, открывать или просто отодвинуть, даже не касаясь руками.

Вещь, должно быть, принадлежала Айтине, но она не оставила бы ее вот так. Я одним глазком гляну. Любопытство, наверное, не скажется для меня лучшим образом, но все же. Аккуратно открываю затянутую тканью крышку и застываю. Баночки. Баночки с моими пилюлями. Огромный запас пилюль. На лет пять такого хватит. Откуда? Точнее, как?!

Я с неверием рассматриваю, еще не осознавая увиденное. Пять лет моей свободы. Пять лет! Это нереально, Триумвират давал их порционно, чтобы никто не смог выявить рецептуры, чтобы никто не смог выцедить священную воду. Да просто для того, чтобы держать все под контролем, а тут такое. Тряхнула головой, это Алекс сделал? Но как? И зачем? Хотел держать мою жизнь под гнетом собственной власти? Да, поэтому. Но теперь можно обойтись без ежемесячной встречи с императором.

Улыбка озарила лицо, но в тоже время червь сомнения съедал изнутри, потому что я могу предположить, что попросит Алекс взамен моего здоровья. Он продемонстрировал это, словно я какой-то кусок мяса. Слова императора смогли задеть, но пять лет моей жизни я хочу провести в относительном спокойствии. И прежде чем отправиться в комнату к Алексу, стоит спрятать лекарства под кровать. Я думаю, демон специально оставил их тут, здесь-то копаться никто не стал бы.

***

– И что пришла? – скучающе осведомился он, придерживая полотенце на бедрах.

Вид полуобнаженного парня, несмотря на то, что большую часть я видела, смутил.

– Спасибо, – промолвила, прижимая несколько баночек к груди. – Как ты это сделал?

Стоять в дверях было странно. Несколько слуг нас увидели, но скромно потупили взоры, отчаянно делая вид, что не замечают. Склонили головы и быстро ретировались. Он высунулся, воровато оглядел коридор и потянул меня за локоть, впуская в комнату.

– Что? – удивленно пробормотала я, не выпуская лекарств.

– Ты слишком громкая, Люси, – прошипел он.

Вот почему когда кто-то спокоен, он ставит ударение в моем имени на первый слог, а когда зол, на второй? Сейчас как раз ударение падало на второй слог.

– Необязательно кричать об этом на весь дворец.

– Спасибо, – более неловко произнесла я, любовно поглаживая прохладное стекло.

Он промолчал.

– Огромное спасибо.

Мое лицо изучали целую секунду, а потом отвернулись.

– Отныне поставки будут идти на твое имя, пока что адрес моего дома, но если хочешь, можем купить тебе свой, чтобы ты получила иллюзию полной свободы. Создатель пилюль скончался после твоего рождения, рецептуру священной воды нам не выдали.

Он выложил всю эту информацию так легко, будто рассказал о чем-то будничном. Меня в этой ситуации еще один вопрос заинтересовал:

– Ты был в Сиэлии? – уточнила осторожно, вдруг не пожелает ответить.

Хитро посмотрел на меня и усмехнулся. Кивком указал на один из диванов, приглашая сесть. Нехотя устроилась на самом краешке, не выпуская из рук лекарств. В таком же виде, не переодевшись, он вальяжно расположился на противоположной софе.

– Допустим, – смотрит насмешливо, зная весь ход моих мыслей.

– И ты папу с мамой видел? И сестер с братьями, да?

– Видел отца, – склонил голову к плечу.

На губах играла легкая улыбка.

– И как он?

– То есть ты интересуешься не тем, как я достал лекарства, а своей семьей? Приоритеты нужно правильно расставлять, Коутен, в первую очередь думать о себе.

– Да-да, – рассеянно бросила я. – Он ведь в порядке?

– Я сейчас тебе шею сверну, – цедит Алекс, прищуриваясь и проедая взглядом меня.

Сглотнула от испуга и втянула голову в плечи, неосознанно пряча шею. Он хмыкнул, а потом рассмеялся.

– Люс, шутка. Думаешь, я потратил бы столько энергии и сил, чтобы потом свернуть тебе просто так шею?

Вроде он прав. Немного расслабилась, выпрямляясь на месте.

– В порядке он, о тебе спрашивал, пришлось солгать, что все хорошо, – невесело усмехнулся, притягивая с помощью магии халат из спальни.

– А можно один раз нам навестить их? – смотрю с надеждой, нетерпеливо дрыгая ногами.

– Когда я отодру тебя хорошенько и буду доволен тобой, тогда поговорим о путешествии в Сиэлию.

Мои брови взметнулись вверх. Недоуменно посмотрела на диван, а потом на него. Зачем меня отдирать от дивана?

– Даже забывается, что ты не лицемеришь, – хмыкнул Алекс, привставая с места и придерживая это полотенце, готовое соскользнуть к ногам.

Опустила глаза долу. Стыдно. Раздалось шуршание, парень накинул халат.

– Можешь смотреть. Если проще объяснить, в Сиэлию мы поедем после свадьбы.

– Правда? – счастливо захлопала в ладоши.

– М-да, – его лицо скривилось, словно он снова посчитал меня глупой, но в этот раз решил не высказываться. – Дай угадаю, подумала, что я буду шантажировать тебя болезнью? – садится передо мной на корточки и усмехается.

– Мне это не нужно. Твое здоровье будет твоим.

Недоверчиво прищурилась, выискивая в словах ложь.

– Да, Коутен, свое приятное тело ты и так отдашь мне, но пока что брать я не буду его, ты ведешь себя хорошо. Буду откровенен, мне тебя жалко, да и слезы во время интима – не тот опыт, который нужен. Так что будь послушной и хорошей, глупости не твори, в город не высовывайся без разрешения, а я пойду тебе на уступки, договорились?

– Что ты подразумеваешь под «быть хорошей»?

Ноги неосознанно сомкнулись в коленях, когда Алекс погладил голень, ладонью поднимаясь выше.

– М, например, прежде научись давать сдачи. Словесной. Это будем познавать обязательно. Дальше… – улыбка выдалась нехорошей, – позволишь целовать себя везде, где мне вздумается.

Я поморщилась.

– А почему ты решил не просто отпустить меня, а научить быть сильной?

Небрежную косу распустили в эту же секунду. Скосилась на ленту, которую он сейчас проводил между пальцев. На самом деле ответа я по обыкновению не ждала, но получила очень расплывчатое:

– Потому что я не должен был целовать тебя, но алкоголь поистине вредная вещь. Что сделано, то сделано.

Ничего не поняла, а алкоголь здесь при чем?

– К тому же к дорогим игрушкам нужно другое отношение, более… лояльное.

– Я не игрушка, – недовольно выдала я, просто напоминая, что я живое существо, а не какая-то кукла.

– Прогресс намечается, – хватает мои щеки одной рукой и языком проводит по абрису губ.

– М, – удивленно выдала я.

– Правило первое, Коутен, – пронзил взглядом из-под черной челки, размыкая мою челюсть, – я целую тебя везде. Где захочу и когда захочу.

С досадой смотрю на него: скулы кажутся острее, чем обычно, губы – бескровнее, а под глазами залегли темные круги. Выглядит он не так, как всегда. Более уставший. Дальше думать не позволили, бледные губы накрыли мои, покушаясь на очередной выдох. Каждое касание щадящее, не похожее на те прежние грубые «ласки», но, тем не менее, ранящее меня, словно оставляющее ожог.

– Райан оказался прав, – неспешно оторвавшись от моих губ, произносит демон. – У тебя есть магия.

Серьезно? Это, получается, я колдовать смогу? Хотя бы элементарные вещи творить? Невероятно.

– Но не такая, как у всех, – вернули меня на землю.

Желая получить ответы, посмотрела на него и не поверила глазам. Алекс выглядел нормальным: исчезли следы усталости, кожа обрела здоровый оттенок, кругов как не бывало.

– Удивительно, да? И резерв наполовину наполнился, а это я только поцеловал тебя.

– Что?! – поразилась новости.

– Твой дар – бесконечный ресурс энергии, ты можешь ею делиться, но пока делаешь это неосознанно.

– Ну вот, – не без расстройства выдохнула я, опустив руки и нахмурившись. – А для чего он полезен?

– Например, много охотников найдется на тебя. В тот день, когда он тебя, как выяснилось, поцеловал в шею, весь его резерв наполнился. Вывод очевиден. Сейчас, когда мой был опустошен в достаточной мере, я решил убедиться.

– Даже здесь дурацкий дар, – проворчала я.

Из всех типов магии мне попалась самая странная. Что мне делать с этой энергией? Прятаться от «охотников», подобных Райану?

– Алекс, что ты имел в виду, когда говорил о поцелуе в таверне? Что после него изменилось?

– Я попробовал твоей крови.

Вид такой недовольно-задумчивый, большего мне не скажут.

– Кстати, ты права. Парень, сбежавший пятьсот лет назад от жреца, оказался с драгоценными глазами. Рубины – камни защиты. Еще тогда его собирались уничтожить, но он быстрее избавился от глаз.

– Он? Как?

– Без подробностей. Все началось пятьсот лет назад, жрец Лесих еще тогда собрался возродить «Священный клин», не поленился ради этого устроить резню в посольстве, чтобы заполучить драгоценные глаза, но ничего не вышло. В Меглинессе его попытки маскировались религиозным расколом: секта хотела провести реформы, направленные на внесение изменений в уже существующий божественный пантеон и переписывание книг Синода. При негласной поддержке короны Лесих начал свою деятельность, Синод достал всех, но жрец проиграл, парень же вовсе сбежал. Спустя пятьсот лет рождается только один человек с драгоценными глазами – голубыми гиацинтами – с даром истины. Если раздобыть его глаза, сможем выйти на убийцу, ведь его он видел. С твоей же стороны, Люс, без глупостей. Я часто буду отсутствовать в городе, мы без конца посещаем Излом, твари взбунтовались, их словно гонят оттуда в наш мир. В эти дни пойдешь к Айтине, телепорт с разрешением уже выбил. Никаких гулянок, узнаю, тебе же будет хуже. Никаких «оставаться в университете до позднего вечера». Закончились пары, топаешь во дворец. Все поняла? Убийств больше и больше, начались они, исходя из всего, в год твоего рождения, и меня это дико напрягает. Твои родители не знают ответов.

– Совсем?

Это что получается, из-за меня бедных девочек убивали?

– Возможно, но что-то не дает проникать в их мысли, бесит.

– Ты хотел поиграться с сознанием моих родителей?

У него совсем чувства светлого нет?!

– Ну да, – как что-то абсолютно нормальное ответили мне.

Нет, здесь невозможно образумить.

– Убийства происходили еще в Меглинессе, да? – догадалась я.

– Умничка, – подмигнул Алекс. – Во время твоего рождения из Сиэлии сбежал архивариус царской семьи. Он скрывался все это время в Маэгличе, однако полгода назад его обнаружили. Именно полгода назад в нашей столице появляются гули. Когда мы вспороли память сеньора, убившего его, выяснили, что сиэлиец знал о драгоценных глазах, а в частности о том, что драгоценные глаза в женском поколении проявляются в качестве доминантного гена и обозначают химер.

– Что?! То есть женщины с драгоценными глазами – химеры? – удивленно воскликнула, пару раз моргнув.

– Да. Глаза – лакмусовая бумажка, проявитель истинной химеры. Мы не поняли, знаешь ли ты чего? Информация о химерах, несмотря на недоступность и просто отсутствие, точно была известна Лесиху. Зачем ему снова узнавать очевидное для него? И тогда я предположил: архивариус знал конкретное, что-то, что заставило его сбежать из государства, спрятавшись даже от собственных князей. Ответ лежал на поверхности: идеальный сосуд был рожден в царской семье Сиэлии. Догадалась?

– Я и есть тот самый ребенок, – пробормотала испуганно. – Они хотели забрать глаза дяди и водрузить их в меня.

– Люси, да ты радуешь, – заулыбался Стаури.

– Думаешь, мама с папой тоже что-то знают?

Информация меня не особо удивила, после вести о том, что я сосуд, подобное не пугало, но вмешательство родителей очень и очень смущало.

– Я не думаю, я уверен. Создатель пилюль, изобретя рецепт, погибает. Несчастный случай. Архивариус, делавший записи царской семьи, убегает из государства на немагические территории. Лесих, до этого, вероятно, промышлявший убийствами на этих территориях, обнаруживает его. У него было либо знание, либо предмет, который искал жрец. А ищет этот одержимый урод только одно: драгоценные глаза. Но о твоем дяде знали многие, было известно, что существует обладатель гиацинтовых глаз, значит, Лесих думал изначально найти идеальный сосуд в Меглинессе и только потом заняться Росславом. А твои родители в целях безопасности хотели замочить архивариуса.

– Мои родители не убийцы! – со злостью воскликнула я.

Алекс раздраженно накрыл мои губы указательным пальцем.

– Помолчи, Коутен, все правители убивали, не глупи.

Осадив меня такого типа информацией, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Итак, они захотели убить архивариуса, но тот сбежал. Лесих искал в Меглинессе тот самый идеальный сосуд, но в итоге нашли мужчину. Все завершилось полгода назад, когда, вспоров память архивариуса, выяснили, что столько лет ходили по ложному пути, идеального сосуда в Меглинессе нет, понимаешь? Мне непонятны три вещи. Первое, как именно Лесих вышел на Эстердам? Второе, было ли жрецу известно, что сосуд из царской семьи или нет? Знал ли архивариус что-то еще, что стерли внушением уже у сеньора? Но одно очевидно. Люси, они с самого начала, с самого твоего рождения искали тебя. Вот почему начались убийства в Маглинессе, вот почему продолжаются убийства в Эстердаме. Сосуд для возрождения найден, Лесих вместе с этими божками не остановится ни перед чем, пока не всадит в твое тело парочку драгоценных глаз.

Страх острыми когтями впился в горло. Отвращение вместе с осознанием нового типа уязвимости пробралось в тело. Ужасное мучение перед надвигающейся опасностью, да так, что все дыхание словно похищают, и ты остаешься один на один с неизвестностью. Нет, ни за что! Я не хочу умирать, особенно сейчас, поэтому, едва не заикаясь, я медленно, выравнивая дыхание, интересуюсь у Алекса:

– Каких богов они собираются возродить, кроме Морта?

– А вот это вопрос, на который ответа я не знаю. Осознаёшь уровень опасности? Они пробрались в Эстердам, убивали девушек в поисках нужной, а дальше твой запах почувствовал один из гулей, убитых мной. Он мог передать наиприятнейшие ощущения. Круг сузился, подобных тебе мало, вопрос времени, как скоро они выйдут на тебя. И я предупреждал, если кто-то просит разрешения войти в твои комнаты, не давай. У гулей есть одна особенность: они не могут входить в помещение без разрешения хозяина, но войдя туда, станут полноправным хозяином. Порталы в комнаты, в которых обитаешь ты, не открылись из-за нейтрализации магии, предположительно, тобой. В помещение без разрешения монстры не проберутся, но не забывай, что всем остальным это будет сделать легко. Дворец и мой дом – самые безопасные места. Моя магия причинит вред любому нападающему, но обойти ее можно. Не глупи, в общем.

– Как так получилось, что тебе удалось наложить на меня щиты? – поинтересовалась я, осмысливая все произнесенное им.

– Не бери в голову, – отделался он туманным и очень подозрительным ответом.

Неспроста все, чувствую. Защита, мне кажется, как-то была связана с поцелуем в таверне. Знать бы как.

– Топай на пары, гусыня.

– Спасибо еще раз! – улыбнулась широко.

– Но-но, ты успеешь отблагодарить меня, и не один раз.

Я буду тише всего в мире, теперь еще больше хочется жить, хочется наслаждаться каждой секундой своего существования, общаться с каждым человеком. Я обязательно буду счастлива все эти пять лет.