Сумеречный принц

Глава 49. Коутен

– Доброго дня, Люсия, – широко улыбнулась эльфийка.

– Здравствуй, – поздоровалась без особого энтузиазма и села на место.

Больше никого в аудитории не было, Тана всегда приходила раньше остальных и общалась с плотоядными растениями в горшках.

– Слышала о вчерашнем прорыве? Говорят, что-то происходит, – прошептала Танариэль. – И мы с Ирис почувствовали тоже. Мир меняется, тьма наступает.

Ирис и Танариэль – фея и эльфийка – могли почувствовать изменения в нашем мире. Древние, исключая вампиров, землю слышали лучше всех остальных, и сейчас, когда божественная магия стремительно рвала грани, сама природа подавала сигналы о вмешательстве.

В данный момент Лесих и Стаури казались мне злом равномерным. Один убивал ради идеи, другой насиловал. И кто из них лучше? Никто. Они одинаковы.

– Ты неважно выглядишь. Хорошо чувствуешь себя?

На участливый вопрос Танариэль я не ответила, просто промолчала и уселась, раскрыв книгу. Моих сил хватит только на учебу. Эльфийка оказалась из понимающих и задавать больше вопросов не стала, однако ее взгляд, периодически бросаемый на меня даже во время пары, я не могла не заметить.

Слабость накатывала на меня, как волна в бушующем море. Ноги еле передвигались, но я упрямо продолжала вникать в лекции. Странным образом меня еще и знобило, успела ли подхватить простуду, пока спала на земле, и как быстро Стаури нашел меня?

– Вчера произошел прорыв изломной грани, – отвлек меня голос одногруппника. – Ходят слухи, что назревает религиозный раскол. Как думаете, это правда?

Мы стояли в ожидании магистра Лингтона, нимфа, преподававшего основы межгосударственного этикета.

– Излом неприкосновенен – это аксиома, – заученно произнес наш староста Кастл.

– Легенды врут, – произнесла отрешенно. – Излом прикосновенен, и магия, с которой имеют дело, божественная.

Не буду я больше скрывать тайны императорской семьи. Не настолько я тряпка, чтобы об меня ноги вытирали, а я в ответ лишь помалкиваю и терплю. Пусть все знают, что на самом деле происходит.

– Люс, с тобой точно все в порядке? – осторожно спросила фея.

– В порядке, – процедила, ни на кого не глядя. – Есть некий жрец, исповедующий идеи возрождения, нам о нем рассказывали на парах. И ищет этот жрец идеальный сосуд, из которого воссоздаст химеру. Ах да, драгоценные глаза – проявитель истинной химеры, и, кстати, помните о царстве Сиэлия?

Прохладная рука накрыла губы, и некто потянул меня назад.

– Она бредит, – оскалился Даллан.

Он был в отряде Алекса, и, видно, их сразу после тяжелой практики отправили на занятия. Очень лояльно со стороны руководства университета. Но это не вызвало никакого сочувствия, злость обуяла меня полностью, сил вырваться катастрофически не хватало, я смогла лишь дернуться и со всей силы укусить ладонь парня. Пусть не трогает меня! Нет. Никому не позволю!

– Коутен! – вскрикнул сникс и отшатнулся.

– Эй, не трогай девушку, – заступился за меня однокурсник. – Люсия, вы знакомы?

– Мы не знакомы, – произнесла холодно, отстраняясь и прячась за спину старосты.

– Детки, свалите отсюда, пока я добр, – растянул губы в улыбке Вечный. Белоснежные острые клыки на дружелюбие его «улыбки» не намекали.

– Прежде чем подходить к незнакомой девушке и лапать ее, изучи правила, – бросил темный эльф.

– Коутен, что с тобой? – Даллан быстро отмахнулся от моих друзей.

– Я не хочу с вами разговаривать, лорд Лир. Оставьте меня, пожалуйста, в покое.

– Серьезно? – сникс впервые выглядел удивленным. Обычно он был флегматичен. – Издеваешься? Что случилось?

– Ничего, но я не люблю Вечных, – призналась, морщась то ли от боли внизу, то ли от своей грубости.

Даллан мне ничего не сделал, но он друг моего врага, а Стаури теперь мне был только врагом, не иначе.

– Эм, хорошо, извини. Правда, я не понимаю, что сделал, но если ты так хочешь, право твое. Однако не смей распространять глупые сплетни.

– Сплетни? – улыбнулась натянуто. – Разве?

– Они самые, – продолжил скалиться сникс. Он пристально смотрел на однокурсников.

Неужели применил заклинание забвения? Пока мои друзья были в прострации, Даллан серьезно рассматривал меня, будто выворачивая наружу все мои тайны.

– Это подло, – тихо прошептала, опустив голову.

Смелость испарилась тотчас, как только вышла на открытый бой с силой лорда Лира.

– Прости, но я не понимаю, чем тебя так накрыло. Зачем рассказывать о запрещенном? – он подошел ко мне и обхватил мое лицо руками.

– Не трогайте, – шлепнула его по ладоням и отстранилась.

– Ой, прости, но понять не могу, что с тобой.

– Ничего, я просто устала. Освободите ребят, пожалуйста, они слишком долго стоят недвижимыми.

– Точно все хорошо?

–Да. Сказала же! Что вам еще надо?! Оставьте меня, пожалуйста!

– Ладно, – растерянно пробормотал сын советника.

Магия рассеялась сразу же, как только ушел Даллан, поэтому ребята, будто не только что узнавшие одну из тайн империи, улыбались и продолжали общаться на отвлеченные темы. Маленькая месть династии Стаури не удалась.

***

Честно говоря, слова лектора сливались в один единственный звук, уши закладывало так, что казалось, я тонула в море. Кажется, я успела простудиться. Теперь, когда эмоции ушли и осталась лишь пустынная горечь, пришло понимание, я сглупила, выйдя на улицу. Если заболею, Стаури посчитает это прекрасным поводом не давать мне идти на занятия, а дальше тихими методами вовсе отсечет мне все возможности к развитию. Столько лет я практически была затворницей Полуночного дворца, не хотелось снова проводить там будни, выходя в город по установленному лимиту.

За мной, как обычно, должна была прийти Тин, но принцесса опаздывала. Щурясь, разглядывая орков, с равнодушным видом убиравших только упавший снег, я думала обо всем и сразу, лишь бы отвлечься от плохих мыслей, лишь бы не вспоминать ушедшую ночь, лишь бы снова не испытывать тех ощущений. Снеговая белая туча плотно обтянула весь горизонт, разрывая полоску для густой вечерней зари. Спокойствие, одолевавшее меня при просмотре на снежную степь, которой стали ныне пустующие парковые дорожки, растаяло.

Наступил буран в душе, глаза застеклились льдом. Через призму странного мутного созерцания мир казался мне склепом, наполненным снежным прахом, слепившим глаза, захватывавшим дыхание, треплющим мои волосы. Сердце падало в пропасть, кровь стыла, что происходит? Почему мне страшно? Где я?!

– Коутен! – воскликнула старшая принцесса и дернула меня за плечо, вырывая из очередного видения.

Рассеяно рассматривая окружающую действительность, изменившуюся, ставшую более мягкой и теплой, не пустой, я с испугом повернулась к Адри.

– Ты что, спишь? Где тебя носило вчера!?

– Я с Алексом была, – пробормотала, все еще не понимая.

– Дура, напугала ты. Предупреждать нельзя!? Тин в отключке, Дахи и Кари в анабиозе. Арана нет, Агата помогать ему сбежала, ночью прибыл отряд Ала из Излома, а его нет. Ты исчезла. Представляешь, что я испытала?! Куда ты делась?

– Меня он забрал.

– Да знаю я уже, не пугай так больше, – отмахнулась девушка и будто облегченно выдохнула.

Сказанное дошло сейчас.

– Что с Тин?!

Как это так? Что с моей подругой? Почему я о ней не подумала!? Я плохая подруга, просто ужасная. Даже не пришло в голову, что Тин могли навредить.

– Идем.

Адри раскрыла портал с помощью телепорта и шагнула туда первая. Внутри трепетал страх. Тин в беспамятстве из-за того, что меня хотели найти? Как так? Дворец ведь защищен. Хотя теперь были сомнения и по этому поводу.

– Адри, а ты не знаешь, Расмус в порядке?

– Жив, Алекс спас и кинул в дом Агриппы. Идем.

Мы быстро прошмыгнули через коридоры с витражами, искажавшими блики скудного солнечного света и пропускавшими их в пространство уже в разных цветовых вариациях. Стража была на взводе, «Черные вороны» – гвардейцы – сновали везде, а слуги тихо жались по углам, пропуская мужчин и становясь все более незаметными.

– Во дворце обвал. Скверна добралась и до наших, сегодня проводили допросы, многих, – на секунду она замялась, – уволили. Мы засекли движение пространственной магии, но ничего не нашли. Пока что, – добавила Адри со злостью.

Если Ахриман выполнил мою просьбу и исчез, они не найдут его. Я надеюсь на это.

– Адрианна, – решилась тихо обратиться к ней, – у них больше нет медальона странников.

Пшеничные брови поползли вверх. Откинув светлую косу, нетипичную для дворцовых жителей, она странно на меня посмотрела.

– Я не поняла, – пробормотала она.

– Не обращай внимания, брежу.

Поддержки или хотя бы веры в свои слова от девушки я не почувствую, Адрианна вовсе не глупая, но она не поверила мне в прошлый раз, в этот убеждать ее тоже было бы бессмысленно. Однако, вопреки предположению, она подошла близко, вглядываясь в мое лицо.

– Ты с ним сделала что-то? – спросила демоница совсем тихо.

Ответила ей скупым кивком.

– Папа не должен знать, поняла? Расскажешь в комнате.

Чего это на нее нашло? Неужели наш последний разговор о пилюлях подействовал? Войдя в покои подруги, мы с Адри прямиком направились в спальню, где под тяжелым синим балдахином лежала бессознательная Айтина. Темные волосы рассыпались на шелковой подушке, бледные губы были приоткрыты, а дыхание казалось совсем тихим.

– Тин, – со слезами протянула я. – Адрианна, что с ней?

– Ее пили.

Пили. Ее пили. Это значит, выкачивали энергетический ресурс.

– С-сколько лет жизни они испили?

Живя с магами, хоть не обладая маной, я знала, что у тех, помимо обычного резерва, существовал энергетический ресурс, связанный с силами жизни.

– Пять лет по нашим подсчетам. Число, конечно, мизерное, но, – она угрожающе сжала кулак, – никто не смеет трогать Стаури.

– Тин, – пальцами аккуратно убрала пряди с ее лица, – прости.

Склонилась к ней и крепко обняла. Моя подруга, мой самый близкий демоненок во всем дворце. Никогда не предаст, никого не осудит, она лучше всех Стаури. Из-за меня она пострадала. Почему я такая проблемная? Сейчас я сделала бы все, чтобы она пришла в себя.

– Дахи и Кари сильно пострадали?

– Им меньше досталось, – Адрианна закатила глаза. – Идиоты. Их усыпили, засмотрелись на красотку. А «красоткой», как ты понимаешь, были наши верные друзья. Вероятно, их отстранят от присмотра за принцессой. Малышка до сих пор не пришла в себя, но скоро должна поправиться. Уйдите, – приказала Адри служанкам.

Девушки моментально выбежали из комнаты, а как только послышался звук закрытой двери, старшая щелкнула пальцами, видимо, накладывая полог тишины.

– Рассказывай, – приказали мне коротко.

– Я разговаривала с медальоном странников. В тот вечер, когда мы ушли гулять, обнаружила Ахримана – льва, он сказал, что я с Лесихом созданы по одному образу и подобию и, что от меня несет чем-то божественным, не понимаю. Это касалось запаха?

– Возможно, – демоница выглядела растерянной. – Но это так странно. Не пойми неправильно, мне хочется верить, однако не верится до сих пор.

Пришлось повествование свое начать с самого начала: и про болезнь, и про лорда Агриппу и странную привязанность Расмуса ко мне, и про медальоны странников, правда мне не хватило сил выложить об энергетике. Страх одолевал меня при допущении мысли, что эта информация может просочиться и дойти до императора.

– Они с парнями были в Сиэлии, – продолжила я, укрывая Ти, – принцесса ворочалась во сне, и одеяло спадало вниз. – Кажется, это Райан догадался, – помыслив, бросила я, не знаю зачем.

– Этот озабоченный урод не мог бы не догадаться.

– Ну, я думаю, он все же больше шутит, – осторожно произнесла, глядя на нее исподлобья.

– Мне без разницы.

– А если тебе без разницы, зачем ты согласилась на брак?

Молчание.

– Извини, если обидела.

– Все равно. Тин нужно сейчас в одиночестве побыть, иди к себе. Я присмотрю.

– Можно мне остаться рядом с ней? – просипела совсем испуганно.

Только представила, как буду лежать с ним в одной комнате, едва не упала в такое же беспамятство, как моя подруга. В одной комнате снова. Не хочу.

– Иди к себе, а? Скоро придет отец, хочешь выслушивать от него лекцию о своей «ничтожности»?

Хочу. Хочу. Все хочу, только бы не видеть демона, только бы снова не испытывать физический контакт, только бы снова не чувствовать себя настолько беспомощной и слабой.

– Брысь, – приказывает коротко Адри. – Лейда проводит.

Устала. Надо выпить лекарства, я едва не забыла принять сегодняшнюю дозу. В комнате Тин оставался мой запас, поэтому, прежде чем уйти, я под недоуменный взгляд Адрианны, покопалась в тумбочке, чтобы достать банку с пилюлями.

– Мне так жаль, Люсия, – снова с сожалением бросила девушка, разглядывая стекло. Почему-то впервые мне стала противна жалость.

После того, как я приняла лекарство, в глазах появилась странная дымка – утомилась, видимо. Нужно отдохнуть. Но он должен прийти, я боюсь. Я не хочу его видеть, не хочу даже слышать его голос, мне иногда кажется, что все стало бы легче, если Лесих уничтожил бы меня.

– Пытаешься услышать шаги? – прозвучал насмешливый голос.

Я нервно отпрянула, несколько резво обернувшись к нему и испуганно глядя на серьезное лицо, так контрастирующее с ироничным тоном.

– Забыла о порталах?

Промолчала, продолжая вжиматься в дверь и смотреть на него исподлобья. Не подходи, не подходи, не подходи.

– Сегодня лучше переночевать у девчонок, вероятно, Лесиха уже можно не бояться.

Не бояться? Не бояться?! Я его боюсь больше, чем жреца, а он мне такое говорит? Впервые в жизни эмоции одолели меня, не вылившись в слабость в виде слез, проявилась злость. Чистая злость. Мне захотелось ударить кого-то, ударить, чтобы выплеснуть ее. Я стремительно подошла и со всей силы приложилась ладонью к его щеке.

Алекс не поверил в произошедшее, он выглядел ошарашенным. Медленно коснувшись щеки, он поднял взгляд на меня.

Впервые радость от насилия была настоящей. Не хочу быть таким монстром, не хочу! Но и видеть его не собираюсь.

– Уходи, – сказала бесстрашно, сжимая зубы. Надави я еще сильнее, они раскрошились бы от давления.

– Коутен, – да, на лице Стаури промелькнула растерянность.

– Я уже не невинна, ты добился всего, чего хотел: опозорил, уничтожил, сломил и Лесиха лишил идеального сосуда, ему не нужна теперь я. Можно меня хотя бы на время оградить от своего общества?

В один момент я решила, пусть убивает, если хочет. Стаури лишить жизни слабую человечинку не захотел. Сцепив зубы, словно скрывая проступающий гнев, он исчез в портале.

– Свобода, – сказала вслух, все еще не веря.

Насыщенный событиями день заставил немного забыть о произошедшем, однако сейчас, когда я осталась один на один с собой, чувства вернулись в троекратном размере. В глубине души теснились крики, но кричать я не могла. Мое тело казалось противным, а воспоминания стали той солью, которая сыпалась на израненную душу. Отчаяние, стыд, агония – это все, что теперь сопровождало меня.

Тихо стонала, тело напоминало сплошную рану. Грудь, между ног, даже горло мое болели, а кровь, все еще продолжавшая идти внизу, напоминала каждый раз о пережитом. На парах я старалась забыть об этом, старалась думать о будущем, но здесь болезненные уколы фантома прошлой ночи пришли и стали уничтожать меня. Слезы словно исчезли, только пески горя засыпали глаза, делая их сухими.

Почувствовала тошноту из-за ужасного отчаяния, проступившую внезапно и избавившую меня от остатков ужина. Организм окончательно сдал, решив опустошить желудок. Мрак меня все больше одолевал, но я цеплялась за это забытье, пряталась в нем, как под мантией, желая укрыться от горя и страданий.

В горле тяжелым комом стояли всхлипы. Заплачь я снова, стало бы легче, но боль разрасталась во мне, корнями уходя в дебри самой души. Все слезы были выплаканы, а потому сухими глазами смотрела, как мерцали магические уличные фонари. Из открытого окна доносилось свежее дыхание ночи, а тьма преподносила далекий крик ворона, ради которого и было оно распахнуто.

Не осталось сил чувствовать что-то, не осталось никаких желаний, кроме желания свободы. Ощущения, эмоции, отвратительные чувства кромсали мое сознание в клочья, но Расмус, появившийся чуть позже, вызвал легкую улыбку.

– Привет, – прошептала, разглядывая птицу, но та ответила молчанием, удобно устроившись рядом и положив лапку на мой палец в знак сочувствия.

Мой свет в царстве теней.